– Правда?
Он удивился.
Так хочется спросить про Леру, про их ссору, и чем все закончилось. Хочется знать многое, но он ничего не расскажет. Особенно, если мама сидит под боком и контролирует каждое его слово.
– Как твой отец? – спросил он.
– Плохо. Я скоро приеду. Осталось три дня.
Снова я сказала это вслух. Три дня. Они не дают мне покоя.
На следующее утро я позвонила Ольге. Она точно в курсе, что происходит в семье Лапиных.
– Привет, девочка! – обрадовалась она. – Я уж тебя не беспокою. Знаю, что не лучшее время для разговоров.
– Да, уж. Мне тоже некогда было позвонить.
– Как дела? Когда ты вернешься?
– Через два дня.
– Отлично. Я посмотрела твои анализы. Тебе нужно явиться ко мне на прием.
– Что-то не так?
– Все в норме. Только гемоглобин понижен. Я выпишу тебе лекарства.
– Но, я хорошо себя чувствую.
– Дома всегда хорошо. Родные стены лечат.
– Здесь климат мягче, и нет такой влажности.
– Это тебе не Питер!
– А как у вас дела?
– У меня все в шоколаде, а вот про Алекса не могу ничего сказать.
Она догадалась, что я звоню не просто так.
– Почему?
– Я его почти не вижу. Иногда созваниваемся, но он мало рассказывает о себе. Только знаю, что с Лерой он расстался.
– Совсем?
– Видимо, да. Она потеряла ребенка.
– Тоже?
Сердце сжалось. Никогда не думала, что буду так переживать за Леру.
– Мне кажется, она и не была беременна. Все это ложь. Попытка удержать Алекса. Она очень испугалась, когда ты снова вернулась в дом Лапиных. Сочинила быстренько новую сказку и навешала Алексу лапшу на уши. Он повелся, а потом видимо узнал правду. Вот и получилась грандиозная ссора. Снова крики, скандалы. Наталья бедная бегала, разбиралась, пыталась выяснить правду. Но от Алекса трудно чего-то добиться.
– Лера опять вышла сухой из воды?
– О, она великая мученица! Ее обидели, оскорбили, выгнали из дворца, лишили хозяйской руки. Теперь она долго его не простит. Снова настроит родителей против него, а потом, через пару месяцев, возможно, объявит перемирие. А может, и нет. Так уже было, и снова все повториться. Вот увидишь!
Мысленно, я представила себе эту сцену.
Вот Лера. Шикарная, с дорогим телом, с блестящими волосами, хищными ноготками. Такая вся ухоженная, нежная. И вдруг ее вышвыривают на улицу, как бродячую собаку. Схватив за руку, волоча по ступенькам в парадной. Зубы трещат, кости бьются об бетонный пол.
Интересно, умеет ли она плакать? Как выказывает свои эмоции, как просит прощение, какая она в постели?
А еще, мне трудно представить ее рядом с Алексом. С его вечным беспорядком на кухне, недельной щетиной на лице, с его маленькой квартирой.
Бедный. Он даже не знает, что такое ласка. Лера много раз мне говорила, что нельзя ублажать мужиков, это они должны за нами ухаживать и исполнять любое желание, даже не выполнимое.
Ублажать! Даже смешно! Представить не могу, Леру, ублажающую Алекса.
Ледышка в трусах, а не женщина! А стоит из себя царицу.
– Зачем он ей нужен? – тоже удивилась Ольга. Видимо, наши мысли похожи. – Она дама, привыкшая к роскоши, к свободе. А тут, какой-то паршивый детский хирург, с заскоками в голове и дурным характером.
Я промолчала. Что тут сказать? Дворцовые интриги – не подвластны простым людям. Особенно, таким как я, не слишком умным и без высшего образования. Мы можем только наблюдать со стороны, а иногда пристраиваться рядом и терпеть их бесконечные разборки.
К девяти часам я приехала на работу. У ворот меня встретил Иван в своей рабочей шапочке и с сигаретой в руке.
– Я хочу после обеда съездить к твоему отцу.
– Один?
– Поехали со мной.
– С удовольствием.
– В два часа жду тебя здесь.
– Буду ровно в два.
И мы разошлись по своим делам.
– Анечка, тебе приготовить кофе? – заглянув ко мне в кабинет, спросила Марина.
Вчера я принесла кофе в зернах, электрическую кофемолку и самую обычную рожковую кофеварку. Буду приучать, ее пить настоящее кофе, а не бурду в пакетиках, к которой здесь все привыкли за много лет.
– Только без сахара, – попросила я.