Мы назовём её Возмездие
– Давай я ещё что-нибудь сделаю? – предложила я. Почему-то этот зал сейчас казался мне самым безопасным местом на станции.
– О! Капитан разговаривает с Антоном, – Грейдо включил звук коммуникатора.
– Ты что, подслушиваешь? – возмущённо прошептала я.
– Зачем? – он насмешливо вскинул брови. – Это открытый канал связи.
– …просто царапина, – донёсся усталый голос Антона. – Доктор подтвердил, что это след от шлема.
– Да, и я очень рад, что ты в безопасности.
– Капитан, но тогда мои оболтусы остаются без его присмотра. Вы же знаете, капитан, как ни жаль, но моя команда – не те люди, которые могут работать без постоянного контроля и руководства. Я не могу их оставить! Разрешите мне вернуться к работе.
– Антон, прости. Но это только после полной диагностики и истечения срока положенного карантина.
– Капитан, это просто царапина!
– Антон, ты знаешь правила.
– Да, капитан. Я понял, – он вздохнул.
– Через секунду по громкой общей связи зазвучал голос Антона.
– Ребята, это Антон. Поступаете под прямое командование к капитану. Я присоединюсь к вам после карантина.
Он не заражён
Хорошо, что Грейдо позволил мне помочь ему. Не знаю, что бы я навыдумывала себе, если бы не отвлеклась работой. А сейсчас, после бодрящего душа я и вовсе пришла в себя. Всё обошлось. Все живы – здоровы.
Никого из оперативников в столовой не было. Меня ждало общество только доктора и Грейдо. Повелителя зондов таким голодным я ещё не видела. Он просто набросился на еду. Или он торопится?
– А где капитан? Я видела, как он прошёл, думала он сюда.
– Капитан пошёл Антона навестить, – ответил доктор.
– А это не опасно? Я имею в виду, капитан же не сможет заразиться от Антона?
– Дара. Антон не заражён, но я не могу утверждать, что он не носитель возможного заражения. Всё, что можно сделать для безопасности остальных, сделано. Антон изолирован в боксе. Разговоры с ним возможны только через теленаблюдение.
– И капитан с ним через видеонаблюдение говорит?
– Нет, через стену защиты. Он хочет, что бы Антон не чувствовал себя брошенным.
– Или не хочет, что бы мы знали, о чём они говорят, – добавил Грейдо, торопливо глотая суп.
– И Антон будет сидеть там до конца миссии? Как зверь в клетке? – я невольно передёрнула плечами.
– Вы тоже можете поговорить с ним, Дара, – спокойно добавил доктор. – Для вас это не опасно, а ему будет приятно. Это скрасит часы его невольного заточения.
– Да, я хочу… я хочу поговорить с ним.
– Можете из зала совещаний с ним связаться. Доступ открыт всем.
– А можно так же как капитан? Что бы он видел, что я рядом.
– Да. Конечно. Это хорошая идея, Дара.
Я перевела взгляд на торопливо поглощающего свой ужин Грейдо.
– Куда ты торопишься? Ты что, собираешься ещё работать?
Грейдо кивнул, не отрываясь от еды, и поднялся, едва допив сок.
– Вы извините, роботы сейчас уже разбирают установку. Не хочу упустить причину поломки. Если это поломка, а не ошибка Жомоло, – он почти бегом отправился в свою лабораторию.
– Ему надо было в криминалисты идти, – вздохнул Поль. – Он очень дотошный и внимательный.
– Но это же не умышленное преступление, – возразила я. – Хотя странно будет, если это окажется браком. Я знаю, как у нас заводы устроены. Мой парень будущий инженер. На автоматических производственных линиях столько степеней проверки, что брак просто невозможен.
– В этом я не специалист, – задумчиво ответил доктор.
У бокса Антона я капитана уже не застала. Я хотела поговорить с ним. Хотела поблагодарить его. До меня только сейчас дошло как это опасно. Капитан, по сути, спас меня, запретив разрешённый спуск.
Я вошла в кабинет наблюдения при боксе Антона. Он просто лежал и смотрел в потолок.
– Привет. Ты не спишь?
– Дара? – Антон сел на кровати и улыбнулся, увидев меня. – Спасибо, что навестила.
– Прости, я не нашла где здесь звонок.
– А здесь его нет, – печально ответил он. – Подопытным кроликам не обязательно знать, что за ними наблюдают.
– Но ты же… Это неправильно.
