Привет тебе от меня из 1942-го года

К моменту своего первого открытия в 1935 году драмтеатр считался самым большим и роскошным по своему внутреннему оформлению театром в Европе. Разрушения после бомбёжек были очень серьёзные, театр заново открыли только в 1963 году. Проект этого грандиозного здания в наши дни представляет Россию в Лондонском музее истории архитектуры – рядом с макетом храма Василия Блаженного. Неплохое начало строительной деятельности получилось у Эдика, он был назначен на должность прораба, теперь к нему обращались более солидно – Эдуард Афанасьевич.

Очень удачно складывалась карьера Эдуарда. Он переходит с одной должности на другую, вышестоящую, пока его не назначают заместителем директора Строительного Управления, жизнь при этом на глазах меняется в лучшую сторону, в ней появляются новые возможности и время для удовольствий. В тридцать три года Эдуард женится, выбирает себе в жёны привлекательную блондинку. Одновременно вступает в кооператив, оплачивает первый взнос и въезжает в просторную квартиру в новом районе, чтобы созданная семья жила в хороших условиях.

Соня осталась жить на прежнем месте, в старом доме в центральной части города. Здесь ей всё было привычно, к тому же, всё, что ей надо было, находилось поблизости. С соседями небольшого двора давно уже сдружились, почти все прошли закалку военных лет и относились друг к другу с вниманием.

Соня сидела за столиком на своей уютной веранде, полдничала и любовалась красивой панорамой противоположного берега Дона. На полдник у неё обычно был варенец и печенье с корицей, оттого в квартире постоянно присутствовал приятный запах корицы.

Послышалось, как внизу кто-то с шумом вошёл во двор, это соседи с нижней квартиры приехали от своих родственников из деревни, нагруженные продуктами. Через некоторое время соседка Ольга кричит Соне:

– Соня, ты на веранде? Я сейчас приду к тебе!

– Заходи, я полдничаю, – не вставая с места, ответила Соня.

Днём двери в квартирах никто не закрывал. Вот уже Ольга поднимается по ступенькам и вваливается с небольшим ящиком яблок. Раскрасневшаяся, произносит:

– Знаю, ты любишь яблоки. Кушай на здоровье!

– Какая прелесть! – с восхищением произносит Соня своё излюбленное выражение и разводит руками.

Потом к ней в гости будут наведываться Эдуард с женой и родившейся у них девочкой. Как быстро пролетели годы, страшные и тяжёлые годы с потерями. Казалось, что и вспомнить нечего, кроме потерь. Где-то бесконечно далеко от неё её молодость, которую безжалостно скомкала война. Иногда Соня размышляла: а если бы не было войны, смогла бы она вернуться к Афанасию? Никого не нашлось за все годы, кто бы занял его место в её сердце, и вовсе не потому, что она разборчивая.

Когда внучка подросла, она спрашивала у Сони:

– Почему ты такая тощая, и лицо у тебя в морщинах? У бабушки Веры лицо круглое без морщин.

Соня с улыбкой ей отвечала:

– У бабы Веры лицо круглое, потому что она кушает хорошо. А у меня целый букет болезней, кушать много не могу. Лицо сильно похудело, потому и морщин много. Ты думаешь, что я всё время была такой сморщенной старухой? Если бы ты знала, какой у меня был мужчина – красавец.

– Бабушка, а покажи фотографию деда, – потребовала Ирина, – Я тогда и узнаю, какой он был.

Такая простая просьба внучки привела Соню в замешательство, дело в том, что после стольких событий не сохранилось ни одной фотографии её мужа, будто и не было его. Впрочем, к чему теперь фотографии, она одна осталась из всех родных, не считая Эдика. Сейчас наступил другой мир, это мир счастливых молодых людей. Остаётся просто спокойно доживать свои оставшиеся дни и радоваться за молодых.

Эдуард привёз ей свою радиолу, чтобы она смогла и радио слушать, и пластинки крутить. Диковинный ящичек она поставила на комодик. Себе он приобрёл модный проигрыватель со стереозвуком, сказал, что дорого заплатил – почти четыреста рублей. Для Сони это была фантастическая сумма, она даже не понимала, как можно заработать такие деньги, деньги всё время были где-то в стороне от её жизни. Чуть позже Эдик купит ей телевизор, Соня будет проводить вечера за просмотром телепередач. Сейчас она думала, что это Бог решил милостиво сжалиться над ней, наградив её Эдика неслыханной удачей.

