Игрушечное сердце

Дана поднялась на ноги, но опять споткнулась, опять упала и разревелась наконец в голос. Наверное, все так подстроено, чтобы она больше никогда не смогла уйти с кладбища, и ее все-таки засунут под стелу с собственным именем-фамилией! Она села возле венка, потирая руками обе расшибленные в кровь коленки и продолжая голосить. Поскольку она это делала явно не в унисон со всеми, на нее рассердились, зашикали, но уняться она никак не могла. Ее уже колотила настоящая нервная дрожь. Очень уж все происходящее было нелепо и страшно.

– Поднимайтесь, пожалуйста… – услышала она тихий мужской голос. Дана и рада была бы ему подчиниться, но ноги ее совершенно не слушались, да и все тело отказывалось выполнять ее желания. Она громко всхлипнула и не тронулась с места. Тогда мужчина попытался сам поднять ее с кладбищенской земли. Дана чувствовала, что он боится испачкаться, а потому пытается держаться от нее подальше, но, чтобы помочь подняться, ему все же пришлось прижать ее к своей рубашке. Он тихо помянул черта и, уже более не стараясь сохранить одежду чистой, рывком поставил Дану на ноги. Она тут же привалилась к нему, как к дереву, потому что идти совершенно не могла. Он попытался оторвать ее от себя, но она начала заваливаться на другого члена погребальной группы. Мужчина прикрякнул с досады, подхватил ее на руки и потащил на другую аллею, где стояла скамейка. Усадив на нее Дану, он спросил:

– Как вы? Вам лучше?

Она ничего не могла ответить, только дрожала всем телом и глотала слезы.

Мужчина бросил быстрый взгляд в сторону похорон. Как ни было Дане страшно, плохо и больно, она понимала, что не имеет никакого права задерживать подле себя этого мужчину. Мало ли, кого он хоронит… Может быть, кого-то близкого… а тут она… мерзкая, грязная, напуганная. От жалости к себе Дана принялась плакать еще горше.

– Та-а-а-а-ак! – констатировал мужчина и спросил: – Идти-то можете?

Дана не знала. Она теперь вообще ничего не знала. Может, ей и идти-то никуда не стоит, коли у нее здесь уже и могилка есть с отвратительной черной стелой. Мужчина, в очередной раз глянув туда, где толпились его знакомые, протянул Дане руку и предложил на нее опереться. Она попыталась. Смогла встать и даже сделать шаг, но ноги сильно дрожали. Мужчина обнял ее за плечи и повел к выходу с кладбища. Дана набралась сил и пробормотала:

– Да вы идите… у вас же там похороны… я сама дойду…

– Дойдете… – повторил он. – Только вот докуда дойдете в таком виде… Давайте-ка я посажу вас в машину, и вы там меня подождете, а потом уж решим, что с вами делать.

– В какую машину? – Дана еще больше испугалась. Если в ту, где возят покойников, так она ни за что не сядет.

– В обыкновенную, в мою, – отозвался он, продолжая тащить ее к выходу. За кладбищенской оградой на стоянке было много машин, но участливый незнакомец посадил ее в самую, как ей показалось, красивую, цвета мокрого асфальта, в новую, блестящую. Ей было немного стыдно, что она испачкает обивку, но сил на сопротивление не осталось.

– Я вас закрою, – сказал мужчина. – Ничего не бойтесь. Я скоро приду и отвезу вас, куда скажете.

Дана вяло кивнула. Мужчина закрыл дверцу и исчез за кладбищенскими воротами, а ее вдруг неудержимо потянуло в сон. Она знала такую способность своего организма – уходить от неприятностей в провальный пустой сон без всяких сновидений.

Проснулась Дана от того, что ее сильно подбросило вверх. Она клацнула зубами и окончательно проснулась.

– Чертовы дороги! – в сердцах проговорил мужчина, сидящий на водительском месте, тут же увидел в зеркальце заднего обзора, что Дана проснулась, и сказал: – Не хотел вас будить, уж больно измученный у вас вид. Что хоть за беда приключилась? Рассказать можете?

– А куда вы меня везете? – вместо ответа спросила Дана.

– Ну… к себе домой…

– Зачем? – испугалась она.

Водитель рассмеялся:

– Да не бойтесь вы! Хуже я вам уже не сделаю. Я вас вообще одну в квартире оставлю, а сам уйду. Рубашку вот только переодену… А вы придете в себя, приведете одежду в порядок… Поесть еще можете, если хотите, а потом уж и идите. Так годится?

– А вы на поминки? – Дана решительно не желала отвечать на его вопросы, задавая свои.

