Практика обладателей дара. Выбор пути

– Приду!

– Тогда пока, Лекс.

– Пока, Алекса.

***

Лекс в приподнятом настроении вернулся домой. В ней столько жизни, что она его просто зарядила своим позитивом. Он обязательно завтра с ней встретится в центральном парке.

Только вот желания с действительностью часто расходятся. Через полчаса ему позвонили из здания Управления Высшей Комиссии и попросили завтра явиться к десяти часам.

И ровно в десять часов он был в здании Управления. Как не спешил, но выйти из здания получилось только в час дня, а значит, он опоздал и на много, но все равно шел к назначенному месту. Умом он понимал, что, скорее всего, она уже давно ушла, но все равно спешил в центральный парк.

Вот она стоит и смотрит в другую сторону.

– Алекса! – запыхавшимся голосом крикнул он, чтобы она услышала.

Алекса повернулась, и по-детски побежала к нему на встречу и, остановившись в двух метрах, сказала:

– Ты пришел! Я уже не надеялась и прямо сейчас собиралась уйти.

– Но ждала, – извиняющее улыбнулся Лекс. – Меня вызвала Комиссия, прости. Я…

– А я телефон взяла!

– Молодец. Теперь всегда его с собой носи.

Они обменялись номерами.

Высокие деревья, растущие вдоль аллеи, укрывали их от яркого полуденного солнца, но пробивающиеся лучи, попадали ей на лицо, приходилось жмуриться.

– И насколько ты уедешь?

– На неделю или две.

– Можно тебе звонить?

– Боюсь, что ты не дозвонишься. Там не работает обычная связь. Я сам тебя наберу, как только приеду.

– Хорошо! – сказала она вслух, и… «Я надеюсь, – про себя».

***

– Регина, ты была права…

Вероника и Регина приехали в дом Елизаветы и Валеры. Их подруге нужна была поддержка.

– Я действительно достала его! – продолжила она. – Вчера вечером он позвонил и сказал, что снова не приедет ночевать. Он попросил меня помолчать и послушать его. Я молчала. Он говорил, – выдохнула она, глотая слезы, несколько секунд помолчала и снова продолжила:

– Сказал, что снял квартиру возле центрального парка на неделю. Он будет там, а потом уедет в командировку на две недели. Говорил, что устал от меня, от моих бесконечных претензий. Хочет отдохнуть от меня, от ребенка. Сказал, чтобы я не пыталась его сейчас вернуть, сделаю только хуже. Он уже, итак, на грани, – она вытерла рукой очередную дорожку слез. – На грани, чтоб подать документы на развод… Я не знаю, девочки, что мне делать?! Подскажите мне. Регина?

– А, что ты нового от меня хочешь услышать? Сколько раз я тебя просила не упрекать его по любому поводу? А ты мне, что отвечала?! «Я такая молодец! Я прекрасная жена и мать. Я знаю, что делаю. Я всё правильно делаю! Я, я, я…» Тогда почему, ты сейчас спрашиваешь меня, что делать?!

Регина в этом походила на Валеру. Она была прямолинейна и часто говорила то, что думала.

– Первое, что ты можешь сделать – это перестать ныть и жалеть себя.

Второе – взять себя в руки!

Третье – действительно, дать ему отдохнуть от себя. Не звони ему. Не пиши. Не ищи встреч!

– Но у нас же дочь. Он же должен…

– Ни хрена он никому ничего должен! Ни тебе, ни ребенку. Хочешь ты в это верить или нет. Но это так!

– Регина, – Вероника старалась быть тактичной и хотела просто успокоить подругу, – Ты перегибаешь!

– Я?! А я еще раз повторю. Он никому ничего не должен. Единственный человек, кому он что-то должен – это он сам. Запомни на всю жизнь: должен – только сам себе. Должен быть счастливым с ней или без неё!

– Регина! – крикнула снова Вероника.

Елизавета всхлипнула, закрыло лицо руками, и разрыдалась сильнее.

– Что Вероника?! Ты хочешь, ее просто гладить по голове, успокаивать и говорить, что все наладится и обязательно «Все будет хорошо!» Только ни хрена не будет хорошо, пока она свои «мозги не включит». Знаешь, почему он женился на ней?

Знаешь? Молчишь? А я знаю. Потому, что он светился от счастья! Потому, что рядом с ней он чувствовал себя самым счастливым. А сейчас ушел, потому что чувствует себя самым несчастным. И ему тоже плохо. А она думает только о себе. Она хоть раз задала себе этот вопрос? – Если она ему очередной раз выскажет всё: то сделает его счастливым или сделает несчастным? – Нет! Она себе таких вопросов не задает. Она с упорством носорога делала его несчастным рядом с собой изо дня в день. Тогда почему удивляется, что он ушел?

– Я не хочу его потерять… – сквозь рыдания еле слышно проговорила Елизавета.

– Не потеряешь, если начнешь с того, что сама себя счастливую найдешь! Вытрешь сейчас слезы и пообещаешь, что переосмыслишь свое поведение. Перестанешь на него давить и говорить – «Ты должен!»

***

Елена ждала Виктора и часто посматривала в окно, не подъехала ли его машина. За окном уже вечерело, а его все не было. Родители разрешили ей после окончания Академии жить отдельно и даже сняли небольшой дом, из окна которого она постоянно посматривала на дорогу.

«Я заеду ненадолго в клуб, а потом к тебе», – сказал он ей по телефону. И она снова прождала его весь день.

Когда ей стало совсем скучно, она позвонила Елизавете. Но подруга, что-то непонятное навзрыд ответила и положила телефон. Елена поняла, что Елизавета в слезах, а значит снова поругалась с Валерой.

Елена и Виктор часто становились свидетелями их ссор, но не вмешивались. Только когда оставались наедине, Виктор часто высказывался нелестно о Елизавете, обвинял ее во всем и поддерживал друга:

– Как он её еще терпит, – была коронной фразой Виктора, – Я бы давно ушел!

Елена кивала. Но в глубине души ей было очень жаль Елизавету. С Виктором бесполезно спорить и лучше согласиться, и Елена это понимала. А если она пыталась возразить, то встречала активное словесное сопротивление, поэтому оставила уже эту привычку в прошлом. Просто слушала его «праведный гнев» и молчала, иначе единственное чего она добьется – это конфликт с любимым.

А она любила его. Любила всем сердцем, больше чем себя.

***