Безумная неделя, или Майские хлопоты

Юля

Я просыпаюсь от того, что солнце светит мне прямо в лицо через незанавешенное окно. Интересно, сколько же сейчас времени, если учесть, что окна Майиной квартиры выходят на запад? Впрочем, какая разница? Все равно я еще не выспалась.

Я поворачиваюсь на бок и утыкаюсь носом в кожаную обивку. А Майин диван обит флоком…

Ничего не поделаешь, придется открыть глаза.

Мамочки, где я???

Яркий свет заливает просторную, сверкающую свежим ремонтом, но при этом весьма странно обставленную комнату. Вся мебель представлена диваном, на котором я возлежу, креслом в тон и овальным журнальным столиком. У стены громоздятся перевязанные стопки книг, за ними виднеется огромный пустой вазон. А окно, оказывается, было не занавешено по банальной причине отсутствия штор.

Нельзя сказать, что помещение выглядит не жилым. Скорее оно находится в процессе обживания. Как будто сюда совсем недавно кто-то въехал.

И тут до меня доходит, кто именно въехал.

Воспоминания обрушиваются разом и затапливают меня с головой. Перед глазами мелькают картинки: вот мы с Железновым чокаемся шампанским и мило болтаем за столом, вот мы танцуем, гуляем по набережной, а вот мы…

О нет, только не это!

Как я могла? Чем я думала? Шампанское, это чертово шампанское… Неужели я напилась до такой степени, что совершенно утратила контроль над происходящим? Но в таком случае мне бы сейчас было очень паршиво, а я чувствую себя вполне прилично. Мысли, конечно, немного путаются, но это последствие шока. Голова не болит, жажда не мучает, провалов в памяти не наблюдается…

Стоп. Точно ли не наблюдается? Почему я здесь ночевала? Мы не…?

Я лихорадочно ощупываю себя и не сразу понимаю, что на мне мужская рубашка. Приступ паники предотвращает только новая порция воспоминаний о том, как я рвусь домой, как Железнов уговаривает меня остаться и, напуганный моим полуистерическим настроением, лихорадочно ищет постельное белье, как я реву в подушку…

Короче, полный кошмар. Втерлась в доверие, нечего сказать. И главное, совершенно непонятно, что теперь со всем этим делать. Мне даже подумать страшно о том, чтобы встретиться с Железновым лицом к лицу. Почему-то при мысли о нем в сердце возникает тупая боль, парализующая силы, ум и волю. Мне срочно надо оказаться отсюда как можно дальше!

Так, сумка на месте, денег на такси хватит. Сейчас оденусь и постараюсь тихонько выскользнуть из квартиры. Что будет потом, мне совершенно неинтересно, главное – сбежать из логова дракона.

Я вскакиваю с кровати и пошатываюсь от неожиданной слабости. Значит, шампанское все-таки не прошло без последствий… Не мешало бы освежиться, да и в зеркало стоит глянуть перед выходом – наверняка тушь по всему лицу размазана…

Я пробираюсь в ванную комнату и едва не начинаю заикаться при виде собственного отражения. «Я тебя не знаю, но я тебя умою», – будто про меня сказано!

Специальные средства для снятия боевой раскраски у Железнова отсутствуют, поэтому я обхожусь простым мылом. Мыло, естественно, плохо справляется с задачей, приходится несколько раз повторять процедуру. Я отчаянно тру лицо, нервничаю и злюсь. Не добавляет радости ощущение потного тела и общей помятости. А рядом сияет пластиком и хромом роскошная душевая кабина. Не устояв перед соблазном, я забираюсь внутрь.

Контрастный душ творит чудеса. Жизнь потихоньку начинает казаться не такой уж отвратной. Я с удовлетворением созерцаю чистое лицо и аккуратно лежащие волосы, удивительным образом не потерявшие блеск под париком, когда за дверью вдруг явственно слышатся шаги. В окутанной теплым влажным паром ванной комнате внезапно становится очень холодно.

Допрыгалась. Теперь встречи не миновать.

Шаги останавливаются, потом удаляются. Все ясно – Железнов понял, что я здесь и решил не мешать. Я суетливо комкаю полотенце, оглядываюсь в поисках платья и с тоской понимаю, что оставила его в комнате. В моем распоряжении только рубашка, в которой я спала.

И тут мне становится все равно. А точнее, море по колено. Я надеваю рубашку, поправляю волосы, вздергиваю подбородок и решительно распахиваю дверь.

