Чувеч

– Чаво звоню? Мне че? Делать больше не чева?

– Ой, ой, ой! Как-будто весь тут ходит занятой. Все! Закончили.

– Чаво закончили? Мне чувеч уже звонит, мне чувеч пишет! Боязно мне!

– Да, чувеч звонит ему, как же. Знаем все. Ты учти, чувеч тебе звонить не будет. И писать тоже. Слишком много чести. Он к тебе сразу придет.

– А выглядит-то он как?

– Вот придет когда – увидишь!

– А я его раньше найду!

Дед скривил губы.

– Конечно, как же, найдёшь. Он сам тебя найдет.

Повернулся, пошел в дом. Никола один остался.

Но поиски не прекратил. Начал искать дальше. Разозлил его дед. Видите ли, сам себе звонит и пишет! Придумает же!

Перевернул все в гараже – все коробки, чемоданы, доски. У деда в гараже чего только нет! Как входишь, с одной стороны три огромных чемодана стоят с инструментами – дрель, отвертки, винты всякие там, молоток. С другой стороны, две старые стиральные машины. Обе старые, и обе поломанные Николой. На машинах журналы с газетами старые свалены, ждут, когда макулатуру принимать будут. Дальше по стенам разложены всевозможные доски разной длины и величины. Над ними на полках коробки пустые. Для чего хранятся – не понятно.

Самое главное в дедовом гараже – верстак.

Стоит он сразу под окном, а рядом полки с рубанками, пилами и гвоздями всякими, чтобы если что все под рукой было. На углу верстака высятся тиски, огромные, стальные. Под верстаком всякая всячина – кафель из ванной, банки, склянки, растворители, которые Никола на клопов выливает. Под полкой с гвоздями смесители старые лежат, какие только в доме были. Но так как все были дешевыми, то в конечном счете образовали в доме три потопа. Хранят их на всякий случай, вдруг какая деталь пригодится.

В гараже в шаловливые грязные ручонки Николы много чего попадало. Хотел лопату сверху вытащить, своротил на пол вместе с дедовыми лыжами и досками. Хотел стульчик раскладной со стены снять, свалил стремянку с косой, которая чуть ли не пополам разрубила стопку газет. Ну а гвозди парень просыпал раз десять, если не больше.

После поисков чувеча в гараже, Никола переключился на сарай.

Там на него сверху свалилась пластмассовая лейка, утащив за собой три корзины и пустую коробку из-под телевизора с подозрительно ругательным названием «Assuka». Телевизор японский. Дед рассказывал, что Япония – страна восходящего солнца, и еще там много роботов. Даже домашние животные у них механизированные. Никола так и не понял, зачем те роботов конструируют. Лучше бы огород вскопали, больше пользы было бы!

Швырнул Никола лейку с корзинами обратно на полку. Заглянул в старый прадедов шкаф – получил по носу выпавший оттуда раскладушкой, не весть как засунутой в узкое пространство. За раскладушкой высыпалось часть старых газет. Собирать устроенный бардак Никола не стал. Не было тут чувеча.

Вечером полил дождь.

Не успели поужинать, а день выходной был, сериалов не показывали, как откуда не возьмись приплыла черная туча, таща под рукой за собой гром. Озарилось небо десятками вспышек.

Ушли с огорода, закрыли двери и под шум проливного дождя сели смотреть телевизор. Телевизор, на узкий взгляд Николы – сплошная помойка.

Чего там только не показывают!

Вот недавно, показали в шоу удивительных талантов мужика – лысого, толстого, с кривыми зубами – который себе на голову стул поставил. Да еще одной ножкой! И стоит довольный, как не знамо кто.

Дед говорит:

– Он бы себе лучше унитаз на голову надел.

Включили концерт юмористический. Выступали юмористы всех мастей – одни просто кривляются, другие интересные вещи рассказывают. Вроде бабушке и деду смешно, а Никола молча сидит, тупо уставившись в экран. Все о чувече думает.

Смотрели концерт часа два. Потом он, к счастью, закончился. Переключили на другой канал. А там такой же концерт идет. И юмористы те же.

Никола обомлел.

– Их же тока что показывали?

