Смертельный полет бабочки

– Ладно, Сень, я сейчас кое-куда съезжу, к обеду постараюсь вернуться, посмотрю на твоих охранников и всё такое…, а потом покатаюсь на Вихре и после…, вечером ты мне до расскажешь свою «Леденящую душу историю», лады? – весело поинтересовалась я.

– Конечно, Руслана, ты поезжай куда там тебе надобно. А Джерри ты с собой возьмёшь?

– Нет, зачем? Пусть, пока никого из профессиональных охранников нет, он их и заменит. Сейчас я его подзову и прикажу ему тебя во всём слушаться. – Серьёзно предложила я.

Я подозвала Джерри, объяснила ему суть вещей, Семён пожал

протянутую моим четвероногим другом лапу, я засмеялась и пошла в свой домик собираться в поездку. Я решила съездить в Москву, в собачий клуб, в котором состоял Джерри. Я хотела побеседовать с председателем по поводу щенка. Конечно, можно было и по телефону об этом поговорить, но по телефону очень легко отказать, а вот глядя мне в глаза, это будет сделать значительно труднее, если вообще, такое возможно. Я оделась в стильный брючный костюм, на улице по-прежнему было не по-осеннему тепло, где-то градусов +20, настоящее бабье лето. Взяв подходящую к моему наряду сумочку, я спрятала в ней найденную брошку и вышла из домика. В гараже я села за руль своей машины и поехала к воротам. Какой-то мужчина, скорее всего один из работников Семёна, открыл для меня ворота, я кивком головы поблагодарила и выехала на дорогу, обратив внимание на то, что вчерашняя машина Сениных недругов так и стоит неподалёку от калитки.

Странно, что вчера Сергей и его команда не забрали с собой эту машину. Может быть за ней кто-то специально сегодня приедет? Ладно, мужчины сами во всём разберутся. Я неслась по Ярославскому шоссе в Москву, правда «неслась» это было слишком сильно сказано, сейчас было самое пробочное время, и все торопились по своим делам. Через пару лет, вообще, станет невозможно на машине свободно передвигаться. Ну да ладно, как-нибудь и эту проблему решат. Расширят дороги, настроят мостов, ещё чего-нибудь придумают, ведь прогресс не стоит на месте. Ну а сейчас я тащилась за чьей-то Шкодой и думала о молодой девушке с красивым именем Кларисса. Интересно, а как её покороче зовут? Наверное, Клара. Или Лара. Или Киса. Подумав так, я засмеялась. В какую же ты, Киса, попала историю, что так… совсем неординарно просишь о помощи? Охранники опять же… От кого или от чего её охраняют? Ладно, чего сейчас на пустом месте гадать, завтра эта девчушка приедет, я с ней поговорю и всё встанет на место. Да! Завтра же прилетает Маша! Самолёт приземлится в 22.30. А куда мне, собственно, вести Марию? Раньше то я планировала, что мы с Серым сегодня переедем в наш новый дом и туда же я бы и Машу привезла бы. А сейчас что? Получается, что мне нужно Марию вести либо к Семёну, либо на свою квартиру. Третьего не дано. Можно, конечно, в какую-нибудь гостиницу, но это, во-первых, дорого, а во-вторых, как-то уж совсем не по-людски.

Нет уж, Машенька должна жить с нами. Или с Димкой. Кстати, о Димке. Появилась у меня одна идея…, но это потом. Да и с Серым нужно посоветоваться. Ишь ты не приедет он, видите ли, сюда. Да куда он, чертяка, денется. Прилетит, никуда не денется. На крыльях любви прилетит, прибежит, прикатит и ещё тысячу раз «при». Интересно, а с Валериком я могла бы так поссориться? Да нет, не могла бы. С Валеркой, вообще, трудно поссориться. Он… такой хохмач, всё в шутку всегда превращает. Подумав о своём друге, мне стало очень грустно от того, что я его теперь долго не увижу, да и увижу ли? Господи, там же в этой Анголе, действительно, война идёт. А Валерик со мной и прощался, словно навсегда. Господи, не дай бог с ним там чего-нибудь случится! Я не знаю, как я такое переживу и переживу ли, вообще. Я вспомнила, как мы с ним катались на колесе обозрения и потом на лодке, мои глаза непроизвольно наполнились слезами, и мне пришлось их аккуратно смахивать, чтобы не размазать косметику.

