Луч Светы. Журнал. Выпуск 3

– Нет. Что я могу для нее сделать? Отдать свою почку? Или что там ей нужно?

– Печень, – машинально поправил парень.

– Ну да, печень. Так, а я тоже жить хочу!

– Ах, ты ж, сволочь! – закричал Никита, с яростью впечатывая кулак в скулу бывшего друга, – лучше бы ты разбился, чем она!

Андрей, не ожидая удара, упал на паркетный пол, выронив телефон и сумку. Кожа на щеке треснула, и красная струйка сбегала под воротник белой тенниски.

Молодой человек, стряхнул кровь с кулака, поднял телефон и, отыскивая в журнале звонков последний принятый вызов, быстро спускался по лестнице, направляясь к выходу из корпуса.

Никита лежал на операционном столе, вдыхая пары анестезиологических газов. Перед тем, как погрузиться в наркозный сон, он вспоминал длинные и прямые волосы Любы, цветом схожие с вороновым крылом. Узкое лицо и выразительные глаза под красиво изломанной линией бровей. Он не чувствовал к ней физического влечения, подобно Андрею. Для него, Люба была симпатичной, не более. Не был ей ни другом, ни братом. Никита был не прочь войти в круг близких ей людей, но видел, что она любит Андрея и не хотел мешать. Он не прельщался меркантильными выгодами и не осуждал, зная о её двойной личной жизни. И уж, тем более не стремился к обладанию и подавлению, не способный, в принципе, к подобным чувствам. Он просто хотел, что бы Любовь жила, во всех пониманиях этого многогранного слова…

    Конец

Ну, как вам? Захватывает, правда? Тяжело оторваться, пока полностью не впитаешь эту, казалось бы, простую историю. Но нет же! Здесь описаны все грани любви. Любви одержимой, любви молниеносно-тянущей, любви—однодневки и, конечно же, безусловной любви – агапе!

От любви до… Нет же, не ненависти… Мы тут с вами собрались шедевры читать, улетать воображением…

Виктор Крейг. Встречаем!

Крейг – это псевдоним? Если да, то почему именно Крейг?

Да, Крейг – псевдоним, но случайный. Я тогда был в армии и по специфике моей службы, не разрешалось в социальных сетях использовать свои настоящие фамилии. Первое, что пришло в голову – «Крейг». Это имя одного из главных героев мультфильма «Санджей и Крейг», который, не смотря на свою неадекватность, мне полюбился. Вот так и осталась фамилия.

Что вдохновляет?

Вдохновляет моя цель: набраться мастерства и стать писателем мирового уровня, чтобы нести свои идеи, мысли и какие-либо истины людям. Да, это довольно не просто. Приходится много читать, как известных авторов, так и начинающих, копаться в интернете в поисках необходимых мелочей для реалистичности книги и консультироваться со специалистами… Но нет ничего невозможного.

Питер – по ощущениям – твой город? Почему?

Мне кажется, что Питер – больше, чем город. Здесь другие люди, другая культура, другое все. Конечно, без типичных представителей России не обходится, но со временем их перестаешь замечать. Питер – это любовь к дождю, прогулкам по 12 километров каждый раз, искусству, неформальным личностям. Питер затягивает и меняет навсегда, начиная с самого корня души.

Променял бы стабильную работу на профессию «вольного художника»?

Не променял бы. Я хочу быть уверен в своём финансовом благополучии. Пока мое творчество не начнет приносить необходимой прибыли, придется сидеть на стабильной работе. Да, она отнимает время и силы, но я верю и всеми силами стремлюсь к заработку на творчестве. Чтобы я мог со спокойной душой посвящать себя любимому делу, создавая новые миры, которые полюбятся моим читателям.

Пожелания начинающим застенчиво-робким писателям

Вам не избежать критики, поэтому научитесь воспринимать конструктивную критику и с улыбкой отмечать тех, кто не может по существу объяснить какую-либо ошибку, но похвалить мешает зависть. Не будет только хороших отзывов, не будет только плохих. Они всегда идут бок о бок. Настоящий писатель создает свои произведения для читателя, а значит должен к нему прислушиваться.

Ну и еще один совет: определитесь для чего выпишете. Для друзей, для ресурса, где выкладывают свои работы и другие начинающие писатели, а может вы, как и я, хотите большего? Ваша цель определяет ваше упорство и старания. А вообще, какую бы вы перед собой цель не ставили – совершенствуйтесь, много читайте, уделяйте внимание каждой мелочи, советуйтесь со специалистами в необходимых вам сферах и будьте самокритичны.

А теперь плавно-медленно-со всем сердцем окунемся в творчество этого молодого талантливого писателя.

Отрывок из романа «Мертвая истина»

Мелодичный звон «музыки ветра», неизменно висящей над входом, растворился в галдеже посетителей.

– А можно с собой?

– Вообще-то я тут стояла!

– Мне, пожалуйста, шоколадный эклер, кекс с черникой и горячий шоколад!

– Как закончились? Совсем?

– А что тут у вас самое вкусное?

