Демон, дракон и другие личные проблемы
– А разве твоя реакция была бы иной, если бы она погибла? Почувствовал бы хоть каплю сожаления? В этом вся суть.
Он не отрицал, а просто ответил вопросом:
– Я когда-нибудь притворялся другим?
– Не притворялся, – устало признала я. – Но это не помешало мне разочароваться.
– То есть до того ты успела очароваться? Я считал тебя умнее. Ладно, давай заговорю пару артефактов для вашей шумной компании – и забудешь тот неудачный вечер. Тоже мне беда.
– Артефактов?.. – я уставилась на него в изумлении. – Ты всерьез думаешь, что можно забыть? Дело ведь не в какой-нибудь ошибке, а в самой твоей натуре. Я знаю, как глупо выглядит мое недовольство. Ты просто демон – твои мысли и чувства устроены иначе. Но это не означает, что я хочу иметь с тобой хоть что-то общее.
Две секунды он смотрел в мои глаза, словно о чем-то размышлял, а затем вмиг расслабился:
– Да и плевать на тебя. На всех плевать, ты правильно выразилась. Очередное ничтожество возомнило себя Богиней Эрой. – Он потянул Аленсу за руку на себя и наконец-то оторвал взгляд от моего лица, будто сразу же вычеркнул из головы факт моего присутствия. Теперь он говорил только с ней: – Девка, я все ждал, когда и ты переедешь в корпус сотрудников. Или ты не знала, что моя спальня этажом ниже? Там сильно воняет драконятиной, зато могли бы чаще встречаться.
– Что? – пискнула девушка, вмиг обмякнув.
И вдруг он выдал нечто такое, после чего и я растерялась – назвал ее по имени:
– Аленса, а сейчас ты чем занята? Нет желания поднять мне настроение всеми доступными способами?
Ее глаза расширились, а грудь заходила ходуном. Я сразу же забыла недавнюю ссору – мало ли, возникло небольшое недопонимание. А сейчас ее надо бы как-то спасти… но как спасти того, кто сам хочет именно утонуть? Аленса все равно для ясности уточнила – тихим-тихим шепотом:
– В смысле?
– В том самом, – демон буквально разрывал ее разум вибрациями голоса. – Экскурсия по просторам моей кровати. Заодно и корпус осмотришь – вдруг еще и извиняться перед бывшей соседкой придется, чтобы тебя к себе пожить пустила? И у меня под рукой окажешься, если понадобишься.
Да я и так бы ее пустила, даже извинений не потребовалось бы. Именно затем в библиотеку и шла – обсудить, где мы вместе будем жить дальше. В огромных апартаментах мне очень не хватало приятных лиц по соседству, но я и в нашу комнату была готова вернуться – правда, Абеля обижать не хотелось. Но сейчас Аленса уже сопоставила, что никакой вид из окна такое предложение не перекроет.
Они прошли мимо меня, а я так и не придумала, что еще сказать. Ведь правда уже вылита – и я не могу силой заставить девушку ее принять. Вряд ли она вообще способна поверить, что близость ее не осчастливит, а окончательно уничтожит. Демон вновь повел себя как бездушное чудовище. Но я торчала в центре библиотеки не в силах стряхнуть неподъемную тяжесть. Я получила всего один поцелуй Кьяра, а Аленса прямо сейчас получит его всего. Это не ревность, конечно, просто невозможность избавиться от оцепенения и напомнить себе о том, что мне несказанно повезло избежать его активного внимания.
Глава 3
Поскольку Мирта перестала нести всякий бред, ее выписали. Я забрала ее из лазарета, провела по территории, объяснила, где что находится. Со стороны теперь могла оценить, какое выражение лица было у меня в первые дни: отвисшая челюсть, распахнутые глаза. И, конечно, море вопросов. Она сама и озвучила предложение, которое должна была сделать я, но никак не решалась:
– Элея, не хотелось бы навязываться, но мне лучше жить с тобой. Слишком много непонятного, к тому же я физически не справлюсь с завязками на таких платьях. Школьная форма неплоха, но вижу, тут во внеучебное время студенты в своем щеголяют.
