Диалог с историей (сборник)

По промыслу Божию начало гонений совпало с началом работы Всероссийского Поместного Собора. Его определения, материалы заседаний, а также предсоборные подготовительные документы во многом сохраняют свою актуальность и по сей день, ибо затрагивают животрепещущие вопросы устроения церковной жизни. Думаю, что масштабная исследовательская работа, посвященная Собору 1917–1918 годов, которая ведется сегодня, представляет не только отвлеченный академический интерес. Именно в той духовной среде, из которой вышли мученики веры, и возникли идеи церковного возрождения, оказавшегося отложенным во времени, но, с поправкой на изменившиеся условия, осуществляющегося ныне.

Мудр тот, кто умеет применять исторический опыт в своей собственной жизни. И дай Бог, чтобы трагедия, которая произошла с нашей Церковью, обогатила нас именно тем опытом, отталкиваясь от которого, мы бы сегодня могли консолидировано, соборно, мирно преодолевать те трудности, которые реально существуют и в жизни Церкви, и в жизни нашего народа, стараясь укреплять «единство духа в союзе мира».

Вместе с тем, взирая на события минувшего века с высоты исторического опыта, мы можем видеть, сколь тщетно на самом деле противостояние воле Божией, будь то уровень отдельной личности, или масштабы целого общества и государства, или масштабы всего Божиего творения.

История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Как это созвучно словам Спасителя: «Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен» (Ин. 5:30)! Действительно, что было, того не изменишь, произошедшему следует лишь постараться дать беспристрастную оценку. А это требует внимательного и честного исследования истории со всеми ее неприглядными страницами.

Мы можем рассуждать о том, почему и как в России произошла национальная катастрофа, подвергнуть анализу различные этапы исторического пути нашей Церкви и обратиться к подвигу новомучеников и исповедников XX века.

Трагические последствия начинавшейся смуты отчетливо видел священномученик Андроник, архиепископ Пермский, которому принадлежат такие слова: «Да не будет между нами разделений. Все, как один человек, в эту грозную пору устоим в ровности духа и далее со Христом единодушно, согласно и мирно да пребываем все в это трудное время, возложенное на нас как испытание. Пусть всякий знает: Отечество в опасности; оно потрясено в своих основах. Не предадимся печали, но исполним свой долг, принесем подвижничество в труде, к чему призывает нас Россия». Владыка произнес эти замечательные слова на проповеди 5 марта 1917 года во время совершения Божественной литургии. И мы хорошо знаем, как развивались события на протяжении всех этих страшных месяцев 1917-го года, от февраля до октября.

Разумеется, революционные события начала XX века были порождены не предшествовавшими им 10–15 годами. Это результат более чем 200-летнего развития нашего общества, внутри которого росли противоречия: культурные, духовные. Нельзя все сводить только к экономической оценке ситуации, к социальному и имущественному расслоению, к «земельному вопросу». Палитра противоречий была куда более разнообразной.

Возникает вполне предсказуемый вопрос: о чем же думала Церковь, почему она не успокоила общество и не остановила сползание к катастрофе? Ответ чрезвычайно прост и даже банален: внешнее «благополучие» дореволюционной Церкви – это видимость. На самом деле Церковь была по рукам и ногам скована государством. Конечно, государство было православным, царь был православным. Но Церковь, лишенная Патриаршего возглавления и подчиненная государству, была лишена самого важного – возможности говорить людям, не оглядываясь на власть, Божию правду об их духовном состоянии, давать оценку, с духовной точки зрения, политическим процессам в обществе. Священники могли говорить о личной жизни человека, семейной жизни, но никто из высшего духовенства, не имел права давать оценку происходящему в стране, потому что главой Церкви был государь император, и только он мог давать эти оценки. Поэтому когда разнонаправленные политические силы начали действовать на разрыв страны, Церковь не могла им ничего противопоставить. Отсутствие канонического управления Церковью привело в определенной мере к катастрофическим последствиям. И когда не очень доброжелательные критики говорят нам сегодня: «Вы тоже виноваты в том, что произошло!», – мы вынуждены признать: да, здесь есть вина Церкви. Но она происходит не от самой природы Церкви, а от тех совершенно неправильных и неестественных условий, в которых более двухсот лет Церковь находилась.