– Да ладно, не бери в голову.
– Доктор сказал, что только правила не позволяют ему выпустить тебя.
– Да. Я знаю, – вздохнул он. – И в любом случае, мне здесь теперь торчать восемь дней.
– Мне очень жаль. Но, главное, ты не заражён. Все живы.
– Да.
– Подумать только, мы с тобой только вчера говорили про бабулю и…– я вздохнула, прежде чем сформулировать вопрос. – Теперь ведь Гларизель за старшего группы?
– Вот чего больше всего опасаешься, то и начинает реализовываться. Закон подлости. Или капитан закроет миссию.
– Капитан может закрыть миссию?
– Ну… если бы центр решил нас закрыть, то эвакуация началась ещё пару часов назад. Сам капитан может принять решение в любой момент.
– Мне кажется, он этого не сделает, – покачала головой я. – Если уж он начал эту миссию не смотря на отсутствие специалистов, то неужели сдастся после первой неудачи? По его послужному списку его робким не назовёшь.
– Это да. Правда, я не понимаю, почему он сам на эту миссию согласился. Или его вынудили согласиться. Он не говорит.
– Кто вынудил? – я сразу вцепилась в его слова.
– Дара, я в его душу не лезу. Я же не журналист. А он сам не рассказывает.
– А почему ты считаешь, что его могли вынудить? – я пропустила мимо ушей его попытку задеть меня. – Это же очень интересная миссия. Я думаю, многие сюда стремились попасть.
– Да неужели? – усмехнулся Антон. – То-то у нас не протолкнуться на станции от обилия народа.
– Ты хочешь сказать, что для него это… своего рода наказание?
– Не знаю, – отмахнулся Антон, – но при его послужном списке, в этой дыре он оказаться мог, только если кому-то дорогу перешёл. Я так считаю.
Вообще-то, похоже, что Антон прав. При послужном списке капитана и такая хм, своеобразная команда. И эту миссию до него уже не раз провалили. Браться за провальное дело – не самый лучший способ делать карьеру. Интересно, может капитан действительно кому-то дорогу перешёл? Не спроста же у него конфликт с Генрихом? Так за что его могли сюда послать? Пожалуй, мне следует ещё покопаться в деле капитана. Только как мне добыть дополнительные сведения без доступа к сетям?
– А ты сама-то за что сюда попала? – вывел меня из задумчивости неожиданный вопрос Антона.
– За три победы в конкурсах молодых талантов, – буркнула я.
– Поздравляю! Это теперь тоже правонарушение? – усмехнулся он.
– Меня не сослали сюда! Я сама выбрала эту миссию, – стала горячо оправдываться я. – И мне пошли навстречу. Как победителю. Я выбрала это назначение. Как приз. Потому что никто сюда попасть не может. А мне разрешили.
– Тогда не вешай нос и наслаждайся своим призом. Потому что ты права. Обычный человек сюда не попадёт, – поддержал меня Антон. – Эта миссия для избранных. Неважно, по какому признаку, но избранных.
– Да, – кивнула я. – Мой парень тоже мне завидует.
Я не знала чем поддержать Антона. Конечно, он расстроен.
– А чем ты будешь здесь заниматься эти восемь дней?
– Что? – он поднял на меня удивлённый взгляд. – Чем здесь можно заниматься?
– У тебя восемь дней вынужденного свободного времени. Ты или будешь с ума сходить от безделья, вновь и вновь обдумывая как нужно было поступить в той ситуации. Или как-то с пользой для себя проведёшь эти часы.
– А что бы ты делала на моём месте.
– Я бы писала свои сказки, – призналась я. – На это как раз требуется свободное время, сформулировать всё, продумать образы героев, детали обстоятельств.
– Ну, я сказки не пишу.
– А что бы ты хотел изучить? Может, я тебе какие-нибудь лекции запишу?
– Лекции?
– Я вчера разговаривала с тобой о команде, и поняла, что ты здорово своих людей по уровням мышления распределил. А я как-то внимания не уделила этому курсу.
– Уровни мышления? Есть такая наука?
– Да. Я запрошу их в следующий сеанс связи. Тебе будет интересно, обещаю.
– Хорошо. Хоть какая-то польза от этого заточения.
И я дождалась долгожданной улыбки, хоть и вымученной.
– Ладно, беги, занимайся своими сказками. Доктор нашпиговал меня успокоительным и, похоже, оно начинает действовать.
