Как дура с намытой шеей

– Руками, ногами, мимикой. Театр-великая сила!

Я была в полной растерянности: как мне его оценить? – Чудоковатый балабол?

По дороге к машине я встретила приятельницу, которая, приостановившись на минутку, успела мне на ухо шепнуть: «Какой красавец!». А я что-то этого даже и не заметила. Ну, хорошо, раз он так нравится женщинам, поищем в нем что-нибудь еще приятное.

Нас ждала машина моего крутого зятя. Дочь тоже там. Познакомились. Сели в машину. И тут гость выдает:

– Сегодня вечером я приглашаю вас всех в ресторан. Кушать будете все, что захотите, – я плачу!

Да-да. Он так и сказал. Именно: «кушать» и с пафосом: «я плачу!».

Мой зять с усмешкой искоса посмотрел на меня. Его взгляд говорил: «Это что за такое чудо ковбойское приехало, пытающееся удивить меня бесплатным ужином!?».

Дома он стал вынимать подарки, купленные явно по доллару в киоске аэропорта. Но каждый подарок облекался такой вступительной речью, так сладко продавался! Так конферансье подает публике провинциального баяниста, подсунутого ему филармонией, в совместном концерте со звездой союзной величины. Например, полиэтиленовую скатерку, сворачиваемую с мизинчик, но зато с американским флагом, гарнировал речугой о дружбе народов и анекдотцем на эту тему. А моему сыну двенадцати лет, 10 сантиметровый сувенирный самолетик, как для детей до 3 лет- литой, чтобы они не проглотили детали. (Если бы он был внимательным в телефонных разговорах со мной, то у него бы отложилось в памяти, что мой сын играет в сборной города по хоккею, а собирает сборные модели самолетов, выписывая иногда их даже из той же Америки).

«Будущему летчику-испытателю, открывателю новых миров!!! Тра-та-та!!! Закрой глаза!». Но надо отдать ему должное, поскольку в Америке он работал ювелиром, он привез мне в подарок…бриллиантовое золотое кольцо, правда, подержанное. Оно было преподнесено с такой же помпой и таким же фейерверком, как и все остальное.

Я пыталась отказаться от такого дорогого подарка. Дорогой подарок как-то обязывает ко многому.

Но…пора было ехать – по его приглашению – в ресторан. Подъехал зять с дочерью. Поехали в ресторанный район. Но, к сожалению, неожиданно полил, как из ведра, страшный дождь, и мы ткнулись в первую попавшуюся дверь. Это оказалась дверь китайского ресторана. Но деваться было некуда- за окном стоял стеной ливень.

Он театральным жестом – щелкая пальцами – стал подзывать официантов, чего в Германии, с ее демократией, никто и не мыслит себе позволить. Что-то кричал им вдогонку. Выбегал из-за стола, обнимал бедных коротышек, похлопывал их по плечу, делал с ними сэлфи в обнимку. За столом так громко кричал, что на нас стали неодобрительно оборачиваться соседи. Каждые пять минут он приговаривал: «Кушайте, кушайте». Напоследок он собрал всех официантов и демонстративно стал им раздавать каждому по десятке чаевых. Немцы ошалело смотрели на гульбон заезжего русского купчишку, желающего пустить пыль в глаза. Я была готова провалиться под стол, было просто неудобно перед крутым зятем. Я не представляла себя рядом с таким суетливым и помпезным человеком. Мне хотелось видеть рядом с собой мужчину с большим достоинством, чем у этой прыгающей обезьяны. Дочь поглаживала меня по локотку, приговаривая: «Ничего – ничего, все утрясется».

Возвращаясь домой, по дороге, я все ломала голову: как же нам расположиться на ночлег? Я – тургеневская барышня. Меня очень трудно уложить мужику в постель. Ему очень надо потрудиться для этого. Меня можно очаровать интеллектом, знаниями, воспитанием, судьбой, в конце концов. Но купить Меня невозможно.      Никакими суммами.

Деньгометание меня отвращает, вызывает раздражение. Чего он и добился – колхоз «Путь Ильича»! Но вопрос решился сам собой:

– Знаешь, может быть ты мне сегодня постелила бы в зале? Я перед приездом к тебе заехал в Австрию к другу и там с ним попал в аварию. Мы стукнулись с другой машиной. У меня поэтому так поясница болит. Мне бы отлежаться и отоспаться сегодня.