Мы назовём её Возмездие

Предельный уровень самовлюблённости

В коридоре я наткнулась на Федора и Самсона, выходящих из спортзала. Самсон привычно продолжил свой ритуал самолюбования в полированных поверхностях.

– Ага, жди и надейся, – продолжил разговор Фёдор. – Она вон с карликом и коротышкой больше времени проводит, а тебя по боку, красавчик.

– Никуда ей от меня не деться, – уверено заявил Самсон. – Ну, кто тут со мной может тягаться? Недорослик? Или этот полдурёнка?

Федор расхохотался.

– Полдурёнка! Ха! Это ты про Поля?

– Так у него само имя за себя говорит. Поль Тоуронга – полдурёнка. Кто так ребенка назвать додумался? Разве что, правду не скроешь?

– Дурёнка и то пол! Ха!

– Я бы его просто вышвырнул за борт и дело с концом. А то живёт зверушка, только мучается.

А Федор отвлёкся, отвечая кому-то на вызов.

– Неймётся ему, – пробурчал Федор отключая вызов.

– Папочка жаждет повоспитывать тебя? – усмехнулся Самсон.

– Ага. Ладно, пойду выслушивать Антоху, – Федор не спеша, вразвалочку поплёлся в сторону столовой.

Самое время взять у этой сногсшибательно идеальной горы мышц интервью.

– Привет. Можно задать тебе несколько вопросов?

– Ну, что, куколка? – довольно улыбаясь, уставился на меня Самсон. – Если тебе нужен настоящий герой, то это я.

Я вежливо улыбнулась в ответ, и мы пошли к креслам у обзорного окна. Ещё вчера я и не сомневалась в озвученном им факте. Но за это время моё мнение о таких вот героях успело измениться.

– Ты передачи для какого канала снимаешь?

– Я не снимаю передачи, – разочаровала его я. – Я пишу сказки и сценарии.

– А-а-а, – понимающе кивнул головой он. – То есть, по твоим сценариям другие потом передачи снимают. Те, кто попроще.

– Можно и так сказать, – не стала переубеждать его я, гадая, почему он меня в категорию «не попроще» отнёс. Уж не потому ли, что считает меня «министерской малышкой»? Ну, устроил мне Генрих весёлую жизнь этой командировкой вне правил! И главное, зачем? Не было никакой причины так спешить, нарушая все нормы. А я теперь расхлёбывай!

– Я, кстати, уже снимался в передаче, – не забыв поиграть мускулатурой на могущих ручищах, как бы между делом напомнил Самсон. – И в рекламе снимался уже три раза. Видела меня в кадре, куколка? Я очень фотогеничен. Имей в виду. Не забудь это в сценарии указать.

– Почему вы согласились в этой миссии участвовать? У вас же, наверняка, была масса других предложений? – мне очень хотелось посмотреть, как он выкрутиться, я ведь знала, что его и сюда взяли в последний момент из отбракованных. Не очень хорошее начало общения, но его самолюбование уже порядочно раздражало меня.

– Конечно, были другие, – довольно улыбнулся он, прекрасно изображая усталость звезды от обилия интересных предложений, – но мне с нашим капитаном поработать очень хотелось.

– С Беловым? Почему именно с ним?

– Так у него что ни миссия, то бомба! Про каждую потом в сетях год обсуждают. С таким капитаном в тени не засидишься, в любом случае тебя заметят.

Он даже сейчас умудрялся периодически бросать взгляды на все поверхности, в которых он отражался, и любоваться собой.

– То есть, вы жаждете славы? – уточнила я.

– А кто же её не жаждет? – согласился он. – Слава даёт всё: восхищение девушек, предложение на съемки в кино, приглашение к известным людям.

– Восхищение девушек? Я слышала, как вы Надежду называли своей любовью. Зачем же вам ещё и другие девушки?

– Так разве этого много бывает? – раскатисто расхохотался он. – Эх, мала ты ещё, а то я бы тебе объяснил поподробнее.

– Да уж, пожалуй, не стоит, – отвергла я его идею. – Что же, спасибо за беседу.

Я поднялась, чувствуя, что просто не могу больше выносить такую концентрацию самовлюбленности.