Я ее успокоила:
– Не переживай – в твоем случае никаких корсетов и прочих кринолиновых сложностей. Я все время завидовала Мирте – она как в удобном коричневом наряде с фартуком сюда попала, так в нем же и ходила. Купила себе еще один – точно такой же. Я не говорю, что в этом мире слуги живут лучше господ – нет, конечно. Но и некоторые преимущества у них имеются. Например, если ты вытворишь что-то немыслимое, то спросят в первую очередь с меня. Если не ошибаюсь, тебя даже наказывать никто не имеет права, пока я не разрешу.
Катерине, то есть Мирте, по характеру не слишком подходила такая роль, но надо отдать ей должное – она старалась не возмущаться по тем поводам, которые все равно не в силах изменить. Вот и сейчас просто продолжила мысль:
– И это тоже причина, почему нам нужно жить вместе. Странно получится, если хозяйская пришлепка станет вдруг находиться отдельно от своей рабовладелицы.
Я вздохнула, молча признавая ее правоту. Все аргументы пришлись в пользу этого варианта, ни единого возражения не придумалось. А мне придется каждый день видеть лицо погибшей Мирты, любовницу собственного мужа и непосредственную виновницу моей смерти – все в одном флаконе. Как бы нервы от такого набора триггеров не сдали. Пока же я всеми силами притворялась для нее и самой себя, что из нас двоих я взрослая женщина, потому могу держать эмоции под контролем.
Конечным пунктом программы была столовая. Там Мирте придется проглотить еще порцию удивления. Местная еда очень похожа на нашу, но некоторые отличия имеются – я до сих пор не привыкла к слишком жидким рисовым кашам или местным салатам, где иногда смешивались весьма странные ингредиенты. Однако во время обеда девушка не изумилась, а восхитилась:
– Ого, почти как у нас. Сюда бы ананас вместо яблока и майонез – получится в точности как мама готовила. Ой, еще бы и кетчупа сверху шлепнуть!
Меня перекосило. Забыла, что и в нашем мире кулинарных извращенцев хватает. А то, что мне все это время казалось диковинным, для кого-то другого – родное и привычное. Не всего ли это касается?
Я заметила, что Аленса топчется в стороне и стесняется подойти. Я ободряюще ей улыбнулась – конфликт между нами не то чтобы исчерпан, его и произойти-то не должно было. Однако быстро предупредила:
– На пять часов от тебя Аленса, наша соседка. Тоже госпожа. Идет сюда.
– Ясно, – Мирта собралась и сосредоточилась. А потом вполне естественно поздоровалась: – Добрый день, благородная Аленса!
– Привет, дорогуша, с выздоровлением, – подошедшая отвесила доброжелательно, но на служанку даже не взглянула – она пялилась на меня и изображала виноватый вид. – Благородная Элея, позволишь ли мне присесть к тебе за столик? Я поддалась вспышке ревности и наговорила грубостей, о чем искренне сожалею. Лишь после хорошо подумала и вспомнила, что именно ты познакомила нас с Кьяром, ты помогала наладить с ним отношения, и, в конце концов, лишь благодаря тебе произошло наше окончательное сближение. Я была неправа!
Не иначе, после страстной ночи, когда все желания сбылись, она действительно порядком успокоилась. Или же ей теперь очень-очень хочется жить в моих новых апартаментах, ведь демон их еще при мне разрекламировал. У нее только один недостаток, во всем остальном она нормальный человек, поэтому я великодушно ответила:
– Прощаю, но при одном условии – такое обвинение от тебя больше никогда не прозвучит. Я бы и тебе посоветовала держаться от Кьяра подальше, но, боюсь, уже поздно. Потому садись и рассказывай – как ты?
Она зарделась от радости, упала на стул и тотчас начала засыпать нас ненужными признаниями:
– На седьмом небе от счастья! Благородная Элея, я ведь никогда не верила, что у меня получится. Много об этом говорила, но на самом деле не верила! Правда, оказалось, что я совсем не знала о некоторых аспектах близости мужчины и женщины… – она вдруг замялась и даже нахмурилась. Что это за выражение? Неужели ее возвышенные фантазии при реальном воплощении растеряли свой романтичный флер? Но Аленса явно молчать не могла, у нее ведь других подруг нет, потому поразила откровенностью: – Кьяр… Он заставил меня делать очень неприличную вещь…
Поскольку девушка замолчала, но многозначительно вытянула губы, незакомплексованная Мирта предположила:
– Минет, что ли? А что тут неприличного? Или какую-нибудь жесть? Ты тогда не молчи, госпожа Аленса, маньякам потакать нельзя!