Потеря Церковью возможности нести свое пророческое слово в какой-то мере содействовала тому, что все больше образованных людей переставали слушать ее голос, и когда в предреволюционные годы пламенные проповедники стали обращаться к народу, их проповедь часто не выходила за стены храмов.

В 1990-е годы отношение к религиозным организациям в государствах постсоветской зоны изменилось на законодательном уровне. Ко Христу обратились миллионы людей, открывались храмы и монастыри, получило развитие богословское и религиозное образование. Церковь ясно заявила, что не должно быть никаких бюрократических структур между нею и светской властью.

Но духовное состояние общества в целом контрастировало с настроениями в церковно-религиозной сфере. Нашлись горячие головы среди новых революционеров, которые планировали создать министерство по делам религии. Некоторые из известных людей, принимавших активно участие в политических переменах, даже предлагали свои кандидатуры в качестве новых обер-прокуроров. Одновременно с этим в обществе нарастал идейный хаос, за которым последовала ценностная дезориентация народа. Она сопровождалась такими явлениями как правовой нигилизм, утрата взаимного доверия и чувства общей ответственности. Пропагандировались псевдогуманистические идеалы, связанные с моральным релятивизмом, принципами потребления, ницшеанским правом сильного. В ход пошла социал-дарвинистская мораль, в рамках которой развитие общества происходит на основе естественного отбора. Все должна была устроить мифическая «невидимая рука рынка», а на деле тон в стране задавали нувориши. Социально не защищенным группам населения, которые «не вписались в рынок», предлагалось лишь постепенное вымирание.

На этом социально-политическом фоне возникла удушливая атмосфера, сопровождавшаяся разгулом самых низменных страстей, возник духовный вакуум. Этот вакуум спешили заполнить многочисленные секты и религиозные движения, чья деятельность зачастую носила деструктивный и общественно опасный характер. Они устремились на просторы исторической Руси или, как чаще говорят сегодня, русского мира, со своей псевдохристианской проповедью. Например, учебники секты Сан Мен Муна открыто распространялись в школе, передачи центра небезызвестного Секо Асахара регулярно в прайм-тайм шли на петербургском радио. А сегодня, как мы знаем, Секо Асахара и его помощники осуждены за терроризм. Вот какие страшные фигуры многие принимали в то время за носителей светлых и прогрессивных идей.

Но, в конечном счете, надежды ложных проповедников не оправдались. Несмотря на самоослепление многих и многих, нравственное чувство, возгретое христианской идеей, поддержанное христианской культурой, сохранялось в сердцах наших людей. Но у Церкви, ослабленной после тяжелых испытаний XX века, к сожалению, не хватало в то время ресурсов, чтобы явить свидетельство о Христе каждому человеку.

Кроме того, в 1990-е так и не была преодолена догма об отделении Церкви не только от государства, но по существу и от общества. Многие пропагандисты новой, постсоветской идеологии негласно и неформально ратовали за то, чтобы Церковь продолжала оставаться в правовом гетто, сопротивлялись ее социальной миссии.

В ситуации неопределенности, апатии и холодного цинизма нарастали проявления социальной энтропии. Вслед за ослаблением и распадом государства возникли межнациональные конфликты, произошли разрывы экономических, культурных и общественных связей, крах экономики и обнищание населения, деградация образовательных, правовых и культурных институтов, катастрофическое снижение качества попечения о здоровье граждан, сокращение рождаемости – чуть позднее страна буквально сорвалась в демографическое пике.

Несмотря на все это Церковь не отступала от своего долга, что проявилось, в частности, в ее миротворческой миссии в момент острого кризиса в 1993-м году, в условиях многочисленных межнациональных конфликтов на постсоветском пространстве, в том числе и в ходе гражданского противостояния на Украине во втором десятилетии XXI столетия.

Постепенное устранение последствий социального регресса конца ХХ века началось только в 2000-е годы. В некоторых частях постсоветского пространства регресс все еще продолжается и углубляется, угрожая целостности общества. Тем не менее, общая тенденция становится более оптимистичной. В ряде стран бывшего СССР участие Православной Церкви в общественной жизни стало более заметным, а ее внутренняя деятельность по-новому раскрылась и укрепилась в новых исторических условиях.