– А когда передача выйдет? – поинтересовался он. – Я же в миссиях всё время или на соревнованиях. Мне не до просмотров всяких передач, как лежебокам разным. Надо заранее отметить в календаре, что бы не пропустить.

– Я обязательно сообщу, если вдруг напишу про вас.

– А про кого здесь ещё писать, куколка? – расхохотался он. – Не про доходяг же этих лабораторных? Ну и умение держать себя в кадре, согласись, тоже не последнее дело.

– С этим не поспоришь, – согласилась я.

Как я вообще могла считать, что он может быть героем? Нет! Вот уж такими я наших будущих покорителей космоса видеть точно не хочу. А как же высокие идеалы первопроходцев? Как же стремление принести новые открытия человечеству, новые земли под заселение, новые горизонты возможностей? Интересно, уровень интеллекта у претендентов хоть как-то измеряют? Или роста и веса мышечной массы теперь вполне достаточно?

Неужели Надежда могла увлечься этим типом? Она, конечно, очень странная, но не настолько же? Нет, я это выясню! Точно выясню!

Как мне влетело от капитана

Как я люблю эти моменты! Когда можно с головой уйти в то, что рождают фантазии в моей голове и выплеснуть всё это в рассказ или сказку. Пусть с ожиданиями насчет героического образа Самсона я ошиблась, но зато история Надежды и её двоюродного брата вдохновила меня. Конечно, это ещё только черновой вариант сказки, но она уже потрясающая.

Я отложила написанный текст и открыла список моих заметок.

И так, у меня есть истории доктора, Надежды и Макса, история Грейдо. Самсона можно вычеркнуть. Жомоло тоже.

Бабуля. Вот с ней надо поговорить, но как разговорить её на что-то кроме правильного питания и режима?

С Антоном и так всё ясно. Он прямой, чёткий и ясный, это слишком просто и предсказуемо. Федора ещё порасспрашиваю.

Капитан. Теоретически, у меня ещё есть время пробить этот лед между нами. Я же не виновата, что меня ему так навязали.

И Поль. Главный герой из него, конечно не выйдет. Но мне покоя не даёт, почему он такой, а я боюсь спросить его об этом.

Не плохие итого для семи дней пребывания здесь. Ещё у меня есть список разных не взаимосвязанных странных фактов, которые, возможно тоже пригодятся. Вот эти относятся к описанию планеты:

Планета собрана искусственно из осколков нескольких взорванных планет.

Увилги переселились… (я исправила на новую версию Поля) … были переселены сюда кем-то.

Хищников нет, растения – падальщики.

Растения поют и звуком управляют миграцией животных.

Картинки на спутниках похожи на цветы Пареруса .

Я хотела вычеркнуть этот не подтвердившийся факт, но потом подумала, что для сказки это всё равно можно использовать. Идея интересная, даже если не подтвердилась в реальности. Сюда же надо добавить:

Увилги песни растений не слышали. И спутники тоже.

Захоронение с двумя застрелянными Атракси.

Даже здесь. Где их только нет.

Пустые не распечатанные лаборатории.

Так, с этим всё понятно.

Отсутствие большинства специалистов на борту.

Тоже ясно.

Грейдо изучает места посадок кораблей на планету.

Не вижу в этом смысла.

Грейдо совмещает три должности, а в перерывах меджу основной работой развлекается сборкой – разборкой новейшей техники, только что с завода.

Глупое занятие. С точностью заводских проверок бортовая техника всё равно не сравниться. И наконец, самый странный факт. Нелепый и сомнительный.

Станция была обстреляна пиратами из новейшего оружия.

Этот факт ни с чем не вяжется, тем более с реальной ситуацией в этом секторе космоса. Стрелять по станции здесь было просто не кому. У нас соглашения о сотрудничестве со всеми известными инопланетными цивилизациями.

Голос капитана в индивидуальном средстве связи заставил меня вздрогнуть.

– Дара, зайдите ко мне. Немедленно!

– Зачем? – машинально переспросила я и заткнула себе рот рукой.

– Не «зачем», а немедленно!

– Хорошо! Сейчас иду, капитан.

Что такого ему прислали с этой почтой, что он так взъелся на меня? Куда Пушистик делся, когда он нужен? Я почти бегом направилась к кабинету капитана. Это было совсем не обязательно, формально, я не обязана так спешить, но тон его голоса не вызывал желания оспорить его право командовать мной. У самых дверей я буквально налетела на выходящую от капитана Надежду.

