Затерянные в Эльдорадо

Поздравляю, Келли, тактик из тебя, как из гориллы – балерина! Хорошо, что у Брайана, как положено британскому красавчику чистых кровей, в самомнение и мускулы вложено больше, чем в мозги. Иначе бы он заметил мой неадекватный выпад на счет ценности воды. Ведь решила же: молчать. Сидеть и хлопать ресничками. Хлоп-хлоп, хлоп-хлоп. Больше молчишь – красивее выглядишь.

И главное, не нужна была мне эта бутылка. Просто хотелось что-то в руках покрутить, чтобы отвлечься от взгляда Уэйда. Раздражает. Еще сильнее, чем у колумбийца. С тем всё понятно: уже десять раз про себя раздел и пять изнасиловал. А Брайан упрется своими глазищами, и чёрт-те что у него в это время в голове творится. Может, там и шаром покати, как в пустыне Атакама. А может, компьютер жужжит вентилятором, просчитывает варианты. С этими аристократами никогда ничего неясно. Делают одно, говорят другое, думают третье.

А эти его претензии, а? «Колумбасик у нас уже „Тавиньо“» Вы слышали, нет? Ты летел себе по другому борту, вот и лети дальше… как фанера над Парижем. Как ни крути, а Эндрю из всех попутчиков – самый безопасный. Скромный. Деликатный. Как тело?к на ярмарке: кто за веревочку поведет, за тем и пойдет. Сейчас главное дать ему пару-другую дельных советов по выживанию. Вскользь, между делом. Чтобы не сильно бросалось в глаза. А он потом из благодарности мне нижеспинье прикроет. Он знает, что такое благодарность.

…О, а вот и сумочка! Забилась под сидение, что стояло следом за моим. Куда бы мне забиться…

…А я – нет. В смысле, не знаю, что такое благодарность. Раздражает меня чертов британец, или нет, но он спас мне жизнь. Даже дважды, учитывая бутылку с ядом. Я медленно выдохнула, повернулась к нему и извиняющимся тоном произнесла:

– Спасибо!

Брайан вздрогнул от неожиданности:

– Не за что, – ответил он и толкнул дверь.

– За то, что спас, – пояснила я, чтобы у него не сложилось неверное представление, что я о выходе.

Дверца съехала вбок, открывая вид на джунгли. Порог зависал примерно на уровне моего роста. Не знаю, чем нам поможет этот цивилизованный выход, из которого и выход так себе, а вход-то точно никакой.

– Ну… лучше поздно, чем никогда, – удовлетворенно прокомментировал мои слова британец.

Я – блондинка. Я молчу. Молчу и хлопаю ресничками: хлоп-хлоп, хлоп-хлоп. А то опять до чего-нибудь договорюсь.

– Извини, – смиренно повинилась я. – Я была слишком потрясена аварией. И гибелью пилота.

Хлоп-хлоп. Хлоп-хлоп.

По лицу было видно, что Уэйд готовился сказать какую-то язвительную гадость, но тоже взял себя в руки и, как положено правильному аристократу, ответил:

– Я понимаю. Рад, что ты заметила.

Снаружи послышалась перепалка между Эндрю и колумбийцем. Не хватало еще, чтобы они сцепились. Американец мне нужен живой и здоровый. А в драке с Отавиу я бы на него не поставила.

– Да что ж они опять не поделили?… – разделил мою досаду Брайан и пружинисто спрыгнул вниз, придерживаясь рукой за порог.

Парень был в прекрасной спортивной форме. Я поковыляла следом. Спустила одну ногу за другой и, удерживая вес на животе, стала скатываться. И попала в чьи-то твердые руки, которые вцепились в мои ребра и поставили меня на землю, на секунду прижав спиной к чьей-то горячей груди.

– Можешь не благодарить, я помню: ты в шоке, – выдохнул мне в волосы британец.

Я – блондинка. Я молчу.