Вот куда она лезет? Я цыкнула, чтобы прикусила язык, а Аленса квадратными глазами уставилась на служанку, пытаясь перевести исагонское наречие в понятные определения. И пока она не начала все-таки отвечать на заданный вопрос, я нервно выкрикнула:
– Избавь нас обеих от таких подробностей! Мне вообще неинтересно, чем вы там с ним занимаетесь. Я спросила – как ты сама?
Аленса тряхнула головой, будто избавляясь от напряжения, расслабилась и повторила:
– На седьмом небе! – Она вновь отвела взгляд и задумчиво добавила: – Я не глупая, Элея, стараюсь быть с собой честной. Кьяр пока не привык ко мне, как к своей семье. И позвал скорее от какой-то злости, чем от настоящей симпатии. Он похож на горячий костер, рядом с которым жарко, но Кьяр греет не меня лично, а просто сам по себе. Отстраненный, не испытывающий тех же эмоций…
Мне понравилось, что она все еще не потеряла остатки рассудка, потому сказала напрямик:
– Тогда грейся, пока тебе разрешили подойти к костру близко, но лучше настраивайся заранее, что он выкинет тебя в любой момент. Он не испытывает чувства, как ты, и никогда не сможет. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
Аленса не ответила, она заговорила бодро, будто пресекая эту тему:
– Пойду к служкам за добавкой! Страсть отнимает столько сил!
Когда она отошла, Мирта поинтересовалась:
– Кто такой Кьяр?
– Местный негодяй, – заочно представила я и выдала краткую характеристику: – Чтобы не стало шоком, сразу предупреждаю: он настолько хорошенький, что все тормоза отказывают. Ну ты, собственно, по Аленсе видела – у девчонки все планки упали.
– А у тебя? – она вдруг задала странный вопрос и пояснила свой интерес: – Мне показалось, что тебя при каждом его упоминании колбасит. А от их постельных развлечений твой левый глаз вообще на щеку съехал.
Отрицать бессмысленно, особенно если человек демонстрирует такую проницательность:
– Раньше слегка колбасило, сейчас уже отпустило. И нет, я отговариваю Аленсу не из-за ревности, в самом деле за нее переживаю, потому что бедная влюбилась в такого подлеца, каких еще поискать.
– Понятно, – она без споров приняла все мои объяснения.
Когда Аленса вернулась, я сразу напомнила, что мое предложение о переезде в силе. Поэтому мы втроем отправились в прежнюю комнату, чтобы та собрала вещи. У богатой баронессы гардероб был обширным, и потому ей понадобится помощь хотя бы с переноской. Я подошла к окну, размышляя. Мирта встала рядом, но Аленса привычно прикрикнула:
– Милочка, займись пока моей обувью! Потом аккуратно сложи платья. Я пока ванну приму. Украшения не трогай – я сама их упакую.
Служанка ответила, не оборачиваясь:
– Давай уж сама. И ванну в новой комнате примешь – она там как раз собственная.
За нашими спинами воцарилась тишина. А я даже не сразу сообразила, что ответ Мирты какой-то неправильный, ведь сама ответила бы примерно так же. Но сейчас была вынуждена пихнуть служанку локтем, а та изумленно воззрилась на меня. Все-таки сообразила, повернулась и даже смиренно поклонилась:
– Прошу прощения, госпожа Аленса, я только выписалась из больницы… то есть лазарета! Лекари советовали мне ограничить физические нагрузки. Ты все вещи на кровать переложи, и мы вместе их перенесем. Зачем упаковывать, если тут делов на один поход?
– А, конечно, – мигом успокоилась соседка. – Ты ведь едва не погибла, почему-то из головы вылетело. Такие потрясения бесследно не проходят. Но ты как-то уж слишком сильно изменилась – я еще в столовой заметила…
Я пожала плечами и снова уставилась в окно. Кьяр вышел из корпуса демонов через пару минут. Поднял лицо и посмотрел на наше окно. На этот раз я и не думала отшатываться или прятаться. Если собираюсь остаться в академии, то надо привыкнуть к тому, что он всегда где-то неподалеку. Моя стратегия – научиться смотреть на него прямо и без стеснения, как на любого постороннего. Демон бросил всего один безразличный взгляд и пошел дальше.
Я поставила указательный палец на стекло, шепотом объясняя:
– Это и есть Кьяр.
Мирта громко присвистнула. К счастью, Аленса как раз убежала в ванную, чтобы собрать там предметы гигиены.