– Ну и влетит тебе сейчас! – рассерженно зашипела она на меня. – Почему ты не сказала, что доступ в лабораторию тебе запрещён? Как ты вообще тогда в мою лабораторию попала? Дара!

Я растерянно пожала плечами. За полуоткрытой дверью меня ждал не менее рассерженный капитан, и теперь я знала, за что мне влетит. Но мне не привыкать получать за такие шалости.

– Хотя, пусть тебе капитан всё объясняет! – Надежда психанула, не дождавшись моих оправданий и пошла прочь. – Мне надо успеть с Антоном хворабов на планету вернуть.

– Наденька, я потом всё объясню! – спохватилась я, уже заходя в каюту капитана.

Ненавижу, когда меня вот так отчитывают как нашкодившую первоклашку. Как он может даже сейчас выдерживать этот холодный официальный тон? Уж лучше бы просто наорал на меня. Как я оказалась, с какой целью, почему нарушила правила, с какой целью я вообще проникла на станцию… Как же всё это муторно. Как будто я диверсант какой-то!

– Кстати, вы читали договор о вашем пребывании на станции, перед тем как поставить свою подпись? – выводящим меня из себя спокойным и официально-холодным голосом поинтересовался капитан.

– Вы про то, что в случае заражения, меня на станцию не впустят и либо бросят на планете, либо отвезут домой в герметичном контейнере? Читала, – кивнула я.

– Похвально. Значит, можете заранее ознакомиться со своим контейнером. На планете быть брошенной вам не грозит, разрешения на спуск я вам не дам!

– Вы на редкость добры ко мне, капитан. Я же ничего вам не сделала! Подумаешь, на зверюшек посмотрела. Надежда говорит, что они совсем не заразны!

– Дара, вы игнорируете правила безопасности, – спокойным безукоризненно выдержанным тоном произнёс капитан. – Не имеют значения выводы Надежды или любого другого члена экипажа. Вы обязаны придерживаться правил, пока находитесь на станции под моей ответственностью. Если вы ещё раз такое вытворите, я собственноручно запихаю вас в этот проклятый контейнер, и именно там вы будете ожидать окончания вашей миссии.

– Капитан, – я всеми силами старалась успокоиться и соответствовать его безупречному тону общения, но мне это не удавалось, – Александр Владимирович, я понимаю ваше отношение ко мне, но поверьте, я не знала, что подпись Генриха Вайтмаса на моём назначении сразу запишет меня в число ваших врагов. Я честно была не в курсе ваших с ним отношений. Мне очень жаль. Я не знаю, чем я могу навредить вам. Я ничего такого не делаю и не собираюсь.

Капитан всё так же проницательно взглянул на меня

– Дара, я отвечаю за безопасность миссии. Если вы действительно, не желаете навредить мне, почему вы всё время нарушаете правила?

– Да потому что вы мне всё запрещаете! Абсолютно всё!

– А вы не думали, почему хорошо подготовленной, прошедшей спецподготовку Надежде, запретили спуск даже из-за простой простуды, перенесённой ею два месяца назад? Пабло, так же прошедшему четыре курса подготовки, тоже запретили из-за незначительной аллергии. А вам, не прошедшей даже элементарный инструктаж, не то, что курс подготовки, можно всё? И это на станции над планетой высшей категории опасности?

– Но я же не виновата в этом! – не выдержала я. – Мне просто времени не дали на подготовку.

– Дара, у меня нет объяснений, почему сюда прислали именно вас. Я просто прошу вас соблюдать правила безопасности, единые для всех на станции. От этого зависят жизни всех членов экипажа.

Я встретилась взглядом с его серыми глазами. В его взгляде не было превосходства или суровости. Скорее, просто усталость. И клокотавшее во мне возмущение как-то разом осело.

– Я больше не подведу вас, капитан, – пообещала я.

– Очень на это рассчитываю, – спокойно ответил он. – Можете идти.

Я вышла из кабинета. Он просто придирается ко мне! Я подготовку не прошла и что? Мне теперь безвылазно сидеть в своей каюте и ничего не делать? Да, я не подарок, я не биохимик, которого он так ждал. Но я же не виновата в этом! И это не я ему грубила в переписке. Я из кожи вон лезу, стараясь подружиться с ним, а он до сих пор разговаривает со мной так сухо и официально.

