Крошка-месть (сборник)

– Ну, у меня на этот счет собственное мнение… Например, когда мы поймали маньяка, который убивал детей, никто почему-то не считал нашу работу плохой!

– А если я вам кое-что скажу о Прохорове? – Римма подалась вперед.

– Скажите, – кивнул Ванцов. – Только, пожалуйста, скажите мне нечто более существенное, чем ваши вердикты относительно прохоровской недоношенности, ладно?

– О, не беспокойтесь… Я скажу вам, почему я считаю справедливым, что кто-то его убил…

Она достала сигарету и огляделась, будто боялась, что из темного угла снова донесутся звуки «Призрака оперы» и появится убиенный Прохоров собственной персоной.

– Я жду, – напомнил Ванцов.

Она закурила и тихо сказала:

– Мы первый раз встретились с Прохоровым в Москве. Шесть лет назад. Мне тогда было восемнадцать лет, и я была полной идиоткой… Мечтала о кино и так далее… В театральное я сразу не поступила, зато в коридоре столкнулась с господином, который предложил мне маленькую сделку… Я снимаюсь в кино, а он помогает мне с поступлением. Слава богу, я все-таки доперла, несмотря на юношеский кретинизм, что за «кино» мне предлагают. Я отказалась. А моя подружка согласилась. Кино оказалось тем самым, что и ожидалось. Делалось специально для нашей, так сказать, политической элиты. Катюха начала катиться по наклонной – наркота, которой ее накачивали, а спустя год ее выкинули с этих съемок. И еще там что-то произошло. Короче, всю эту контору закрыли. Где сейчас Катерина, я не знаю. Мы с ней обе приехали в Москву из Тарасова. Может быть, она вернулась? Ничего не знаю. Ну, так вот. Я поступила на следующий год, без помощи добрейшего того господина, закончила и спустя год встретилась снова с тем самым типом. Только теперь он был режиссером клипов. Ну, этих кретинских… «Диролы» и прочая дребедень. Вы скажете, как же я могла связать свою судьбу с этим человеком? Я была уже другой. Жизнь в столице – она, знаете ли, лишает определенных иллюзий! Мы приехали сюда, и вот тут с ним что-то случилось. Он все время кого-то боялся. Оглядывался по сторонам, а потом я случайно узнала, что он, оказывается, раньше жил здесь! Представляете?

Ванцов кивнул.

– И что в этом удивительного?

– Как что? – удивилась Римма. – А разве вам не странно, что за все время нашего с ним общения, которое было, как вы можете догадаться, достаточно тесным, он ни разу не упомянул, что тоже родом из Тарасова?

– Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что здесь что-то произошло, – проговорила задумчиво Римма. – Что-то, чего он, как это ни странно звучит в применении к этой персоне, очень и очень стыдился!

* * *

Каллистратов лениво потянулся и взял трубку.

«Без Дины все-таки плохо, – подумал он. – Приходится совершать целый ряд бессмысленных и хаотичных движений…»

– Алло.

На другом конце провода молчали.

– Алло…

Каллистратов начал раздражаться:

– Перезвоните, вас не слышно.

– Profanum vulgus. – Тихий голос заставил Каллистратова вздрогнуть.

– Я…

Он перевел дух и закричал:

– Я вас не понимаю! Что вы…

– Одна птичка в силке, очередь за тобой!

Щелчок.

Трубку повесили.

Каллистратов вытер ладонью пот со лба и повторил:

– Профанум вульгус? Что это такое-то?

Но он был готов поклясться – когда-то очень давно он уже слышал именно этот голос, и произнес он именно эти слова!

Но кто? Где? Когда?

Он не мог найти ответа! Не потому, что у него никогда не было врагов, а потому, что их у Каллистратова было слишком много! И от этого было еще страшнее…

Глава 6

Туман начал рассеиваться. Солнцу удалось пробиться понемногу, отчего небо стало какого-то зловещего темно-серого оттенка.

Я шла по улице и решала – идти мне прямо к моей несравненной Дынде или все-таки заглянуть на место преступления в надежде застать там Ванцова и раскопать что-нибудь ценное.

Решающим обстоятельством послужило то, что улица Польская была прямо по дороге к дому Дынды, а именно там находился «объект», посему я все-таки поддалась искушению и остановилась перед огромным элитным домом с полукруглыми балкончиками. И задумалась.

В принципе я ничего, кроме времени, не теряю. Ситуация была аналогичной, один в один с Дындиной, как я уразумела. Кто знает, может быть, мне удастся найти подсказку?

Ну, а решающим фактором все-таки была возможность утереть нос этой гордячке Лизе, которую превозносили как самую талантливую в мире сыщицу! Прямо Пуаро в юбке! Все вообще почти забыли, что на белом свете есть и Саша Данич… Вроде бы я и не талантливая совсем и представляю из себя только слабую тень Лизы.

Последняя мысль показалась мне настолько обидной, что я резко повернулась и вошла в подъезд, который был сейчас открыт.

Как любит говорить моя мама, если у Саши есть возможность найти приключения на свою бедную головушку, она не преминет это сделать.

Я поднялась на пятый этаж и остановилась перед приоткрытой дверью, из-за которой раздавались два голоса: мужской и женский. Женский звучал взволнованно, я бы даже сказала, истерично, а мужской…

Этот голос я узнала сразу. Даже не голос – интонации… Такие занудные интонации были только у возлюбленного моего брата по несчастью – Лешеньки Ванцова.

* * *

Звонок в дверь.

Каллистратов вздрогнул. Медленно повернувшись в сторону двери, сделал шаг, но остановился.

В его глазах застыл страх.

Теперь все изменилось. Там, за дверью, притаилась смерть. Собственной персоной.

– Что мне делать, господи? – пробормотал Каллистратов, беспомощно озираясь в попытке найти средство защиты.

Господь молчал. Каллистратов не интересовал господа. Каллистратов интересовал только убийцу.