Железнов сидит в кресле рядом с моим диваном. На нем потертые серые джинсы и белая майка. Темные волосы растрепаны, глаза чуть затуманены, на щеке след от подушки. В общем, он выглядит… чертовски привлекательно, отчего у меня в животе что-то переворачивается, кулаки невольно сжимаются, а ноздри начинают хищно раздуваться.

– С добрым утром, Нина, – говорит он, приветливо улыбаясь.

Я выхожу на свет. Улыбка медленно сползает с его лица.

– Ты не Нина, – выдыхает Железнов, запинаясь и бледнея. – Это ночной кошмар, – едва слышно шепчет он.

Ха! Не нравится сталкиваться с жертвами своего произвола с утра пораньше в собственной квартире? Ничего, это еще только начало…

Впрочем, занятно, что он сразу меня узнал. Честно говоря, не ожидала. Неужели, преступная совесть замучила?

– Разве я так плохо выгляжу? – невинно осведомляюсь я.

Буквально на долю секунды мы встречаемся глазами. Я забываю как дышать и быстро отворачиваюсь.

– Ты выглядишь отлично, – медленно отвечает Железнов. Мне кажется, или он косится на мои ноги?

Я быстро подхожу к дивану и хватаю платье. Железнов тем временем подбирает с пола парик и начинает его рассматривать. Видок у бывшего руководства, надо заметить, слегка безумный, что доставляет мне злобное удовлетворение.

– Еще есть линзы, но они уже никуда не годятся, – информирую я.

– Надо же, вчера я совершенно ничего не заподозрил, – растерянно бормочет Железнов, наматывая на палец тонкую прядь карамельного цвета.

– Так было задумано, – пожимаю я плечами.

– Зачем?

– Когда я узнала, что ты приглашен на ту же свадьбу, что и я, мне сразу стало понятно, что придется загримироваться. Я, конечно, не в курсе, может, у тебя традиция начинать день с чьего-нибудь увольнения по надуманному поводу, и всех твоей милостью безработных ты уже не упомнишь, но не хотелось рисковать. А мне нужно было подобраться к тебе поближе.

– Зачем? – снова тупо спрашивает он.

– Ох, ну естественно, чтобы подмешать тебе в шампанское пургена! – выпаливаю я. Надоел он мне со своим «зачем»!

– Что? – вздрагивает Железнов.

– Таков был план моего возмездия. Ты унизил меня, я решила сделать то же самое. Только вот эффекта не дождалась, хоть и крутилась около тебя весь вечер. – Я разочарованно вздыхаю. – Может, шампанское нейтрализует действие слабительных, ты как думаешь?

Железнов в обалдении трясет головой, потом щиплет себя за руку.

– Не надейся, я тебе не снюсь, – злорадно сообщаю я.

– Все-таки стоило проверить, – виновато замечает он.

– Наверное. Впрочем, мне тоже жаль, что это не сон. Было бы здорово являться тебе в кошмарах…

– Мне кажется, что пургеном твои намерения не ограничивались, – перебивает Железнов. – Ты так ловко прибрала меня к рукам…

– О, куда мне до тебя! – вскидываюсь я. – За пару секунд вытащить приложения из двух толстенных договоров и спрятать их в своем столе – вот это настоящая ловкость!

Железнов замирает. Затем медленно поднимает голову и смотрит на меня не мигая. В его глазах я вижу отчаяние, вину, грусть. А кроме того непонятное облегчение. Очень странно.

Я первая отвожу взгляд. Забираю парик и, не оглядываясь, выхожу из комнаты. В ванной я быстро втискиваюсь в платье, в прихожей нахожу свои туфли, хватаю сумку, открываю дверь.

И Егор не делает ничего, чтобы меня остановить.

Сентябрина

Телефон тихо звякает, и я пробуждаюсь от глубокого сна. Ага, пришло сообщение от Эли. Она уже едет из аэропорта в гостиницу и будет на месте примерно через двадцать минут.

Я с наслаждением потягиваюсь, вылезаю из под непонятно как оказавшегося на мне одеяла, подхватываю одежду и тихонько пробираюсь в ванную, стараясь не разбудить спящего на диване Костика.

Нежась под горячим душем, я вызываю в памяти события прошедшего дня и невольно вздыхаю. Вот и закончилось это увлекательное приключение. Никогда прежде моя жизнь не была столь насыщенной и интересной. Я уже начинаю скучать по нашим ежевечерним сборищам, бурным обсуждениям и репетициям. Кажется, мне будет не хватать даже чувства мандража, сопровождавшего меня всю неделю.

