Сквозь туман времени

Так в задумчивости и просидела Василиса до конца трапезы.

Уже ближе к ночи, Матвей попрощался с Василисой и ее отцом, и покинул дом боярина Захарьина.

Оставшись одни, Никита Ильич погладил дочку по голове.

– Присмотрись к нему, мое солнышко, лучше жениха ты не найдёшь, лаская дочь, говорил отец.

– Хорошо батюшка, присмотрюсь, – ответила Василиса, чтоб не расстраивать своего отца.

Глава 4. Встреча

Сигизмунд Воложевский мужчина шестидесяти лет с яркой внешностью и волевым характером ругался, так, что супруга его пани Беата, взволнованно покинула каминный зал, где она находились.

Выйдя из зала, пани крикнула прислужнице Анне:

– Анна, позови пана Казимира, мне нужно с ним поговорить.

– Да, пани Беата, – ответила молоденькая девчушка и побежала искать Казимира.

Увидев его в одной из комнат замка, Анна передала просьбу хозяйки.

– Хорошо Анна, я сейчас пойду к ней, – ответил Казимир.

Найдя пани Беату в зимнем саду, расхаживающей среди цветущих цветов, Казимир подошёл к женщине.

– Пан Казимир, -взволнованно обратилась женщина к мужчине, – что происходит с Володымиром? Ты ведь ему почти как отец, всегда рядом. Скажи мне, чего стоит опасаться.

– Пани Беата, вы прекрасно знаете, как я к вам отношусь, как верен я вам, вашему супругу и Володымиру, но могу сказать точно, что я сам не понимаю его неукротимое стремление двинутся на Московию.

– Ах, чувствует мое материнское сердце, что последний раз вижу своего сына, – чуть не плакала пани Беата.

– Пани Беата, не говорите плохое, я всегда буду рядом с Володымиром и не позволю чтобы с ним что- то случилось.

– Но зачем? Разве здесь плохо? Зачем ему в эту дикую Московию отправляться, – не унималась женщина.

– Он в свите пани Мнишек будет. На коронации в первых рядах стоять должен. Пани Мнишек, представителей знатных шляхтичей собирает. Разве пан Володымир мог отказать ей. Вы ж сами знаете, какой упрямый ваш сын, – успокаивал Казимир мать Володымира.

– Ах, Казимир, я то знаю какой упрямый мой сын, весь в отца, такой же толстолобый. Уж если втемяшит что в голову, то никто его не переубедит.

– Не плачьте, пани Беата, все хорошо будет, -и пан Казимир улыбнулся, чтоб поддержать пани Беату

– Остался бы дома, свадьбу сыграли. Мы ведь ему и невесту подыскали. Она и хороша собой, и знатная из благородного шляхетского рода будет.

– Ну вот пани, вернётся ваш Володымир, и свадьбу сыграете, а он то уже знаком с невестой?

– Нет, но я думаю, что она ему понравится, да и не будет же он огорчать родителей.

Казимир улыбнулся пани, видя, что слова о женитьбе сына подарили ей лучик надежды.

– Вот видите, пани, вы уже и улыбаетесь. Все хорошо будет, а уж за Володымиром я прослежу.

– Хорошо Казимир, ступай, а я тут ещё побуду, – ответила пани и попрощалась с Казимиром.

В каминном зале, откуда вышла вся в слезах пани Беата, оставался ее муж пан Сигизмунд ругался и негодовал на своего сына.

– Что ты там забыл? Отвечай! Ты разве не понимаешь, что вся эта миссия – фальш. Этот сандомирский воевода, отец новоиспеченной королевны, – на последнем слове, Сигизмунд сделал ударение, как бы выделив это слово и наделив его низкими качествами, – Ежи Мнишек, вор и мошенник. Все знают, что он прокутил своё состояние, а теперь в дамки лезет. А дочь его, ещё та курва, ишь ты решила королевой стать. А ты! Поддался этой уловке, или эта девка, Маринка, тебе голову вскружила? А ну, отвечай, – и отец ударил кулаком по столу.

– Никто мне голову не вскружил, тем более пани Марина, – уверенно отвечал Володымир, – я решил, и все. Никто меня не переубедит. Я еду в Московию.

– Весь в мать, такой же упрямый как она, – возмущался отец.

– А матушка утверждает, что я характером похож на тебя, – улыбаясь сказал Володымир.

– Я вижу, что переубедить тебя мне не под силу.

– Да, отец. Я как решил, так и сделаю, – ответил отцу сын.

– Хорошо, но обещай, что после твоего похода, ты наконец- то женишься.

– Обещаю отец. Я женюсь, – и загадочная ухмылка появилась на лице Володымира.

– Однако отец, – продолжал Володымир,, – хочу одну важную вещь сказать. Берегись боярина Савицкого. Если пойдёшь на его поводу, то погибнешь сам, а матушка от горя скончается.

Отец нахмурив брови ответил сыну:

– Ты прекрасно знаешь, что Савицкие наши враги, а от неприятеля я никогда не прятался. Ты лучше поскорее возвращайся и исполни своё обещание, – с этими словами отец обнял сына и похлопал по спине.

Взяв обещание с сына о женитьбе, мать и отец с тяжелым сердцем отправили сына в Москву.

Свита Марины Мнишек состояла из многочисленного войска поляков и других иностранных наемников. Сама Марина въехала в Москву в начале мая 1606 года в золоченой карете.

Изнутри карета была обита красным бархатом с золотыми гвоздиками, в которую запрягли двенадцать коней. Кони серой масти в яблоках поражали своей статностью. На конях вместо попоны были накинуты меха леопардов и рысей. Велись богато одетыми слугами за золотые поводья.

Марина Мнишек восседала в карете на подушках из золотой парчи с вышитыми каменьями, как королева. Платье, невесты Лжедмитрия 1 было белоснежное, украшенное бриллиантами и жемчугами. Кроме Марины, в карете находились две молодые полячки, арапчонок и маленькая обезьянка. Мнишек выглядывала из окна своего золотого дома, и беседовала со знатными боярами, которые шли возле кареты.

Кроме золотой кареты, свиту составляли ещё четырнадцать карет, в которых находились придворные дамы.

Следом двигались три роты шляхетской конницы на великолепных конях.

Все рыцарство облачилось в старинные доспехи. Среди шляхты выделялся мужчина, который ехал и всматривался по сторонам в лица горожан, стоявших по обе стороны дороги и любовавшихся этим эскортом. Пан Воложевский, искал ту единственную, ради которой он покинул свой родной дом и приехал за тысячи километров. Народу было столько, что все лица для пана сливались воедино.

Все кругом пестрело от нарядов, сопровождавших Мнишек и нарядов самих горожан. Ища взглядом Василису, но так и не найдя, молодой пан заехал в Кремль и скрылся за воротами.

Василиса стояла среди многочисленных зевак и наблюдала за историческим событием, таким как въезд Марины Мнишек в Москву. Все внутри девушки ликовало от того, что она прикоснулась к величайшим событиям на Руси. Она стояла и любовалась всей красотой, которая поражала своим масштабном.

– Какая красота, а золота-то золота, глянь только Василисушка, – бубнила разинув рот от увиденного Марфа.

– Несчастная она, – прошептала Василиса, -сама не знает, что это начало конца.