При этом мы обязаны сделать необходимые выводы из итогов завершающегося на наших глазах исторического периода. Опыт потрясений ХХ века показал необходимость осознания политическими, общественными силами и их лидерами ответственности за последствия своих действий, какими бы благими намерениями они ни были обоснованы. В основе любых преобразований должно лежать стремление к консолидации, а не к разобщению и розни по общественным, политическим или иным мотивам. Тем более важно, что Православная Церковь сохраняла и сохраняет консолидирующую роль в странах бывшего Советского Союза и стремится в соответствии со словом Священного Писания «иметь мир со всеми» (Евр. 12:14), с помощью доступных средств объединить общество, сохранить духовные, культурные и человеческие связи с целью устроения церковной и общественной жизни.

Не будем скрывать, что и сегодня есть в обществе определенные силы, которые не желают, чтобы Церковь говорила своему народу правду, чтобы она обращалась к людям с пророческим словом. Нам говорят: запритесь за дверями своих храмов и делайте там что хотите, но вы не имеете права обращаться к людям. Мы не входим в полемику с теми, кто так говорит, хотя и знаем, что едва ли не каждое доброе слово Церкви сегодня некоторые стремятся встретить клеветой, исказить его смысл, с тем чтобы оно не достигло сознания людей. Но в конечном счете это пустая трата времени. Невозможно изолировать Церковь от народа, потому что Церковь – это и есть народ. Никаким средствами сегодня невозможно закрыть наши уста, и мы будем провозглашать Божию правду, в полной мере сознавая, что это очень рискованное служение.

Я очень надеюсь на мудрость и мужество нашего духовенства, на его готовность исповедовать Христа и словом, и делом. Ведь если мы и в этот раз не достучимся до человеческих умов и сердец, все может вновь кончиться катастрофой. Мы не вправе допустить ни того, что случилось в начале семнадцатого века, ни продолжения трагедий века двадцатого: никаких расколов, смут, революций и контрреволюций в России больше быть не должно.

* * *

В нынешней России, к счастью, нет лишних посредников между властью светской и властью духовной. Осуществляется прямой и свободный диалог между Патриархом и государством, высшей церковной властью и соответствующими министерствами и ведомствами. Этот диалог дает возможность Церкви формулировать свое понимание происходящего в стране, обращать внимание на такие темы, как общественная нравственность, социальная жизнь, экологические проблемы, нравственное измерение внешней и внутренней политики. Все это формирует в обществе ясное понимание самостоятельной позиции Церкви. И самое важное заключается, может быть, в том, что эта позиция основывается на тех же нравственных принципах, на которых сегодня основывается и наше законодательство. Эти принципы вырастают из нашей духовной, нравственной традиции, которая сегодня государством российским не оспаривается.

Этот нравственный консенсус представляет собой ценностный фундамент общества. Если существует консенсус относительно главных нравственных ценностей, вокруг него гармонично строятся все общественные отношения – создается приемлемое для людей законодательство, политическая практика соответствует интересам народа.

Могу с удовлетворением констатировать, что сейчас, после многих проблемных десятилетий, Церковь и государство, говоря о важных проблемах, используют один язык. Но за это нам пришлось заплатить немалую цену. Мы пришли к этому состоянию ценой многих лишений и жертв. И в последние годы проводится серьезная и кропотливая работа по изучению и осмыслению этого трудного пути.

При опоре на доступные источники широко развернулась исследовательская и издательская деятельность, связанная как с историей нашей Церкви в минувшем столетии, так и с историей конкретных монастырей и храмов, а также отдельных архипастырей, священнослужителей и мирян, прежде всего новомучеников и исповедников. И, кажется, правомерно поставить вопрос: «Не приближаемся ли мы к тому времени, когда нам потребуется фундаментальный академический труд „История Русской Православной Церкви в XX веке“»?