Я ступил на бежевый ковер с замысловатыми узорами и осмотрелся, вдыхая ароматы свежесваренного кофе, горячей выпечки и едва уловимые нотки корицы. Небольшая очередь к кассе тянулась мимо витрины с пирожными, тортиками и булочками, разнообразие которых усложняло выбор каждому посетителю, ведь хотелось всего и сразу. Невольную улыбку вызвала девочка, лет пяти, с длинными кудрями в голубом платье, прильнувшая к стеклу лицом. Она так сверлила взглядом треугольный кусочек «Медовика» на белом блюдце, словно пыталась силой мысли взорвать его. Вот-вот и он даст слабину…

– Добрый день! Что будете заказывать?

Я вздрогнул. Из-за прилавка мне улыбалась милая девушка с пепельными волосами и поблескивающим пирсингом в носу.

«Этого еще не хватало» – тревожно промелькнуло в голове.

– С Вами все в порядке?

– Да… наверно… Простите, мне чёрный кофе, – я выдавил из себя кислую улыбку. Неужели мой покой ограничился двумя неделями?

– Вам с собой или здесь?

– Здесь. Сахар не нужен, – я оплатил заказ и, уловив в серых глазах девушки лёгкое беспокойство, сел за дальний столик так, чтобы полностью видеть помещение. Мягкое плетёное кресло еле слышно скрипнуло подо мной, призывая откинуться на спинку, расслабиться и забыть на время обо всем на свете, что я и сделал, немного отпив из матово-чёрной чашки. Обжигающий терпкий кофе заставил поморщиться. То, что надо.

Посетителей заметно прибавилось, и создавалась та атмосфера, за которой я сюда приходил: уютная обстановка и беспрерывные разговоры, довольные лица и детский смех, частое жужжание кофемашины и воздух, пропитанный некой беззаботностью. В купе это давало идеальное сочетание, чтобы на время отправить мысли так далеко, что ни до одной из них было не дотянуться. Звуки постепенно уходили на задний план, глаза фокусировались на невидимой точке в пространстве, и, кажется, я даже переставал дышать.

«А тебе не кажется странным, что они уже пятое тело забирают?» – Голос бесцеремонно ворвался в голову. Четырнадцать прекрасных дней, когда мысли принадлежали только мне, со свистом полетели коту под хвост.

– Ты и сам знаешь ответ, – пробормотал я, едва шевеля губами. Привлекать к себе внимание хотелось меньше всего.

«Надо же было с чего-то начать разговор. А ты, поди, не скучал совсем?»

– А ты, смотрю, в своем репертуаре.

«Ну не всем же быть таким занудой!»

Я нервно вздохнул и потер виски. Мало того, что утром «важные люди по приказу сверху» снова забрали тело, так ещё и Голос вернулся. Естественно, это появление мне не нравилось, но в его словах я, зачастую, находил истину. Можно ли считать всё, что он говорит, моими собственными мыслями? Что это? Глас подсознания? Ответить мог только мозгоправ, к которому я и не думал обращаться, ведь перспектива энного количества унылых сеансов и шанс оказаться в психушке меня не устраивали.

Отхлебнув из чашки, я бросил взгляд на одну из ретро-картин и затарабанил пальцами по столу. Изображение стиляги из 60-х, курящего на капоте автомобиля, навело на мысль: что, если причина смерти кроется в сигаретах? Во всех пяти случаях, рядом с погибшими находили истлевший окурок сигареты «Клауд», и именно истлевший – фильтр был почти чист, то есть через него затянулись два-три раза максимум и не сильно. В последнее время участились жалобы на плохое самочувствие после «безвредных и безникотиновых «Клауд». Возможно, дело в них, но трупами интересовались «сверху», причем действовали оперативно, и мне не удавалось собрать достаточно информации. Пять – десять минут моей работы на месте происшествия и подъезжал белый фургон без номеров, без опознавательных знаков. Из него выходили двое, ничем не примечательных мужчин, в гражданском, а с ними и мрачный Евгений Степанович – начальник суд-мед бюро, в коем я работал – объявляя, что тело забирают. На мои вопросы он просто отмахивался, а потом, отведя в сторону, просил не лезть и не разнюхивать, мол, ничего не поделать. По большей части мне было до лампочки кто, зачем и куда увозит трупы, и без них хватало забот, но что-то не давало покоя.

– Ха-ха! Да ладно? Ну и как она? – Мужчина за соседним столиком, громко гоготнув, прервал мои размышления. Я взглянул на раздражителя: упитанный, круглолицый, он с любопытством слушал щуплого паренька, что-то робко рассказывающего, и периодически награждал того одобрительным гоготом. Никакого уважения к окружающим. Одним глотком я влил в себя остатки кофе, шумно отодвинулся от стола и, перекинув рюкзак через плечо, зашагал к выходу.

– Хорошего дня! – Попрощался со мной кто-то из персонала, а вместе с ним и «музыка ветра» зазвенела над распахнутой дверью.

«Такой ли он будет хороший?» – не очень оптимистично подумал я и вышел в мир суеты Невского проспекта, влившись в активный поток людской массы.

Наёмники друг за другом рванули вперёд и, перешагнув кучку мертвых тел в проеме двери, поднялись на шестой этаж.