Эдуард и сам порой не верил, что всё так чудным образом складывается в его жизни. С наступлением весны, когда вечер вдруг становится длинным, и надо как-то провести его, Эдуард проводил его в соответствии со своими желаниями. Он открывал окно, включал проигрыватель и наслаждался в обществе со своей любимой музыкой. Удобно расположившись в кресле, он пил вино из красивого фужера, закрывал глаза и слушал «Серенаду солнечной долины». Музыка теплом обволакивала всё пространство комнаты и вылетала ярким солнечным светом через окно наружу. Действительно, казалось тогда, что среди туч пасмурного неба ты замечаешь только этот солнечный свет. Жалел только об одном – о краткости человеческой жизни, ибо не хватит целой жизни, чтобы увидеть все красоты мира.

Частенько приглашал Эдуард в гости своего друга, вспоминали они о наивных и бескорыстных порывах юности за рюмочкой хорошего коньяка под песни Эллы Фицджеральд, удивлялись своему взлёту и желали друг другу здоровья, так как всё остальное у них уже было. Увлекались в то время модными джазовыми иностранными композициями, но оперетта была более любимой. На спектакли ходили семьями, ухитрялись отпрашивать со школы детей, чтобы и они приобщились к прекрасному.

Эдуард не мог точно объяснить, чем так нравится ему оперетта, просто ли тем, что этот жанр так несправедливо назвали лёгким, потому что не заставлял напрягать мозг и размышлять на серьёзные темы. У него душа готова была выпорхнуть из груди, как птица и унестись высоко, куда летел несравненный голос Татьяны Шмыги.

Он включал проигрыватель на полную громкость и, к своей радости, наблюдал, что он не один такой. Окна квартиры выходили во внутренний двор. Бабульки, чинно и благородно беседующие до этого на лавочке, кокетливо улыбались друг другу и начинали двигать своими ножками в такт музыке, особенно тогда, когда она набирала свой темп. Старушки забывали о своём возрасте и чувствовали себя молоденькими. Невозможно было спокойно усидеть на месте, когда музыка и голос захватывали тебя своим вихрем:

Скрипки поют, как ветер в море

Скрипки уносят грусть и горе.

Жене и дочери нравилось, как он превращал утренние часы по выходным в торжество. Он сам заваривал в турке кофе, Ирина помогала взбить яичные желтки с сахаром, и все трое затем выпивали вкусный кофе под звуки красивой музыки. Он сам без особого труда мог создать вокруг себя романтическую обстановку и просил окружающих чуточку ему подыграть. Для него важно было не просто впопыхах выпить кофе, а насладиться моментом и прочувствовать, как прекрасна на самом деле жизнь. Может, по этой причине он нравился женщинам, а мужчины считали его несколько легкомысленным человеком, поведение которого не соответствовало подчас статусу его положения.

Домашняя кошка изучила поведение своего хозяина и была на старте, когда Эдуард, прежде чем глотнуть кофе из чашечки, начинал цитировать любимых классиков. Он входил тогда в особое вдохновенное состояние и не особо замечал, что происходит у него прямо под ногами. В одной руке он держал чашечку с кофе, а другой рукой проделывал в воздухе движения, помогающие ему выразить свои чувства.

Завтраки по выходным проходили в зале за низким журнальным столиком в окружении двух пальм. Пальмы он искал по всему городу, их наличие в квартире являлось частью его видения благополучной жизни. Катька, так звали кошку, пока глаза Эдуарда смотрели куда-то вдаль, успевала стащить с его тарелки лакомые кусочки съедобного. Эдуард на неё не обижался, в эти минуты он любил всех и готов был простить всё, что угодно.

Судьба к нему была благосклонной, поливая его, словно дождём, всякими возможностями и удачей, поэтому на сущие мелочи он не отвлекался. Недостатка в деньгах при его положении, разумеется, не было. Он мог позволить себе комфортно жить и отдыхать, не заботясь о будущем, так как и на будущее у него кое-что было припасено и кое-что запланировано.

На этом можно было бы закончить повествование о мальчике, который пережил тяжёлое военное детство и добился определённых успехов в жизни. На самом деле, смысл всей этой истории в другом, и мы подошли к тому, чтобы попытаться раскрыть его. Человек, завершив какое-либо дело, успокаивается, довольный своим неплохим результатом, своим опытом, полученным от жизни, и приходит к некоторому умозаключению.