Ну ладно, с проникновением в лабораторию я, наверно, переборщила. И Грейдо мешать тоже не следовало. Это моя ошибка, признаю. Но как бы иначе я столько узнала о Грейдо и Надежде, об их работе, о мотивации работы здесь? Ведь это и есть та задача, с которой я сюда прилетела. Я журналист! И мне надо добывать нужную информацию. И, как бы то ни было, я свою работу выполню! И я вообще могу взять и написать в сказке, как капитан ко мне придирается! И пусть детишки потом читают какой он герой.

Извиниться

Я вздохнула и пошла искать Надежду. Надо извиниться перед ней. Кажется, ей досталось от капитана за моё проникновение в лабораторию.

Прощения у Надежды мне попросить не удалось. Надежда и Пабло в зале проводили совещание и решила им не мешать.

– В отсканированный вами образцах нет ничего, способного хоть как-то повредить нервную систему. Боюсь, что мы опять зашли в тупик, – произнёс доктор и я поняла, для меня их обсуждение будет невероятно скучным. Нет, сейчас я к этому не готова.

Браслет передал вызов от Грейдо и я застонала. Не хотелось отвечать. Я знаю, что он скажет и мне так стыдно перед ним. Именно у него прощения просить мне больнее всего. Я, превозмогая себя, ответила.

– Грейдо, прости, пожалуйста!

– Дара, не делай так. Я дорожу этой работой.

– Прости, я повела себя так эгоистичная тупая избалованная кукла с одной из распухшей от изобилия излишеств планет.

– Я не про тебя так говорил.

– Не про меня, но я поступила как одна из них. Прости. Я не думала, что могу навредить тебе этим. Я вообще ни о чём не думала. Прости меня, я больше так не буду. Обещаю!

– Ладно, я просто хотел попросить тебя не подводить нас.

– Я обещаю, Грейдо!

Он отключился, и я так и не поняла, злиться ли он на меня.

Вот как я умудряюсь всё портить? Нет, мне просто необходимо съесть пироженку и вернуть себе хоть часть прекрасного настроения. Да, я влезла ,куда мне не следовало. Но такова моя работа. Журналиста ничего не должно останавливать при добыче достоверной информации.

Почему-то, легче мне от повторения этих заезженных оправданий не стало. Надо отвлечься от самолинчевания. И лучше всего, работой. Оперативников же уже выпустили из карантина после спуска?

И его я хотела сделать примером для подражания?

– Что, кнопка, скучаешь? – окликнул меня Федор, вольготно развалился в кресле.

– Не называй меня так! – огрызнулась я, всё ещё не успокоившись после взбучки, полученной от капитана.

– Ладно, не злись. Хочешь, я привезу тебе что-нибудь с планеты? Обидно, небось, что вниз не пускают, – Фёдор словно нарочно подлил масла в огонь.

Я уже готова была взорваться и нажаловаться Фёдору, но его самодовольная физиономия как-то не располагала к откровениям. К тому же, я боялась, что сейчас выскажу всё ему, и на описание образа придирающегося ко мне по мелочам капитана моего праведного гнева уже не хватит.

– Хочешь посмотреть какое мы красивое место нашли под будущий город?

– Под город? Вы что здесь город будете строить?

– Конечно же. Всё уже почти готово, – самодовольно кивнул он и ткнул пальцем на изображение на дисплее. – Вот. Как только эти умники найдут лекарство от вируса, мы сразу же развернём здесь поселения. А чё? Здесь очень спокойно. Вулканическая деятельность почти на нуле, хищников никаких. Живи себе в полной безопасности. Самсон себе уже местечко приглядел. А я вот никак не решу – в этом месте участок себе брать или вот здесь. Глянь-ка. Тоже вид какой красивый. Да и не хочу я рядом с Самсоном жить. Задрал он уже своей мускулатурой хвастать.

– Красиво! – подавив в себе желание выговориться, я всмотрелась в снимки видов, снятых с поверхности планеты. – Но высшую категорию опасности с планеты ещё не сняли. Как же здесь города уже проектируют?

