Житьё-бытьё бабы Фроси

Баба Фрося и девица с вопросом

Жила-была баба Фрося в маленькой деревне у реки. Домик у неё был старенький, но уютный, с кривым крылечком и геранью на окнах. А ещё был у неё кот Васька – рыжий, наглый и с таким взглядом, будто он хозяин, а Фрося у него в прислугах.

Однажды утром баба Фрося проснулась, а Васьки нет. Обыскала весь дом – под лавкой пусто, на печке тишина, даже в погребе, где сметана стояла, его не было. "Ну, поганец, – ворчит Фрося, – опять, поди, к соседке за колбасой сбежал!" Взяла она платок, палку для важности и пошла искать. А Васька, представь, сидел на заборе у кума Ивана и орал песни, как заправский солист. Соседи уже собрались, ржут, а кум Иван кричит:

– Фрося, забери своего артиста, он меня уже оглушил!

Фрося только хмыкнула, схватила Ваську за шкирку и домой потащила. А тот ещё и вырывался, будто ему за выступление не заплатили. Устала баба Фрося от этой беготни, присела на лавочку перед домом – отдохнуть. Солнышко припекает, воздух тёплый, цветы в палисаднике гудят от пчёл. Расслабилась она, глаза прикрыла, чуть не задремала.

Тут слышит – шаги лёгкие, городские. Открыла глаза – стоит перед ней девица, явно не местная: в джинсах модных, с сумочкой яркой, волосы в хвостик собраны. Подходит ближе и говорит, немного стесняясь:

– Здравствуйте, бабушка. Говорят, вы гадать можете? Правда это?

Фрося прищурилась, Ваську ногой от себя отодвинула, чтоб не лез, и отвечает:

– Может, и могу. А тебе зачем? Что узнать хочешь, городская?

Девица замялась, покраснела, а потом присела рядом на лавочку. Глаза у неё блестят, видно – душа болит. Начала рассказывать, тихо, но с надрывом:

– Бабушка, меня Лена зовут. В городе живу, работаю в конторе, всё как у людей. А год назад встретила я одного… Сашей звать. Высокий, улыбка добрая, глаза такие, что утонуть можно. Помог он мне однажды сумки донести, слово за слово – разговорились. Полгода встречались, всё хорошо шло: гуляли, в кино ходили, он мне цветы носил. А потом вдруг пропал. Ни звонка, ни весточки. Я ждала, писала ему, а он молчит. Месяц назад узнала – уехал он куда-то, говорят, работу нашёл за границей. И вот не знаю: то ли ждать его, то ли забыть. Сердце рвётся, а ума не хватает понять – будет он со мной или нет?

Фрося слушала молча, только платок на голове поправляла да Ваське шикала, чтоб не мяукал. Потом вздохнула, посмотрела на девицу строго и говорит:

– Эх, Ленка, любовь – она как река: то течёт спокойно, то пороги бьёт. Давай-ка поглядим, что судьба тебе сулит.

Достала она из кармана передника горсть камушков – мелких, речных, каждый с едва заметным узором. Подержала их в руках, чтоб тепло своё передать, и сказала:

– Ты мне теперь молчи, а то собьёшь. Сама спрашивай судьбу в уме, что хочешь знать.

Фрося разжала ладонь, камушки тихо звякнули, упав на деревянную лавочку. Их было пять – каждый свой, особенный: один чёрный, гладкий, другой с белой прожилкой, третий будто солнце в себе держал, четвёртый шершавый, а пятый совсем маленький, почти прозрачный. Она шепнула что-то невнятное, старое, на ветер, и камушки легли в странный узор: три в ряд, а два – чуть в стороне, будто отщепенцы.

Фрося прищурилась, провела пальцем по воздуху над ними, будто нити невидимые распутывала, и говорит:

– Вижу я, Ленка, дорогу дальнюю. Твой Саша не просто уехал – он к жизни новой пошёл, к делу большому. Три камня в ряд – это путь его, крепкий, но долгий. А два в стороне – это ты и сердце твоё, что мается. Не скоро он вернётся, ох не скоро. Год, а может, два пройдёт, прежде чем судьба его назад повернёт. Но видишь, чёрный камень в ряду лежит? То знак – тяжко ему там, не всё сладко. А твой прозрачный рядом с тобой – душа твоя чистая, ждёт его. Только вот вопрос: дождёшься ли?

Лена сидела тихо, глаза опустила, пальцами сумочку теребила. Солнце уже к закату клонилось, тени длинные по двору тянулись, а Васька, зараза, опять рядом крутился, хвостом пыль поднимал. Наконец девица вздохнула и говорит:

– Бабушка, а если не ждать? Если я жить дальше решу, без него? Что тогда судьба скажет?

Фрося хмыкнула, сгребла камушки обратно в ладонь, потрясла их, будто кубики, и снова кинула – теперь не на лавку, а на землю, прямо в пыль у крыльца. Камни легли иначе: чёрный с белым рядом, шершавый чуть дальше, а солнечный с прозрачным будто круг замкнули.