Ладно, хватит сопли распускать, никуда Валерка не денется, как миленький вернётся и вот тогда я ему покажу, где раки зимуют! Мало не покажется! Я улыбнулась предстоящей мести, мои глаза окончательно высохли и настроение опять стало хорошим и весёлым. Из-за дурацких пробок я только через полтора часа добралась до собачьего клуба. Там ещё основательно потолкалась в очереди и, наконец-то, попала на приём к председателю. Озадачив его своей просьбой, Георгий Иванович, так именовали председателя, сначала стал мне говорить о том, что, мол, это невозможно, то да сё…, но я заявила, что тогда мы с Джерри уйдём в другой клуб. Я, как непосредственная хозяйка своего знаменитого пса, могла делать с ним всё, что мне было угодно. Конечно, это был своего рода шантаж, но что мне оставалось с этим упрямцем делать? Какие ещё нужно было привести аргументы? В общем, в итоге, я оказалась права и мне было обещано, что через неделю, сын Джерри в возрасте полтора месяца, будет уже сидеть в моей машине.

Я сердечно поблагодарила Георгия Ивановича, вышла из клуба, уселась в свою машину и… недолго думая, решила съездить к своему знакомому профессору химии и ещё бог знает чего, Василию Порфирьевичу. (Примечание: о знакомстве Русланы с Василием Порфирьевичем см. в Книге 1 «Солдатик с ключом»). Я решила показать профессору брошку и записку. Пусть умный муж как следует поколдует над моей находкой. Я вспомнила об ещё одной истории, которая произошла со мной в марте этого года, тогда я нашла забавную куклу и в ней записку, в которой ребёнок просил о помощи. Мне удалось размотать до самого конца цепь ужасных преступлений и поймать главного монстра. (Примечание: события, о которых вспомнила Руслана, см. в Книге 4 «Охота за кукольной головой»). Интересно, куда сейчас меня приведёт эта брошка? И чем в итоге это всё закончится? Я уже интуитивно чувствовала, что всё здесь совсем непросто. Далеко непросто. Но пока ничего преступного я не наблюдала, да, собственно, пока и ничего не происходило. Поживём – увидим.

Прежде, чем ехать к профессору, необходимо было ему позвонить. Господи, опять вечные дурацкие проблемы с телефоном. Сейчас со мной нет спутникового аппарата, Серый посчитал, что это мне ни к чему, только баловство и лишние расходы. Ишь ты, на мне экономит! А ещё говорил, что мол, все желания исполнит, умрём в один день, то да сё…, тоже мне друг называется, телефон видите ли – это очень дорого. Вот ведь жадина. Жадина – говядина. Я ехала по улицам Москвы, бурчала себе под нос и искала телефонный аппарат. Наконец, проезжая метро, я заметила несколько так нужных мне кабинок. Я припарковалась, вышла из машины и побежала к телефонам. Из четырёх аппаратов работал только один, поэтому и здесь мне пришлось ждать своей очереди. У нас везде сплошные очереди. Говорят, что и на кладбище тоже своя очередь. Вот дожили! Мы строили коммунизм, строили и, наконец, построили! Ай, какие мы все молодцы. Флаг нам в руки и барабан на шею. Всем и каждому такому строителю нужно обязательно вручить трудовое красное знамя и повесить какой-нибудь орден. М…да, странное у меня сегодня настроение и потому совершенно идиотские мысли бродят в моей голове. Чушь всё это и баловство. Наконец, я дождалась своей очереди, закрылась в кабинке и, сняв, нагретую чужими руками трубку телефона, набрала номер профессора. На том конце мне ответили почти сразу же:

– Алё? Корсунский Вас внимательно слушает.

– Добрый день, Василий Порфирьевич, это Руслана Вас беспокоит и не даёт нормально жить, – весело сообщила я.

– Руслана? Как хорошо, что ты позвонила! Я искал тебя, девочка, но ни на работе, ни дома тебя нет. Я даже беспокоиться стал: уж не случилось ли чего? И раз ты мне сама звонишь, значит, точно, что-то опять очень интересного у тебя произошло. – Взволнованно и неожиданно многословно проговорил профессор.

– Василий Порфирьевич, а я как раз хочу прямо сейчас к Вам приехать. Вы правы, появилось тут у меня одно дельце…, в общем, без Вас никак. – Обрадованно и с интересом доложила я.