Забавно, я что, подсела на острые ощущения?

Освежившись, я облачаюсь в юбку и топ, сверху набрасываю Элин жакет ослепительного лазоревого цвета, делаю из почти прямых волос конский хвост и, окинув гостиничный номер ностальгическим взором, выхожу в коридор. Спускаюсь на лифте с восьмого этажа, с независимым видом миную консьержку и оказываюсь на залитой ярким солнцем улице.

Где же Эля? Должна быть уже на месте. Ага, вот она, прячется в тени голубой ели.

Несмотря на крайне утомительные для неё минувшие сутки, выглядит будущая мама отлично. Я передаю Эле жакет, думая, что она сразу же отправится в номер – все-таки не слишком разумно для новобрачной торчать в двух экземплярах невдалеке от отеля. Но Эля медлит.

– Сентябрин, – тяжело вздохнув, говорит она, – ты даже не представляешь, как ты меня выручила!

– Да ладно…

– Нет, ты правда не представляешь! – упрямо перебивает меня Эля. – И дело вовсе не в том, что я должна была вчера встречаться с будущими родственницами. Думаешь, я не понимаю, что эту проблему можно было решить как-нибудь иначе? Если бы Костик тебя не нашел, мы бы все равно выкрутились, но мне бы тогда пришлось присутствовать на свадьбе. А я этого не хотела! Не могла! Мне при одной только мысли об этом дурно делалось!

Я понимаю, что это надолго, и распускаю волосы, чтобы не так сильно походить на Элю.

– Когда Костик предложил вариант с подменой, я чуть не умерла от счастья! Это было для меня настоящим выходом. Но я все ждала, что ты или твои сестры скажут, что я страдаю ерундой и придумываю сложности. Толик пытался меня вразумить, ему идея с двойником очень не нравилась, но я ему такое устроила, что он решил не связываться с психованной беременной женщиной.

– Я не думала, что ты страдаешь ерундой. Как-то не до того было. Все так быстро завертелось…

– Я бы не выдержала, понимаешь? – драматичным шепотом восклицает Эля. – С одной стороны, мне было жутко стыдно, что я обманываю бабушку. С другой – я была зла на неё, что она вынуждает меня это делать. И свадьбу она как будто организовывала не для меня, а для своих драгоценных гостей! Моего мнения ни о чем даже не спрашивала! Если бы я пошла на эту свадьбу, то, боюсь, выкинула бы там что-нибудь жуткое. Истерику устроила. С бабушкой поссорилась.

– Значит, хорошо, что тебе не пришлось присутствовать на собственной фальшивой свадьбе, – успокаивающе говорю я. – Ты уже знаешь, как все прошло? Нагрянул твой дядя Эдик.

– Знаю, я родителям звонила.

– Что слышно про наследство?

– Пока ничего. Сегодня будет обед в узком семейном кругу, наверное, тогда все и решится.

– Да, скорее всего. Удачи.

– Спасибо.

Мы расходимся в разные стороны. Не выдержав, я оборачиваюсь и смотрю Эле вслед. Конский хвост покачивается в такт её шагам, жакет испускает лазоревое сияние – кто бы ни видел меня выходящей из гостиницы, он просто обязан решить, что это именно я возвращаюсь обратно. То есть, все наоборот. Он (или она) не должен усомниться, что это Эля въехала вчера в номер для новобрачных и выходила сегодня утром на улицу.

А настоящая я направляюсь к автобусной остановке, чтобы поехать к Майе. А куда же еще?

Стоп. А не наткнусь ли я там на вчерашнего блондина? Как его там, Глеб, кажется? Тот самый Глеб, с которым Майя искала пропавшие спецификации. Если вчера глаза меня не обманывали, Юлины рабочие проблемы весьма положительно сказались на Майиной личной жизни.

Наверное, мне лучше сперва позвонить. Да, но если никакого Глеба там нет и не планировалось, то Майя меня убьет за то, что я разбудила её в несусветную рань.

Хорошо, какие у меня другие варианты? Поехать к маме? Ни за что. Я просто лопну, если в ближайшее время не смогу обсудить вчерашний день с кем-нибудь посвященным. Рискну, пожалуй, приехать к Майе. Ключ у меня свой, открою тихонько дверь и попробую сориентироваться, стоит ли мне соваться дальше.

А если не получится? Нет, однозначно, лучше позвонить, но только не сейчас, а когда окажусь у Майиного дома. Так сестра сможет минимум на полчаса подольше поспать.

Ох, чувствую, не сносить мне головы в любом случае.

Свободные в честь выходного дня дороги оказываются виной тому, что к Майиному дому я подхожу всего через двадцать минут. Немного повздыхав и поколебавшись, я достаю телефон и набираю номер. Сестра отвечает после первого же звонка голосом не сонным, но вялым, даже безжизненным. Известие о моем скором прибытии не вызывает у неё ни малейшего энтузиазма, но ничего против она также не имеет.

Боюсь, я её все-таки разбудила.

Дверь я открываю сама, скидываю в прихожей туфли, прохожу в комнату и застаю изумительную картину. Майя в изящном пеньюаре лежит в кровати, вытянув длинные ноги поверх одеяла, в одной руке она держит чашку с горячим дымящимся кофе, а другой лениво листает страницы какого-то дамского журнала (понятия не имела, что нечто подобное водится в Майиной квартире). Несмотря на то, что выражение лица у сестрицы самое что ни на есть мрачное, в эту минуту она мне кажется похожей на прекрасную и загадочную героиню старого голливудского кинофильма. Не хватает только тонкой сигареты, сжимаемой изящными, нервными пальцами. Не поймите превратно – я против курения, но в данном антураже сигарета была бы вполне уместна.

– У тебя все в порядке? – осторожно интересуюсь я.

Майя неопределенно кивает, пожимает плечами и буркает:

– Не знаю.

Я озадаченно молчу, не соображая, что еще сказать, но тут Майя, явно нехотя, добавляет:

– Небольшие неприятности на личном фронте.

Понятно. Выходит, с этим блондинистым Глебом что-то не так. Я не решаюсь уточнять, что именно, поскольку знаю Майину нелюбовь к откровениям. Обычно она держит все в себе и ничуть этим не тяготится. Однако сегодня сестра почему-то решает, что я достойна доверия. Немного покусав губы, она сообщает:

– Глебу пришлось уехать прямо со свадьбы, и он до сих пор не объявился.

– А ты не хочешь сама ему позвонить?

– Абонент недоступен.

Пока я думаю, что еще сказать, Майя меняет тему.

– А как твои дела? – несколько апатично спрашивает она.

– Все отлично! – мои губы неудержимо расплываются в улыбке.

– То есть? – Майино равнодушие как ветром сдувает. – Первая брачная ночь прошла на уровне?

– Да ты что! – от возмущения я краснею и начинаю запинаться. – Да как ты… да мы же… мы просто ужинали, кино смотрели… ничего такого…

– Ладно, расслабься, я пошутила, – фыркает сестра. – Значит, несмотря на ваши пылкие поцелуи, вы «просто знакомы»?

«Как странно…», – автоматически допеваю я.

А действительно, кто мы теперь? Интересный вопрос. И ответ мне пока неизвестен.

Я невольно вздыхаю. Майя снова скучнеет.

– Кофе будешь? – предлагает она.

– Давай, – соглашаюсь я. Майя тянется к кофейнику, но тот оказывается пуст.

– Я сама сделаю, – вызываюсь я и, прихватив посуду, отправляюсь на кухню.

Пока я вожусь с туркой, мне слышится телефонный звонок. Может, это Глеб? Хорошо бы, а то вид унылой Майи действует на меня угнетающе.

Но когда я возвращаюсь в комнату, то вижу, что к унынию сестры добавилось раздражение и беспокойство.

– Мама звонила, – бросает она. – Передает вам с Юлькой привет.

– Спасибо, – откликаюсь я, прежде чем понимаю, что здесь что-то не так.

– Эта жертва начальственного произвола не ночевала дома! Вчера я предупредила её, чтобы вечером она ехала к родителям, но она там до сих пор не появлялась! – яростно выдыхает Майя.

– Надо ей позвонить! – испытывая нешуточную тревогу, я быстро достаю телефон и набираю Юлин номер. Майя не возражает. Поджав губы, она наблюдает, как я слушаю томительные длинные гудки, и до меня с опозданием доходит, что пока я была на кухне, сестра уже пыталась связаться Юлькой. Очевидно, с тем же результатом, что и я сейчас.

– Тебе вчера не показалось, что она слишком уж тесно контактировала с этим Железновым? – спрашиваю я, отбросив бесполезный телефон в сторону.

– Еще как показалось, – Майя вздыхает и сжимает голову в ладонях. – Но я подумала, что она уже большая девочка и надо дать ей шанс самой разобраться со своими проблемами. Черт, нельзя было этого допускать! Надо срочно раздобыть адрес Железнова и вытряхнуть из него душу!

Майя порывается встать с кровати, но тут в дверях начинает ворочаться ключ. Замок щелкает и на пороге появляется Юля.

Для раннего утра выглядит наша пропащая прелестно: чистое лицо без грамма косметики, коктейльное платье и торчащий из сумки парик.

На миг мы с Майей немеем от изумления, а затем дружно обретаем дар речи.

– Ты где была?

– Что случилось?

– Почему ты не позвонила?

– Что у тебя с телефоном?

– С тобой все в порядке?

– Почему ты не ночевала дома?

Юля растерянно топчется на месте и хлопает глазами. Потом, видимо сумев что-то разобрать в наших выкриках, начинает возиться в сумке, кидает мешающий ей парик на пол, и из комка волос вылетает сотовый телефон.

– Я не слышала звонков, – потерянно объясняет Юля, взглянув на дисплей.

– А самой позвонить даже в голову не пришло, – ворчит Майя. – Так где ты ночевала?

– У Железнова, – глядя в пол, признается Юля.

– У Железнова или с Железновым? – невозмутимо уточняет Майя.

– До «с» я еще не докатилась, спала на диване в отдельной комнате.

– Как мило, – Майя слегка морщит нос. – А я уж подумала, что хоть кто-то провел ночь в свое удовольствие.

Юля вытаращивается на Майку, а я прыскаю со смеху.

– Вы что-то курили? – подозрительно интересуется Юля, и, не дожидаясь ответа, начинает переодеваться.

– Раз ты у него ночевала, значит, как и планировала, втерлась к нему в доверие? – тормошу я Юлю.

– Судя по её виду, скорее, он втерся к ней в доверие, –замечает Майя.

Сестра бросает на нас взгляд раненой лани, но Майю сложно смутить упрекающими взорами.

– Не томи, рассказывай, – требует она.

– Собственно, нечего особо рассказывать, – выдавливает Юля, усаживаясь на ковер. – Вчера мы неплохо общались, гуляли до позднего вечера, потом пришли к нему домой. Я хотела вызвать такси и уехать, но он уговорил меня остаться до утра.

– Ты по делу что-нибудь выяснила?

Юля сокрушенно качает головой.

– Как это? Мне показалось, ты отважилась предстать перед ним в натуральном виде. Или ты умывалась в общественном туалете?

– Он меня видел. И даже узнал.

– И?

– И ничего.

– То есть?

– Ну… это случилось утром, – каждое слово дается Юле с явным трудом. – Когда он понял, кто я такая, он пришел в ужас.

– Славненько! – радуюсь я.

– Да, и он стал спрашивать, зачем я загримировалась и пыталась сблизиться с ним. Но когда он услышал, что знаю про украденные спецификации, то сразу замолчал.

По примеру бывшего начальника Юля тоже умолкает. Приходится снова стимулировать её вопросами.

– Дальше то что?

– Дальше я ушла.

– Просто взяла и ушла? Ты же могла потребовать от него объяснений!

– Наверное, – Юля вяло пожимает плечами и наливает себе кофе.

– На самом деле, ты и сейчас можешь это сделать, – восклицает Майя. – Терять тебе уже нечего, так что просто позвони и спроси. Номер телефона найдем.

– У меня есть его номер. Но звонить я не буду.

– Почему? – не выдерживаю я.

– Не знаю, – неуверенно мямлит Юля. – Меня это перестало волновать. Я не хочу его видеть и не хочу с ним говорить. Ну что толку если я узнаю, по какой причине он пошел на подлость?

– У-у-у, – тянет Майя. – Все ясно. Хорошо, тему закрываем. Только одно замечание напоследок – если вдруг Железнов сам захочет оправдаться, ты его все-таки выслушай. Мне потом перескажешь, а то я буду страдать от неудовлетворенного любопытства.

Вместо ответа Юля презрительно кривится, всем своим видом выражая сомнение в том, что Железнов по доброй воле пойдет на откровенность.

Что здесь вообще происходит? Целую неделю Юля страдала от уязвленной гордости и мечтала поквитаться с обидчиком, а теперь, когда у неё есть реальная возможность это сделать, она опускает руки и выглядит при этом так, будто…

Мама дорогая! Неужели Юля влюбилась в Железнова? Она что, мазохистка?