Старуха долго молчала, щурилась на узор, потом ткнула пальцем в солнечный камень и говорит:

– Вот оно как. Не ждёшь – и свет к тебе придёт. Новый путь откроется, Ленка, не хуже старого. Чёрный с белым – это прошлое с Сашей, оно с тобой останется, но тянуть не будет. А круг этот – жизнь твоя, полная, без пустоты. Скоро, глядишь, кто-то другой постучится, не такой, как Саша, но свой. Только ты сама решай, девка, камни путь кажут, а шагать тебе.

Лена задумалась, глядя то на камушки, то на бабу Фросю. Вечер уже подкрался, ветерок прохладный с реки потянул, а Васька, почуяв сырость, шмыгнул в дом, будто его и не звали. Девица наконец улыбнулась, слабенько, но искренне, и говорит:

– Спасибо вам, бабушка. Не знаю, что выберу, но легче стало. Как будто камень с души сняли.

Фрося кивнула, а потом вдруг глаза её блеснули, и она говорит:

– Погоди-ка, Ленка, дам я тебе заговор один, старый, от прабабки моей. Чтоб судьба твоя гладко текла, как река весной. Слушай да запоминай. Возьмёшь дома воды ключевой, нальёшь в чашку, на закате встанешь у окна и трижды скажешь: "Вода-водица, сестрица ясная, смой с меня тоску чёрную, путь мой светом озари, что позади – отпусти, что впереди – прими". Потом выпьешь до дна и спать ложись. Утром легче станет, а там и жизнь повернётся.

Лена слушала, глазами хлопала, а потом кивнула и говорит:

– Запомню, бабушка, попробую.

Фрося только рукой махнула, мол, не за что, и камушки в карман спрятала. А потом, хитро прищурившись, добавила:

– Ты, Ленка, как решишь, приходи ещё. А то я вижу, не всё судьба твоя сказала. Да и коту моему городские гостинцы по нраву будут.

Лена засмеялась, впервые за весь разговор, достала из сумочки конфету, протянула Фросе и сказала:

– Это вам с Васькой. Я подумаю и вернусь, обещаю.

С тем и ушла, шаги её лёгкие по тропинке затихли, а баба Фрося сидела, конфету крутила в руках и бормотала:

– Эх, молодёжь… Всё им судьбу подавай, а жить когда будут?

На том и закончился день у бабы Фроси – с котом под боком, конфетой в кармане и чувством, что жизнь, хоть и кружит, а всё ж по-своему ладно идёт.

Баба Фрося и тракторист Пётр

Жила-была баба Фрося в маленькой деревне у реки, где домишки кособочились от времени, а герань на её окнах цвела так ярко, будто с солнцем спорила. Кот Васька, рыжий и наглый, то на печке дремал, то по двору шастал, будто хозяин. День шёл за днём, и всё было тихо, пока не загудел трактор за рекой.

Это Пётр, местный тракторист, парень крепкий, с руками в мазуте и улыбкой до ушей, решил поле старое вспахать. Да не простое поле – то, что за кривой тропой лежало, где, по слухам, ещё дедами запомнилось, нечисть шалила. Селяне качали головами, шептались: "Не трогай, Петька, худо будет!" А он только рукой махал:

– Бабкины байки! Мне картошку сажать надо, а не духов ваших бояться!

Взял он трактор свой красный, завёл с пол-оборота и поехал. Гудит машина, земля дрожит, а Фрося с крыльца смотрит, платок поправляет и бормочет:

– Ох, дурень молодой, не знает, с кем шутит…

Наутро переполох начался ещё до Петра. Васька, будто почуяв неладное, с печки спрыгнул, в курятник шмыгнул и давай там орать, как на шабаше. Куры от его воплей в панике забились, перья летят, две самые шустрые через дыру в заборе сбежали. Фрося выскочила во двор, палкой Ваське погрозила, а тот только хвост задрал и на крышу залез – сидит, иди, мол, разбирайся. Пока она кур ловила, прибежал Пётр. Лицо красное, шапка в руках смята, а глаза бегают. Говорит:

– Баба Фрося, выручай! Трактор мой заглох, ни с того ни с сего. Вчера пахал, всё ладно было, а сегодня – как мёртвый стоит. Уж и свечи чистил, и бензин лил – не едет, и всё! Может, правда что не так сделал?

Фрося, запыхавшись от беготни за курами, глянула на него строго, велела на лавочку сесть, а сама в дом шмыгнула. Вернулась с горстью камушков – тех самых, речных, что судьбу кажут. Села напротив, кинула их на крыльцо, да так, чтоб ветер их не тронул. Камушки легли странно: три в ряд, один сбоку, а чёрный сверху, будто печать поставил. Она долго молчала, пальцем узор обводила, а потом говорит:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.