Повторю: в XX веке наша Церковь прошла через тяжелые испытания. Были и сложности во внутреннем ее устроении, и неслыханные гонения на ее верных чад. Но, как сказал в 1920-м году при наречении во епископа священномученик Иларион (Троицкий), «Церковь Божия стоит непоколебимо, лишь украшенная, яко багряницею и виссоном, кровью новых мучеников. Что мы знали из церковной истории, о чем читали у древних, то ныне видим своими глазами: Церковь побеждает, когда ей вредят». Нам предстояли еще многие десятилетия гонений, но наши новомученики и исповедники подвигом стояния за веру засвидетельствовали непреложность обетования Спасителя: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18). И в этом смысле прошлое нашей Церкви является священным и заслуживает благоговейного и трепетного отношения. Задумываясь над тем, что произошло с нами, мы воздаем должное подвигу нашего народа, а наипаче же прославляем новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Выстроенная за два с лишним десятилетия в России система государственно-религиозного взаимодействия соответствует закрепленному в Конституции принципу светскости государства. Этот принцип не противоречит паритету в отношениях верующих и неверующих, как бы радикалы с обеих сторон не пытались внести разлад в эту ситуацию. Я надеюсь, что светский характер государственных институтов никогда не приведет, как это случилось в ХХ веке и как хотелось бы сегодняшним сочинителям всевозможных «кодексов» и «регламентов» религиозной жизни, к принудительному атеизму или принудительному секуляризму. Светскость не должна породить никакую форму обязательной идеологии – ведь это противоречило бы духу и букве Конституции нашей страны.

Следование данному принципу одинаково важно и для государственной власти, и для Русской Православной Церкви: государство и религиозные объединения не вмешиваются во внутренние установления друг друга. Не было ни одного случая, чтобы в течение моего служения в сане Патриарха кто-то из представителей государственной власти предпринял хоть малейшую попытку вторгаться в кадровое или иное направление политики Русской Церкви. С другой стороны, у меня и у моих собратьев нет никакого желания вторгаться в государственные дела. Есть другое – нравственная ответственность Церкви и ее стремление, как любой благонамеренной общественной организации, – выражать свое мнение в отношении того, что происходит в стране и особенно того, что затрагивает внутреннюю, духовную жизнь людей.

За три десятилетия, минувшие с начала масштабного возрождения церковной жизни в странах исторической Руси, многое было сделано в области развития миссии, образования, молодежной и социальной работы, взаимодействия с казачеством. На наших глазах был возрожден и сейчас активно развивается институт военного духовенства, теперь уже ставший неотъемлемой частью системы подготовки и воспитания личного состава армии и флота. Духовное просвещение и нравственное воспитание военнослужащих, а также сотрудников органов внутренних дел, пенитенциарных учреждений, сотрудников МЧС, устроение храмов и молитвенных комнат в местах нахождения отбывающих наказание, а также в высших учебных заведениях, готовящих специалистов для военной и гражданской службы, – все это не просто плод успешных миссионерских усилий Церкви, но насущная необходимость нашего времени. Утверждение нравственных ценностей как основания жизни и деятельности людей во всех сферах их бытия – это ответ на общую заботу о благополучном будущем нашей эйкумены – русского мира. Конечно, расширение и усложнение задач требует новых, талантливых, неординарных и верных делу людей, связанных общей ответственностью. Не в последнюю очередь это касается и нашего епископата.

В данный момент в составе епископата Русской Православной Церкви около 400 архиереев. Это почти в четыре раза больше, чем до революции. Численность епископата сегодня означает не увеличение бюрократии, а приближение архиерея к жизни паствы, к жизни народа, их реальное соприкосновение и взаимодействие с обществом. И мы уже можем видеть добрые плоды этих усилий.

* * *

Сегодня мир переживает время глубокого кризиса, переходный исторический период. В этих обстоятельствах общая ответственность членов Церкви – наш главный исторический якорь и огромный стимул для каждого верующего человека. Это залог того, что в бушующем мире у Церкви есть сила сохранять Свое предназначение – вести людей к спасению, ко Христу. Но единство среди своих, среди единоверцев – это еще не все.

Православная Церковь по природе Своей открыта к диалогу и взаимодействию с другими религиозными группами и опыт российского взаимодействия представителей различных религий является уникальным. Казалось бы: так много противоречий на каких-то религиозных, догматических уровнях, но совместная жизнь, жизнь полиэтничной и многоконфессиональной нации – это колоссальный опыт, который формирует взаимное уважение, доверие и способность работать вместе. В каком-то смысле это и есть образ нашей России и всего русского мира.