– Конечно, девочка, немедленно приезжай! – категорично заявил профессор и мы одновременно положили свои трубки.

Я вышла из кабинки, подбежала к своей машине, юркнула за руль и, запустив двигатель, на всех порах понеслась к Василию Порфирьевичу. Мне было страшно любопытно поскорее узнать о том, зачем я понадобилась занятному человеку. Минут через сорок я зарулила во двор профессорского дома, аккуратно пристроила свою красавицу ласточку, вылезла из машины и направилась в нужный мне подъезд. Поднявшись к квартире Василия Порфирьевича, я было уже собралась звонить, но дверь волшебным образом распахнулась и на пороге появился сам профессор, одетый в простой синий лабораторный халат и с повязанным спереди забавным передничком.

– Руслана! Проходи скорее, – всплеснув руками, воскликнул профессор и ухватившись за мой рукав, прямо-таки втащил в свою квартиру.

Я уже давно привыкла к своеобразной манере общения с Василием Порфирьевичем. Но всё равно раз за разом всегда удивлялась. Ничего не поделать, как говорится: «У каждого в голове полно своих тараканов». Тем временем Василий Порфирьевич протащил меня прямиком на кухню, усадил на стул и, ещё раз всплеснув руками, воскликнул:

– Руслана! В одной тебе моё спасение и вся моя жизнь! Я совершил

страшное, просто чудовищное преступление! Мне теперь совершенно незачем жить. Одна надежда только на тебя! Вернее, не на тебя, а…

– Василий Порфирьевич, для начала Вы, пожалуйста, успокойтесь и не торопясь, всё по порядку мне расскажите. – Взяв за руку профессора, тихо предложила я.

– Ох, да, да, Руслана, ты… прости меня, веду себя словно вздорная бабёнка, я сейчас… соберусь и всё тебе расскажу. – Сильно волнуясь, Василий Порфирьевич прямо-таки свалился на другой стул и, схватившись за свою голову, стал раскачиваться и всё время охать и причитать.

Нужно было всё это немедленно заканчивать. У пожилого человека могла начаться настоящая истерика. Тогда придётся вызывать Скорую помощь, возиться с врачами, а мне этого всего ужасно не хотелось делать. Я встала со стула, нашла пустой стакан, налила прямо из-под крана холодной воды, уселась напротив профессора, вложила ему в руку стакан и спокойно сказала:

– Василий Порфирьевич, выпейте, пожалуйста воды, а потом мы с Вами немножко правильно подышим. Вы успокоитесь, и мы обо всём как следует поговорим. Поверьте мне, я знаю, что делаю. Меня немножко такому обучали.

Профессор отстранённо на меня посмотрел, но послушался и немного выпил воды. Я забрала у него стакан и поставила его на стол. Потом мы с Василием Порфирьевичем «правильно» подышали: здесь важно, чтобы выдохи были длиннее вдохов. Например: 4 счёта – вдох, 2 счёта – задержка дыхания, 6 счетов – выдох. И так несколько раз. Наконец, я увидела, что профессор почти пришёл в себя, он удивлённо на меня посмотрел, потом вскочил со стула и, подойдя к раковине, открыл воду и несколько раз плеснул себе на лицо. Я с облегчением вздохнула: моя терапия подействовала. Да она, собственно, всегда действует. Василий Порфирьевич промокнул вафельным полотенцем своё лицо, тщательно вытер руки и усевшись обратно на стул, произнёс:

– Руслана, ты прости меня, девочка, за такой мой эмоциональный срыв, но как-то всё сразу навалилось и я… просто растерялся. Третий день мечусь словно волк в клетке: туда-сюда, сюда-туда, а результата никакого нет. Вот я, наверное, и не выдержал.

– Василий Порфирьевич, я рада, что Вы успокоились, и теперь сможете мне всё по порядку рассказать. Только начните с самого начала, мне так легче будет во всём разобраться. – Внимательно глядя на учёного мужа, спокойно предложила я.