Своё умозаключение он считает правильным, и кажется, что никого нет рядом, кто бы мог оспорить очевидное. Так думает человек, но не Вселенная. Она терпеливо ждёт своего часа, и видя, что жизнь её подопечного проходит, а он никак не может самостоятельно понять некий смысл, принимается за свою работу. В жизни подопечного происходят тогда очень важные для него корректировки; по её мнению, что-то он обязательно должен доделать и понять.

В 1980-м году умирает Соня. Пока монашка читала в комнате молитвы, Эдуард всю ночь сидел у изголовья покойной матери. Вспомнил картинку детства, когда они с Соней стояли в разрушенном от бомбёжек храме, задрав головы вверх. Снежинки падали внутрь храма через пробитые бомбами отверстия куполов. Он дрожал от холода и страха. Он тогда страшно испугался слов матери. Она сказала, что Бог – это свет и тепло, а в этом месте его нет, он прогневался на всех. В его детском понимании прогневался означало – разрушил всё и забрал самое дорогое.

Теперь у него забрали Соню, хрупкую птицу, самоотверженно спасавшую своего ребёнка. Чувствовал, что в воздухе витает много недосказанных слов, разгадать которые ему придётся. После смерти матери какая-то сила заставила его перешагнуть порог церкви. По великим церковным праздникам стоял близко к алтарю всё время службы, на Пасху – обязательно всю ночь. Все его сослуживцы посмеивались над ним, предполагали, что это действо затеяно на публику. Владик, его друг был коммунистом, религию отрицал категорически и не понимал его. Отнёс это к причудам поведения своего товарища и надеялся, что это «увлечение» быстро пройдёт.

Кто бы мог подумать, что «увлечение» не только не пройдёт, но и приобретёт массовый характер. В стране начали происходить изменения во власти, повлекшие за собой соответственно изменения в жизни людей. Как-то заметно стало, что при М.С. Горбачёве наступило всеобщее расслабление, всех потянуло на разного рода эксперименты, в том числе и религиозные. Кто-то пожелал присоединиться к христианству, их было большинство, они побежали в церкви принимать крещение, надеясь заполучить милость Божию. Но были и те, кому буддизм пришёлся больше по душе.

Знакомые Эдуарда, которые ранее кидали шутки в его сторону, теперь тоже принимали крещение, надо было идти в ногу со временем и перестраиваться. Для чего перестраиваться, понимали смутно, но влиться в общий поток было необходимо. Каждый шёл в церковь со своими помыслами, кто-то надеялся, что посещением церкви можно списать не очень чистые свои делишки и оправдать использование маленькой хитрости.

Эдуард, направляясь в свой кабинет, услышал, как секретарша делилась с кем-то по телефону своими впечатлениями:

– Представляешь, утром в троллейбусе я подслушала один интересный разговор. Две тётки, судя по теме разговора – продавщицы, учили друг друга, как надо торговать, чтобы оказаться в прибыли. Так вот, говорила одна из них: «Надо к весам прилепить незаметно липкую ленту. Когда взвешиваешь продукты, обе твои руки должны быть на виду у покупателя, чтобы он не заподозрил тебя ни в каких махинациях. А сама, тем временем, тянешь ногой ленту вниз, прибавляя грамм двести, не больше. Я отработала движения до автоматизма, знаю, какое усилие надо приложить, чтобы кому-то добавить двести грамм, а кому-то можно и поболее. Вечером обязательно по пути в церковь захожу и ставлю свечки, чтобы простились мне мои грехи, Бог то всех прощает».

Эдуард мог только посочувствовать таким людям, не имевшим настоящей связи своей души с миром высшего порядка, потому так легко заблуждающимся. Появление церквей, как грибов после дождя, смущало и приводило нередко к неправильным выводам. До истинного понимания веры было далеко, не количеством она определяется. Религия и мораль взаимосвязаны, мораль, как психологическая установка, регулирующая отношения между людьми, задумана не самим человеком, и будет существовать независимо от того, сколько и чего он построит.

