Жажда острых ощущений

– Возможно, – не стала спорить Лариса. – Кого же вы подозреваете в кознях против вас?

– Прежде всего друга мужа, Виктора Лохмана. Он вместе с мужем, которого просто-таки ненавидит, и еще одним приятелем, Пашей Абрамцевым, пили здесь позавчера.

– В вашей квартире?

– Да. И после этого началась вся эта ерунда, – Удальцова многозначительно посмотрела на ошарашенных женщин.

– А почему этот самый Лохман пил вместе с вашим мужем, если, по вашим же словам, он его терпеть не может?

– Для этого и пил, чтобы проникнуть сюда и сделать свое черное дело, – в тоне Удальцовой засквозило раздражение по поводу того, что собеседница не постигает или не хочет постичь смысл ею сказанного.

– То есть разрушить вашу семью, повысив ваше сексуальное влечение? – с плохо скрываемой иронией уточнила Лариса.

– Да, да! Только, как ему это удалось, я не знаю. Могу лишь предполагать.

– А зачем ему это?

– Лохман – страшный человек, – продолжила Катя, беря из пачки следующую сигарету. – Он музыкант, достаточно талантливый, но с дьявольщинкой в голове. Он очень завидует моему Борису, его деньгам и успеху у женщин. И постоянно провоцирует различного рода скандалы между нами, спаивая Бориса…

– Так он, может быть, влюблен в вас? – высказала предположение Лариса.

И тут Удальцова неожиданно взорвалась:

– Как же, влюблен! У него только одно на уме – кому-нибудь, пардон, засунуть! Все равно кому…

Она в гневе затушила только что начатую сигарету и сломала ее.

– Катя, ты расскажи еще об этой, как ее… – Эвелина пощелкала пальцами. – Ну, ведьме этой, Арине…

– Да, вот еще что, – Катя взяла новую сигарету и прикурила ее дрожащими пальцами. – У моего мужа была любовница, мы вместе работали в одной фирме, у Бориса – до того, как я организовала свое собственное дело. Зовут эту дамочку Арина Борисова. И Лохман любит именно ее.

Она замолчала, сделав презрительную мину.

– Черт знает, что мужики находят в ней! – спустя паузу воскликнула она. – Как будто она вся медом намазана… – Удальцова гневно выдохнула. – Ну вот, а поскольку она была любовницей моего мужа, то Лохман пошел с ним на открытый конфликт. И Борис сдался, решил отступить. Это было прошлой весной… А потом была эта история… Ой! – Удальцова вдруг схватилась за голову. – Вы видите? – уже сдавленно простонала она. – Мне как будто кто-то не дает вам рассказать все, как было…

Она встала, бросила недокуренную сигарету в пепельницу и, держась за голову, прошла в кухню. Немного погодя вернулась, приняв, видимо, там лекарство.

– Короче, я об этом ничего не знала, – продолжила Удальцова, – до лета, пока не случилась эта история с командировками в Москву.

– Что за история?

– Борис уехал в командировку вместе с Ариной, а Лохман разгадал все это и рассказал обо всем мне. Прежде он постоянно покрывал похождения Бориса, но в тот критический момент не выдержал.

– То есть подставил своего друга и сдал его тебе, – обличительно заметила Эвелина.

– Ой, не надо о дружбе, а! – На лице Кати отразился скепсис. – Нет постоянной дружбы в жизни, а есть только постоянные интересы! Как между мужчинами, так и, тем более, между женщинами. Что уж, мы, женщины, здесь будем лукавить!

Гостьи промолчали, а Удальцова продолжила:

– Представляете, эта скотина, то есть мой муж, всегда говорил мне, что у него ни на кого, кроме меня, никогда не стоит… Нет, вы можете себе представить, каков подлец! – Удальцова посмотрела на обеих собеседниц наивными серыми глазами.

Те переглянулись, удивляясь, насколько откровенно и непосредственно Катя выражает свои мысли перед незнакомыми, в сущности, людьми.

– И вы верили? – спросила наконец Лариса.

– Верила… – Голос Удальцовой стал тусклым, она поняла, что выглядит перед гостьями наивной дурочкой. – Но Боря умеет так сказать, что поверишь. Хотя я уже не раз обжигалась на том, что ему верить ни в чем нельзя… Господи, да за что же мне все это!

Она закрыла лицо руками и вот-вот была готова разрыдаться. Лариса украдкой посмотрела на часы. Эвелина, по ее мнению, явно выбрала не тот случай, который мог заинтересовать ее, даже если смотреть на все с позиции обычного частного детектива. Криминала в этой истории пока не было. Удальцовой же явно нужен был психолог, чтобы помочь выбраться из жизненного кризиса. Но Лариса не обладала такими способностями, да и не имела желания выступать в этом качестве.

– Да, весьма сложный четырехугольник получается, – подвела итог услышанному Лариса.

– Квадрат, – согласилась Удальцова. – Черный, как у Малевича, – добавила она после паузы. – Или шизофренический квартет.

– Вполне возможно, но квартет – это не геометрическая фигура, и вы не музыканты, – с едва заметной иронией подтвердила ее мнение Лариса, пристально поглядев на Удальцову. – Только я пока особого криминала здесь не вижу.

– Я чувствую, что случится нечто страшное. Это идет отсюда, – исчерпав свои аргументы, Удальцова патетично прижала руки к груди и умоляюще посмотрела на обеих собеседниц.

– Катя, но твои подозрения ничем не обоснованы, – вступила в разговор Эвелина. – Голова болит просто от переутомления, а влечение к мужчинам… – Она улыбнулась. – Ну, это обычно для твоего возраста.

– Возраста?! – оскорбилась Удальцова. – Ну, знаешь, от тебя я этого не ожидала.

– У меня оно постоянно присутствует, что же теперь делать! – Горская улыбнулась.

– Представляете, они здесь пили, и, возможно, даже с ней, – продолжила Удальцова, словно не слыша Эвелину. – В моей квартире!

– С Борисовой? – уточнила Лариса.

– Да, да! С этой законченной бля…!

– Но… Ведь вы же не видели…

– Вы знаете, вполне может быть, что это ее проделки. Я не зря назвала ее ведьмой – что-то в ней есть такое нечистое. Когда мы работали вместе и общались, она говорила мне, что у нее в полнолуние повышается энергетика и она даже летает на шабаши…

– И вы верите во все это? – спросила Лариса.

Удальцова ничего не ответила, она только лишь прикурила новую сигарету и продолжила:

– Да, скорее всего она во всем и виновата, подсыпала мне что-нибудь… А энергией кухню зарядить для нее, наверное, плевое дело… Ой, не знаю я! Не знаю!

Катя снова схватилась руками за голову и стала раскачиваться из стороны в сторону. Она явно была на пороге истерики.

– Так кто же, по-твоему, стремится увести от тебя мужа? Арина или Лохман? – настойчиво спросила Эвелина. – Не знаю… Может быть, и оба вместе… Каждый из своих соображений, – тихо произнесла Удальцова. – Но факт то, что я совершенно не нахожу себе места в последние дни.

И она неожиданно вздохнула так, как это обычно происходит в состоянии сильного сексуального возбуждения. Лариса и Эвелина переглянулись и промолчали, понимая, что вряд ли чем-нибудь могут помочь в такой ситуации.

– Интересно было бы посмотреть на эту ведьму, – протянула Лариса.

– Да, пожалуйста, прямо сейчас! – Удальцова вскочила с места.