Грех на душу

– Вот уж нет! – усмехнулся Адам Станиславович. – Он выложил все слова, которые ему известны. Из них большая часть была матерных. Первое, что он потребовал, достав свою пушку, чтобы я лег на пол. Я выполнил его требование, разумеется, подав сигнал тревоги. К счастью, милиция приехала очень быстро. Этот тип был настолько глуп, что пытался стрелять. Но у него ничего не вышло. По-моему, он был этим крайне удивлен. Да-да, он выглядел ошарашенным, как ребенок, которому вместо конфеты подсунули кусочек дерьма!

– Вот как? И почему, как вы думаете?

– Да я не хочу ничего думать? Еще мне не хватало думать по этому поводу! У меня полно других забот!

Я понимающе кивнула.

– Эдита Станиславовна говорила, что у вас много клиентов из состоятельных слоев общества…

Ювелир бросил на меня мрачный взгляд из-под седых бровей.

– Эдита Станиславовна так говорила? – недовольно произнес он. – К сожалению, бог создал женщину из ребра мужчины. Материала, видимо, было маловато, и язык у нее оказался без костей!.. Состоятельные слои общества! Смех! Я вам уже говорил, к чему стремятся те, у кого мошна набита до отказа. Обвешаться золотом и прочей мишурой, чтобы быть похожей на рождественскую елку!

– Ну, не все же такие… – заметила я, потому что не знала, что сказать.

– Большинство! – категорически заявил Адам Станиславович.

Но, похоже, он не желал дальше развивать эту тему. Ему больше хотелось поговорить о своих экспериментах, и он с большим сожалением отошел от рабочего стола, распахнув передо мной очередную дверь.

Наконец-то мы попали в хозяйский кабинет. Здесь было довольно уютно, но мрачновато – тяжелые кресла из черной кожи, рабочий стол из темного дерева, такой же шкаф для книг и стены, отделанные панелями из мореного дуба. Обстановка затворника. Впечатление усиливалось все теми же решетками, закрывавшими прямоугольник окна. Правда, эти решетки несколько отличались от тех, что я видела в соседних комнатах – они были сделаны более искусно, я бы сказала, изящно, и не слишком бросались в глаза.

Еще я заметила в углу кабинета сравнительно небольшой сейф – не вульгарный железный ящик, а настоящий – бронированный, из вороненой стали с блестящей металлической окантовкой. По-видимому, он был привинчен к полу.

На столе, кроме старомодной настольной лампы, ничего не было – даже телефона. Видимо, хозяин в этой келье полностью отключался от внешнего мира. Хотя, возможно, он просто пользовался мобильником.

Книжный шкаф был заполнен солидными толстыми фолиантами, насколько я успела заметить, в основном относящимися к ювелирному делу. Многие книги были на иностранных языках. Библиотека профессионала. Адам Станиславович не преувеличивал – кроме специальной литературы, его, кажется, ничего не интересовало. В кабинете не было ни газет, ни книжек в цветастых обложках.

– Уютная у вас квартира, – похвалила я, чтобы польстить хозяину. На самом деле я так не думала, но чего не скажешь, чтобы наладить взаимопонимание!

Адам Станиславович болезненно поморщился, молча показал рукой на кресло, которое мне предназначалось, а потом неохотно сказал:

– Меня она не очень устраивает. Приходится идти на компромисс. Ради бизнеса. Магазин в центре – это вам не гусь чихнул. Совсем другие возможности. А квартира… – Он пренебрежительно махнул рукой. – Дом старый, коммуникации никудышные… Без конца засоряется канализация, с отоплением проблемы… Хорошо, в этом же доме наверху живет один жилец. Мне удалось найти с ним общий язык. Когда подопрет – обращаюсь в нему. У мужика золотые руки.

– Как у вас? – улыбнулась я.

Адам Станиславович строго посмотрел на меня.

– Если бы так, то ему не приходилось бы сейчас чинить мою канализацию, – назидательно сказал он. – Но в своей области он мастер. Странно, что при своей квалификации никак не может найти работу. Впрочем, я полагаю, на жизнь он всегда может себе заработать и без трудовой книжки… Но мы отвлеклись. Давайте покончим с нашим неприятным делом! Итак, какие такие подробности вас интересуют? Только сразу хочу предупредить – никакой особенной вины я за собой не чувствую! Подумаешь, купил краденую вещь! Если мне предлагают что-то за меньшую цену – я беру и не спрашиваю, откуда эта вещь взялась. В наше время это непозволительная роскошь. Но вы верно угадали мое слабое место – ни при каких обстоятельствах я не соглашусь вступать в контакт со следователем. Сидеть в этих душных кабинетах, оправдываться, давать показания… Лучше я выберу вас, хотя, признаться, вы для меня – загадка. Кто знает, что у вас на уме?

