Прикосновения
Всё, что происходило с ней раньше: и мутные глаза, и предупреждение, леденящее кровь, якобы в квартире посторонний, не шло ни в какое сравнение с тем шоком, который она испытала, когда заметила в пепельнице, являющейся частью многочисленного старинного декора данной квартиры, пепел.
Пепла здесь не было и не могло быть вот уже много лет, когда хозяйке поставили диагноз: астма, если Юля не путает название. Девушка протирала эту пепельницу при каждой уборке – здесь никогда не было пепла. Юлин нос активно пытался разобрать запах – да, здесь недавно курили.
Девушка резко открыла шкаф – никого, легла на пол, чтобы проверить пространство под кроватью – никого. Разозлившись, она прошлась по квартире с ножом в руке, выискивая места, куда можно кому-либо спрятаться. Ага! Внимание привлёк встроенный шкаф в прихожей – никого! Юля замерла возле хозяйской двери, приложила ухо – ну почему Тамара Михайловна не оставила ключ от своей комнаты, мало ли что может случиться… Может потечь батарея… Хотя… Зная её комбинации – ключ от комнаты наверняка она оставила какой-нибудь Тимченко. Хочешь попасть в квартиру – иди к Юле, понадобится попасть в комнату – обратись к Тимченко. А ключ от домофона сто процентов у дальней родственницы, живущей на другом конце города.
В хозяйкиной комнате кто-то был – Юля это чувствовала. Она прилегла на живот – щель под дверью была слишком узка, но из этой щели повеяло не хозяйкиными, годами скапливаемыми вещами, а дымом от сигарет. Или сигары…
– Феликс! – зачем она это сказала?
Юля рванула в свою комнату и подпёрла креслом дверь. Сердце готово было вырваться из груди. Надо правильно дышать – девушка сделала глубокие вдох и выдох.
Через минуту она посмеялась над своей мнительностью – глупая и суеверная я! Дым от сигарет мог проникнуть в квартиру через вентиляционные ходы, или просочиться из подъезда – парень-сосед постоянно дымит на третьем этаже, а Тамара Михайловна периодически с ним ругается, выкрикивая претензии задрав голову. Эта Тимченко – сумасшедшая, которой привиделся в окне какой-то мужик. Разумеется, она не в здравом рассудке – надо быть ненормальной, чтобы завидовать тому, кто предоставил комнату чужим людям и начал делить с ними кухню, ванну и туалет.
Объяснению не поддавался лишь пепел. Юля снова вернулась к столу: сосиски давно остыли, подсохли, пепел лежал на прежнем месте. Девушка его тронула, он рассыпался. Может ей подыскать другую квартиру?
Она представила лицо несчастной пенсионерки, разрывающейся между больным стариком и своей привычной жизнью, которой вдруг позвонили и поставили в известность, что смотрительница за квартирой внезапно съезжает потому… будто ей видите ли померещилось присутствие покойника, запертого в комнате. Что за бред! У Тимченко с головой всё в порядке – не в порядке у Юли.
Значит, рассудим так, успокаивала она себя, курил кто-то из знакомых Тамары Михайловны – Юля с того момента просто не обращала внимания на пепельницу, а уборку в последний раз проводила, когда хозяйка ещё жила здесь. Вот он пришёл, этот знакомый, возможно сообщить грустную весть об отце, уселся в комнате квартирантки, чтобы выкурить сигарету в стороне от астматички Тамары Михайловны… Ладно. Логика восстановлена. Пора приступать к сосискам и помимо логики включить-таки телевизор, хотя любимый сериал она уже прозевала.
Девушка стала считать себя нормальной, не подверженной бурным фантазиям. Сразу после ужина она вымыла за собой посуду, приняла душ – пол у порога протирать не стала, так как валилась с ног, осталось заставить себя уснуть. Около получаса она лежала с телефоном в руках, посмеиваясь над разным видео, пока не заметила, что под дверью появилась косая полоска света, просачивающаяся откуда-то из остальной части квартиры… Юля в судорожном напряжении медленно вылезла из постели.