– Тогда отдыхай.
– Дара, – окликнул он меня, – ты заходи, как время будет. А то я в этой клетке совсем одичаю.
– Хорошо! – пообещала я. – До встречи!
Дочь Генриха
Я торопливо отправила запрос на эти лекции, надеясь, что он уйдёт уже в этот сеанс связи. И это было нелегким выбором, потому что я уже видела, что для меня есть два письма и на них я могу не успеть ответить.
«Привет, Радость моя. Если ты задержишься хоть на день, я буду насчитывать проценты на сумму задолжности твоих поцелуев, так и знай. По поводу Владматы. Ничего особенного в этой миссии не было. Кроме того, что именно туда и сбежала дочка этого самого зануды Генриха Вайтмаса. Похоже, именно это сделало Владмату знаменитой. Кто бы ещё вспомнил это захолустье? А так сети ломятся от сплетен. Твой всё ещё обиженный и брошенный Тром».
Ещё меня ждало сообщение от подруги. Лет с трёх я её знала как Ксюшу, постарше как Оксану, Потом как Саниту, потом как Ксандру, а потом она уже самостоятельно стала выворачивать своё имя на экзотические диалекты разных планет. Ну, учитывая, что она трудится в области моды и с ума сходит от разных красавчиков, это простительно. Я уже предчувствовала, что ей необходимо поплакаться о своём в очередной раз разбитом сердце и пожаловаться на очередного сноксшибательно-обалденно-прекрасного негодяя. Но, признаюсь, её письмо просто ошарашило меня.
«Какая же ты эгоистка!!! Как ты могла? Почему ты не предупредила, что летишь к нему? Ну, рассказывай скорее, какой он? Ради него действительно стоит бросить сыночка главнокомандующего флотом быстрого реагирования? Жду отчета! Твоя, Оксиниандрия».
Я ещё раз перечитала её письмо. Пару минут у меня был просто ступор. Потом мысли стали медленно и лениво вытягивать из недр памяти обрывки мельком услышанных репортажей и восторженных признаний моей подруги. И догадка ослепила меня как вспышка сверхновой, да ещё и ударной волной по моей самооценке прошлась. Не может быть! Это невероятно! Я ещё раз перечитала её письмо и застонала.
Какая же я идиотка! Асадар Балэ! Александр Белов! Это же он! Я едва сдерживалась, что бы не треснуть себя от досады. Как же я сразу не поняла этого? Вот теперь мне понятно отношение ко мне капитана. И его эти странные выжидающие взгляды. Это же был скандал века: королева стиля, избалованная светская львица, дочь Генриха Вайтмаса прекрасная Виолетта сбежала с красавцем капитаном Асадаро Балэ в экспедицию в какую-то дыру почти накануне своей свадьбы с сыном главнокомандующего флотом быстрого реагирования. Оказывается, на Владмату сбежала. И, оказывается, Асадар Балэ в переводе с языка великосветских вечеринок на обычный человеческий – это наш капитан Александр Белов. И именно с ним судится Генрих, отстаивая право воспитывать внука. Вот это я влипла! Тоже мне журналист! Вот что значит с презрением относиться к светским сплетням и пренебрегать ими как источником достоверной информации.
Я металась по своей каюте, рыча и злясь на свою собственную некомпетентность. Ну и как я выгляжу в глазах капитана? Понятно, что он думает, что я только делаю вид, что ничего не знаю про его шашни с дочкой Генриха. И что Генрих меня специально подослал к нему шпионить! Хотя, может, Генрих действительно меня специально к нему подослал? Но зачем? Мне это не нравиться! Я ненавижу, когда мною так играют! И особенно, когда я не понимаю, во что играют!
– Дара, с вами всё в порядке? – остудил вспышку моего праведного гнева голос доктора.
– Да. Всё хорошо!
– Это вы из-за общения с Антоном?
– Нет. Прошу прощения, я просто разволновалась из-за письма. Всё хорошо, доктор.
Проклятый браслет!!! Так, надо успокоиться и подумать. Проклятый браслет! Ненавижу его. Успокоиться! Успокоиться и подумать. Так! В переписке с Бари капитан именно так и писал, что Генрих меня ему подсунул. Но зачем?
Я успокоилась достаточно, что бы нажаловаться Трому на своё незавидное положение.