– Да, да, Руслана, конечно. Значит вот в чём тут дело…, где-то месяца два назад мне позвонил один мой давний ученик и предложил прочитать короткий курс лекций по… ну скажем так, по химии. Хотя, конечно, это не совсем химия, но… в общем, сейчас не в этом суть. Я немного подготовился и вот, начиная с сентября и по сегодняшний день, два раза в неделю занимался со своими учениками. Вернее, с ученицами, потому что все они оказались молодыми девочками. Я, собственно, не очень хорошо понимал: зачем им… ну… скажем так, экспериментальная химия в области квантовых технологий, в данном случае скорее всего нужно изучать физику, а не химию. Но мне предложили не просто хорошие деньги, а ОЧЕНЬ хорошие. Ну… это так, неважно. В общем, на этой неделе, а точнее во вторник, я проводил свой урок на свежем воздухе.

Здесь Василий Порфирьевич, прервался и, уставившись в окно, о чём-то задумался. Я не торопила профессора, пусть рассказывает, как рассказывается. Главное, чтобы было без лишних эмоций. Мне и моей недавней истерики вполне хватило. Ну их к чёрту эти дурацкие эмоции! Вскоре Василий Порфирьевич, встряхнулся, потёр лоб и продолжил свой захватывающий рассказ:

– Да…, тут, Руслана, ещё есть одна на мой взгляд странность. Дело в том, что я читал свои лекции не в школе или там в институте. Нет, меня привозили на территорию частного большого дома, я шёл в отдельно стоящее одноэтажное здание, в котором располагалась ультрасовременная лаборатория, учебные классы, и ещё несколько подсобных помещений. Всё как следует рассмотреть мне не представлялось возможным, потому что везде, по всему периметру этого здания находилась охрана и всюду понатыканы камеры видеонаблюдения. Так вот, позавчера я проводил урок на улице, в большом парке, возле оригинального, выполненного в виде сердечка, пруда. Я сейчас, Руслана, не буду вдаваться в суть химических опытов, которые я там демонстрировал, это теперь совершенно не важно. А важно, то, что там, на берегу этого странного пруда я, старый дурак, умудрился потерять одну очень для меня важную и дорогую вещь. А именно: брошь.

При этих словах профессора, я вздрогнула и в недоумении уставилась на Василия Порфирьевича. Я сегодня нашла одну занятную брошку и с ней приехала к профессору, а учёный муж на днях потерял брошку. Ну прямо мистика какая-то. Василий Порфирьевич, не заметив моей такой своеобразной реакции, продолжал рассказывать:

– Женскую брошку в виде свёрнутой в кольцо змейки. Эта, на первый взгляд, казалось-бы сущая безделушка, но тем не менее очень дорогая. И в первую очередь для меня ОЧЕНЬ дорогая. Понимаешь, Руслана, это всё, что у меня осталось, от когда-то большой моей семьи. Без этой брошки я просто не смогу нормально жить и дышать. Когда во вторник вечером, я понял, что потерял свою реликвию, я тут же поехал в этот чёртов дом. Точнее, я хотел пройти к пруду и всё там тщательно обыскать. Но меня не пустили! Сказали, что уже поздно, темно и я всё равно там ничего не найду. Наверное, охранники были правы, но я всё равно долго не уходил, скандалил, ругался, просил, молил, но всё безуспешно. Вчера рано утром я опять туда приехал. На этот раз меня пропустили, и я вместе с одним охранником везде, где только смог, всё тщательно обыскал. Но мы так и ничего не нашли. Руслана, я просто в отчаянии и не знаю, что мне делать. Может быть твой знаменитый пёс сможет мне помочь? – с надеждой в голосе спросил профессор.

– Конечно, можно попробовать. И чтобы больше не терять времени на разговоры, давайте прямо сейчас поедем за Джерри, а потом в это странное место. До темноты мы успеем всё там осмотреть. Да и для Джерри не нужно много времени. – Уверенно предложила я.

Василий Порфирьевич, побежал переодеваться, а я задумалась о том, что со мной вечно происходит что-то совершенно из ряда вон выходящее. В моей жизни одна брошь появилась, другую требовалось найти. И всё совершенно случайно. Хотя…, я где-то читала о том, что ничего в этой жизни случайно не происходит. А, наоборот, всё, что с нами происходит – вполне закономерно и абсолютно нормально. Мне необходимо было от своих личных проблем хоть как-то отвлечься, вот моё новое расследование эту задачу и решит с блеском. И ещё тут добавилось приключение с профессором…. Интересно, что это за частный дом, девочки, уроки по химии…. Кто-то из богатеев так что ли развлекается? Но причём здесь уроки? Ладно, чего гадать на пустом месте. С начала нужно всё как следует выспросить у Василия Порфирьевича, а потом уже попробовать во всём этом разобраться. Хотя… зачем мне это нужно? У меня ведь совсем другая появилась задачка, вот ею я и займусь. А профессору просто помогу и всё. Вернее, Джерри поможет.

