Акула пера (сборник)

– Вот именно! – воскликнул Григорович. – Без шума, аккуратно все вычислил и выкрал! Сейф и все остальное…

– Но почему же вы, уезжая на долгое время, не поставили квартиру на сигнализацию? – удивилась я.

Григорович развел руками.

– Видите ли, наверное, я все-таки слишком старомодный человек, – признался он. – И потом, понадеялся на секретные замки, на соседей. Короче, проявил непростительное легкомыслие…

– О том, каковы размеры похищенного, не спрашиваю, – сказала я. – Но что говорит милиция? У них есть какая-нибудь зацепка?

Адвокат скептически улыбнулся.

– Если меня что-то и раздражает больше, чем наши газеты, – провозгласил он, – так это наша милиция! Право, об этой структуре не стоит говорить всерьез. Уверен, они будут последними, кто узнает имя грабителя!

– Ну, вы, наверное, все преувеличиваете, – возразила я. – Пожалуй, именно милиция располагает теми возможностями, которые позволяют раскрывать квартирные кражи. Сеть осведомителей, например…

– Не смешите меня! – отмахнулся адвокат. – Разумеется, я написал заявление, но думаю, что на моих денежках можно поставить крест. Если даже вора найдут, похищенное уже расплывется. Во всяком случае, большая его часть. Вы это знаете не хуже меня.

– И все-таки не стоит отчаиваться, – произнесла я стандартную формулу утешения. – Наверняка уже приняты какие-то меры.

– Разумеется! Милиция пишет бумаги! – саркастически ответил Григорович. – Я сам подписал не меньше десятка протоколов. А что толку? Вы знаете, что только за последние месяцы при схожих обстоятельствах было ограблено шесть квартир? Хозяева уезжали, а воры спокойно обчищали освобожденную площадь. И сколько, вы полагаете, таких преступлений было раскрыто? Ни одного! У милиции стандартный ответ: ставьте квартиру на сигнализацию! Но ведь это тоже не слишком дешевое удовольствие, и какая гарантия, что вор не сумеет нейтрализовать эту сигнализацию? Сейчас развелось столько умельцев…

– А многие ли знали, что вы собираетесь уезжать? – спросила я.

– Да масса народу! – с чувством произнес адвокат. – Я далек от мысли подозревать кого-либо, но, разумеется, мой отъезд не являлся ни для кого тайной. Но ведь, понимаете, я езжу отдыхать каждый год, и всегда как-то обходилось!

– Воздерживаюсь от комментариев, – вздохнула я. – Так вы говорите, в последнее время ограбили многих таких отдыхающих?

– Вот именно! И не только отдыхающих, – сказал Григорович. – Например, человек убывает в длительную командировку… Грабители-профессионалы ведь постоянно собирают информацию. Не удивлюсь, если у них существует что-то вроде разведывательного отдела.

– Лично я не слишком верю в организаторские способности наших преступников, – заметила я. – Но, безусловно, вор охотился за информацией. А что – ограбили ваших знакомых?

– Нет, об этих ограблениях мне сказал следователь, – ответил Григорович. – Наверное, хотел меня утешить. Почерк, говорит, сходный. Так что не я один пострадал от этого мерзавца…

– А у вас имеются соображения насчет того, кто бы мог навести на вашу квартиру? – спросила я. – Может быть, старый недоброжелатель?

– Когда поживешь с мое, – улыбнулся адвокат, – таких недоброжелателей наберется полгорода. Выбрать кого-то одного слишком сложно.

Мы немного помолчали, а потом я все-таки решила спросить у Григоровича о его отношениях с гражданкой Самойловой. Адвокат наморщил лоб, припоминая, и отрицательно покачал головой.

– Не знаю такую, – сказал он. – Ни разу не слышал. А почему вы решили, что я должен быть с ней знаком?

– Она носила в сумочке листок с вашим адресом, – объяснила я. – Может быть, ваша клиентка?

– У меня нет никаких клиентов! – сердито сказал Григорович. – Я давно уже не практикую, только числюсь консультантом при городской коллегии адвокатов. И уж точно не принимаю никого частным порядком.

– Странно, – заметила я. – Если у вас нет клиентов, откуда и зачем у этой женщины ваш адрес?

Григорович с беспокойством посмотрел на меня.

– Постойте! Значит, получается… А где вы вообще выкопали эту Самойлову?

– Случайность, – сказала я. – Эта женщина попала под машину примерно неделю назад. А мой знакомый отправил ее в больницу. Ну и заглянул в сумочку. Он даже заходил к вам домой, полагая, что вы являетесь родственником этой женщины. Но вы были уже в отъезде.

– Нет у меня таких родственников! – отрезал Григорович. – Так вы говорите, эта женщина попала в больницу?

– Да, у нее довольно тяжелые травмы, – сказала я. – Пролежит не меньше двух месяцев.

– Любопытно, – покачал головой адвокат. – Мне действительно любопытно, откуда у нее мой адрес. А где теперь эта сумочка?

– Мы вернули ее хозяйке, – объяснила я. – Полагаю, она с ней в больнице. Вас что-то беспокоит?

– Еще бы! – с чувством произнес Григорович. – Теперь меня беспокоит абсолютно все. Если вашу квартиру обчистили, а адрес известен черт-те кому – поневоле забеспокоишься!.. Знаете, я хотел бы взглянуть на эту бумажку! Она написана от руки?

– Да, от руки – простым карандашом, – ответила я. – Написана так, словно человек писал второпях, хотя, возможно, это просто особенность почерка…

– Я хочу взглянуть на этот почерк! – загорелся адвокат. – На почерк у меня профессиональная память. Если он мне знаком, я сразу скажу, кто писал.

– А если не знаком? – поинтересовалась я.

Григорович сделал эффектный жест рукой.

– Тогда я спрошу эту даму, откуда у нее мои координаты! – решительно заявил он. – Не с неба же они свалились! Посмотрим, что она ответит.

– Полагаете, это может быть связано с ограблением? – спросила я.

Григорович несколько потух и сказал уже не так уверенно:

– Нет, я ничего не утверждаю… Раз вы говорите – тяжелая травма… Да и вообще, может быть, все это объясняется совершенно банально… Но поинтересоваться же не мешает, как вы думаете?

– Совершенно с вами согласна, – сказала я. – Мне эта женщина тоже незнакома. Наши пути пересеклись абсолютно случайно, но она чем-то меня заинтриговала, несмотря на свою внешнюю заурядность. Если бы вы сумели разобраться со своим адресом, это сняло бы вопросы, которые не дают мне покоя.

– Вам-то чего беспокоиться? – снисходительно обронил Григорович. – Это в моем случае… как говорится, обжегшись на молоке, дуешь на воду. Однако скажите мне, в какой больнице находится эта женщина? Хотелось бы поскорее ее увидеть.

– Может быть, съездим к ней вместе? – предложила я. – Это было бы очень удачно.

Григорович на секунду задумался.

– Вообще-то я собирался уходить, – сказал он. – Но раз уж такое дело…

– Я на машине, могу подбросить вас потом куда потребуется, – сказала я.

– В самом деле? – оживился Григорович. – Буду вам очень благодарен. Тогда никаких вопросов – я готов. Но нас пропустят к больной?

– Не волнуйтесь, – ответила я. – У меня там врач знакомый.

Глава 4

Вот так и получилось, что я вернулась туда, куда возвращаться не собиралась. Это говорит о том, что зарекаться не следует ни при каких обстоятельствах. Пользуясь формулой Джеймса Бонда, это можно изложить так: никогда не говори «никогда».