«Привет, Тромушка. В шоке от сообщения Ксюхи. Как я могла не знать, что именно с моим капитаном дочь Генриха и сбежала! Вот это поворот! Я честно не знала! Какой из меня журналист после этого? И как я выгляжу в глазах капитана? Я же ему даже в лоб заявила, что дочь Генриха погибла в одной их таких миссий. Оказывается, про его жену так сказала! Рву на себе волосы от осознания своей некомпетентности.
Сижу теперь и гадаю – Генрих, когда меня сюда посылал, что именно от меня хотел? Неужели, что бы я описала как героя человека, с которым он судится из-за права воспитания внука?
С процентами не торопись, мне и так уже не расплатиться с тобой. Прибавь на счет ещё один, вот этот – чмок. Твоя Дара».
Самое время было попросить у доктора успокоительного. Потому что я полночи не могла уснуть, гадая, связанна ли моя поездка сюда с отношениями Генриха и капитана.
День девятый
Драка перед совещанием
Капитана в столовой ещё не было. Оперативники, как обычно, сели отдельно своим кругом. Я села рядом с Полем и Грейдо. Все были притихшие и почти не разговаривали. В любую минуту капитан мог объявить, что после происшествия с Антоном, центр решил свернуть миссию.
– Что бабуля, пакуем вещи? – с вызовом глянул на Гларизель Самсон. – Ты же теперь у нас главная.
– Не стоит отчаиваться, – бабуля невозмутимо ела что-то супер полезное и супер неаппетитное. – Эмоциональный фон отчаяния разрушительно действует на здоровье и бодрость духа.
– Ну, всё, подработал на плату, называется, – пробубнил Жомола ковыряя в своей тарелке.
– Да кто бы жаловался! – рыкнул на него Самсон. – Всё из-за тебя, пустоголового.
– Я-то при чём? – равнодушно пожал плечами Жомоло. – Федька под манипулятор полез, никто не заставлял.
– Да у тебя весь мозг от твоей брынчалки сгнил! – Фёдор заорал на Жомолу, взорвав тишину зала. – Если бы Антон не оттолкнул меня, это я бы сейчас сидел в том боксе!
– Чё! А ты не суйся под манипулятор! – Жомоло подскочил и схватил Фёдора за ворот, – надо смотреть куда лезешь!
Задетые чашки со звоном полетели на пол, заставив взвиться роботов уборщиков.
– Да у тебя руки растут из…
Ещё минута и они начнут дубасить друг друга. Вот дикари!
– Я что виноват, что крепление соскочило?
– Эй! – я даже заметить не успела, как Грейдо оказался между ними. – А ну угомонитесь оба!
Они, набычившись, тяжело дыша, смотрели друг на друга, готовые каждую секунду вновь сцепиться в драке. А Грейдо, едва достававший им до груди, такой тонкий и щуплый, стоял между ними. Казалось, они просто сейчас сделают шаг навстречу друг другу и просто раздавят его.
– Антона нет, так вас и угомонить некому? – сурово выдавил повелитель зондов.
И они разошлись. Молча вернулись на свои места и вновь принялись за еду.
И вовремя, потому что через пару минут в двери вошёл капитан. Он поздоровался и ничего не объявил. Что сам по себе уже было хорошей вестью.
Я покосилась на вместе с другими оперативниками уходящую из зала Гларизель.
– А разве бабуля не должна… – я встретилась взглядом с капитаном и запнулась, – она же вроде как вместо Антона теперь.
– Разберёмся, – ответил капитан, опуская взгляд к своему дисплею.
Он не одобряет выбор Антона. Это и понятно. Бабуля даже не попыталась своих парней угомонить, пока Грейдо не вмешался. Я бы Грейдо над ними старшим и назначила после этого. Жаль, что он не может четыре должности совмещать.
– Грейдо, сможешь подключить Антону связь с группой?
– Из бокса? – удивился он. – Там блокировка исходящего… в принципе… смогу. Связь, в смысле с группой на планете?
– Да, – кивнул капитан. – Мне нужно, что бы он из бокса отслеживал и корректировал работу оперативников на планете.
– Понял, – у Грейдо аж глаза загорелись от такой задачи. – Поломаю голову, как это организовать. Не готов сейчас ответить.
– Поработай над этим.
– Спуски на сегодня отменяются? – уточнила Надежда.
– Нет, – спокойно ответил капитан. – Но объём работ придётся сократить. Антон поддержал идею разделить оперативников на две группы. Гларизель и Фёдора ставим на задачи с биообразцами для Надежды. Самсона и Жомоло на сканирование геолокаций. Поль, у вас в графике сегодня спуска нет.