– Да, но ненадолго, я не очень близок покойному. Так… работали когда-то вместе… посчитал своим долгом… Немного посижу, помяну, конечно, а потом на службу. Некогда… Дел много…

Дана промолчала. Домой ей действительно не хотелось. Как она останется одна? Придется думать про эту могилу и бояться… А что, разве в чужой квартире страшно не будет? А в чужой… не столько страшно, сколько интересно… Раз мужчина везет ее в свою квартиру, значит, женщины там нет. А собой он… Дана украдкой посмотрела на того, кто вез ее в свою квартиру. На кладбище она его как-то не разглядела. Мужчина, почувствовав ее взгляд, обернулся, подмигнул и опять стал смотреть на дорогу. Дана подумала, что внешность у него очень даже привлекательная. И машина красивая. А еще есть квартира, в которой нет женщины. Может быть, эту жуткую могилу судьба послала ей как раз для того, чтобы она встретилась с этим человеком? Нет, не может быть! Уж больно странный способ выбрало провидение! А с другой стороны – не хуже всякого другого…

– Ну, хотя бы расскажите, где вы умудрились так вымокнуть? – спросил мужчина.

На этот вопрос вполне можно было и ответить, не задавая встречного. Дана так и сделала:

– Да понимаете… свалилась я с мостков прямо в канаву… нечаянно… испугалась…

– Вы боитесь кладбища? Зачем же тогда пришли одна?

– Нет… тут дело в другом… – И Дана, сама не понимая, почему, вдруг взялась рассказывать незнакомцу про черную стелу, на которой были написаны ее данные.

– Ничего себе совпаденьице! – отозвался мужчина и даже присвистнул.

– Вы думаете, что это совпадение?

– Ну а что ж еще?

– Не знаю… Мистика какая-то…

– Не-е-ет! Я в это не верю!

– Ну… тогда, может быть, кто-то специально…

– Для чего?

– Чтобы напугать…

– Тогда кому-то должно быть это выгодно! У вас есть враги?

Дана на минуту задумалась, потом самым решительным образом отмахнулась и ответила:

– Мне кажется, таких нет… ну… чтобы могилу рыли, стелу ставили и ходили за всем этим хозяйством ухаживать…

– Учтите еще, что могилу просто так… за здорово живешь… не выроешь! Земля нынче дорога, а кроме того, в этой части кладбища уже не хоронят.

– Как же не хоронят, если вы как раз пришли на похороны?

– А у этого человека место уже было. У его семьи там целый пантеон… В общем, не берите в голову… – Мужчина глянул на Дану в зеркальце заднего обзора и улыбнулся: – Как вас зовут-то? Мы ведь так еще и не познакомились! Меня – Артуром!

Дана назвала свое имя. А он, оказывается, Артур… Надо же! А ему идет! Что-то в нем королевское есть. И благородное! Король Артур! Не бросил ее на кладбище, мокрую, грязную, испуганную… Домой вот к себе везет… Накормить хочет… Говорит, что сам уйдет… А может, и не уйдет? А может, как раз у него дома-то и выяснится, чего он на самом деле стоит? Да ну и что? С таким Артуром не грех и… Будет хоть, что в жизни вспомнить!

Именно в этот момент машина остановилась у высотного дома в районе новой застройки. Ступив на асфальт и оглядевшись, местность Дана не узнала.

– Где мы? – спросила она.

– Этот комплекс называется «Серебряные сны», – охотно отозвался Артур. – Пойдемте вон в тот подъезд.

Дана обрадовалась тому, что сны не золотые и не бриллиантовые. Серебро – оно как-то все же попроще…

Квартира Артура имела только одну комнату, зато очень большую. На разные зоны ее делили стеллажи с книгами и дисками. Было светло и чисто, но Дана окончательно утвердилась во мнении, что живет этот человек без женщины. Ну… вернее, без постоянной подруги или жены. Все в помещении устроено как-то неправильно, не по-женски.

– Ну вот… – Артур картинно обвел рукой свое жилище. – Располагайтесь. Все к вашим услугам. Отдохните, успокойтесь. За тем стеллажом – компьютер, если вдруг надо… Рядом – стойка с дисками. У меня много фильмов, музыки… Или телевизор посмотрите. В кресле – пульт. В ванной есть аптечка, в шкафчике – чистые полотенца. Халат махровый есть… правда, мой… я надевал его уже… Но не грязный – это точно! В холодильнике – продукты. Полуфабрикаты, но можно быстренько сунуть в микроволновку – и порядок! Поешьте! Сразу легче станет. Вот увидите!

Еще раз улыбнувшись Дане, он открыл шкаф, вытащил плечики, на которых висела темно-синяя рубашка в тонкую серебристую полоску, и спросил: