Кот Василий и параллельный мир

Он не мог ждать ни секунды: карабкался по ней, как по стволу дерева; цепляясь за одежду, лез повыше, громко вопя от радости; потом обнимал ее лапами за шею, тыкался носом в щёку, зарывался мордочкой в волосы и всё время что-то приговаривал на своем кошачьем языке. Тембр его голоса постоянно менялся и звучал то ласково и нежно, то громко и тревожно.

Ему было совершенно неважно, сколько времени отсутствовала Настя: пять часов или пять минут. Он скучал, тосковал, изводился ожиданием и не мог сдержать бурной радости при виде любимой хозяйки.

Имя коту Настя подбирала долго и с трудом. Он не хотел откликаться ни на одну кличку до тех пор, пока не нашлось нужное слово. Оно выплыло откуда-то из воздуха, и непостижимым образом было выловлено Настей из бесконечного пространства.

Но всё по порядку.

Накормленный, вымытый и высушенный котенок уютно устроился на коленях у Насти, и она начала подбирать ему кличку. В общем-то, выбирать было особенно не из чего: котенок был пушистым и белым как снег, что говорило само за себя.

Девочка гладила котенка и тихонько приговаривала:

– Ты будешь Пушком, потому что весь мягкий, пушистый, похож на мягкую игрушку. Запомни: ты – Пушок! Пушок! Пушистик! Пушист!

Настя чуть не охрипла, талдыча одно и то же и всё повышая и повышая голос, а котенок и ухом не повёл. Он молча жмурился, полёживал на её коленях и никак не реагировал на слова хозяйки.

В конце концов, Настя поняла, что котёнок не желает быть ни Пушком, ни Пушистиком, ни, тем более, Пушистом. Она начала всё по новому кругу, только кличку выбрала другую.

Кот по-прежнему спокойно лежал на коленях у девочки и хитро щурился, но она не сдавалась:

– А может, ты хочешь быть Снежком, потому что белый как снег?

– Снежок! Снежок! – звала она, но коту не нравилась и эта кличка; он игнорировал и ее.

– Ну что, тебя Беленьким звать?! – с отчаянием в голосе вопрошала Настя, но кот смотрел куда-то вдаль и не обращал на её отчаяние ровно никакого внимания. – Белёк?! Белянчик?! Чистюлька?! Маркиз?! Котик?! Коток?! Барсик?!.

К ночи Настя окончательно выбилась из сил, а кот так и остался безымянным: ни на одно из имён он упорно не хотел отзываться.

На следующий день попытка подобрать кличку новому жильцу повторилась и тоже безрезультатно.

Настя не могла понять, в чём тут дело. Кот, несомненно, очень умён: ни разу не нагадил в доме, ел культурно, вёл себя вполне воспитанно, понимал абсолютно всё, но откликаться ни на какую кличку не хотел, хотя девочка перебрала их множество.

Настя не теряла надежды, что всё-таки найдёт то заветное слово, на которое отзовётся кот, и не теряла терпения, зато не выдержал и взорвался брат:

– Рехнёшься в этом доме! Что ты, как попугай, целыми днями твердишь одно и то же! Голова лопается! Да начхать твоему коту на все клички в мире вместе взятые! Ему лишь бы жрать давали! И чего тебе его звать?! Он и так весь день от тебя не отходит. Как приклеенный!

Настя испуганно притихла. Брат никогда раньше на неё не кричал. И что на него нашло?! Неужели она и вправду как попугай?!

Настя с укором посмотрела на кота, но тот сделал вид, что он тут вообще ни при чём.

Молчала Настя недолго: стоило Генке выйти из комнаты, как она тут же продолжила (правда, уже гораздо тише, буквально шепотом) свои бесплодные поиски кошачьей клички.

Прошло несколько дней, в течение которых кот так и оставался безымянным, и однажды Настя рассердилась.

– Все уважающие себя коты имеют имя, – выговаривала она сидевшему рядом котенку и одновременно протирала свой письменный стол. И откуда на нём только пыль берётся?! Каждый день трёшь, а пыль исправно появляется. – А ты до сих пор безымянным ходишь! Это безобразие! И неправильно. Ну выбери себе имя сам, раз я не могу тебе угодить!

Настя бросила на кота укоризненный взгляд через плечо и вздохнула. Кот молча сидел на стуле, ласково смотрел на хозяйку и привычно жмурился.