Дрожащей рукой девушка, не подверженная бурным фантазиям, приоткрыла дверь своей спальни. Выглянула в коридор. А теперь ей предстояло объяснить следующее: почему под дверью запертой комнаты хозяйки сочится свет? Юля испугавшись вернулась к себе, подпёрла дверь изнутри не только креслом – на пути стал заполненный вещами большой чемодан, стул и всякая бесполезная мелочь. Это происходит не с ней, это действие какого-то эфира, который она вдохнула в ритуальной конторе от мертвых тел, вещество, применяющееся для обработки, чтобы они слишком быстро не тлели…
Ранним утром она приоткрыла глаза: первое, что попало в обзор была груда наваленных предметов, баррикадировавших дверь её комнаты. Она обещала маме приехать на пару дней; скоро автобус, значит, беспорядок останется её дожидаться. Сейчас ей было всё равно. Юля умылась, оделась, даже не позавтракала. Закинула необходимые вещи в небольшую сумку, замкнула дверь… Выйдя на улицу, отошла на расстояние, чтобы в очередной раз взглянуть на окна со стороны – безжизненные холодные окна. Соседние, в отличии от них, были украшены забавными снежинками, на подоконниках зеленели цветы – Тамара Михайловна от своих давно избавилась, чтобы не становились источником аллергии. Всё же Юлю опечалил отъезд хозяйки, при ней хотя бы чаще горел свет.
Мама сразу заметила изменения в Юлином лице. Сначала ничего не сказала, окутала заботой, завлекла домашней выпечкой… Набежали подруги, ахнувшие при виде классных сапог, сумки, сияющей новизной, и шубы, подаренной наставницей. Юля не могла объяснить – за какие заслуги подарена шуба, поэтому сообщила присутствующим, что купила её сама. У подруги-парикмахера возникла идея:
– А меня куда-нибудь пристроишь? Я бы хоть сейчас собрала манатки, всё побросала и рванула с тобой! Может вдвоём будем хату снимать – так дешевле… А?
Если бы Юля открыла тайну, что главным источником её заработка являются смердящие мертвецы, если б она шепнула, что в съёмной квартире завёлся домовой с неясными намерениями, умоляла бы она тогда?
Девочки разошлись по домам – Юля показалась им странной, неразговорчивой… Могла бы посодействовать лучшим подругам… Город плохо на неё повлиял. Рядом с ней осталась одна мама.
– Не хотела я тебя отпускать, да разве ты кого слушала…
– Мам, не надо! Опять одно и то же!
– Не прислушиваешься к тому, что я говорю!
Мама утихла, присела напротив, внимательно наблюдая за дочерью, заговорила без лишних эмоций:
– Девочки твои в восторге, охают и ахают, а я не слепая, я всё вижу! Думаешь, я не понимаю каким трудом заработаны обновы твои? Разве нормальным честным трудом можно заработать в столь короткий срок? Да ещё квартиру оплачиваешь… Последний раз я отправляла тебе денег два месяца назад, думала, моя Юля там теперь концы с концами еле сводит… А она приехала, вся сияет! – Мама резко встала и начала убирать со стола, затем отбросила всё и присела рядом. – Дочка, пока не влипла по самые уши, признайся: куда тебя занесло, во что ты ввязалась? Может тебе вернуться домой?
Юлю передёрнуло. Лучше я буду жить в той ужасной квартире с полтергейстом, подумала она, лучше трупам ресницы наклеивать, но только не обратно в посёлок, только не это болото, только не вечная тоска! В тот день, когда ей предложили работать в похоронном бюро, она обмолвилась про строящийся лыжный комплекс больше для понта – никто его строить не собирается, заморозили давно строительство. А больше в этой дыре никаких перспектив не было и не будет.
Для мамы она сочинила легенду, якобы разрывается на три салона, практически без выходных, с утра и до вечера, за это получает три зарплаты. Мама, конечно, выразила недовольство, но успокоилась по поводу самых страшных своих фантазий.
Утром снова пошёл снег – Юля наблюдала за ним из окна, её окружали стены родной комнаты, в которой она росла. На стенах висели постеры и фотографии, до боли знакомые, но напоминающие о старом времени, текущем в одной поре.
Ничего, я справлюсь, подумала Юля. Первый этап пройден – я вырвалась отсюда, теперь пришло время борьбы за укрепление позиций. Наставница всё чаще стала отлынивать от подработки в ритуальной конторе – место может утвердиться за Юлей, а там глядишь… подзаработает, решит квартирный вопрос, затем собственный салон откроет… Если пожелает, бросит к чертям собачьим этих покойников! А лучше, поставит на своё место нового человека на процент. Во я разошлась, подумала она и начала умываться.
Вид из окна автобуса был унылым: придорожная грязь, облысевшие посадки, убогие домишки… И тут кардинальная смена при въезде в оживлённую часть города: зеркальные постройки, разноцветные огни – в город она прибыла к вечеру.
На подходе к дому Юля остановилась, чтобы рассмотреть свои окна, которые не горели, двинулась дальше. Войдя в квартиру, она зажгла повсюду свет. Всё-таки прошлые события явились плодом больного воображения, убедила она себя и приступила к разборке баррикад. Маленький телевизор, привезённый из дома, транслировал молодёжный сериал – Юля улыбалась. Всё-таки лафа без хозяйки – та ложилась рано и к этому часу уже выносила бы мозг, чтобы постоялица выключила его, а передачи были крайне увлекательны.
Следующий день оказался расписан в таком объёме: одна живая клиентка, один покойник. Живая, участница международной конференции, пребывала в восторге от всего, что сегодня происходило в её жизни, благодаря этому визажистка зарядилась от неё позитивом. На радостной волне она и отправилась в ритуальную контору.
В последнее время администраторы не ставили Юлю в известность с кем сегодня придётся работать, поэтому она решительно прошла прямо в зал со своим чемоданчиком. Нервишки дрогнули, когда она увидела в гробу девочку лет тринадцати с повреждениями на лице. За спиной уже никого не было, кого бы она могла расспросить, а может вместе посочувствовать родственникам. Юля принялась за дело.
Пальцы с трепетом прикасались к столь юному телу. Совсем ещё ребёнок, думала она. Мимоходом девушка бросила взгляд на сложенные кисти, но там было пусто. Кажется, история с письмами завершилась – Ольга Николаевна нашла виновных и устроила нагоняй. Разобралась с шутниками тайно. Вряд ли она сознается, кто оказался тем шутником, чтобы с Юлиной стороны не возникло ответных действий.
Когда стемнело Юля возвращалась из магазина. Сначала быстрым шагом она промчалась к подъезду, но что-то заставило её отойти на несколько шагов назад и поднять глаза на свои окна. Окно маленькой спальни тускло горело – так оно светится, когда в коридоре зажжён свет, но для того, чтобы с улицы виднелся свет, дверь комнаты должна быть нараспашку. Юля не могла её оставить открытой так же, как люди не оставляют открытыми двери собственной квартиры – комната была её маленькой отдельной квартиркой.
Хозяйка вернулась, подумала она. Ничего удивительного, у той хватит ума не только заглянуть к постоялице, но и порыться в её вещах. Надо поспешить и застать Тамару Михайловну с поличным, чтобы ей стало стыдно.
Юля поднялась по лестнице бегом, по пути готовя ключ. Быстро вставила его в замочную скважину, открыла. Коридор предстал в самом тёмном плане. Девушка включила свет, обратила внимание, что дверь в её комнату плотно закрыта, затем она быстро разулась.
– Тамара Михайловна! – крикнула она.
Девушка заглянула к себе и включила свет, прошлась по коридору. Комната хозяйки как всегда оказалась под замком. Надо же… как быстро она успела ретироваться.
– Тамара Михайловна! – девушка постучала в дверь.
Из комнаты хозяйки никто не отозвался. Потеряв терпение, она вернулась, чтобы взглянуть на вешалку и обувную полку – хозяйкин приезд оставил бы много следов, но всё было, как прежде. Юля открыла нараспашку дверь своей комнаты и погасила в ней свет, быстро обулась, затем спустилась вниз, выбежала на улицу в одном свитере, отошла на расстояние. Данный эксперимент она решила проделать, чтобы исключить возможность отражения иного источника света.
Девушка устремила взгляд на окна: именно так всё и выглядело, точь-в-точь. Теперь не возникало ни капли сомнений.
– А ты чего здесь стоишь? – сосед с третьего этажа до смерти напугал. – Дверь захлопнулась? Давай открою! – Он приложил ключ от домофона.
Юля вошла в подъезд вместе с ним, придумав на ходу отмазку. Приветливый мужик с усами, живущий квартирой выше, относился… нельзя сказать, что к навязчивым, скорее к чрезмерно общительным людям.
– Бабка тебя ещё не доконала? – спросил он, поднимаясь по лестнице. – По струнке у неё наверно ходишь… У этой не разгуляться! Главное, чуть что… и она бежит к нам жаловаться на громкость, а сама… Вот позавчера врубила телек в двенадцать ночи! И чего ей не спится…
– Как позавчера? – Девушка остановилась.
– Позавчера.
Юля хотела было сообщить, что хозяйка в последнее время здесь вообще не проживает, но побоялась распространять информацию о своём одиноком нахождении в квартире. Если кто-то не в курсе, то пусть так и останется, пусть думают, что в квартире постоянно кто-то есть помимо неё.
– А почему вы решили, что она?
– Я её телек знаю! Он у неё в углу, возле стояка, а там пусто́ты вокруг трубы, поэтому слышно, как… если бы у меня был включен! Да и канал бухтит вечно один и тот же.
Девушка сразу вспомнила местонахождение телевизора в комнате хозяйки, он действительно располагался в углу возле отопительного стояка. Она провернула ключ.
– Ты, если замкнёшься… – обернулся сосед, – обращайся! Помогу тебе бесплатно по-соседски! Кстати, вот тебе визитка! – Он спустился на пару шагов обратно. – Да ты не бойся… У меня всё законно! Я ж профессионал!
Захлопнув за собою дверь, Юля опустилась на обувную полку, привалившись спиной к одежде, висящей на вешалке. Тяжкий выдох говорил о некоем бессилии, невозможности справиться с загадочными происшествиями, творящимися у неё в квартире. Затем она уставилась на визитку, что дал ей сосед, прочла: «Вскрытие замков», кинула в сумку, начала расстёгивать молнии на сапогах. Несколько раз она прошла мимо хозяйкиной комнаты и каждый раз останавливалась, вслушивалась – эта комната всё больше приводила в ужас.
Вся следующая неделя протекала без сюрпризов: и в ритуальной конторе, и дома, за исключением одного случая, когда под дверью хозяйкиной комнаты мелькнула тень. Юля сначала остановилась, сжалась в напряжении, но, заметив мелькающие тени возле своей двери, производимые телевизором, сочла, что это как-то связано.
Возвращаясь домой, она достала из почтового ящика квитанции по квартплате, а вместе с ними сложенный лист бумаги. Опять реклама, подумала она и оставила бумаги на комоде.
В комнате хозяйки кто-то был – на этот раз не показалось, не просто ощущение, не мелькание тени от света с улицы… Из неё отчётливо доносились звуки телевизора – допотопного хозяйкиного телека, включаемого не с пульта, а каждый раз после втыкания вилки в розетку и с помощью нажатия выпуклой кнопки на передней панели. Юля могла бы снова сказать себе – это Тамара Михайловна вернулась, но с некоторых пор она научилась сходу разбираться: как будет выглядеть приезд хозяйки. В данный момент всё говорило о том, что хозяйка здесь так и не появлялась.
Девушка осмелилась приблизиться к двери, крадучись, затаив дыхание. Подойдя вплотную она замерла. В телеке галдел один и тот же канал – бессменный выбор хозяйки. Помощи ждать было неоткуда: ситуация глупая, чтобы кого-то звать – так её оценит каждый, кого она привлечёт разбираться с галдящим телевизором, запертым в комнате, тем более срочно.
Тихим шагом Юля вернулась к входной двери, схватила сумку, осторожно провернула замок и выбралась на лестничную площадку. Облегчённо выдохнув она, спохватившись, внезапно полезла за телефоном, отыскала визитку соседа, набрала. В данный момент ей стало безразлично, что сосед теперь узнает об отъезде хозяйки, ей надоели игры кого-то неизвестного в её квартире – пора принимать меры.
– В комнате Тамары Михайловны работает телевизор, – тихо произнесла она, прикрываясь рукой, чтобы сосед расслышал.
– Ага! Третий час орёт! – отозвался тот, давая понять, что уже в курсе.
Неожиданно Юля сообразила, какой аргумент она может предъявить, чтобы тот согласился вскрыть чужой замок, и ей пришла в голову разумная мысль.
– Понимаете… Тамара Михайловна уехала к родственникам, надолго, может на месяцы, а про телевизор забыла в спешке… Значит вам теперь придётся слушать его день и ночь, потому что комната заперта, и я не могу его выключить сама.
На том конце образовалось молчание – сосед усваивал. Выхода у него другого не оставалось, и он через пару минут спустился. Он удивлённо поглядывал, как девушка с опаской открывает входную дверь, вид у неё был напуганный.
– Ни ума, ни памяти! – ворчал сосед, вспоминая хозяйку, пока возился с замком. Юля стояла позади, прикрываясь им, в ожидании неизвестного. За неумолкаемой болтовнёй замочного слесаря и участников шумной программы не слышалось Юлино дыхание – учащённое и слишком громкое, а также безудержное стучание её вырывающегося наружу сердца… Дверь наконец открылась.
– Ну всё? – подытожил тот, не делая попыток переступить порог и возложив эту миссию на Юлю.
– Нет, вы войдите сами, – взволнованно произнесла она, сопроводив движением руки.
– Хе! – он не понял, но решительно вошёл в хозяйкину комнату.
Девушка ни разу здесь не бывала, только видела фрагмент в приоткрытом проёме, когда Тамара Михайловна входила, или выходила. Её глаза бегло окинули помещение, сосед тем временем склонился над телевизором в поисках кнопки. Юля ступила внутрь на ватных, неощутимых ногах. Комната была идеально прибрана, не считая едва заметного слоя пыли, который образовался за время отлучки Тамары Михайловны. На полках и в сервантах выстроилось слишком много керамических, металлических, стеклянных безделушек, но отсутствовали ковры и мягкие сувениры.
Перед телевизором стояло кресло с накинутым на него клетчатым пледом – Юля заострила на нём внимание. Сосед не замечал ничего необычного, но ей уже кинулось в глаза: в хрустальной вазе для конфет, что была на маленьком столике возле кресла, образовалась горка из пепла. Точно такого же пепла, который недавно появился во второй комнате.
– Назад замыкать будем? – девушка вздрогнула от слов соседа. Её колотило, хотелось отсюда бежать и не важно куда.
– Не надо! – зачем-то вскрикнула она. Тут же опомнилась: – Вдруг с батареей что случится… Тамара Михална недавно жаловалась, что батарея подтекает… – Юля выдумала на ходу. – А вас не окажется рядом. Пускай останется доступ, так будет спокойнее. Я же не украду тут ничего.
– Да что у неё воровать! Хлам один! – Слесарь направился к выходу.
– Сколько я должна? – окликнула его девушка. Тот обернулся.
– Много! Очень много! – Он остановился. – Пообещай, что… хотя бы в отсутствии этой ведьмы я больше не услышу её чёртов телек!
– Обещаю! – она осеклась.
Под конец он дополнил:
– Представляю, какая без неё тут тебе лафа!
Дверь за мужиком закрылась, а Юля начала строить планы, что как только Тамара Михайловна вернётся, девушка сразу отсюда съедет. Она представила шум, какой поднимет хозяйка, обнаружив незапертую дверь, и, разумеется, ответственность за пепел в хрустальной вазе возложат на Юлю. Кто поверит в бред, будто он появился сам? В глазах хозяйки девушка будет выглядеть лгуньей и испорченной девкой, приводящей мужчин не только в арендованную комнату, но и обнаглевшей настолько, что хозяйская территория также стала местом для её непристойных свиданий.
Девушка бросилась избавляться от пепла – страх и стыд перед Тамарой Михайловной был куда сильнее, чем страх перед мистической силой, устраивающей в квартире странные вещи. Пока она промывала вазу, прикидывала, изобретала схему. Следом за этим она подошла к радиатору, осмотрела его, отодрала под стыками труб небольшой кусок обоев, затем принесла горячей воды, смочила обои, чтобы бумага сжурилась. Штору приподняла на подоконник, этим показывая, будто здесь проводились ремонтные работы и гардину убрали подальше.
При встрече с соседом она попросит его подтвердить, будто они вместе устраняли течь, и сосед подтвердит, так как знает, что хозяйка в силу её характера ни за что не сознается в своём беспамятстве и не поверит в историю с телевизором.
Перед тем, как ложиться спать, Юля забрала с комода квитанции. Удобно устроившись на кровати стала оплачивать. Девушка поочерёдно брала квитанцию, вводила данные, сверяла. И так до последнего листа, который она раскрыла ни о чём не думая. В глаза бросилось её имя:
«Здравствуйте, Юля!» – Девушка выронила лист.
Письма, написанные от руки тем же почерком, пробрались и сюда, в её жилище. Она допускала, что шутник, разыгравший её в похоронном бюро, вполне мог закинуть очередное послание в почтовый ящик, чтобы отвести подозрения от работников конторы, но вспомнив телевизор, сам собою включившийся в запертой комнате, она оставила версию с шутником на последнее рассмотрение.