Бабушка, сделав звук погромче, говорит:

– Да гоняют все время одно и то же. Только реклама разная.

Дед подтвердил.

Пока смотрели два концерта, под конец второго не смеявшись, а лишь осуждая юмористов, несущих чушь и откровенную пошлятину, дождь закончился. Гром отгремел и вместе с молнией уплыл на восток, видимо прямиком в страну восходящего солнца. Дед осторожно выглянул на улицу – везде сыро. Отовсюду капает. Лужи вокруг дома таинственно блестели в свете зажигающихся фонарей. Тишина оглушающая стояла. Птицы и те не пели, и нигде не было слышно ничего, разве только чей-то черный кот испуганно перебежал дорогу и скрылся в одном из огородов.

Никола выглянул вместе с дедом, обозревая кусочек двора у крыльца, разглядывая как бабушкины лилии наклонились от воды прямо к земле.

– Дед, а чувеч сейчас где? В сарае? Иль в гараже сидит?

– Чувеч сейчас по огороду бродит, – бросил в ответ дед.

Никола, героически выпятив тщедушную грудь, вышел из коттеджа и спустился с крыльца.

– Ты домой пойдешь? – дед спросил, нетерпеливо дрыгая ногой.

– Сейчас. Токмо чувеча погляжу.

Дед махнул рукой и закрыл дверь.

Никола огляделся. Заглянул за дом – тоже все тихо, с крыши до сих пор вода капает, забор соседский в темноте блестит.

Никола спустился до веранды, глянул за другой угол дома. Тоже везде лужи, в корыто от навоза вода с крыши капает, в темноте мокрые кусты смородины дрожат. В двенадцатом доме кто-то истошно чихнул. Где-то далеко проехала машина, взревев мотором, и во дворах сразу залаяли бродячие собаки, послышались голоса далеких прохожих. Опускавшаяся на тихий город ночь постепенно наполнялась звуками. Но Никола знал, что еще час, и все стихнет окончательно. Нигде никто из людей не выйдет на улицу – лягут все спать до утра, ни одна собака не залает, фонари к трем погасят и город заснет до семи утра. А завтра выходной еще один, и вряд ли кто-то поднимется до девяти. Ранним утром хорошо выходить на улицу – одна благодать! Прохладно, тихо. Даже мысли какие-то светлые в голову начинают приходить, хоть и ненадолго.

Другое дело зимой – там все время холодно и темно. Выходишь, а кругом снег. Белым бело. И так лета сразу хочется, тепла, солнца, зелени. А не этой долгой морозной зимы, с бескрайними снегами и долгими ночами.

Постоял Никола у веранды, прислушался. И чего дед говорил ему, что чувеч якобы по огороду бродит? Нет здесь никого.

Или он за теплицей, сволочь, бродит?

Парень собрался с духом, посмотрел на окна коттеджа, увидел, как дед зажег в спальне торшер. Через окна веранды был виден коридор, который ярко осветился светом из ванны – видно туда бабушка пошла. Время то позднее – скоро полночь. Самое зловещее время. Мама так всегда говорила, еще когда Никола жил у них.

– Засыпай всегда до полуночи, сынок, – рассказывала она ему. – Заснешь до полночи и ничего тебе не померещится в темноте.

Оглядывая пустой огород, Никола понял, что в случае чего, рассчитывать придется только на себя. Помощи ждать неоткуда.

Он с опаской посмотрел вглубь огорода, где стояла такая кромешная тьма, что даже не было понятно, где гараж, где забор, а где вишня с калиной растут. Одна сплошная чернота. Как в космосе. Свет фонарей только до теплицы чуточку доходил, да и там все береза высоченная загораживала. Того и гляди споткнешься обо что и брякнешься в сырую траву. Ищи тебя потом там с фонарем!

Никола начал постепенно подходить к теплице. Чем ближе, тем страшнее становилось парню. Вдруг он подойдет близко, а из-за угла чувеч выскочит? Что тогда делать? Куда бежать? До крыльца ведь даже не успеешь, а по сырости и вовсе поскользнешься еще у лавочки. А тут и чувеч рядом. Ап – и не тебя. Сожрет, гад, и не подавится даже!