– Ничего себе няха… – выдала она оценку. – И раньше было понятно, что у нас с тобой вкусы на мужиков совпадают, но если честно, наш Никитос в сравнении с этим красавчиком жалкий недоделок.
Я от возмущения едва не задохнулась:
– Наш Никитос?!
Она в качестве утешения хлопнула меня по спине.
– Не придирайся к словам. Ты поняла, что я имею в виду. Ну няха же, да?
– Ты давай потише восхищайся. Если Аленса услышит, то легкими травмами не отделаешься. Надолго или нет, но сейчас они любовники.
– Подожди, этот рарник спит с той носатой кринжатиной?! – громким шепотом изумилась она.
Безнадежна. Как Катерину в Мирту не наряжай, настоящая Мирта все равно не получится. И да, мне теперь тоже словарь нужен, чтобы ее исагонский на свой исагонский переводить.
Зато при Аленсе она вела себя все-таки куда сдержанней – рассказы о приюте для сумасшедших ее присмирили, как и меня когда-то. Это была одна из ключевых причин, почему я на переезде соседки так настаивала. Наедине я быстро от новой Мирты сама в тот самый приют проситься начну.
Мы взяли вещи и понесли к комнате. Даже Аленса не выпендривалась и не закатывала глаза – раз благородной Элее можно нести в руках ворох платьев, то она чем хуже? Странное дело, но для воспитательных целей перерождение Мирты дало хоть какой-то позитивный эффект. На эту же где залезешь, там и слезешь.
Наши усилия не понял Грант Абель, которого мы встретили перед комнатой:
– Элея, надо было предупредить – я бы распорядился, чтобы все доставили. Тяжело ведь. Мирта, поздравляю с выздоровлением. Благородная Аленса, рад приветствовать. Сейчас проверю, что вам еще может понадобиться из мебели, к вечеру принесут.
– Спасибо, Грант, – искренне поблагодарила я.
За последние дни дракон столько хорошего сделал, что я просто не считала себя вправе портить ему настроение. Вот и сейчас – ни капли возмущения, что я сюда целую команду переселила, хотя ему мои соседки без надобности.
Он вошел внутрь первым, Аленса поспешила за ним, а Мирта замерла и присвистнула. Отбить бы ей эту свистелку. Ну что за привычка? Она деловито покивала, беспардонно разглядывая его пятую точку, затем выдала:
– Еще один? Мне здесь начинает нравиться. Глаза бы не разбежались. Этот, если я правильно поняла, и есть твой дракон? Повезло. Постараюсь в этой жизни твоих мужиков не уводить. Я и в той не специально, потому забей. Да и грех тебе ныть при таком фарте. Он где-то качается? Ну прям десять из десяти, мать, десять из десяти…
Я вздернула взгляд к потолку и взвыла.
Глава 4
Грант Абель
Грант мог собой гордиться. Так или иначе, но Элея заметно потеплела и скоро растает. Жаль, что ему досталась такая взбалмошная и непредсказуемая особа, но и к ней подход нашелся. Она будто неосознанно требовала к себе внимания и показывала характер. На нее тоже можно надавить – не сразу, как сделал Абель, а в тот момент, когда она сама будет к этому готова. Тогда она развернется к нему всеми мыслями и эмоциями, примет исконное женское желание стать немного слабой и опереться на любимого мужчину. Несмотря на все свои странности, Элея иногда демонстрировала холодный рассудок и очень быстро выставляла приоритеты. К примеру, увидев истинное лицо Кьяра, она почти мгновенно переключилась и забыла о недавних чувствах к демону. Ее душа – будто монета, которую хозяйка переворачивала в зависимости от обстоятельств. Любопытный экземпляр, ничего не скажешь. И вызывает острое желание ее разгадать как головоломку, чтобы из тысячи путей найти единственный верный. Сейчас Грант Абель все сильнее радовался своему непродуманному решению: покорять такую вершину гораздо интереснее, чем шагать по исхоженной тропе. Держит в тонусе, добавляет азарта и вкуса к жизни.
