Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня

– Знаешь, дорогая моя, ведь в гардеробе есть одежда. – Уорнер опускается на соседний стул. По залу пронесся шорох – гости сели, и тут же негромко и ровно загудели разговоры. Уорнер развернулся ко мне всем корпусом, но я отчего-то замечаю присутствие только одного человека – сидящего напротив. Я не отрываю взгляда от пустой тарелки в двух дюймах от моих пальцев. Спохватившись, кладу руки на колени. – И тебе незачем больше носить эти грязные тенниски, – продолжает Уорнер, оглядев меня еще раз и наливая что-то в мой бокал. Кажется, воду.

.

.

Ненавижу его улыбку.

Ненависть похожа на другие чувства, пока человек не улыбнется. Пока не покрутится и не уляжется, натянув на оскал личину настолько пассивную, что противно врезать кулаком.

– Джульетта?

Я слишком быстро вдохнула, и теперь сдерживаемый кашель распирает мне горло.

Стеклянные зеленые глаза, устремленные на меня, странно блестят.

– Разве ты не голодна? – Слова облиты сахарным сиропом. Пальцы в перчатке коснулись моего запястья, и я едва не потянула мышцу, поспешно отдернув руку.

.

– Нет, спасибо.

Лизнув нижнюю губу, Уорнер расплывается в улыбке.

– Не путай глупость с храбростью, милая. Я же знаю, ты много дней ничего не ела.

Мое терпение вдруг лопнуло.

– Я лучше умру, чем стану есть твою еду и слушать, как ты зовешь меня милой!

Вилка выпадает у Адама из рук.

Уорнер коротко смотрит на него и переводит взгляд, сразу ставший жестким, на меня. Он смотрит мне в глаза несколько бесконечно долгих секунд, затем выхватывает из кармана пиджака пистолет и стреляет.

Все в зале вскрикивают и замирают.

Мое сердце колотится в горле.

Я очень, очень медленно поворачиваю голову в направлении выстрела Уорнера и вижу, что он прострелил какую-то жареную ногу прямо через кость – на другом конце зала слегка дымится блюдо с едой, поставленное менее чем в футе от гостей. Уорнер выстрелил, не глядя. Он же мог кого-нибудь убить!

Из последних сил держусь очень спокойно.

Уорнер небрежно роняет пистолет на мою тарелку. Мертвая тишина уступает место всеобщей трескотне.

– Думай, что говоришь, Джульетта. Одно мое слово, и твоя жизнь перестанет быть легкой.

Я моргаю.

Адам пододвигает мне тарелку еды. Сила его взгляда напоминает раскаленную добела кочергу, прижатую к коже. Я смотрю на него, он на миллиметр наклоняет голову в сторону и умоляет глазами – пожалуйста.

Я беру вилку.

Уорнер ничего не пропускает. Он чересчур громко кашляет, прочищая горло, смеется, хотя ему не смешно, и начинает резать мясо на своей тарелке.

– Придется заставить Кента делать за меня всю работу.

– Простите?

– Похоже, ты только его слушаешься. – Тон Уорнера делано небрежен, но на щеках играют желваки. Он поворачивается к Адаму. – Я удивлен, что ты не предложил ей переодеться, как я просил тебя.

Адам выпрямился.

– Я предлагал, сэр.

– Мне нравится моя одежда! – резко говорю я Уорнеру. Еще больше мне понравилось бы дать ему в глаз, но этого я не сказала.

Губы Уорнера снова разъезжаются в привычную улыбку.

– Никто не спрашивает, что тебе нравится, милая. Ешь, мне нужно, чтобы ты выглядела по-человечески, пока находишься рядом со мной.

Глава 13

Уорнер настоял на том, что проводит меня в мою комнату. После обеда Адам куда-то ушел с несколькими солдатами, не сказав ни слова и даже не взглянув на меня, и я не знала, чего ожидать. Впрочем, терять мне нечего, кроме собственной жизни.

– Не надо меня ненавидеть, – говорил Уорнер, когда мы шли к лифту. – Я буду твоим врагом, только если ты сама этого захочешь.

– Мы всегда будем врагами. – В моем голосе хрустят осколки льда, которые тают на языке, превращаясь в слова. – Я никогда не стану такой, как ты хочешь.

Уорнер со вздохом нажимает кнопку вызова лифта.

– Я все же верю, что ты передумаешь. – Он смотрит на меня, чуть улыбаясь. Досадно, что такие выразительные взгляды тратятся на столь жалкое создание, как я. – Ты и я, Джульетта, вместе, представляешь? Да нас будет не остановить!

Чувствую, как его взгляд скользит по моему телу.

– Благодарю, не стоит.

Мы в лифте. Мир уносится вниз, стеклянные стены позволяют рассмотреть людей на каждом этаже. В этом здании нет секретов.

Уорнер трогает меня за локоть. Отодвигаюсь.

– Мне кажется, ты передумаешь, – негромко говорит он.

– Почему ты так уверен? – С тихим звоночком дверцы лифта разъезжаются, но я не двигаюсь с места, повернувшись к Уорнеру. Я не в силах сдержать любопытства. Кисти рук надежно спрятаны в лайку, пиджак с иголочки с плотными длинными рукавами, даже воротник высокий, царский. Он одет именно с головы до ног – одежда прикрывает все, кроме лица. Даже пожелай я коснуться его, не уверена, что у меня получится. Уорнер позаботился о своей защите.

От меня.

– Давай перенесем разговор на завтрашний вечер. – Приподняв бровь, он предложил мне согнутую руку. Как бы не замечая ее, выхожу из лифта в холл. – И оденься получше.

– Как тебя зовут? – вдруг спрашиваю я.