– У меня на уме только одно, – сказала я. – Справедливость должна торжествовать, а преступники должны быть наказаны.

– Это довольно распространенная формула, – заметил Адам Станиславович. – Только каждый вкладывает в нее свой смысл… Но, впрочем, я уже сделал свой выбор…

– Тогда скажите, при каких обстоятельствах вы приобрели этот злосчастный телевизор? – спросила я.

– При каких обстоятельствах? – повторил ювелир. – Да при самых заурядных. Было это… Не вспомню сейчас, какое было число – надо будет свериться по календарю… Недели две назад – вы правильно сказали. Я уже закрыл магазин, убрал выручку… По-моему, я уже отужинал. В дверь позвонили. Я открыл, потому что это был тот самый сосед – сантехник.

– Пришлось отключить сигнализацию? – поинтересовалась я.

– Вы шутите! – сердито сказал Адам Станиславович. – Сигнализацию включают на ночь. Было еще совсем не поздно. И потом, я же убедился, что это свой. Неужели вы полагаете, будто я шарахаюсь от любой тени? Меня не так-то просто напугать, уважаемая!

– Нет, просто у меня сложилось впечатление, что вы ставите сигнализацию сразу после закрытия магазина…

– Зачем? Это же лишние деньги! – возразил Адам Станиславович. – Вот по ночам, действительно, немного страшновато… Но слушайте дальше! Сосед извинился и сказал, что тут во дворе один мужик продает телевизор, мол, не заинтересует ли это меня, поскольку телевизора у меня нет. Телевизор хороший, а мужик просит за него всего семь тысяч…

– А ваш сосед знал этого мужика?

– Я его об этом тоже спросил. Сказал, что не знает. Просто тот заехал в наш двор и предлагал телевизор всем подряд.

– Но остановились почему-то на вас…

– Остальным показалось все-таки дорого. Продавец просил семь тысяч.

– Но вы сразу поняли, что это полцены за такую вещь?

– Более того! Мне удалось выторговать полторы тысячи! – не без самодовольства сообщил Адам Станиславович.

– Лихо! – сказала я. – Где же происходил торг – во дворе или у вас дома?

– Вначале мы разговаривали во дворе, – объяснил Адам Станиславович. – Мне хотелось прежде взглянуть на этого человека. Я не слишком-то доверчив.

– Я это уже заметила. Но здесь вас ничего не насторожило?

– Во всяком случае, не слишком, – сказал ювелир. – Во дворе были соседи, да и сам продавец выглядел довольно мирно. Так, какой-то шибздик с извиняющейся улыбкой. Такие вечно находятся под каблуком у жены и тайком попивают горькую. Я, кстати, не сомневался, что он продает собственный телевизор, из дома. Типично запойный вариант – помятая физиономия, весь потрепанный, машина – старенькие «Жигули».

– Простите, но откуда у пропойцы дома «Сони»?! – воскликнула я. – Как это не пришло вам в голову?

– А может, и пришло, – нехотя сказал Адам Станиславович. – Но, с другой стороны, бывают всякие ситуации… Я знал, например, одну семью – жена преуспевающий адвокат, зарабатывает бешеные деньги, может себе позволить каждый выходной проводить на греческих пляжах… А муж, представьте, забулдыга, пробы негде ставить! И между тем жили! Вели, как говорится, совместное хозяйство!

– А потом?

– А что потом? Случилось то, что должно было случиться.

Жена укатила на неделю в Анталию, а муж утонул в Волге. Она, уезжая, запирала квартиру, и он вынужден был ночевать по знакомым. Никто не знает, какой черт понес его в тот день на Волгу – была весна, вот как сейчас…

– Печальная история! – покачала я головой. – Но вы меня убедили. Итак, вы познакомились с продавцом, и он вызвал у вас доверие… Кстати, как его звали?

– Во-первых, о доверии речи не шло! – поправил меня ювелир. – Я просто убедился в безопасности этой сделки. А что касается имени, то мы не представлялись друг другу. Но, помнится, Тимур называл его Толяном…

– Простите, Тимур?

– Ну, так зовут моего соседа. Он, кажется, татарин…

– Но вы говорили, что он не был знаком с продавцом телевизора!

– Да, он так мне сказал. Но вы же знаете, как быстро сходятся эти люди! Достаточно им переброситься парой слов, и они готовы вместе пить водку, обниматься и вообще становятся неразлейвода… Может быть, в этом их сила? Я достаточно трудно схожусь с людьми и не могу судить. Одним словом, Тимур называл его Толяном. Я предпочитал никак его не называть, обращался просто на «вы». Потом он предложил мне опробовать телевизор…

– И вы опробовали?