Змей в райских кущах

– Я и не думала, что новости так быстро распространяются, – заметила я.

– То ли еще будет, – нервно хихикнула Лера. – Ирина, – обратилась она ко мне, – я могу быть на сегодня свободна? А то у меня завтра зачет, – оправдывалась она.

– Конечно, – кивнула я, усаживаясь в машину.

Глава 2

Первым делом Костя отвез меня домой к Алле Владимировне. Когда я вышла из машины, он вышел следом.

– Костя, меня совсем не обязательно сопровождать, – улыбнулась я. – Вряд ли дома у Малаховой меня уже подстерегает убийца!

– Лишняя осторожность не помешает, – задумчиво проговорил водитель с внешностью Дольфа Лундгрена. О его армейских подвигах в суперэлитных спецназовских войсках на тарасовском ТВ ходили легенды. Когда его расспрашивали о чем-либо, Костя предпочитал отмалчиваться. Молчал он и о своих нежных чувствах ко мне, но вся студия была почему-то уверена, что влюблен Костя в меня страстно и безнадежно. Насчет «страстно» я еще могла сомневаться, а вот насчет «безнадежно» была уверена на все сто. Сама я любила только своего мужа – Владимира Николаевича Лебедева. Но Константина Шилова такое положение дел, похоже, абсолютно устраивало.

– Ну, как знаешь, – смирилась я.

Однако Германа Генриховича Гоффмана дома не оказалось, а именно у него я хотела узнать подробности того, что же произошло. Со студии я пыталась дозвониться до Гурьева, но его телефон почему-то не отвечал. Я была уверена, что Валерий уже в курсе событий. С его-то связями в милиции и криминальных кругах!..

Домработница, миловидная девушка лет двадцати пяти, заявила, что Герман Генрихович уехал в клуб, поэтому нам с Костей не оставалось ничего другого, как отправиться следом.

– Ой! – Девушка вдруг изменилась в лице. – Вы Ирина Лебедева?! Я вас узнала! – Но ее я почему-то не видела на съемках в особняке. – Мне очень нравится ваша программа! – сказала она.

– А вы давно работаете в этом доме? – осведомилась я.

– Нет, – девушка покачала головой. – Только с сегодняшнего дня. Говоря откровенно, это показалось мне странным, и я пообещала себе, что обязательно попробую разыскать Нину Андреевну, которую видела у Малаховой в прошлый приезд сюда.

– Интересно, зачем это Гоффману понадобилось менять прислугу? – задалась я вопросом вслух.

– Нина Андреевна могла что-то знать, – предположил Костя, поворачивая ключ зажигания.

– Ты думаешь, это он убил ту женщину в клубе? – О ом, что убили именно женщину, я узнала от Галины Сергеевны.

– Не знаю, – Костя пожал плечами, – я только высказал свое мнение…

Фитнесс-клуб «Парадиз», с чьей-то легкой руки прозванный раем, располагался в самом центре Тарасова.

В этот раз Костя снова не стал меня ждать в машине, а отправился за мной, и я невольно подумала, что совсем неудивительно, когда о нас с ним на студии ходят всякого рода легенды. Однако на этот раз мне хватило ума промолчать: не хотелось обижать хорошего парня!

Герман Генрихович оказался на месте. Он сидел в своем кабинете и перебирал у себя на столе целую кипу бумаг. Заметив меня, Гоффман наконец оторвал свой взгляд от кучи макулатуры.

– Ах, Ирочка, это вы, – промямлил он. На Костю, стоявшего за моей спиной, Герман Генрихович не обратил никакого внимания. – А у нас такая беда, – проговорил он взволнованно. – Аллу арестовали…

– Вы бы не могли мне объяснить, – спросила я с искренним сочувствием, – что произошло на самом деле?! Вчера вы вместе с Аллой Владимировной уверяли меня, что анонимный телефонный звонок в эфире – это глупая шутка. Сегодня я узнаю, что госпожу Малахову подозревают в убийстве и даже взяли под стражу!

– У меня у самого голова кругом идет, – признался Герман Генрихович. – Ничего не понимаю!

– А убили-то кого? – осведомилась я.

– Как, вы не знаете? – удивился Герман Генрихович. – Аню Степнову, – ответил он.

