Госпожа на побегушках

– Садись, – кивнула девушка.

Софья устроилась на заднем сиденье. Несколько минут они ехали молча, потом Соня поймала в зеркальце внимательный взгляд автомобилистки. И он ей не понравился. Слишком пристальный, подозрительный…

– Ну что, подруга, куда на ночь глядя собралась? Приключений ищешь? – поинтересовалась хозяйка авто.

«Странная какая-то, – подумала Софья, прижимая к груди сумочку. – Интересно, среди женщин маньячки встречаются? Господи, и зачем я затеяла эту прогулку? Позвонила бы Татьяне или Ленке, на худой конец к Олегу в гости напросилась бы…»

Соня осторожно выглянула в окно. Так, скоро они подъедут к людным местам. Надо дождаться момента, кода машина затормозит возле светофора, и выскочить… Она незаметно протянула руку к дверце, готовясь в нужную секунду открыть ее. Но та, как назло, оказалась заблокированной. «Ну, все, это конец», – пронеслось в Сониной голове, а память услужливо напоминала сюжеты из передач «Дорожный патруль» и «Криминальной хроники». Тут она вспомнила о баллончике лака для волос, который всегда таскала в сумочке – так, на всякий случай. «Живой не сдамся, – подумала она. – Брызну ей в глаза, открою окно и позову на помощь. Не поможет – что-нибудь придумаю». Она достала баллончик, сняла колпачок и занесла его над головой маньячки.

– Девушка, – почти ласково позвала ее Соня и, дождавшись, когда та обернулась, нажала на распылитель. Машина дернулась, струя лака для волос пронеслась почти в миллиметре от глаз автовладелицы. Женщина резко затормозила, едва не протаранив фонарный столб.

– Смотри-ка, совсем загордилась, своих уже не признает. Сонька, ты что, с ума сошла?! – рявкнула «маньячка». – Не хватало из-за тебя на тот свет отправиться!

С этими словами она включила свет в салоне.

Соня ошарашенно уставилась на хозяйку автомобиля, откуда-то знающую ее имя. При свете лицо ее показалось знакомым. Но от страха, охватившего ее, Софья никак не могла вспомнить, где они встречались.

– Господи, Невзорова, ты все такая же сумасшедшая, не от мира сего! Ничуть не изменилась со школьных времен…

– Инна? – неуверенно произнесла Соня. – Ты?

– Я, я, – хмыкнула одноклассница, доставая из стильной сумочки пачку дорогих сигарет. Она щелкнула причудливой зажигалкой желтого цвета и прикурила.

– Тьфу, ты меня до инфаркта чуть не довела! Нельзя же так! Я уж думала, что ты маньячка какая-нибудь, перепугалась до смерти. Еще чуть-чуть, и мне понадобились бы памперсы, – призналась Соня.

– Ладно, хватит трагедию разыгрывать, не на сцене, – усмехнулась Инна. – Куда это ты на ночь глядя? На свидание?

– Какое там свидание! – отмахнулась Соня. – Хотела выпить где-нибудь чего-нибудь покрепче.

– Надо же, какое совпадение! Я тоже собиралась где-нибудь посидеть! Поехали!

– Ну, я не знаю, – замялась Соня, прикидывая, во что ей обойдется «посидеть» в компании с Инной, известной транжиркой. Родители бывшей одноклассницы были состоятельными людьми, и Инна еще со школьных времен славилась привычками «светской львицы»: если школьная форма, то чуть ли не от Диора, если напитки, то «Мартини», если транспорт, то такси. И сейчас она выглядела так, словно сошла с картинки глянцевого гламурного журнала. Пышные волосы уложены в замысловатую прическу и выкрашены в соответствии с самыми последними тенденциями моды – переход от более темного цвета на затылке к более светлым прядям того же оттенка на висках.

В школе Инна была единственной девочкой с длинной, ниже пояса, косой. Как-то она даже стала победительницей городского конкурса «Длинная коса – русская краса». Косы, конечно, сейчас не наблюдалось, но волосы по-прежнему были великолепны. Соню просто обуяла зависть, и она не смогла удержать вздоха, который Инна истолковала превратно:

– Не жмись, я угощаю! Пойдем в нормальное место, а не в какой-нибудь «Макдоналдс», гамбургеры лопать. Не каждый день видимся! Забавно, я тебя после школы три раза видела, ты не меняешься. Все такая же…

Соня кивнула. Она прекрасно помнила все эти встречи. Первый раз – на премьере «Гамлета», где она играла Офелию. После спектакля был солидный банкет, устроенный спонсорами. Они с Инной столкнулись в туалете. Бывшая одноклассница задала совершенно дурацкий вопрос – что здесь делает Соня? Ей даже не пришло в голову, что Невзорова – та самая Офелия. Впрочем, сам спектакль, как поняла позже Соня, мало волновал Инку. На банкете она очаровывала своего спутника, красивого немолодого иностранца.

Второй раз они встретились на юбилее школы. Бывшая одноклассница даже не узнала Соню. Или сделала вид, что не узнала… А в третий раз девушки увидели друг друга на похоронах их старого учителя.

Через пару минут девушки уже сидели за столиком в одном из самых дорогих и престижных ночных клубов. Инна сделала заказ, а Соня продолжала задумчиво изучать меню. От цен ей сделалось плохо: содержимого ее кошелька хватило бы только на бокал пива и одну порцию какого-нибудь салата. И нужно еще оставить денег на такси…

– Кхм, кхе-кхм-кх, мне чего-то есть не хочется, – сквозь кашель пробормотала Соня. – Может, пойдем куда-нибудь в другое место? Здесь за углом есть чудное кафе-мороженое, там и цены пониже…

– «В кафе-мороженое»! – передразнила Инна. – Тоже мне школьница-переросток! Пора уже в солидные заведения ходить, а не ерундой заниматься. И хватит на цены смотреть, ты давай заказывай!

