За красивые глаза (сборник)

– Лариса! – окликнул Котову знакомый женский голос. – Лариса, вас уже выпустили? – К ним подошла не кто иная, как вся увешанная фенечками неформалка Жанна. Позади нее маячил верный сопровождающий Дима.

– Да. Мою личность удостоверили и отпустили под подписку о невыезде, – ответила Лариса.

– А Игорька забрали, – со вздохом сообщила Жанна. – Такая несправедливость!

– Да, я уже в курсе. Кстати, познакомьтесь – старший следователь Московского уголовного розыска Нилов Валерий Васильевич, – представила Котова своего спутника. – В настоящее время он лишь частное лицо, – добавила она.

Жанна с Димой с недоверием посмотрели на Нилова, сухо кивнули и снова переключили свое внимание на Ларису.

– А вы пришли посмотреть работы Игоря? – осведомились они.

– Нет. Пожалуй, я не могу отнести себя к ценителям подобного искусства, – Лариса скептически ухмыльнулась, окидывая взглядом ряды абстракций. – Просто я и Валерий занимаемся собственным расследованием этого убийства. Должна же я уехать когда-нибудь из Москвы! А темпы работы милиции мне, к сожалению, знакомы. Кстати, если не возражаете, мы могли бы съездить к Кориандру и наконец в спокойной обстановке поговорить о деталях того вечера.

– Зачем? Мы ведь уже все рассказали милиции, – удивились Жанна с Димой.

– Но я-то не из милиции.

– Хорошо, если вы так хотите… – после некоторой паузы чудом сохранившиеся московские хиппи согласились с предложением Ларисы.

…Вскоре все четверо уже сидели в гостеприимной квартире Кориандра и дожидались, пока хозяин приготовит им свой знаменитый чай.

– А вы знаете, что Стас пропал? Да и Колю с тех пор никто не видел, – сообщила Жанна.

– Нет, впервые об этом слышу, – призналась Лариса. – А про политолога Малофеева что-нибудь известно? Он ведь ушел самым первым.

– Это в его стиле, – послышался голос хозяина, появившегося в дверном проеме с подносом в руках. – Он всегда приходит когда захочет и уходит аналогичным образом. Очень любит свою независимость. А я уважаю принципы каждого, если они, конечно, имеются.

– Вы давно его знаете? – спросила Лариса.

– Да, достаточно. Если быть точным, то лет десять. Мы с ним тогда были студентами МГУ. Я учился на журфаке, а он на мехмате.

– Как интересно, математик – и вдруг журналист, политолог, – удивилась Котова.

– А он всегда был нестандартным человеком, – охотно пояснил Коридзе. – И когда организовывал митинг студентов МГУ против военной операции в Афганистане, за что его чуть было не отчислили. И когда занимался самиздатом, за что его все-таки отчислили, и он попал в психиатрическую клинику на принудительное лечение. После психушки Илья, конечно, очень изменился – остекленел как-то, стал более черствым, непробиваемым. Мы с ним вместе жили здесь, в этой самой квартире, – Илья не москвич, с Севера откуда-то. По-моему, из Иркутска. Вот мы и жили здесь. Квартира мне досталась от бабушки, так что в этом смысле мне больше повезло, чем Илье.

– Он мог убить Виту? – бесцеремонно перебил хозяина Нилов.

– Нет. Я уже говорил милиции, что за каждого, кто был здесь в тот вечер, готов поручиться. А за Илью в первую очередь – он всегда был противником насилия и пацифистом. Так же, как и я. Мы с ним близки, как… – Андриан пошевелил пальцами, подбирая нужное слово, – как братья, – заключил он наконец.

– Хорошо, а наркоман Коля? – не отставал Нилов.

– А что Коля? Он тоже очень милый молодой человек, воспитанный. А наркомания – это болезнь.

– Болезнь богатых мальчиков и девочек, – возразил Нилов. – Тем более, насколько мне известно, Коля употреблял кокаин, а это очень дорогое зелье.

– Все равно – я не верю, что Коля мог убить Виту. Он всегда обретался в своих мирах, никогда не буйствовал, слова бранного не сказал. Где он теперь? – Любитель специй вздохнул.

– Вот именно витая в этих своих мирах, Коля вполне мог шлепнуть бедную девушку. Потом он мог и не подозревать об этом, – не унимался Нилов.

Андриан Вахтангович задумчиво потер свой гладко выбритый подбородок.

– Не знаю, не знаю. По крайней мере, никаких приступов агрессии по отношению к окружающим у него никогда не было.

– Хорошо, – Лариса сделала знак Нилову, который начал было что-то возражать, сомневаясь в миролюбии наркоманов. – А что вы можете сказать про Стаса?

– Хм… Стас начал появляться у меня в доме недавно, – осторожно сказал Кориандр. – И привела его, как вы могли догадаться, Вита. На мой взгляд, этот парень бесцеремонен и нагловат, но большинство из нынешней молодежи, увы, именно таковы. Виточке он нравился, а кто я такой, чтобы в чем-то переубеждать ее?

– Хамло он последнее! – резко высказался до этого сидевший неподвижно Дмитрий.

– А он мог убить Виту? – задал тот же самый вопрос прямолинейный работник МУРа.

– Нет! – чуть ли не хором ответили все присутствующие, а Жанна пояснила:

– Стас, конечно, тип хамоватый и невоспитанный, но не убийца. Не убийца! Он же просто обожал Виту. Да вы и сами видели его реакцию на ее гибель. И сейчас он наверняка ушел в запой с горя. Бедняжка! Резона же появляться ему здесь без Виты я не вижу. Это все-таки не его компания.

В разговоре наступила пауза. Лариса чувствовала, что ничего существенного по делу они с Валерием здесь больше не услышат. Поэтому она сочла за благо, поблагодарив радушного хозяина и его гостей, откланяться.

– Да не за что, – ответил за всех Кориандр. – Вы, пожалуйста, держите нас в курсе расследования. Всем нам Вита была дорога. – На глазах Андриана блеснули слезы.

– Конечно, – ответила Лариса. – К тому же не думаю, что мы видимся в последний раз.

* * *

После беседы с основными фигурантами той злополучной ночи Нилов и Котова отправились в уютное кафе выпить кофе.

– Ну и что обо всем этом думает гений МУРа? – спросила Лариса, усаживаясь за столик.

– Не знаю. Этот Кориандр не внушает мне доверия.

– Почему? Очень обходительный и вежливый мужчина – уж его-то подозревать я не вижу причины.

– Вот именно – слишком обходительный и вежливый. Слащавый и вообще – женоподобный какой-то. Слушай, Лариса, а может, он педик?

Нилов с кривой усмешкой посмотрел на Котову.

– Не уверена. Я бы скорее подумала, что гомосексуалист в этой компании Малофеев.

– Малофеев – пассивный, а Коридзе – активный, – тут же сделал вывод Нилов. – И вообще – на Кавказе почти все мужчины грешат мужеложеством и скотоложеством. А если моя версия верна, то исключать Андриана Вахтанговича из списка подозреваемых нельзя – может, он женоненавистник?

– Ну милиция, ну Москва! – покачала головой Лариса. – Почему вы так не любите этих южных людей?

– Потому что достали уже, – хмуро ответил Нилов. – В Америке сплошные Чайнатауны с китайцами, у нас же все рынки называют Азертаунами.

– Ладно, о национальной политике больше не высказываюсь, – предупреждающе подняла руки вверх Лариса. – А то сейчас начнем с тобой спорить. А я уже, признаться, устала…

– Так что, поехали домой?

– Как скажешь, – мягко ответила Лариса, и глаза следователя заблестели.