– Это да. Почём зря эти бездельники хлеб едят. Тридцать лет лекарство найти не могут. А ещё врачи. Я вот свою работу хорошо делаю. Сказали, что людям нужны новые земли, новые города. Так вот они! Места самые лучшие на планете выбрали. И развалины этого полудурёнка здесь везде рядышком. Кто хочет – пусть изучают историю. А здесь будет космодром для грузовых кораблей. Очень подходящее место по всем расчётам. Полдурёнок говорит, здесь и был чужых космодром. Он по камням каким-то видит. Вот моя работа. Сказали – людям надо. И я это сделал. А врачи эти… одно слово – бездельники! О! Доктор опять повторный тест хочет. Пойду-ка я тестироваться. Проверки – это важно. Нам нельзя болеть.

Федор подмигнул мне, взял с кресла свою неизменную кепку и вразвалочку не спеша пошёл к дверям.

Вот кто должен быть настоящим героем сказки! Смелый первопроходец, которого не пугают никакие трудности. Уверенный, четко знающий, что и зачем он делает, понимающий какую задачу он выполняет для всего человечества.

Я распрямила плечи и гордо посмотрела вслед выходящему из зала Федору. И тут я заметила у него на затылке очень знакомый знак, который тут же заставил моё дыхание сбиться, и всё моё воодушевление мгновенно рухнуло вниз и рассыпалось в труху. Быть этого не может! Вот почему Федор всё время в кепке ходит! Под короткой стрижкой, полагающейся оперативникам по уставу, не скроешь свое хулиганское прошлое. Фу! Это отвратительно! У поклонников этого молодёжного движения, конечно, было более пафосное объяснение этому выжженному у них на затылках знаку. Но выглядело это так, словно им на затылок кто-то сапогом наступил. Кошмарно, унизительно, отвратительно! Каким отморозком нужно быть, что бы позволить сделать с собой такое? И это Фёдор? Я его только что хотела сделать примером подражания для детишек? С такими-то идеалами его юности?

Как сюда попал Антон

Я не услышала, как подошёл Антон. Заметила его, только когда он усмехнулся, перехватив мой растерянный взгляд вслед Федору.

– Да, Дара, вот с такими людьми приходится работать. Не так-то просто набрать группу для работы на планете высшей категории опасности.

– И ты его взял в команду? – не удержалась от вопроса я.

– Федор не плохой парень, но ты имей в виду, что он здесь альтернативный срок наказания отрабатывает.

– Что? Срок наказания?

Антон кивнул.

– Ничего серьёзного на нём нет, ему мозгов не хватило понять, что его просто используют для этих хорошо организованных групповых хулиганских акций, – Антон тяжело вздохнул. – И до сих пор не хватает мозгов. Он так и считает это своим героическим прошлым. За это и срок отбывает. Так что, ты с ним поосторожнее.

– Как такие как Фёдор вообще попадают в программу исследования новых планет? Это же должны быть лучшие люди! Герои!

– Дара, я бы рад думать так же. Но героями-первооткрывателями были первые две миссии на эту планету. А сейчас, когда уже стадия методичного изучения и тяжёлой неблагодарной работы – время тех, кто не останется в памяти людской. Мы – люди, делающие трудную и незаметную для всех работу. И про наш вклад в освоение этой планеты даже никто не узнает. Мы невидимое звено между героями-первооткрывателями и героями-первопоселенцами. Поэтому, на такие миссии и посылают всех, кого не жалко потерять, а то и тех… от кого хотели бы избавиться.

Я уставилась на него, пытаясь понять смысл его последней фразы.

– Что? А ты сам почему сюда попал?

– Для меня это прекрасный шанс. Как и для Фёдора.

– Не смей себя сравнивать с… Что? Ты хочешь сказать, что ты тоже?

– Нет! – поспешил успокоить меня Антон. – Я даже под следствием не был.

– Это до чего же тебе сложно было хоть кого-то найти, если даже таких как Самсон и Фёдор пришлось брать! А капитан ещё и отчитал тебя за подбор группы!

– Нет, он не то что бы отчитал… – Антон отрицательно покачал головой и вздохнул. – Да, я сам знаю, что допустил ошибку. Капитан просто акцентировал на это моё внимание. Потому что мне теперь всё время придётся держать это под контролем.