– Всё верно, – кивнул Поль. – Мне нужно обработать полученные данные. Я сегодня работаю на борту.
– Хорошо. Грейдо, тебе контролировать обе группы. Перекидывай зонды с зоны работ Поля на вторую группу.
– Я понял, – кивнул Грейдо. – Я могу там один оставить, потому что у меня так только семь остаётся.
– Прекрасно. Значит, сегодня будет семь. Нагрузку не увеличивать!
– Капитан, – осторожно сформулировал доктор, видимо, мучившую его мысль, – По протоколу, находящиеся в боксах сотрудники, должны быть отстранены от возможности влиять на работу остальных. Я, несомненно, готов подтвердить, что Антон абсолютно здоров, но вы навлекаете на себя неприятности этим решением.
– Верно, – спокойно глядя ему в глаза, подтвердил капитан. – Но эта группа без управления работать не может.
– И если они будут без дела шататься по станции, они сорвут все работы и нам, – дополнила Надежда.
– Тоже верно, – кивнул капитан.
– Ну что же, если вопросов больше нет, всем удачного дня.
Не заслужила она статус бабули!
По её личному расписанию, бабуля сейчас как раз должна выйти из массажного кабинета. А через час мне к доктору. Так что, если она начнёт навязывать мне йогу, я запаслась поводом для побега.
– Привет, деточка! Ты тоже на массаж? Прекрасно, что ты заботишься о себе. Очень помогает держать тело в форме.
– Нет. Я просто хотела поговорить с вами.
– О, чудесно, – улыбнулась она. – Но массаж ты всё же не пропускай.
– Гларизель, вас же назначили старшим группы, – задала я, наконец, мучивший меня вопрос, – почему же вы не навели порядок в группе? Не остановили Самсона, Жомоло, Федора, когда они чуть драку в столовой не устроили?
– Взрослые мальчики, сами разберутся, – покачала головой она и добродушно улыбнулась. – У них это постоянно происходит. Что толку, что Антон их отчитывал? Его нет и они опять за старое. А я говорила им, что надо отказаться от употребления возбуждающих агрессию продуктов. Они никогда меня не слушают. И обязательно, обязательно надо заниматься йогой. Это очень хорошо балансирует организм.
– Но вы же могли просто остановить их?
– Им просто нужно было спустить пар, – добродушно улыбнулась она. – Нельзя удерживать в себе все эти разрушительные эмоции. Они должны были выплеснуть это из себя и вновь обрести душевное равновесие. Мальчики просто слишком расстроены происшествием с Антоном. Такое бывает.
Лидер группы из неё не выйдет. Она может по-матерински опекать других, как бабушки и делают. Но она не возьмет на себя ответственность за них, не поведёт их к цели.
– Вы же для них как бабушка, – не теряла надежды убедить её я. – Они бы вас послушались.
– Бабушка, – улыбнулась она. – Я для всех бабушка.
Ладно, капитан нашёл другое решение для руководства группой Антона. И главное, что она просто хороший человек. Хоть и помешана на этих своих диетах и режимах.
– Я сейчас жалею, что детей не завела. Ведь сейчас у меня уже были бы внуки, – мечтательно произнесла она.
И моё воображение сразу нарисовало, как вокруг неё резвятся неугомонные карапузы, а она старательно втолковывает им про важность соблюдения режима. Я невольно улыбнулась.
– Знаешь, есть такая методика обновления организма, – продолжила Гларизель. – На твою ДНК записывают информацию с ДНК твоего юного близкого родственника. Лучше всего внучки. Но у меня нет близких родственников.
Она печально вздохнула. Я посмотрела на её доброе лицо. Ещё секунду назад оно казалось мне добрым. А сейчас в нём появилось что-то тупое и хищное. Никакая она не бабушка! Она просто не имеет право называть себя так! Бабушка – это как социальный статус, как звание – его заслужить надо! И дело не в том, что она не родила детей, дело в том, зачем ей нужны внуки! Она жалеет совсем не о том, что ей некого воспитывать и баловать. Жалеет не о том, что не оставит после себя никого в этом мире. Её просто нужен донор! Это ужасно!
– Мне пора идти к доктору, – я выдавила из себя улыбку и быстро ушла. За полчаса до назначенного доктором времени.
