Год дракона Потапова

Спорили они спорили, да и спать пошли. Потому что ночь наступила. А шаровая молния так и летала – не могла решить, где ей лучше напакостить, какое здание разрушить или какую улицу. Долго, бедняга, маялась, до рассвета. А когда прекрасная майская ночь кончилась, и в Городе Драконов выключили фонари, шаровая молния погасла тоже. Нечаянно выключилась за компанию. Так и не успела навредить драконам.

– Да, подумал дракон Потапов, чистя зубы. – Надо уметь быстро принимать решения. Неизвестно, что принесёт тебе рассвет.

Однажды в июне

Однажды в июне трёхголовый дракон Потапов посмотрел в календарь.

– Первое июня – день защиты детей, – прочитал он и огорчился. – Почему это день защиты детей есть, а дня защиты драконов нет? Не справедливо.

– Подумаешь, – сказал дракон Кузя, – Нет, так будет. Первое июня пусть уж детям остаётся, а второе июня отныне – Всемирный день защиты драконов. По этому поводу надо устроить праздник. С угощением и концертом.

К делу подошли со всей серьёзностью. Дракону Эвересту поручили пригнать из Ледовитого океана айсберг из пломбира. По речке Горынушке. Причём если айсберг не пожелает плыть в заданном направлении, его можно подтолкнуть носом, но ни в коем случае не ртом, чтобы нечаянно не съесть общественный пломбир. Дракону Стасику велели сочинить поэму, потому что в школе он проходил литературу. Правда, из всей литературы он усвоил только «Курочку Рябу» – из любви к курятине. Трёхголовый дракон Потапов сам вызвался станцевать танец маленьких лебедей: одна голова за одного лебедя. Дракон Аспирин нарисовал картину. На ней была изображена синяя швабра с зелёными крыльями, летящая за оранжевой морковкой.

– Это портрет моего друга дракона Кетчупа, – гордо сказал Аспирин.

– А морковка зачем? – удивился Кетчуп. – Я же не заяц.

– Это не морковка. Это ты пламя выдохнул, – пояснил Аспирин.

– Ребята, разве я похож? – с надеждой спросил Кетчуп.

– Очень, – убеждённо сказал дракон Кузя. – Если бы он Потапова рисовал, то тут три швабры бы летели, потому что Потапов трёхголовый.

– Чем так выглядеть, лучше утопиться в городском пруду, – сказал Кетчуп.

– Не вздумай, – заволновались все. – Ты же огнедышащий. Вскипятишь пруд, а там, между прочим, рыбы и всякие микробы. Ты о них подумал?

– Нет, не подумал, – честно признался Кетчуп и ушёл думать о рыбах и микробах. Он сел на берегу городского пруда, но долго думать о микробах у него не получилось. Потому что за свою жизнь он ни одного микроба в глаза не видывал. А о рыбах думать было почему-то скучно.

– А ты думай обо мне, – посоветовала, высунувшись из воды, Русалка.

– Ух ты! – восхитился Кетчуп. – Какие у вас чешуйки! Может, вы немножко дракон?

– Разве что очень немножко, – сказала Русалка. – А что там за праздник?

– День защиты драконов, – пояснил Кетчуп.

– А Дня защиты русалок почему-то нет, – огорчилась Русалка.

– Не расстраивайтесь, – сказал Кетчуп. – Давайте назначим День Защиты Русалок на завтра, на третье июня. И отпразднуем.

– Как чудесно! – обрадовалась Русалка. – С угощением! С концертом! А я нарисую ваш портрет, хорошо?

– Ой! – схватился за голову Кетчуп. – Лучше бы я думал о микробах…

Однажды в июле

Однажды в июле дракон Кузя пошёл в отпуск и отправился к морю. Сначала он хотел ехать с драконом Кетчупом, но побоялся – Кетчуп огнедышащий, с ним на пляже жарко. Поэтому Кузя позвал с собой трёхголового дракона Потапова. И зря. Трудности начались, как только они сели в поезд. Потапов разместил три свои головы на трёх полках, а всё остальное вошло на одну полку. Поэтому проводник ругался, что Потапов взял одно одеяло, зато три подушки. Проводник был такой занудный, что Потапов плюнул (левой головой), взял ещё два одеяла, одно расстелил, как ковер, а из другого сделал скатерть. Потом они долго ехали, и трёхголовый Потапов храпел по ночам в три раза громче, чем одноголовый Кузя.

– И почему я не полетел, я же крылатый, – страдал Кузя от долгой поездки.

– Тебя в воздухе укачивает, – напомнил Потапов.

Наконец, вот оно, море. Но, зайдя по колено, Кузя вспомнил, что не умеет плавать, и опять огорчился. Стало завидно, что рядом плавает счастливый Потапов, похожий на трёхголового кита.

– Зато я умею загорать, – утешился Кузя. – И очень талантливо. А плавать необязательно. Можно ходить по дну около бережка. Тоже интересно.

И стали они жить у моря – загорать, купаться. Через неделю райского блаженства Потапов побледнел:

– Я же должен был выпустить её сразу, как только приехали! – воскликнул он и расстегнул свой чемодан. Из чемодана выскочила разъярённая Принцесса – его жена.

– Ты почему меня не выпускал? – грозно спросила она. – Чем ты тут занимался?

Потапов издал неопределённый звук всеми тремя головами.

– Простите, мадам, – вмешался Кузя, спасая друга. – Но была отвратительная погода. Холода, дожди… мы боялись, что вы простудитесь.

– А почему вы такие загорелые? – подозрительно спросила Принцесса.

– Дожди были химические, – быстро сориентировался коричневый от загара Кузя. – Вот мы и покрасились.

– А море? – опять спросила Принцесса.

– По морю плавали айсберги и белые медведи, – вдохновенно врал Кузя. – Но как раз сегодня оно согрелось и в полдень даже закипело по краям. По волнам плавают павлины…

Кузя хотел сказать «дельфины», но оговорился от волнения.

– Какая прелесть! – закричала Принцесса. – Хочу павлина!

И умчалась к морю.

– Спасибо, друг, – с чувством сказал Потапов. – Вот только где я теперь павлина ей возьму?

– Держись, Потапов, – похлопал его по плечу Кузя. – Отпуск только начался.

Однажды в августе

Однажды в августе Город Драконов был изумлён небывалым урожаем фруктов. Ладно бы груши-яблоки, а то на берёзах, например, выросли бананы. Ёлки с удивлением рассматривали свои ветки, увешанные ананасами, и соображали, как им удалось так раскормить свои шишки. Осинки гнулись до земли под тяжестью кокосовых орехов, которые отрывались и лежали в траве, как маленькие волосатые арбузы. Драконы ходили по городу раздувшиеся и при встрече не здоровались, а икали – от объедения фруктами.

Дом трёхголового дракона Потапова до того зарос виноградом, что входную дверь не надо было запирать – она и так прилипала к косяку, пропитанная сладким виноградным соком. Принцесса, жена Потапова, с упоением варила варенье из всего этого изобилия.

– Дорогой, – сказала она – У меня кончились все банки и кастрюльки. Вишнёвое варенье складывать некуда.

– Кошмар! – воскликнул Птапов. – Возьми чайник.

– В чайнике варенье из облепихи, – возразила Принцесса. В ванне апельсиновый джем, в тазиках – малиновое желе, в аквариуме – сливовый конфитюр. Ты не можешь срочно соорудить у нас во дворе небольшой бассейн? Литров на шестьсот. Я думаю, моё варенье туда поместится.

– Нет, – сказал Потапов. – Я сделаю лучше.