Сегодня приятно радоваться свершившемуся факту, хотя победа на отборе была вызвана отнюдь не личными качествами Элеи, которые раскрылись гораздо позже. Еще на третьем туре у Гранта возникло подозрение, что его водят за нос. Уж очень часто судьи называли одних и тех же девушек, хотя у многих результаты были примерно одинаковыми. Баронесса Феррино прошла столь далеко лишь по одной причине: вначале эксперты устраняли наиболее сильных конкуренток. Поэтому спокойно проводили дальше таких невзрачных и не претендующих на победу особ, как Элея, Валадея или Селина. На их фоне в финальных турах три явные фаворитки отбора смотрелись бы выигрышно в любом случае, даже если допустят промашку. И чем внимательнее Грант наблюдал, тем сильнее крепла его убежденность. Судьи или подкуплены, или запуганы – кто-то это устроил забавы ради, а может, хотел поселить в его замке собственных шпионок. Смешно, если учесть, что наложницы не имеют доступа ни к какой важной информации и целыми днями занимаются лишь нарядами или прогулками. К тому же против двух участниц Абель и сам ничего против не имел – исключительные красавицы с прекрасными манерами.
А вот Инэтта Мелларио в его доме не осталась бы. У почивших родителей Гранта было много добрых друзей – и они успели предупредить о характере этой претендентки. С виду милая девушка уже с ранних лет демонстрировала тяжелый нрав: жестоко обращалась со слугами, обладала непомерными амбициями, имела склонность хитрить и плести интриги. Это предупреждение Грант принял на веру, потому что история главной претендентки на его сердце выглядела подозрительно с самого начала: дочь герцога, высокопоставленного советника при дворе, невероятная красавица с блестящим образованием, сильный воздушный уникал – для Инэтты могли организовать выгодный брак хоть с членом королевской семьи! Однако по непонятной причине ее захотели пристроить в наложницы. Вероятно, сам герцог Мелларио решил держать дочь подальше от дворца и передать в руки тому, кто с интриганкой точно справится. Но Гранту справляться с ней не хотелось – гораздо приятнее приручать девушек, сразу вызывающих симпатию, а не перековывать из бракованной поделки приличного человека. Вот только почему сама Инэтта на подобное согласилась? Вряд ли девушку с таким характером просто заставили. И ведь она все еще не потеряла надежду – постоянно крутится где-то неподалеку. Неужели воспылала к Абелю невероятной любовью? Ладно, и такое случается. Хорошо, что вовремя от нее отделался. А во время отбора он только и ждал любого повода, который не будет выглядеть странным. Вернее, который не приведет к ссоре с высокопоставленными экспертами, многие из которых имеют огромное влияние при дворе.
И вдруг баронесса Феррино подкинула зацепку – да еще какую! Подобные танцы женщины могут показывать только своим избранникам в спальне, чтобы возбудить их страсть. Грант оценил реакцию зрителей: подкупленные судьи громко возмущались, да только остальные мужчины поджались подобно гончим на охоте – глаза зажглись, губы пересохли. Эта девушка уже не покинула бы замок Абель без десятка предложений стать наложницей или даже супругой. Если им можно заинтересоваться, то отчего же дракону нельзя? Нарушение правил отбора вызвало протест, но с ноткой понимания. И никаких подозрений, что Абель таким образом просто выкинул одну из трех фавориток отбора. На глазах всех присутствующих он показался обычным мужчиной! С присущими всем мужчинам слабостями, которым и поддался.
Но его решение выбрать Элею победительницей было не только игрой на публику. У драконов холодное сердце и ледяной рассудок, но вожделение известно и им. Так почему не соединить приятное с полезным? Элея так заманчиво изображала отстраненность, что желание обладать ею стократно усилилось. Но всякий раз девушка убегала, уходила и уворачивалась. И вот теперь впервые начала поддаваться. Сейчас Грант уже не хотел брать свой приз давлением – крепость после длительной осады должна сдаться сама. К тому же он заметил, что ранение Мирты очень сильно расстроило ее госпожу. Однажды он даже застал последнюю в слезах – подошел, встал рядом и обнял. Наложница в каком-то глубоком отчаянии долго всхлипывала в его плечо, не думая отстраняться. В груди дракона потеплело. Это и был тот самый момент, когда он расхотел ее ломать – пусть согнется сама, обовьет его лианами, признает, что на его груди и есть самое уютное для нее место. Он уже давно перешел от обязанности ее защищать к желанию защищать. Странная девушка, но притом необычная. Драконов с детства учат хладнокровию, а уж носящих фамилию Абель нередко называют Ледяными Драконами, однако никому невдомек, что им тоже изредка хочется ослабить границы и перестать держать глухую оборону от человеческого тепла.