Девочка закончила уборку стола и подошла к подоконнику. Проверила, не надо ли полить герань – её любимую, ярко-розовую, с махровыми цветами, дотронулась до лепестков, ощутила резкий аромат единственного цветка, который она поставила в свою спальню и вдруг резко обернулась.

Настя посмотрела на кота и ни с того ни с сего внезапно выпалила, в упор глядя в глаза своего любимца:

– Василий!

– Тр-р! – быстро ответил кот, спрыгнул со стула, подошел к девочке и потерся о ее ноги.

– Так ты, оказывается, Василий! – довольно рассмеялась Настя. – Ну, наконец-то! Рассекретился! Я уже всю голову сломала, а ты – Василий!

– Тр-р, тр-р, мяу, – так же радостно ответил ей кот и с тех пор откликался только на это имя.

Кажется, это было так давно, – вздохнула Настя, возвращаясь из прошлого. С момента встречи с котёнком прошло чуть больше месяца, а иногда казалось – целая жизнь. Девочка уже и представить не могла, что совсем недавно Василия не было в её жизни.

За такой короткий срок котёнок превратился в огромного чисто-белого роскошного кота, от которого трудно было отвести взгляд, так он был красив и ухожен.

Настя механически наводила порядок в своей комнате, Василия рядом не было, но она всё равно ощущала его присутствие.

Из большой комнаты внезапно раздался вопль брата:

– Чёрт! Что такое?! Да не путайся ты под ногами, бестолочь! И откуда ты только взялся на мою голову?!

Настя выскочила из своей комнаты и заглянула в зал. Брат торопливо шел к выходу, а кот с обиженным видом вылизывал шёрстку.

– Ты его обидел? – бросилась Настя к коту и взяла того на руки.

– Да пошел он к чёрту, твой Василий! – раздраженно отмахнулся Генка, сверкая глазами и пуская ими громы и молнии во все стороны. Видно было, что он не на шутку рассержен и встревожен, но ясно, что не кот – истинная причина его гнева. – Я бегу, спешу, некогда мне, а он в ноги лезет. Споткнулся об него, чуть стенку лбом не снес. И откуда его вынесло?! Не заметил даже! Шастает по дому незаметно, как привидение!

Настя покосилась на брата, клокотавшего словно вулкан, вздохнула, выразительно посмотрела на кота, словно спросила у него: «И какая муха его укусила?». Обычно Генка был спокоен и весел, во всяком случае, с ней, с Настей. И Василия никогда не обижал…

А сейчас…

– Бестолочь! – рявкнул Генка на кота ни с того ни с сего уже от самой двери.

Тот в долгу не остался:

– Сам дурак кривоногий! Смотреть надо куда ступаешь! Даже, когда спешишь. Нечего переть буром, а потом виноватых искать.

Показалось Насте, или кот и вправду это произнёс?! Вернее, подумал?! Или произнес?! Настя совсем запуталась и внимательно посмотрела на кота. С какой стати она слышит то, чего никто не говорит?!

Кот, ехидно улыбаясь (или ей опять показалось?!), смотрел на Генку, замершего у входной двери в позе истукана (похоже, он забыл, что только что спешил куда-то), а потом перевел лукавый взгляд на Настю.

– Ге-е-ен, – протяжно сказала Настя, переводя растерянный взгляд с кота обратно на брата, – он понял, что ты сказал, и обиделся. Я же говорила – он умный. Он на самом деле обиделся.

– Оби-и-иделся! – передразнил тот сестру. Генка всё не мог уняться, клокотал по-прежнему, как вулкан в стадии извержения, и почему-то упорно стоял у двери, хотя мог уже десять раз за это время выйти из дому. Правда, что ли, забыл о том, куда так мчался минуту назад?! – Скажешь тоже! Коты не люди: они не умеют обижаться! Избаловала ты его просто до ужаса! Зажирел! Обленился! Он уже и кошачью речь забыл. Куда ему человеческую понимать, бездельнику?!

Кот уставился на Генку немигающим взглядом и протяжно начал:

– Тр-р, тр-р, мяу, тр-р, мяу…

– Ой, Ген! – Настя зажала рот левой ладошкой, на согнутой под нужным углом правой руке удобно устроился Василий. – Он тебе целую речь толкает! Слышишь?!