– Спасибо, – пискнула я, и он легонько шлепнул меня по заднице, подталкивая в сторону скандала.

– …Отойди от багажа, – говорил американец, стоя на земле. Рядом с ним лежал открытый чемодан с идеально сложенными по пакетикам вещами. – Это – не твоё.

– Чу?па-чу?па перу?ли! – насмешливо ответил на это футболист.

Сама по себе фраза «соси-соси леденец» была вполне невинна, но характерный жест у паха придавал ей похабный оттенок. Сам колумбиец повеселел. В глазках заблестел огонек. Кажется, сигареты из багажа были не просто сигаретами[13 - В Колумбии легализованы гашиш, марихуана и кокаин. Разрешенное количество вещества для хранения: 20 грамм (марихуана) и 1 грамм (кокаин). Инъекционные наркотики там популярностью не пользуются. Предпочтение отдается легким.].

– Отавиу, объясни, пожалуйста, чем ты занимаешься? – вежливо, но со стальными интонациями поинтересовался Брайан.

– Ищу что-нибудь полезное, – радостно сообщил колумбиец.

И не понятно: то ли полезное всем, то ли ему лично, но скорее выборочно: что нужное – ему, что ненужное, тем он мог и поделиться.

– А давай искать вместе! – скопировал его придурочные интонации британец и легко запрыгнул в багажное отделение.

Я в очередной раз позавидовала его форме. У меня со спортом всегда были проблемы, хотя на выносливость я никогда не жаловалась.

На челе Отавиу отразились следы мыслительной деятельности. Видимо, такое предложение не совпадало с его планами.

– А ты чего здесь раскомандовался? – недовольно заявил он. – Тебя командиром никто не выбирал.

– Могу сказать одно: тебя командиром не выберут совершенно точно! – парировал британец.

– Зато я здесь всё знаю, – возразил колумбиец.

– Да? – удивился Уэйд. – Тогда скажи, где мы находимся.

– В сельве, – ответил футболист со знанием дела.

– Ого! Ни за что бы не подумал! А где именно в сельве? – продолжал допытываться британец.

– Можно подумать, ты знаешь, – буркнул футболист. – У тебя что, связь появилась?

– Нет. Но, как ни смешно, у меня есть карта. И по времени в пути мы можем примерно определить район падения. А у тебя?

– А меня есть ты, который скажет, где мы упали, – довольно заявил колумбиец, несколько переходя границы в нашем межнациональном диалоге.

– Шутки шутками, – уже серьезно ответил Брайан, обращаясь ко всем, – у нас серьезные проблемы.

– Да ну? – потянул колумбиец, но Уэйд его проигнорировал.

– Нам нужно привлечь внимание поисковых самолетов, – продолжал британец.

– Но, боюсь, если на борту не работала радиосвязь, никто не знает, что мы потерпели крушение, – возразил Эндрю. – И не узнает еще… Где-то с полчаса, – он взглянул на наручные часы.

– Да никто не будет нас искать! – выплюнул Отавиу с ненавистью непонятно к кому. – Неужели вы не понимаете?! Нас похоронили, – он кивнул головой в сторону носовой части самолета. Туда, где находилось тело пилота. – Может, сделают ради приличия пару кругов возле аэропорта… Все нормальные люди понимают, что если мы взорвались, то какой смысл нас искать? А если не взорвались, то повстанцы нас найдут раньше, чем правительственные силы. Давайте им помигаем, чтобы удобнее было обнаружить. Гринго на выкуп, британец на органы, блондинка на потеху, и я – в качестве декорации пейзажа свежим трупом.

– Нас будут искать, – убежденно заявил Брайан.

Колумбиец расхохотался.

– Ты – сын миллиардера? – насмешливо спросил он, даже не подозревая, насколько близок к истине, судя по моим наблюдениям.

Но, как ни странно, Уэйд не признался. Впрочем, я бы на его месте тоже не призналась.

– На борту граждане трех иностранных государств, – напомнил он вместо этого.