Семь дней до сакуры

– А это дядя Серёжа, мой друг и учитель по автоделу, – продолжила она.

– Очень приятно, – произнесла гостья. – Я рада с вами познакомиться.

Дядя Серёжа слегка обалдел от такого политесу, но поддержал светскую беседу:

– На сакуру приехали? Ещё рановато, в этом году всё запоздало.

– А Японию видно? – встревоженно спросила Инна. – Хотя бы без сакуры.

– Конечно видно, куда она денется, – хмыкнул дядя Серёжа. – Хорошо, что в понедельник прилетела, а то в выходные там толпы туристов толкутся, в ворота заглядывают. А сейчас хорошо, народу нет. Сакуры, правда, тоже нет. Ксюха, прямо сейчас покажем или сперва разместишь гостью?

– Сначала шмотки отвезём, – распорядилась Ксюха, которая сама хотела показывать свою Японию. А если ехать сразу, то главным рассказчиком непременно станет дядя Серёжа. Ксюха любила быть главной даже в мелочах. – Ты же была выше меня, – сказала она сестре.

– Наверное, ты росла быстрее, – предположила та. – Мама тебе каких-то подарков там в рюкзак положила. Вот, наверное, с размером не угадала.

– Всё, приехали. Спасибо, дядя Серёжа.

– Максу привет передать? – спросил дядя Серёжа, которого слегка забавляла безответная страсть его сына к Ксюхе. Взрослые иногда бывают очень чёрствыми.

– Передайте, – равнодушно согласилась Ксюха.

– Горячий?

– Нет, средний. Остывший. Чтоб не обжечь. Инка, идём, вот наш подъезд. Кидаем твой рюкзак и бежим смотреть Японию.

– А почему бежим? Она что, закроется? На перерыв?

– Нет, кто ж её закроет. Просто жизнь такая короткая, надо всё успеть.

Глава третья

Зеркала и сантиметры

(понедельник, второй день каникул)

Бабушка оказалась дома!

– Это катастрофа, – прошептала Ксюха. – Сейчас нас будут торжественно кормить.

Нет, Ксюха любила поесть, но торжественное кормление гостей обычно растягивалось надолго, а хотелось поскорее похвастаться Японией.

– Действительно катастрофа, – погрустнела гостья. – Я рассчитывала у вас похудеть.

– Это ещё почему? – оскорбилась бабушка. – Твоя мать думала, что я тебя кормить не буду?

– Нет, мама рассказывала, что в вашем городе всегда было плохо с продуктами. И в детстве они посылали посылки из Питера с сыром, конфетами и копчёной колбасой.

– Ой, так то когда было! Тогда Питер был Ленинградом, Россия – Советским Союзом, а Екатеринбург – Свердловском. Всё мимолётно и изменчиво, как цветы сакуры. Особенно еда. Сейчас еды много, – и бабушка обвела широким жестом стол, на котором громоздились салаты, пироги, колбасы, пирожные, апельсины и только что не маринованные павлиньи язычки. На плите в непарадной кастрюльке скромно исходила паром картошка с мясом.

– Ой! – пискнула Инка. – Я не могу столько! Я же толстая, не то что некоторые!

– Ты?! – удивились хором бабушка и Ксюха.

– Ну да, у меня вон какое пузо, это ужасно для женщины, – и Инна звучно хлопнула себя ладошками по тому месту, которое у человека обычно называется живот.

– Кто тебе сказал такую глупость?

– Я сама вижу. В зеркале.

– Возможно, у вас кривое зеркало. – И Ксюха поволокла Инну в мамину комнату к трюмо.

Обе сестры встали перед трюмо и хором хмыкнули – Инна озадаченно, Ксюха весело. В стекле отражались девчонки с совершенно одинаковыми фигурами. Только Инна чуть-чуть пониже.

– Так… – зловеще протянула Ксюха. – Ты, значит, толстая. А я, значит, худая. Бабуля, где у тебя сантиметр?

Измерили талии. У Ксюхи талия оказалась на полтора сантиметра толще.

– Ну-ну, – сказала Ксюха. – А я, между прочим, вторая красавица в классе. И только потому вторая, что Лерка ходит на курсы манекенщиц, а то я была бы первая. И за мной бегает треть мальчишек. Вторая треть бегает за Леркой. А третья треть – застенчивые, они обожают издалека. Поэтому непонятно кого.

– А за мной никто не бегает, – вздохнула Инна. – Я толстая. И у меня ноги короткие.

– Про то, какая ты толстая, мы уже выяснили, – фыркнула Ксюха. – Теперь с ногами разберёмся.

Сантиметром измерили длину ног от бедра до тапочек. Оказалось, что на полсантиметра ноги у Инны действительно короче, чем у Ксюхи. Но Инна ниже, так что относительная длина вышла такая же и даже больше.

– Ничего не понимаю, – растерянно сказала Инна, глядя на сантиметровую ленту. – Может, меня лицо портит? Слишком круглое?

Сравнили лица. Обе девочки были похожи – сразу видно, что родня. Только у Ксюхи – круглая среднестатистическая мордашка, такая обычная на Урале, с отнюдь не впалыми щёчками и славным, совсем не голливудским румянцем. А у Инны лицо тоже округлое, но поуже и подлиннее, черты тоньше, носик поострее – сказалась отцовская питерская порода. И волосы у Инны другие – тонкие, длинные, почти белые, с крупными завитками на висках. А у Ксюхи – толстые, прямые, непонятного коричневого цвета, небрежно забранные в хвост, чтобы не мешались.

– Мы здорово похожи, – подвела итоги Ксюха. – Только волосы разные. А если обе выкрасимся, например, в зелёный, то вообще не отличить будет. И если я считаюсь красавицей, то и ты тоже должна считаться красавицей.

– У нас в классе на меня вообще никто не смотрит, – призналась Инна.

– Всё ясно, ты учишься в школе для слепых, – сказала Ксюха. – Ничего, мы это исправим. Переодевайся наконец в домашнее, и пошли есть. А это что? Хорошенькая какая подвесочка.

Инна сняла джемпер, и на шее стала видна подвеска – на чёрном шнурке небольшая жемчужинка. Наверное, китайская, искусственно выращенная.

– Это мы с мамой летом в Китае были. Там всякие талисманы продавали: на здоровье, на долголетие, на любовь.

– Этот, конечно, на любовь? – понимающе уточнила Ксюха. – Нормально. Не люблю, когда много брюликов-стразиков, а тут строго: белая жемчужина на чёрном шнурке. А почему не помогает? Ну, насчет любви.

– Не знаю, – вздохнула Инна и тронула пальцем белый шарик. – Может, фальшивая. Я её всё время ношу – и хоть бы какая завалященькая любовь приключилась.

– Девчонки, хватит перед зеркалом вертеться, пироги уже покрылись льдом! – крикнула из кухни бабушка.

И ничего не покрылись, пироги по-прежнему были горячие и вкусные. Инна их уплетала, утешенная тем, что её талия на полтора сантиметра тоньше сестричкиной, Ксюха по мере сил не отставала. И тут на кухню пришла О-Цюру. Она спала в бабушкиной комнате и не сразу заметила, что на кухне что-то происходит. Как? Гостью кормят, а её нет?!

– Мя-а-а-а!