Если бы у людей спросили, чем запомнился им конец восьмидесятых, без всяких сомнений, они бы ответили – сеансами Анатолия Кашпировского. Эту страницу истории нашей страны невозможно стереть, в отличие от всего остального, после чего остаётся одно разочарование. Всё постепенно ушло в небытие, а это отложилось надолго в памяти, как чудо.

Многим запомнился 1989 год, когда по центральному телевидению начали транслировать сеансы исцеления врача-психотерапевта Анатолия Кашпировского. Эдуард запретил жене смотреть эти сеансы, демонстративно выключив телевизор, так как скептически относился ко всем целителям. Он прочёл ей небольшую лекцию о том, что с наступлением нестабильной ситуации в обществе, сопровождающейся всеобщим хаосом, человека магнитом тянет на всякое потустороннее. Вместо того, чтобы трезвым умом оценить обстановку и принять правильное решение, народ обезумел, поддавшись влиянию средневековых приёмов.

Имеющий знакомства с людьми, стоящими в управлении города, Эдуард понимал, что наверху что-то затевают. В последнее время у себя в кабинете он с главным инженером рассуждал на эту тему. Не одному Эдуарду не нравилось то, что происходило на глазах. Тем не менее, процесс был уже запущен, изменения произойдут, и Эдуард, вопреки своим опасениям, превосходно впишется в изменившийся мир.

Но предварительно с ним произойдёт нечто, что озадачит не столько его самого, как его родных и друзей. На второй день после показа по телевидению сеанса вышеупомянутого Анатолия Кашпировского, в квартиру к Эдику пожаловала племянница его жены с поразительной новостью. Алёна вдруг заявила, что гипноз Кашпировского действует, да так, что диву даёшься.

– Хотите верьте, хотите – нет, но дома у нашей Анжелы Гургеновны случилось чудо! – загадочно начала свой рассказ племянница.

Алёна работала в проектном институте, а Анжела Гургеновна являлась руководителем группы в технологическом отделе. Так вот, Анжела Гургеновна, ничего не имела против исцеления своего организма всего лишь просмотром сеанса. Она уселась поближе к телевизору и предоставила экрану возможность полностью воздействовать на неё. Серьёзных болезней у неё не наблюдалось, но на всякий случай надо было принять сеанс оздоровления, не помешает, – подумала она. Сеанс закончился для женщины без видимых эффектов.

Она ещё некоторое время провела на кухне, заглянула в холодильник, запомнила, что ей надо завтра купить в магазине и собралась уже идти в комнату спать. Неожиданно раздался громкий странный звук, похожий на птичий. Перепуганная женщина не сразу сообразила, что это был звук кукушки, который снова повторился. Она вбежала в комнату и оторопела. Да, это была кукушка, вылетевшая из старых часов, висевших на стене.

Часы находились в нерабочем состоянии, лет пятнадцать или больше они не ходили, а висели на стене просто для интерьера. Выбросить их Анжела Гургеновна не решалась, это была память об отце, которому эти часы подарили. Образованная женщина понимала, что чудес не бывает, но какая сила привела часы в действие, затруднительно было ответить. Она решила проверить, если часы заработали, то через время, они снова дадут о себе знать.

Она расположилась на диване, на колени посадила своего любимчика-кота Парамона, чтобы не так было страшно. По всем приметам коты должны отгонять нечистую силу, это на тот случай, если ей что-то причудится. Анжела Гургеновна крепко держала руками кота и в напряжении ожидала, не отрывая глаз от часов. Как только вылетела кукушка со своим Ку-Ку, Анжела Гургеновна резко отдёрнула руки от кота и интуитивно скрестила их у себя на груди с воплем:

– Матерь Божия!

Кот Парамон, потревоженный такой реакцией своей хозяйки, поспешил удалиться в более спокойное место.

Тем временем, Анжела Гургеновна приходила в себя и начинала рассуждать сама с собой. На неё саму гипноз не подействовал никаким образом. Но как может влиять гипноз на неживой предмет, коим являлись часы? На завтра она собиралась пойти в электротехнический отдел и проконсультироваться со специалистами, возможно ли влияние мыслей человека в виде каких-то волн на часовой механизм.

Не секрет, что в стране изучали уникальные способности некоторых людей, которые могли силой мысли перемещать предметы. С часами могло произойти подобное. Она долго не могла заснуть, мучая себя всякими научными предположениями. Наутро весь институт уже знал о происшедшем, и желающих побывать лично на сеансах Кашпировского значительно увеличилось.