Говоря о русском мире, невозможно не вспомнить еще раз украинскую трагедию, на протяжении которой он подвергается суровому испытанию на прочность. Для меня как Предстоятеля Церкви события на Украине отзываются в сердце большой болью и печалью. Ведь я являюсь Патриархом не только России, но и Украины, и Беларуси, и всех других стран, входящих в каноническую ответственность Московского Патриархата. Русская Православная Церковь – это не Церковь Российской Федерации, но Церковь многих народов, объединенных историей, духовными и культурными истоками, общими нравственными ценностями.

Что же мы видим сегодня? Мы видим, как с использованием самых изощренных технологий и средств между русскими и украинцами с поистине диавольским искусством обильно сеют семена розни и вражды, как попирается наша общая историческая память. Делается все для того, чтобы, погрузившись в атмосферу раскола и взаимных упреков, позабыть о том, сколь много значат для наших народов единая многовековая история, общие литературные памятники, общая вера и единая Церковь. Мы призваны не забывать о нашем общем национальном герое – равноапостольном князе Владимире, духовными детьми которого мы остаемся, что бы ни происходило на международной арене. В семье народов исторической Руси нет лишних братьев.

Перед лицом национально-культурных, конфессиональных и цивилизационных конфликтов, выпущенных на волю виновниками мирового кризиса, лидеры мировых религий стремятся сохранить единство и дать достойный убедительный ответ на этот вызов, показать пример уважительного диалога и совместного поиска механизмов защиты нравственности и традиции. Их диалог не предполагает богословских компромиссов, его участники продолжают оставаться на своих вероучительных позициях, но общее понимание угроз традиционным ценностям помогает сплотить силы для совместного противостояния злу. Полагаю, что и светские политики и государственные деятели призваны возвыситься над идеологическими и политическими разногласиями и найти в себе силы для совместной плодотворной работы ради сохранения нравственных основ общественного бытия.

Социальная миссия Церкви предполагает постоянное поддержание связи между социальной ролью и моральным состоянием любого человека. Нельзя допускать отчуждения социального аспекта нашей личности от ее нравственных ориентиров. У человека одна душа, одно «я» и одна мера ответственности за все. Двоемыслие и двоедушие, разрыв между личным и общественным в бесчисленных ситуациях этического выбора – это тяжелейшее душевное и духовное увечье. Наша задача – не допускать такого разрыва, раздвоения. К этой цели должна быть направлена наша проповедь и наша просветительская работа.

Особенно большое, поистине громадное значение приобретает проблема целостности внутреннего мира и духовного здоровья, когда речь идет о тех, чьи действия силой обстоятельств и Божьим произволением влияют на жизнь и состояние общества. Речь идет о людях бизнеса и о тех, кто работает в рамках государственных институтов, кто несет серьезную социальную и моральную ответственность за свои решения. Им далеко не в последнюю очередь адресована наша проповедь. Они лучше, чем кто-либо другой, должны понимать: проблема внутреннего духовного мира человека в эпоху интенсивного освоения ресурсов, бурного развития науки и техники становится «задачей номер один». Набор профессиональных навыков, управленческие схемы, логика финансовых рынков – все это лишь внешняя оболочка жизни. Без ясных ценностных установок и социальных стратегий, а значит, и без социальной ответственности и обратной связи с обществом весь этот инструментарий теряет свое значение. В условиях социальной дезинтеграции и дезориентации он так же бесполезен, как оснастка судна, которое сбилось с курса. А любые ресурсы могут растаять в один день, как подарки феи в сказке о Золушке. Ведь, как говорит книга Екклесиаста, «все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается» (гл. 6, ст. 7).

Вот почему мало извлечь богатства из недр, – надо сделать так, чтобы эти богатства не разрушали внутреннюю духовную жизнь человека. Сам Господь сказал: «Трудно богатому войти в Царство Небесное» (Мф. 19:23). Почему? Да потому что богатство дает человеку возможность удовлетворять любые свои похоти. В результате человек теряет жизненные ориентиры, ввергая в погибель и себя, и своих близких. Мы знаем, что богатство может приносить великую пользу, но может и толкать в пучину страданий. Вот почему так важно, чтобы духовная жизнь не отставала от экономического и индустриального развития. Если же этот разрыв увеличивается, человеку приходится все больше и больше страдать.