– Постойте-ка, – возразила я, – но она же уехала во Францию…

– Совершенно верно, – со вздохом подтвердил Гоффман, – уехала. Но вернулась. К сожалению, в России сняли «железный занавес»! Вот, если бы она уехала лет тридцать назад, – проговорил он мечтательно.

– И Алла Владимировна знала о ее возвращении? – осведомилась я.

– Да, – честно ответил Герман Генрихович, тупо уставившись в одну точку, и взгляд его маленьких глазок теперь не казался мне таким уж небесным. – Алла была шокирована ее возвращением, – продолжил Гоффман. – У них к этому моменту сложились не слишком хорошие отношения.

– То есть вы хотите сказать… – вкрадчиво начала было я.

– Я ничего не хочу сказать, – нервно перебил меня Гоффман и зашагал по кабинету. Потом выхватил из кармана пиджака пачку сигарет и задымил, как паровоз, что совершенно не вязалось с его ангельски-добродушным образом. – Вы мне скажите, как вас там? – Герман Генрихович вдруг запамятовал, как меня зовут. – Ирина Анатольевна… А зачем вам все это?

«Законный вопрос!» – мелькнуло у меня в голове.

– Хочу все знать, – пошутила я. – А если серьезно, то у меня из-за этого инцидента могут возникнуть крупные неприятности на телевидении.

– А, вон оно что! – Герман Генрихович снова уселся за свой захламленный стол. – А я-то уж грешным делом подумал, что вы за Аллу волнуетесь, – усмехнулся он, обхватив руками свою лысоватую голову.

– Почему в убийстве подозревают Аллу Владимировну? – осведомилась я.

– Да потому что, кроме нее, в этом чертовом клубе никто так долго не остается! – воскликнул Гоффман. – Тело-то Анны только вчера обнаружили, аккурат во время вашей программы, почти сразу после звонка, ну того самого, вы понимаете, – он выразительно округлил глаза. – А экспертиза вроде бы как уже установила, что смерть наступила в четверг часов около десяти-одиннадцати вечера. Алла, разумеется, в это время сидела в клубе…

– Ну, это еще не основание, чтобы… – возразила я.

– Еще какое основание! – перебил меня Герман Генрихович.

– В тот вечер Анна решила подружку навестить, будь она неладна! – Гоффман вытер струящийся пот со лба. – И попросила охранника Аллу предупредить. Ну, тот и выполнил все, как полагается, а потом лично к ней Аню и проводил. Он якобы слышал, как женщины ссорились… – Герман Генрихович пожал плечами. – Около одиннадцати Алла ушла, охранник же поинтересовался гостьей, Аллочка сказала, что выпустила ее через служебный вход. У нас, знаете ли, есть другая дверь… – пояснил он мне. – А тело обнаружили почему-то в солярии, – искренне удивлялся Гоффман. – Ключи от него были только у Аллочки… – развел он руками.

– Как ее убили? – спросила я коротко.

– Ударили чем-то тяжелым по голове, – ответил Гоффман. – Но подробностей я, разумеется, не знаю, – добавил он. – У Аллочки есть адвокат, – сказал Герман Генрихович. – Я думаю, что вы при желании могли бы связаться с ним. Хотя я лично не вижу смысла… – Гоффман развел руками.

– Как его имя? – осведомилась я.

– Рокотов Игорь Викторович, – ответил Гоффман. – Но он мне сказал, что вытащить Аллочку – дело практически безнадежное. – Герман Генрихович вздохнул и снова полез за сигаретой. – У меня даже появились опасения, что…

– Герман Генрихович, – в кабинет заглянула секретарша, девушка лет восемнадцати-двадцати в светлом, строгом костюме. – Ремонтники пришли, – сообщила она.

– Скажи, пусть ждут! – велел Гоффман.

Секретарша исчезла, плотно прикрыв за собой дверь.

– Это они обнаружили тело, – объяснил Герман Генрихович. – Как раз после этого злополучного звонка. Получилось так, – Гоффман замялся и даже немного покраснел, похоже смутившись, – что я, не согласовав этот вопрос с женой, вызвал ремонтную бригаду в солярий…

– Так вот, значит, почему он был закрыт в последнее время, – заключила я.

– Да, – кивнул Герман Генрихович и спрятал сигареты в ящик письменного стола. – Что-то там с оборудованием, – пожал он плечами. – Я не вникал в детали!

– А кто же открыл им дверь? – осведомилась я.