Настя положила руку на плечо парня и, блеснув лучезарной улыбкой, произнесла:
– Самара – девятый по численности населения город России. Основан в тысяча пятьсот восемьдесят шестом году. Здесь располагаются более ста пятидесяти промышленных предприятий. А ты знаешь, котенок, что в нашем городе производят?
– Нет, – честно ответил Илья.
Она погладила его по голове, словно хорошего мальчика.
– Здесь собирают космические аппараты и авиационные детали.
Таксист, выходец с Кавказа, только улыбнулся в усы и прибавил скорость.
Вскоре мы выехали из города, а через десять минут были уже дома.
– Ну, вот! – махнув рукой в сторону перекошенного забора, сказала Настя.
Илья как-то странно взглянул на меня и поплелся к калитке. Настя тут же увлекла его в дом.
Оказывается, не только я изменилась, но и мир, который столько лет жил без меня.
Моя семья никогда не была бедной. Папа всегда хорошо зарабатывал. Мама сидела дома и вела хозяйство, но иногда занималась репетиторством и тоже приносила копейку в дом. Немного, но на колготки хватало. И я всегда считала, что мы живем богато, в достатке.
Но то, что я сейчас увидела, повергло в шок даже Илью. А если еще сравнить с тем, как живет Сергей, или Лапины в своей далеко не идеальной квартире, то этот дом просто – свинарник. Белый, кирпичный, советской постройки. Ни каких беседок, резных веранд, ни тебе отделки элементарным сайдингом. В саду как не было клумб, так и не появились. Кругом лишь черная земля, перекопанная с весны под грядки. Забор почти упал и держится только на двух-трех бревнах, вбитых в плотный грунт.
Из двери показалось растерянное лицо бабули.
– Анечка!
Она бросилась мне на шею.
Все такая же маленькая, сухая. Только глаза совсем провались, и руки стали морщинистыми.
– Не плач, – сказала я, вытирая с лица ее слезы. – Я уже здесь.
– Надолго? – с надеждой в голосе, спросила она.
– Я взяла обратный билет через неделю.
– Всего неделю.
Обреченно опустив руки, она качнула головой и повела меня в дом.
После завтрака я вышла на улицу.
Здесь время остановилось. Оно не такое, как в Питере. Каждая секунда ощущается, как целый час. Минута длиться вечно.
Одиннадцать лет, проведенных вдали от дома, пролетели мгновенно. Кто-то встретился на жизненном пути и пропал, а кто-то задержался надолго. Дружба, замужество. Появились дети. Все как один миг. Раз! И ты уже привязан к одному месту. Дом, работа, огород. И прошлое быстро исчезло. Растворилось без следа и забылось.
Ближе к обеду я вызвала такси и поехала к отцу. Его поместили не в реабилитационный центр, как сказала Настя, а в хоспис под названием «Ангел».
Территория больницы оказалась большой, хоть и находится в центре города. Летом здесь, наверное, красиво. Вдоль ровных дорожек, вымощенных красной брусчаткой, растут деревья, кустарники. У входа в здание расположилась клумба необычной рельефной формы, покрытая до весны, светлой тканью. Резные лавочки. Фонари, выполненные в старинном стиле, с круглыми белыми плафонами.
Не самое лучшее место для живого человека, но для отшельника, потерявшего надежду на выздоровление, пожалуй, сойдет.
Я зашла в огромный холл. Здание современное, еще совсем новое, с чистым ремонтом.
Сначала я поговорила с врачом, а потом пожилая медсестра в белом халате проводила меня в палату номер восемь. Она последняя по коридору и самая большая во всем хосписе.
Тихо. Отец лежит на кровати с закрытыми глазами. Он похудел, но выглядит бодро. Бледные губы плотно сжаты. Волос на голове почти не осталось, а руки прозрачные, как у Ильи. Мы с ним очень похожи, только он высокий и всегда был полным.
Он услышал, что кто-то вошел в дверь, но никак не отреагировал.
– Привет, пап.
Я села на стул.
– Анна, – открыв глаза, спокойно сказал отец.
– Как ты себя чувствуешь?
– Глупый вопрос. У меня четвертая стадия рака.
Он не изменился. Внешне стал другим, но характер такой же поганый и злой.
– Когда ты приехала?
– Сегодня.
– На поезде?
– Да.
– Одна?
– Да, одна.
Он снова прикрыл глаза, а потом тяжело вздохнул. Пытается не показать свою неприязнь ко мне, но не получается. Скулы дергаются, а рука сжалась в кулак.
– Ты хотел меня видеть?
– Видеть не хотел, но дело к тебе есть.
– Какое дело?
Вот так всегда. Работа на первом месте, а все остальное – не важно.
Когда я ехала сюда, то много думала об этой встрече. Обнимет ли он меня? Поцелует? А может просто выскажет в лицо, все что думает, а потом выгонит?
Но, вышло все по-другому. Он холоден и разговаривает со мной, как с партнером по бизнесу. Четко и понятно. Приехала? И что? Ты думала, все будет в шоколаде? Не выйдет. Я всего лишь твой отец, которому наплевать на твою жизнь и твоих детей.