Око Ра

На следующий день Ник сидел за столом своего кабинета в секции научного центра музея и с застывшей иронией на лице изучал статью на первой полосе газеты.

В кабинет вошёл директор музея Жак Дюпре, коренастый пожилой мужчина, в его руке была та же газета.

– Вопросы юного журналиста, сбежавшего из школы, повергли в смятение исследователя египетских древностей, который пообещал взять его в сотрудники для дальнейших поисков затерянной гробницы, – процитировал он и сел в кресло напротив стола. – Что скажешь?

– Это бред. Такого и в помине не было. Ты же был на презентации, – улыбнулся Ник.

– Мой телефон оборвали сотрудники Лувра, а ты довольно улыбаешься?

– А мне позвонила моя бывшая, хотя обычно звоню ей я. Сказала, что я очередной раз прославился. Прости, Жак. – Он развел руками. – Даже не знаю, что и сказать.

– Ладно, не бери в голову. Ох уж эти журналисты. В следующий раз на презентацию пригласим одного корреспондента, того парня, – как его?.. – Он взял газету, разглядывая статью. – Алекса Мореля.

– Не смешно. – Ник откинулся на спинку кресла. – Но он прав в одном – сейчас я должен быть в Гизе, а вместо этого склеиваю ушебти[14 - Ушебти – маленькие фигурки людей, загробные слуги.] в архивах Лувра.

– Я тебя понимаю, – вздохнул Дюпре. – Но война и культура – понятия несовместимые. Наше правительство заморозило все исследования, и раскопки откладываются на неопределенный срок. Кстати, я прочёл книгу, твой отец был интересным человеком. Меня всегда поражали его идеи.

– Да, – вздохнул Ник.

Дверь открылась и вошла Софи.

– Добрый день, месье, – поздоровалась девушка.

– Добрый день, мадмуазель. – Жак улыбнулся и встал с кресла. – Развесели своего отца, а иначе он на зависть всем разбудит какую-нибудь мумию.

– Попробую, – улыбнулась девушка.

Жак Дюпре покинул кабинет.

– Звонила мама, сказала, что отправит меня к бабушке. – Софи села в кресло. – Я не хочу ехать в деревню.

– Ничем не могу помочь. – Ник развёл руками в воздухе и откинулся на спинку кресла.

– Пап. – Софи смотрела на отца глазами просителя у церкви. – Папочка, пожалуйста, уговори её. Меня Мари пригласила в гости.

– Да ну? У неё снова уехали родители? И она боится ночевать одна? – серьёзно спросил отец. – Дай угадаю: а потом полиция всю вашу пьяную компанию вновь сажает за решётку вместе с уголовниками и выписывает необъятный штраф.

– И как вы с мамой не поймёте, здесь все мои друзья. Я не хочу уезжать. Я не виновата, что вы развелись.

– Значит, это бунт? – вдруг понял он, чуть подавшись вперёд. – Тогда запомни – я, в отличие от тебя, лучше спущусь в царство Анубиса[15 - Анубис – в древнеегипетской мифологии божество с головой шакала и телом человека, проводник умерших в загробный мир.], чем вновь окажусь в полицейском участке.

– Такого больше не повторится. Клянусь, – взмолилась она. – Пожалуйста, поговори с мамой.

– Посмотрим. – Ник сложил на груди руки. – Я подумаю. Клянусь.

Софи натянуто улыбнулась.

5

Весь оставшийся рабочий день Ник натыкался на везде лежащую газетную публикацию, словно её специально оставляли в местах его присутствия. В итоге он решил сделать то, что было несвойственно его натуре, однако врождённая любознательность взяла верх.

– Месье Хеллон, мы приносим самые искренние извинения, – тараторила Карин Руж, директриса детского приюта святого Дионисия, которая уж никак не ожидала увидеть в своём кабинете столь известную персону. – Нас обязали написать полный отчёт. С этого дня Алекс Морель будет под самым строгим присмотром. Это надо же выкинуть такое? Его увлечение Египтом переросло в манию. В прошлом году его нашли в грузовом отсеке самолета перед вылетом в Каир.

– Вот даже как, – удивился Ник. – И чем его так привлекает Египет?

– Наш специалист-психолог Натали Дилэй считает это генетической предрасположенностью. Возможно, его родители жили или живут в Египте. Это она вчера привела обоих мальчиков обратно в наши стены.

– Я хотел бы поговорить с Алексом. Если вы не возражаете.

– Не возражаю, но предупреждаю – он уникальный ребёнок.

– Не волнуйтесь, я повидал немало уникального, – чуть улыбнулся Ник.

* * *

Небольшая комната на три человека выглядела вполне обычно. Одна кровать была пуста, а остальные две имели своих хозяев. Стена возле одной из кроватей была почти до потолка заклеена тетрадными листочками с египетскими иероглифами, а также картами местности и рисунками древнеегипетских богов. На тумбочке стояла стопка книг. Ник взял одну из них. Когда-то отец подарил ему такую же. Он пролистал её, остановившись на странице с закладкой и подчёркнутым текстом.

