Сказ о том, как Емеля разум искал

С этаким народом нашим заработаешь мигрень!»
Тут вдруг тесть вбегает прытью, при наградах, в орденах,
«Ты решил всех разорить тут?! Государство в пух и прах?!
Знаешь, как народ судачит про тебя? Болтун и вор!
Это ж я тебя назначил стать царем на свой позор!
Ты мне пенсию назначил на смех курам и козлам,
Весь народ с тобою плачет, как осточертел ты нам!»
Вдруг Марьяша взбунтовалась: «Да ты врун, обманщик ты!
Как я, глупая, попалась! Ты разрушил все мечты!
Все прекрасные надежды на любовь, на мир, на лад,
Царство уж не будет прежним, это ты лишь виноват!
Пока разум не отыщешь, не смогу тебе помочь,
Разлюбила тебя, слышишь? Уходи отсюда прочь!»
Ошарашенный Емеля не смог слова проронить,
Тихо на крыльцо присел он думу думать, как же быть…
И пошел он за наукой ко знакомой полынье,
«Дай мне разум, слышишь, щука, дай же разума ты мне!»
И заплакал горько, горько, словно малое дитя,
И царям бывает больно, коль обидят не шутя.
Щука в тот же миг подплыла:
– Что, Емеля, говори…
– Да, Марьяша разлюбила, разум, говорит, найди,,,
Если нету, где нарою, если батька не додал,
Может, ты поможешь горю, я б тебя расцеловал…
– Поцелуй мне твой не нужен, – тихо щука говорит.-
Коли стал Марьяше мужем, верность ей свою храни.
Впредь тебе, дружок, наука: сесть в телегу – так в свою,
Я – хоть непростая щука, только разум не даю.
Разум Бог и Жизнь дают лишь, Бог не дал, грешно роптать,
Бог поможет, вот увидишь, коль начнешь Его искать.
Мне на Высших Сил Совете запретили помогать,
Ты один теперь в ответе, как ты будешь управлять
Обнищавшим своим царством, и с Марьяшей дальше жить…
Не телега государство… Лишь три раза послужить
Разрешили напоследок и всего в неделю раз,
Так что думай, будь же меток, попусту не трать приказ.
Щука в воду занырнула, и растаяла волна,
Только хвостиком вильнула, в полынье одна луна.
Царь уже не веселится, задали ему урок,
Как ему распорядиться щучьим даром, чтобы впрок?
Чешет пятерней затылок, а затылок ни гу-гу,
Что тут скажешь, коль загривок лишь для песен на лугу.
Слышит топот сзади… точно, Поликарп за ним идет,
Он подслушивал нарочно, чтоб узнать, чего грядет.
Знал про ссору, про Марьяшу, и живой был интерес,
Как Емеля эту кашу разгребет и с чем же съест…
И про щуку все он понял: « Вот откуда счастье прет!
Как бы мне на этой доле тоже сделать оборот!»
Тут к Емеле он подходит, тихо за руку берет,
Мягкий взгляд с него не сводит и такой совет дает:
– Не тужи, дружок Емеля, ты со мной не пропадешь,
Помогу я в этом деле, разум точно обретешь!
Слышал я, на белом свете есть прекрасная страна,
Лучше всех там на планете и Знайландией она
Называется и Новой, потому что антипод
Миру нашему в основе, там все-все наоборот.
Коль прикажешь ты, Емеля, щуке нам туда попасть,
Ну, хотя бы на неделю, мы б там нагулялись всласть…,
Посмотрели б осторожно, как страною управлять,
Чтобы в нашем царстве тоже наступила благодать.
Тут слезу смахнул Емеля, нос в соплях рукой обтер,
И подумал: «В самом деле, Поликарп, конечно, вор,
Но порой дает советы неплохие, может стать,
Надо там побыть, ответы получу, где разум взять».
Почему быть не в Париже Поликарп его позвал?
В детстве он от деда слышал, тот о мире много знал,
Дед его когда-то плавал моряком на корабле,
И рассказывал немало разных сказок о Земле…
Вот одна из них залезла в Поликарповы мозги,
Он мечтал, но бесполезно, о ней в приступах тоски..
О стране такой прекрасной и цветущей целый год
Там, где было просто, ясно, в общем, все наоборот.
– Ладно, – молвил вдруг Емеля.– Ты со мной туда пойдешь,
Но, надеюсь, в этом деле ты меня не подведешь?
А то в лоб получишь сразу, не взгляну, что ты мне друг.
– За тобой – в любу заразу, – тот ответил, скрыв испуг.
– Ну, давай, подруга- щука, нас отправь в Знайландию,
В Новую, да чтоб без скуки и в одной компании.
Закрутилось, завертелось все вокруг них как во сне,
Где-то звезды, где-то месяц, то ль в зиме ли, то ль в весне.

Глава 2

Очутились на лужочке в своих шубах, в сапогах,
Всюду дивные цветочки, красота во всех местах,
Куда взглядом не коснутся, мусора не отыскать.
– Как над чистотой трясутся, глянь, какая благодать!
Дерева – так ствол в обхвате десять человек возьмут,
Все стоят рядком как братья – великаны там и тут.
Что шатры над цирком кроны, всем давно за тыщу лет.
Царь вздохнул: «Таких огромных уж давно во царстве нет…
Все спилили, за границу потихоньку увезли…
Где же нам повеселиться? Что-то грустно мне вдали…»
Шоколад из шубы вынул, откусил, потом еще,
А обертку в поле кинул, сразу стало хорошо.
Но обертка так активно замазолила глаза…
– Как здесь чисто, аж противно, – царь, поморщившись, сказал.
И в карман обертку бросил, (ведь не дома, не сори!)…
– Тут плохие сенокосы, трава меньше в раза три…
– Нет, травы тут тоже много, – Поликарп сказал ему.-