Тень на плетень (сборник)

Только очутившись на оживленных улицах города, я почувствовала некоторое успокоение.

– Мне кажется, Ромка во что-то влип, – заявила Маринка.

– Есть такое впечатление, – ответила я. – Эй, молодой чемодан, давай рассказывай подробнее все, что произошло у тебя на задании.

Глава 4

Мы отвезли Ромку к нему домой, а сами поехали с Маринкой в редакцию.

В редакции мы застали обоих наших оставшихся там мужчин. Сергей Иванович, как всегда, сидел за компьютером, а Виктор с помощью кофеварки настойчиво изобретал чай.

– Ну что там наш попрыгунчик? – спросил нас Кряжимский, как только мы показались в дверях.

– Он-то нормально, если не считать, что мы сами чуть попрыгунчиками не стали, – проворчала Маринка. – Что ты тут сочиняешь?! – вскричала она, обращаясь к Виктору. – Кофеварка – это тонкий прибор, не предназначенный для твоих дурацких экспериментов.

Она оттеснила Виктора от своего стола и, фыркнув несколько раз, всыпала еще чайной заварки в кофеварку.

– Не пропадать же добру, все равно ерунда получится, потому что…

– Потому что не ты делала, – закончила я за нее и обратилась к мужчинам: – Нам есть что вам рассказать, господа.

– Не спеши, Оля, я сама, – встряла Маринка и начала размахивать руками. – Короче, Ромка влип! Он пошел к дому, где жил этот мужик, с моста рухнувший… Как его там, Оль?

– Будников, – скучным тоном ответила я, понимая, что придется пока взять паузу.

– Ну да, правильно, Будников. Ромку не пустили даже в подъезд, потому что дом крутой и охранник сидит внутри подъезда. А комендант здания – Ромка на него нарвался сдуру-то, словно ему не говорили быть осторожней, – предупредил его, чтобы Ромка уходил подобру-поздорову, а то хуже будет. Но мы же все знаем Ромку-то…

Маринка сделала эффектную паузу, за которую я успела зевнуть и зайти в свой кабинет.

Я не стала закрывать дверь, потому что само собой планировалось совещание у меня за кофейным столиком. Подойдя к столу, я набрала номер телефона Фимы Резовского, моего старинного приятеля по существу и адвоката по совместительству. Фимы не оказалось на рабочем месте, и я передала секретарше просьбу, чтобы он мне перезвонил, как только объявится.

Положив трубку, я прислушалась. Через открытую дверь доносился возбужденный голос Маринки, повествующей о пожарах и взрывах, прозвучавших сегодня на нашем пути, причем, судя по расписываемым подробностям, роль абсолютной героини сериала Маринка отводила, безусловно, себе любимой. Я была где-то там, на заднем плане, а Ромка вообще работал статистом в этом театре одного актера. Актером была, понятно, Маринка.

Однако, если отвлечься от красот и описаний, Маринка в общем верно придерживалась сути событий, ну а уж отделить пшеницу от плевел наши умные мужчины, я думаю, сумеют.

Я закурила, набираясь терпения.

Когда моя сигарета подходила к концу вместе с терпением, в кабинет торжественно вошла Маринка, неся в руках поднос с чашками, за нею буднично шел Виктор с кофеваркой, полной свежего чая, а сзади семенил взволнованный и раскрасневшийся Сергей Иванович.

– Я так понимаю, что вы уже все в курсе, – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнесла я, садясь на свое место за кофейным столиком.

– Да, я рассказала кое-что, – небрежно сказала Маринка, бросив настороженный взгляд на меня. Ей очень хотелось узнать, не захочу ли я выдать вторую версию событий, менее героическую и более правдоподобную. Я не захотела: времени было жалко.

Сергей Иванович, как только уселся на стул, сразу же снял очки, нервно протер их, покачал головой и посоветовал позвонить майору Здоренко.

– И что мы ему скажем? – спросила Маринка, разливая чай.