«Я не виню вас, что о нашей тайне узнали те, с кем вы работаете. Мои записки побывали в руках каждого сотрудника, поднялось обсуждение – кто-то посмеялся, а у кого-то начало возникать недоверие к вам. И поэтому я, чтобы отгородить вас от ненужных пересудов, обосновался здесь, в этой квартире. Меня не нужно бояться. Вы ещё не знаете насколько я могу быть вам полезен, я мог бы улучшить вашу жизнь».
Юля вскочила с места, выбежала из комнаты.
– Чем?! – крикнула она в коридор. – Чем вы можете улучшить мою жизнь?! Пока вы её только портите… своим присутствием! Мне стало бы легче, если бы вы навсегда убрались из моей жизни!
Возможно я сошла с ума, думала она, возвращаясь в комнату, я разговариваю с пустотой, я возомнила, будто в квартире помимо меня живёт настойчивый воздыхатель, невидимый и всемогущий… По мнению психологов, человек от одиночества может начать воображать собеседника, друга, подругу, любовника… Некоторые одиночки, как им кажется, вполне реально ощущают себя в объятиях, когда ложатся спать, чувствуют прикосновение несуществующих рук к своему телу. Юле рассказывали об одной засидевшейся в девках тридцатилетней знакомой – та регулярно мнила, что её навещает «хозяин», ложится с ней, трогает за неприличные места. Она вступала с ним не только в физический контакт, но и вела диалоги, причём всегда с закрытыми глазами.
Бррр, передёрнулась Юля, я так не хочу!
На утро она отправилась в душ, позабыв о вчерашнем. Возвращаясь с полотенцем, висящем на влажных волосах, она наткнулась на золотое кольцо, лежащее посреди стола. Девушка подобрала его с опаской – на нём поблёскивали три бриллианта. Юля начала его тщательно изучать – всё говорило о ценности и высоком качестве. Она огляделась по сторонам, вышла из комнаты с кольцом в вытянутой руке, недоумевая уставилась в коридор.
В квартире стояла тишина. Находка могла появиться лишь благодаря таинственному Феликсу, либо сюда каждый раз проникали неизвестные. Она тут же подумала о приходившем взломщике, открывавшем замки играючи. Новая соседка могла ему приглянуться, и он, узнав об отъезде её хозяйки, мог тайно посещать квартиру и оставлять следы пребывания… Извращенец!
С такими уликами, как пепел, было логично, но насчёт кольца – не слишком ли крупные траты для человека, имеющего жену-домохозяйку и троих детей? Юля разуверилась, что у соседа только легальная деятельность. Помимо сферы услуг по вскрытию замков он мог заниматься разными кражами – отсюда драгоценности. И с телевизором подстроил, знал, что Юля обратится к нему. Призрак Феликс теперь отметался. Всё, что происходило странного (письма в том числе), дело рук влюбившегося в неё вора, с лёгкостью проникающего в любые помещения. Всем чудесам можно найти логичное объяснение, достаточно включить голову.
Вечером Юля пододвинула к входной двери комод – на это потребовались усилия, но спокойствие того стоило. Дверь в свою комнату она оставила открытой. Любое движение со стороны входной двери вызовет громкую возню, да и незаметно открыть её с препятствующим комодом вряд ли удастся – девушка сразу проснётся. Для подстраховки она прилепила кусок тонкого малярного скотча. Даже при незначительном открывании он порвётся, и Юля будет знать: посягал ли кто на её жилище.
Но ночь прошла без эксцессов.
Это не помешало появлению нового ювелирного изделия – на столе оказалась золотая цепочка. Следующее утро порадовало появлением браслета, затем через день обнаружились серьги. Юля складывала их в коробку, ещё не решив, что со всем этим делать.
При выходе из квартиры девушка наткнулась на спускающихся по лестнице соседа с женой, тот был навеселе, он пытался приобнять свою вторую половину за плечи при этом нахваливая:
– Я свою жену ни на кого не променяю! – Юле он бегло махнул, крикнув: «Здрасьте!» – Такой жены, как у меня…
Девушка смотрела им вслед, продолжая выслушивать дифирамбы жене, и чем дальше они удалялись, тем больше она понимала, что не является объектом его мечтаний. По пути в ритуальную контору она размышляла – всё снова сводилось к Феликсу.
– Постойте! Вы уронили! – кто-то схватил её за плечо.