Пока я так размышляла, Василий Порфирьевич вернулся на кухню уже полностью собранным и экипированным для небольшого похода. Помимо своего неизменного портфеля, профессор держал в руках рюкзак, большой фонарь, пластиковую бутылку с какой-то жидкостью и… модную джинсовую кепку. Увидев, что я смотрю именно на эту кепку, Профессор лихо натянул её на себя и весело проговорил:

– Руслана, я полностью готов. Можем ехать.

– Прекрасно, Василий Порфирьевич, считайте, что мы уже в пути, – убедительно заявила я и мы направились к выходу из дома.

Оказавшись на улице, мы с комфортом устроились в моей машине, и я на всей возможной и невозможной скорости, понеслась обратно в конноспортивный клуб.

Глава 9.

Сердечный и коварный пруд.

– Василий Порфирьевич, скажите, пожалуйста, а эта ваша брошка с точки зрения ювелирной ценности, что-то из себя представляет? – с интересом спросила я.

– Конечно, представляет! Во-первых, она сделана из белого золота, просто со временем оно, как бы состарилось, и смотрится не так, чтобы очень…. Я специально не занимался реставрацией брошки, хотел, чтобы она выглядела, как тогда, когда я в первый раз её увидел. Дело в том, Руслана, что этой брошке почти триста с лишним лет! В общем историю её появления в нашей семье, я тебе потом как-нибудь расскажу. М…да, так вот, во-вторых, оба глаза у змейки выполнены из натуральных изумрудов. Они тоже малость потускнели и на первый взгляд выглядят простыми стекляшками.

– Василий Порфирьевич, а кто-нибудь ещё знает о том, что у Вас имеется такая ценная брошка? – задала я очередной свой вопрос.

– Только один человек и он вне подозрений. Это твой хороший знакомый и мой единственный друг Франц. В смысле Франц Иосифович. – безапелляционно заявил профессор.

– Ага, понятно. А скажите, пожалуйста, зачем Вы, вообще, во вторник взяли с собой такую дорогую вещь? – удивлённо поинтересовалась я.

– Так в том то и дело! Я хотел проверить одну свою идею! Понимаешь, Руслана, для реализации задуманного, мне нужен был именно такой маленький и довольно свежий пруд, какой был в том парке. Я когда в первый раз увидел этот забавный водоём, то сразу же взял пробу воды и грунта. Сделав дома все необходимые анализы, я убедился в том, что для своего маленького, но важного опыта мне этот пруд очень подходит. Руслана, я не буду сейчас раскрывать тебе секрет моего изобретения, вот когда я его запатентую…, тогда и расскажу. В общем после того, как я провёл свой урок, девочки ушли в дом, а я ещё где-то с полчаса занимался со своей брошкой. Потом, когда я закончил свои опыты, я всё аккуратно сложил в портфель. И брошку, естественно, положил туда же. Но вечером, когда я решил брошку вынуть и убрать в маленькую шкатулочку, её в портфеле не оказалось! Я дома всё перерыл, даже с фонарём ползал по лестничной клетке, мало ли, вдруг она каким-то образом выпала и где-нибудь просто валяется и всё. Но всё безуспешно. – Вздохнув, рассказал профессор.

– Василий Порфирьевич, а Ваши ученицы могли увидеть у Вас эту брошку? – справедливо предположила я.

– Нет, Руслана, не могли. Я её никому не показывал. Зачем? – искренне удивился учёный муж, – я же понимал, что девочки любят всякие там драгоценности и лишний раз их дразнить не следует.

– М…гм, разумно, разумно. Василий Порфирьевич, а как Вы до своего дома обратно добирались? Ведь я так понимаю, что частные владения находятся где-то под Москвой? В области? – резонно спросила я.

– Правильно, Руслана, понимаешь. Дело в том, что меня туда и обратно всегда возит машина. Так с самого начала распорядился начальник охраны поместья. Его зовут Пётр Николаевич. Серьёзный мужчина, я тебе скажу. – Покачал головой и чему-то усмехнулся учёный муж.