Напевом ночи тонкая луна
Поражена и стелет свет на крыши,
Скамейки и причалы и едва
Касается гортензии в вазоне,
И белые тугие лепестки
Открыты благоденствию, как сны
Свет отражается и в сторону луны,
Танцует в толщине воды,
Подсвечивает нимбы на иконе.
Открыты тайне жизни – всюду блики,
На платье, на стене, на лицах в полутьме.
Они сейчас беседуют вовне
А то молчат, тогда слышнее крики
Веселых гондольеров на корме.
Разносит эхо звонкие шаги
По мостовой и глухо – по настилу.
И взгляду оторваться не под силу
От статуй, их оград, а ночь игриво
Укроет их вот взоров до зари.
А, впрочем, непредвзято – красоты
В Венеции и впрямь столпотворенье.
Таких дворцов, что отказать не вправе
Купцам за их расчет и за везенье
И за иконы в золотой оправе.
– Он под окном моим,
Я на балконе своем,
Чайка вдали кричит,
Лютня вблизи поет.
Свет от далекой зари
Утром застит глаза,
Но ничего тебе
Я не могу сказать.
Что же ты робок, мой друг,
Я же сама – дитя.
Скажет отец – и все,
Все улетит шутя.
Я не могу понять,
Что на тебя смотрю,
Как ты сказал вчера
Выдохнул лишь «Люблю».
Но между нами ночь,
Чьи-то шаги и мечта,
Старшая, тихая дочь,
Я как всегда смущена.
Весна, весна. Венеция цветет
Дожи, торговцы и рабочий люд
Дворцы, мосты, гондолы и каналы.
Вода и небо дребезжит в окне
Все новое, живое – как во сне
Венеция –любовь тебя погубит.