И что толку в курсах подготовки?
– …зато урод с нами не полетит.
Я остановилась, не зная идти ли мне дальше через зал, где Самсон разговаривал с Фёдором или вернуться и обойти их по другому коридору.
– Я вообще не понимаю, ему – то что на планете делать? – отозвался Фёдор. – Граффити на развалинах читать?
– Да видел я эти его камни! – презрительно произнёс Самсон, словно выплёвывая эти слова. – Нет там никаких букв. Небось, зверь какой местный когти точил о его каменюгу, а этот урод теперь переводит. Умник тоже мне.
– Ха! Царапины переводит! – раскатисто расхохотался Фёдор.
Я развернулась, решив всё же не выдавать своего присутствия и обойти этих двух громил. И до меня донеслись последние слова Самсона, заставившие меня вздрогнуть.
– Смотреть не могу, как Надюха с этой зверюшкой разговаривает!
– Жаль, что это уродище сегодня не летит с нами, – зло произнёс Самсон. – Я бы ему живо несчастный случай устроил. Пусть бы сидел в клетке по соседству с Антохой. Или вообще бы пришиб. Нечаянно. Но на смерть.
Фёдор заржал.
Меня затрясло от откровенной злобы, сквозящей в словах Самсона. И они ещё и меня обвиняют, что я командообразующий курс не прошла! А Самсон прошёл?
– Доктор, вы уверены, что Самсон ничего такого не выкинет? Меня действительно настораживает его агрессивное отношение к Полю, – пожаловалась я доктору.
– Я не успел обсудить ваши опасения с капитаном, – признался доктор. – Из-за этой аварии вчера. Я согласен, с вами полностью. Поведение Самсона просто возмутительно.
– Я понимаю, что не мне его судить, после того как я сама… не лучшим образом на Поля реагировала.
– Нет, Дара, вы себя с Самсоном не сравнивайте, – покачал головой доктор, отвлёкшись от изучения графиков моих показаний. – Причины ваших реакций на Поля разные. И в отличие от вас, для Самсона это просто убеждения. Он, в отличие от вас, с дефектами внешности у окружающих сталкивался с самого детства. Он же вырос на некогда контролируемом пиратами спутнике.
– Я слышала, как он угрожал устроить Полю несчастный случай. И он не шутил, доктор.
– Я поговорю об этом с капитаном. Обязательно, – пообещал доктор.
Я кивнула. Глупо, что я сама об этом капитану не рискую сказать. По-детски, через доктора передаю. Вернее, я не рискую попасть под пронизывающий взгляд его глаз.
Сама ли я сюда напросилась?
На этот раз я сначала позвонила ему. Боксы предназначались для наблюдения за не контролирующими себя объектами. И постоянное наблюдение в этом случае оправданно. Но в случае с Антоном такой режим превратился в беспардонное вторжение в его личное время и пространство. И мне очень не хотелось ещё раз вот так вломиться к нему без предупреждения.
– Привет! Ты не занят? Можно тебя навестить?
– Привет, – безрадостно ответил Антон. – Да чем я могу быть занят? Приходи в любое время.
– Я запросила для тебя лекции, – отчиталась я. – Да мне и самой не мешало бы ещё раз послушать.
– Хорошо, – равнодушно мотнул головой он.
– Я видела запись. Как это всё случилось.
– Это не лучший сюжет для сказки, – печально вздохнул Антон.
– Да, ты прав. Антон, я хотела спросить… Твоя реакция в момент аварии…
– Что не так?
– Фёдор стоял спиной, он не видел разворачивающуюся установку. А ты увидел в последний момент. И рефлекс самосохранения должен был заставить тебя пригнуться или отскочить. Но ты кинулся отталкивать Фёдора.
– Я отвечаю за моих ребят.
– Но у тебя не было времени на принятие решения. Это же молниеносная реакция. Рефлекс самосохранения должен был сработать первым.
– Я не могу тебе ответить на это, – Антон пожал плечами. – Я не помню, что думал и думал ли вообще. Как ты и заметила, всё произошло молниеносно.
– Знаешь, один из моих преподавателей говорил, что такая реакция – это признак врождённой чести. Когда даже неосознанно человек думает сначала о других, а потом о себе.
– Ну, спасибо, – улыбнулся он. – Я уж думал, ты скажешь, что это психическое отклонение.
– Знаешь, ты заставил меня по-другому посмотреть на твою команду и на всех нас.