На что же сегодня нацелена проповедь Церкви? Именно на то, чтобы не происходило потери жизненных ориентиров, забвения нравственных принципов, на которых покоится человеческое бытие. Каждый из нас несет ответственность за осуществление общественных чаяний. Люди ждут, что будет облегчена их жизнь, созданы условия для удовлетворения базовых потребностей: в жилище, в возможности честно трудиться, получать за это справедливое вознаграждение, создавать семью, растить и обучать детей.

Социальные вопросы – сфера прямого и непосредственного церковного попечения. Этот аспект нашей жизни тщательно и детально рассмотрен в таком важнейшем церковном документе как «Основы социальной концепции Русской православной церкви», утвержденном на юбилейном Архиерейском соборе 2000-го года. Положения этого документа могут и должны быть ориентирами для оценок тех решений, которые направлены на изменение жизни нашего общества.

Особенность православного отношения к социальным вопросам состоит в том, что моральная и психологическая их сторона рассматривается в тесной связи с любой прагматикой, методологией и идеологией.

Так, например, полезно лишний раз озвучить простую истину: служение народу – огромная моральная ответственность для того, кто облечен властью. На этом пути очень важно вовремя отсекать чрезмерные личные пристрастия или так называемые корпоративные интересы, если они противоречат интересам народа, общенациональным интересам. Ведь, «притесняя других, мудрый делается глупым» (Екклесиаст, гл. 7, ст. 7).

Конечно, законотворчество находится в определенной зависимости от человеческого фактора, из-за этого оно не лишено ошибок и неточностей. В работе над такими ошибками, в процессе разработки новых норм законодательства, необходимо проявлять мудрость, взвешенность, рассудительность, остро чувствовать нужды социального большинства, его проблемы и заботы.

Как и любой человек, парламентарий подвергается искушениям в своей работе. Медийный эффект и цитируемость далеко не всегда являются реальным показателем качества его работы. К сожалению, иногда информационные инструменты используются исключительно для создания внешнего образа государственного деятеля, его популяризации, однако печально, если за внешним образом скрывается пустота или, что еще хуже, безразличие.

Люди все прекрасно видят. Я часто общаюсь с людьми, когда езжу по стране, иногда заходит разговор о политике и политических деятелях. И я бываю в буквальном смысле слова потрясен оценками, которые люди дают политикам. Всякий, приходящий на служение народу, должен осознавать это. Со временем, в силу разных трудностей и обстоятельств, в человеке может произойти личностная трансформация или переоценка ценностей – в этот момент важно найти в себе силы быть честным перед собой и теми, кто возлагает на государственных деятелей свои надежды.

Пожалуй, одно из самых серьезных искушений государственного служения любого уровня – это коррупция. И здесь необходимо подчеркнуть: православие несовместимо с нравственным релятивизмом, одним из проявлений которого в современном обществе и является коррупция. Это тяжелая духовная болезнь. Невозможно быть по-настоящему верующим, ходить в храм, участвовать в приходской и даже общецерковной жизни и при этом брать взятки или наживаться за счет нечестных финансовых операций. Бог ждет от нас изменения своей жизни, а не формального пожертвования на церковные нужды. Бога невозможно купить подаянием. Ему нужно исправление человека, чтобы его жертва была символом подлинного покаяния в содеянных грехах.

Особый и очень болезненный для нас круг социальных вопросов связан со сферой биоэтики.

Признавая непреходящее значение и высокую ценность жизни как Божьего дара, Церковь неустанно призывает власть и общество к возвращению к нравственному установлению, исключающему возможность лишения жизни нерожденных младенцев. Это не революционное изменение, а возвращение к норме жизни, без которой немыслимо счастье женщин и мужчин, невозможно будущее нашего народа. Жизнь, сохраняемая в материнской утробе, не может быть препятствием к чьему-либо материальному благополучию, – это фантом, это миф. Собственно, здесь определяющую роль играет понимание человеком самого благополучия. Но сегодня в жизни нашего общества, увы, действует циничный принцип: ради личного благополучия многие люди жертвуют жизнями своих потомков.

Мне приходилось неоднократно поднимать данный вопрос на самых разных государственных уровнях, и, слава Богу, сегодня здесь наблюдается определенный прогресс. Тем не менее, я продолжаю получать тысячи писем от верующих с просьбой призвать власти к решению проблемы абортов. И я настоятельно просил и прошу государственных мужей не оставлять усилий по поэтапному преодолению этого страшного явления.