– Птах, – прочитал Ник. – Повествование о боге величественном, создавшем себя самого, сотворившем небо, землю, богов, людей и города.

В этот момент в открытую дверь вошёл Алекс. Ник оторвался от книги, изучая вид юного бедолаги, которому вчера явно изрядно досталось: рьяный настрой в глазах потух, как солнце на закате, а опухшие глаза свидетельствовали, что он не спал эту ночь и наверняка плакал.

– Я прошу у вас прощения, – тихо и напуганно проговорил Алекс. – Я не хотел вас оскорблять. В газете сплошное враньё.

– Это уж точно, – чуть улыбнулся Ник. – Это твоё? – Ник кивнул на настенные постеры. – Где ты научился писать иероглифы?

– Они мне снятся во сне, – ответил парень.

– Во сне? Интересно. А перевод знаешь?

– Не всех, – ответил Алекс.

Ник положил книгу на тумбочку и подошёл к стене.

– Здесь написано о сражении Ра со змеем Апопом[16 - Апо?п – огромный змей, олицетворяющий мрак и зло, извечный враг бога Ра.]. Здесь Хор[17 - Хор – бог неба, царственности и солнца, живое воплощение фараона на земле.] и Сет[18 - Сет – бог ярости, песчаных бурь, хаоса, войны и смерти. Первоначально почитался как защитник солнца-Ра.], только вот… – Египтолог задумался. – Херуифи[19 - Херуифи – слившиеся воедино Хор и Сет, единое двухголовое божество, покровитель далеких стран и чужеземцев.]?.. – Ник глянул на мальчика. – Такое сочетание иероглифов я вижу впервые.

Ник вновь оглядел стену, некоторые иероглифы ставили его в тупик. Это была не совсем понятная и обрывочная история Сета, в которой он был то рабом, то зверем, а то и вовсе с двумя головами и с перевёрнутым закрытым Оком Ра.

– Сет и Хор никогда не были врагами, – проговорил чуть посмелевший Алекс. – Сета околдовала Хатор. Так она решила отомстить Ра за то, что он сделал из неё чудовище, заставив убить людей. Она превратила Сета в монстра, готового ради власти уничтожить всё на своём пути. Но Хор выиграл сражение, и участь Сета оказалась не из приятных…

– Да-да, а потом Тот[20 - Тот (греч. Теут, Тут, Туут, Тоут; егип. Техути, Джехут, или Джехути) – древнеегипетский бог луны, времени, счета и письма, покровитель наук, писцов, священных книг, мудрости, создатель календаря.] посоветовал Ра напоить Сета кровью Аписа[21 - А?пис – священный бык, имевший собственный храм.], чтобы утихомирить его злость. С тех пор появился культ быка, – прервал Ник. – Ты читал книгу моего отца? Он был любителем переворачивать мифологию с ног на голову, после публикации его чуть не исключили из Союза египтологов.

– Я прочёл книгу недавно, а иероглифы мне снятся с самого детства, – разочарованно и настойчиво ответил Алекс. – Я их как бы знаю и в то же время не могу понять. – Он глянул на стену. – Здесь не всё, ребята растащили половину записей, а некоторые хранятся у психички, то есть у мадам Дилэй. – Он вздохнул. – Я надеялся на вашу помощь. Но если вы не верили своему отцу, как вы поверите мне?

Ник опешил, не зная, что сказать, он глянул на стену, пытаясь собрать все части головоломки. У ребят его возраста по стенам развешаны плакаты с футбольными командами, автомобилями и рок-музыкантами, а не египетские символы и рисунки, в которых путаются учёные умы.

Отец с малых лет возил Ника по всему Египту. Он слушал его рассказы и мечтал стать таким же великим исследователем. Однажды они целых четыре года жили в Каире, и он завёл друзей из местных арабских мальчишек. Но с годами он стал понимать, что отец губит свою карьеру, выдвигая никому не нужные теории. От него ушла жена, хотела забрать сына, но Ник предпочёл остаться с отцом. Вскоре Ник стал сторониться отца, а потом и вовсе избегать. Он даже перестал интересоваться его исследованиями.

Наверняка по этой же причине и у него не сложилась семейная жизнь. Постоянные разъезды и экспедиции, особенно после смерти отца, поставили его перед выбором, и, увы, он выбрал не Алис, которая некогда была любовью всей его жизни, а работу. А вот Софи, напротив, оказалась в восторге от их прошлогодней экспедиции в Грецию и решила остаться с отцом, но постоянно навещала маму. Алис преподавала класс хореографии в балетной школе и уж никак не думала, что дочь бросит танцы ради, как она сказала, «пыльных раскапываний древнего мусора». Но так случилось. Ник был рад, что у него появилась помощница-бунтарка, выводившая его иногда из равновесия.