– Но если группу и так было собирать не из кого…

– Нет, выбор у меня был, – покачал головой Антон. – Это я так их подобрал. Хотел избежать проблем с субординацией, а в итоге у меня в команде действительно не кого вместо себя поставить.

– Если такая ситуация с подбором людей сложилась, почему миссию не отложили? Ведь и специалисты тоже после гибели группы Григора отказались сюда лететь. Можно было просто перенести старт работ. А так тебе приходиться отвечать за работу этой наспех собранной команды. Почему ты не отказался?

– Боялся, что если миссию отложат, то и мне найдут замену, – неожиданно признался Антон.

Я с удивлением уставилась на него.

– Ты боялся, что тебя не возьмут? Почему?

– Знаешь, это просто чудо, что я попал в эту миссию, – вздохнул Антон. – Меня просто Григор пожалел и взял дублёром. И мы оба знали, что я не полечу сюда, что мне это просто спасёт карьеру. А вышло, что пришлось мне лететь.

– Я слышала об их гибели, – призналась я, – но не знала, что именно эта группа должна была лететь сюда.

– Они, – печально вздохнул Антон. – Григор с Беловым уже работал на Грабате. Капитан хорошо знал его и сам выпросил его для этой миссии. Григор как раз заканчивал работу на кольце Спиноса и должен был сюда прилететь после двухнедельного отпуска. Он даже подготовку к миссии начал уже. Он погиб в последний день миссии. Нелепая авария в стыковочном узле.

– Да, это был просто шок для всех, – я припомнила сводки новостей. – В наше время и гибнут люди! Да ещё и в такой нелепой ситуации.

– Я думаю, капитан от меня не отказался только из уважения к памяти друга, – печально усмехнулся Антон.

– Да брось ты! – одёрнула его я. – Если ты официально был его дублёром, то кто же ещё должен был лететь?

– Это была просто формальность, – покачал головой Антон. – Я ухватился за эту возможность. Григор просто спас меня своим авторитетом, поручился за меня.

– Спас? Что-то я не понимаю. Спас от чего?

– А ты не знаешь? Ты же журналист.

Я отрицательно покачала головой.

– Когда в чём-то виноват, кажется, весь мир о твоём проступке знает. И все жалеют тебя и тактично избегают говорить об этом, – он печально улыбнулся и продолжил: – Меня отстранили от работ. Чуть совсем взашей из профессии не выгнали за неподчинение распоряжению капитана миссии.

– Просто за то, что ты не выполнил какой-то там приказ? И всего-то?

– Да. И нет, – он стал рассказывать спокойно, как о давно отболевшем и поблёкшем переживании. – Это было на Вологе, ты наверно даже не слышала о такой? Моя группа готовила площадку под разворачивание большого поселения. И надо было взорвать часть скалы. Я всё просчитал, но капитан колебался. Есть такой закон минимального вмешательства, по которому мы должны готовить места под поселения с минимальными изменениями на осваиваемой планете. А эта скала – она просто мешала нам. И я убедил капитана разрешить её снос. А потом, в самый последний момент, капитан вдруг отозвал нас и запретил взрыв.

Я столько времени потратил на этот проект, что просто взбесился тогда. Я подумал, что он опять испугался ответственности за превышение уровня необходимого вмешательства. Я был взбешён, что он меня перед моими людьми идиотом выставляет. И я наорал на него, объявил, что беру ответственность на себя и взорвал эту проклятую скалу.

– И за это тебя сюда сослали?

– При взрыве едва не погибли люди.

– Как? Ты же сказал, что всё рассчитал?

– Произошло ЧП. Капитан отозвал свое разрешение на проведение взрыва именно потому, что катер упал в зоне поражения. Но я этого не знал, – в голосе Антона прорвалось сожаление. – Понимаешь, я был так взбешён его отказом, что не дал ему договорить. Я просто наорал на него и отключил связь.

Я молчала, боясь прервать его переживания.

– Капитан… – продолжи Антон, – его тоже чуть в отставку не отправили после этого. Отстранили от миссии на время следствия. Я его подставил. Ну и для меня после такой выходки работа мало у кого найдётся. Можешь написать об этом, ты же сказочница? Может, это кого-то научит не считать себя умнее капитана.