– То, что за смертью Будникова кроется что-то серьезнее простой аварии, – ответил Кряжимский. – Вы заметили, как сразу переполошилась и охрана дома, и кто-то еще, скрывающийся под видом врача?

– Тут много непонятного, – засомневалась я, – непонятно, кто и главное – зачем! Этот врач явно выручил нас, тут сомневаться не приходится, но зачем он это сделал? И зачем он украл диктофон?

– Скажем так, – важно произнесла Маринка, – есть мнение, что врач, укравший диктофон, и человек в белом халате, похулиганивший на дороге, – это один и тот же человек.

– Скажем, – согласилась я, – а еще скажем, что нет прямых доказательств, что все это связано с Будниковым. Что тут общего? Только дом! Дом – и все, собственно!

– Ох, чует мое сердце, – застонала Маринка, – не туда мы влезли, не туда! Этот дом с кладбищем под фундаментом нам еще даст прикурить! Вы разве не видите, что место это плохое?! Там все словно взбесились!

Я не успела ответить, как в редакции послышались неторопливые шаги.

– Мама, – прошептала Маринка, закрывая лицо руками.

– А почему не папа? – с озлоблением произнесла я и встала, но Виктор меня опередил. Он легко поднялся со стула, добежал до двери кабинета и вышел из комнаты.

После него, честно скажу, мне и самой идти уже было не так страшно.

В редакции я увидела Виктора, разговаривающего, точнее говоря, кивающего незнакомому мужчине. Это был холеный джентльмен в хорошем костюме, в стильном галстуке. Глядя на него, сразу же приходила мысль о преуспевающем бизнесмене или об областном чиновнике, плотно сидящем трудовой задницей на финансовых потоках.

Виктор оглянулся и кивнул – теперь уже мне. Это означало в переводе на человеческий язык, что джентльмен спрашивал меня.

– Я главный редактор Бойкова Ольга Юрьевна, – представилась я гостю.

Виктор мягко обошел меня и вернулся в кабинет.

– Очень приятно, – осклабился джентльмен, поглаживая меня влажным взглядом. От таких взглядов я разучилась краснеть совсем недавно. Пусть посмотрит, может, хамить не будет, как говорит Маринка в таких случаях.

Джентльмен протянул мне свою визитку и тут же озвучил ее:

– Балашов Сан Саныч, помощник вице-мэра по социальным вопросам.

Тут я увидела, что из кабинета с очень деловым видом выходят Маринка с Кряжимским и, не обращая на нас внимания, направляются к компьютеру Сергея Ивановича. Виктор остановился возле кабинета и вопросительно посмотрел на меня. Я ему улыбнулась и повернулась к Балашову.

– Прошу ко мне, – пригласила я его.

В кабинете Сан Саныч быстро осмотрелся, пробормотал что-то вроде «миленько-чистенько» и, подождав, когда я займу свое командирское место за столом, сел напротив на стул для посетителей.

– Чем могу быть полезной? – спросила я, и Балашов не стал тянуть кота за хвост, он оглянулся на закрытую дверь и, снова улыбнувшись мне, с невинным видом произнес:

– Я посмотрел нужные бумажки в министерстве информации области. Вашей газете через два месяца нужно будет продлевать лицензию. Кроме того, у санэпидстанции были к вам какие-то претензии в прошлом году, но это мелочь, конечно же. Госкомимущество, как я слышал, имеет виды на это здание, хотя срок аренды у вас еще и не истек… – Балашов замолчал и вновь одарил меня сладкой улыбкой.

Мне улыбаться не хотелось.

– А в чем суть дела? – холодно спросила я.

– Хорошая у вас газета, – с чувством произнес Балашов, словно не расслышав моего вопроса.

– Я в курсе, – призналась я.

– Мы все были бы заинтересованы, – с убеждением в голосе произнес Балашов, – чтобы ваша газета выходила каждый день, каждый месяц и каждый год.