И раз пробиться к Элее получится быстрее не давлением, а заботой, он легко станет ее личным героем. Уже стал, если хорошо присмотреться, но для триумфа требуется нечто более значимое. Чем Грант и собрался заняться сразу, ведь уже убедился, что Мирта в порядке, и наложнице окажет поддержку ее соседка и подруга.
День начался как обычно. Грант посетил занятие первокурсников, заглянул и ко второму курсу – удостоверился, что подопечные проявляют уважение к учителям и очень стараются. Сходил к ректору и попросил короткий отпуск – тот выдал разрешение без лишних вопросов. Должно быть, пришел к выводу, что дракону надо немного прийти в себя и обдумать недавнее происшествие, дабы подобного больше не повторилось.
Затем Гранту доставили очередное письмо от возлюбленной невесты – на этот раз записка была короткой: «Сдохни!». Абель улыбнулся, обычно демоница не ленилась расписывать более подробно его мучения перед кончиной, а тут ограничилась единственным словом – не иначе, их отношения постепенно становятся лучше. Прекрасная юная госпожа Ремер все еще не может понять, что он стал точно таким же заложником ситуации, как и она. И бесконечно откладывать свадьбу у них не получится – в этом нет его вины, как она считает. Но темперамент у нее горячий, даже Кьяр в сравнении выглядит нормальным и воспитанным. Несмотря на то, что Ремеры давно потеряли статус королевской семьи, в широких кругах их до сих пор называют по привычке: «принцесса демонов», «принц демонов» и, разумеется, «королева демонов». Их мать иначе вообще не принято обозначать – наверное, люди неосознанно боятся накликать на себя беду, вспоминая имя самой подлой и отъявленной преступницы государства. А «королева демонов» звучит будто имя нарицательное, ни о ком конкретно, но всем понятно, кого в первую очередь имеют в виду.
Грант гордился своим безупречным воспитанием, потому письмо без ответа оставить не мог: «И тебе доброго здоровья, любовь моя! Отправляю тебе колье из натурального жемчуга – оно подчеркнет прекрасный цвет твоих волос. Будь любезна, засунь его туда же, куда грозилась засунуть мне предыдущие подарки. Навеки твой, Грант». Запечатывая, он улыбался шире, представив, как перекосит лицо демоницы. Они пока имеют возможность так забавляться и изводить друг друга, но после свадьбы начнется настоящий кошмар, попросту жаль терять ограниченное время на подстройку друг к другу.
Грант собрал необходимые вещи, а повариха уже выехала из его замка – они встретятся в условленном месте по дороге. Но смутное беспокойство его задержало и заставило сделать то, на что в ином случае он никогда бы не пошел. Дракон медленно вдохнул, остановившись перед комнатой на другом этаже того же корпуса. Стучать не стал – слишком много чести. Взмахнул рукой, отворяя дверь магией настежь. К счастью, Кьяра не пришлось разыскивать долго – он только собирался выходить. У демонического факультета самый безалаберный куратор! Ремер держит молодняк исключительно на страхе, но не проявляет какого-то интереса к их успехам. И сейчас наверняка просто проверит их корпус на предмет возможных преступлений, за которые его же и накажут, да отправится по своим делам. Хотя Гранту нет до этого дела – пока демоны не нападают на других студентов, их соседство можно выносить.
Кьяр стоял спиной, медленно застегивая рубашку. Произнес, не вздумав даже обернуться:
– Опять драться? С удовольствием, но не здесь. Не собираюсь из-за твоей тухлой рожи ставить крест на своем будущем. Мне осталось несколько месяцев до конца этой службы – и тогда начинай ждать удара с любой стороны.
Какой же омерзительный тип! Ведь неглуп… Вряд ли принца и принцессу демонов обучали хуже, чем наследника драконьего дома. Но Кьяр просто не умеет смотреть на вещи с другой стороны. Неужели ему ни разу не приходило в голову, сколько зла Ремеры принесли Абелям? Если у кого-то и есть право на эту нескончаемую ненависть, то у Гранта. Это он потерял родителей и в очень юные годы остался полным сиротой, вынужденным принять на себя море обязанностей, но лишенный возможностей даже отомстить. Это ему каждое утро приходится убеждать себя прожить новый день по таким правилам. Разве Кьяр проявил бы столько терпения, потеряй он свою мать? Смог бы держать столько лет рассудок холодным?