Обернувшись к официанту, она сказала:

– Пока продублируйте мой заказ, а потом разберемся.

Через пару минут на столе появились бокалы, бутылка какого-то итальянского вина, салатики, тарталетки и горячее. В зале было прохладно, полутемно, приглушенно звучала музыка. После второго бокала вина Соня почувствовала себя спокойнее, горечь от победы Дашки Уваровой куда-то улетучилась. С третьим бокалом актриса почти забыла о своих проблемах.

– Ну рассказывай, как живешь, с кем живешь, чем дышишь, – поинтересовалась Инна.

– Да так, с переменным успехом. Жизнь бьет ключом и все норовит по темечку, – пошутила Соня.

Ей не очень-то хотелось плакаться бывшей однокласснице в жилетку, наоборот, надо быть уверенной в себе, удачливой…

– Сейчас временно не работаю, жду хорошего режиссера. В театре теперь, сама понимаешь, одна коммерция, им голые груди подавай, групповуху… А я больше на классике специализируюсь. На том, что вечно.

– Ага, понимаю, из театра тебя выперли, – заключила Инна, подливая Соне очередную порцию вина. – Значит, ты сейчас без работы. А как на личном фронте?

– На личном фронте без перемен, – отозвалась Софья, провожая взглядом танцующую парочку. Мужчина чем-то отдаленно напоминал Рыбака… Такое же мужественное, интересное лицо, а вот спутница его была так себе. Соне показалось, что она слишком блондиниста, чересчур длиннонога и худа. «Выдра», – констатировала она про себя и обратилась к Инне: – Был мужчина, мы недавно расстались. Из-за его работы, он все никак не мог выбрать…

– Понятно, значит, ты свободна. Как убиваешь время?

– Да никак, – пробормотала Соня. – Лучше расскажи, как у тебя дела. Ты-то замужем? Про работу не спрашиваю, у вашего семейства денег всегда хватало.

– Слушай, – вдруг перебила ее Инна, – а что ты делаешь в ближайшую неделю?

– Да ничего особенного, буду заниматься домашними делами, а в промежутке искать работу или выполнять персональные заказы по рекламе. Девочку одну готовлю к поступлению в театральный…

– Хочешь заработать? – оживляясь, предложила Инна. – Внакладе не останешься, условия замечательные. Ты же у нас и поешь, и танцуешь, и, кажется, массовиком-затейником была в пионерском лагере…

– Да, только когда это было! Я еще в театральном училась, сколько лет прошло. Что делать-то надо? – вяло поинтересовалась Соня. Работа, конечно, была нужна, но представить себя в качестве организатора досуга каких-нибудь старичков в доме отдыха или балбесов-школьников в детском лагере она не могла.

– Ничего страшного, у тебя получится! – заверила Инна. – Ты не только меня выручишь и деньги получишь, но еще и человеку жизнь спасешь…

При словах «жизнь спасешь» Соня включила все свое внимание. Спасать жизни куда интереснее, чем развлекать пресыщенных богачей! В памяти сыщицы еще были свежи воспоминания о недавнем интереснейшем расследовании.

Инна начала рассказывать. С каждой минутой ее предложение казалось заманчивее и заманчивее.

– У меня есть троюродная сестра, Анжелика. Мы с ней всегда были очень дружны, у нее, кроме меня, и подружек было раз-два и обчелся. А когда замуж вышла – и тех почти не осталось. Слышала про Аристотеля Джанаелиди?

Соня пожала плечами. Она смутно припоминала, что слышала эту фамилию, правда, в той, прежней, еще театральной жизни. Этот человек возглавлял какой-то комитет, кажется, занимался политикой.

– Ну ты даешь, подруга! Джанаелиди, самый богатый человек нашего города! Пароходство, греко-русская торговая фирма, ресторан «Золотое руно», казино «Оливковая ветвь»…

– Слушай, а откуда у него все это? – осторожно осведомилась Соня. – Он, случайно, не криминальный авторитет какой-нибудь?

Инна изумленно уставилась на нее и, хихикнув, ответила:

– Ты что? Он наш, отечественный грек. Вся родня там, а он здесь, в России. Перебрался сюда в конце восьмидесятых. У них бабушка была русская, а прадед – грек натуральный. Лавку тут держал, в нашем музее краеведческом фотографии его даже есть. Женился на русской, потом во время революции бежал. Дети его сюда частенько приезжали, много родственников осталось… Вот и Аристотель остался. У него идея «фикс» была – пойти по стопам дедушки и жениться на русской девушке. Чтоб с косой русой до пояса, как полагается. Искал-искал и нашел нашу Анжелику. Я их познакомила на какой-то презентации, у него дела с моим шефом были. Мы телефонами обменялись… Такой шустрый был старикашка!

– Погоди, я уже совсем запуталась в этих греках, шефах, родственниках, – остановила ее Соня. – Ты мне конкретнее объясни, зачем я тебе понадобилась!

– Господи, элементарно же! Аристотель в прошлом году умер, оставил Анжелике кругленькую сумму в наследство, а у нее после его смерти крыша поехала. Ей бы жить и радоваться, а она дурью мается. Короче говоря, у нее депрессия страшная. Она почти никуда не выходит, мобильных телефонов бояться стала… Мало того, мысли дурацкие в голове у нее бродят. Она решила, будто ее преследуют, хотят убить. Вбила себе, что это кто-то из близких. Мне бы такие деньжищи, уж я бы знала, как ими распорядиться, – призналась Инна.