Время секонд хэнд

"Нам казалось, что свобода – это очень просто. Прошло немного времени и мы сами согнулись под ее бременем, потому что никто не учил нас свободе. Учили только, как умирать за свободу." Лично я почти не застала советского времени. Ребенок начала восьмидесятых. Хотя, как не застала?! Форму школьную, советскую, носила. Октябренком была. В пионеры принимали. Как раз в те самые непонятные годы -"начало девяностых". Что чувствовавала в тот момент, когда галстук пионерский завязывали? Даже не помню. Но торжественности события уже не было. Всё словно балансировало на грани какой-то катастрофы. Помню в пионеры приняли меня в конце апреля, а в мае уже сказали, что галстуки можно не носить, их отменили, как и школьную форму. Парадокс, возможный только в Советском Союзе? Не могу сказать, что я об этом жалела. Но помню, что мне просто нравилось завязывать по утрам красивый, яркий, выглаженный мамой красный галстук и нарядной идти по улицам города в школу, с ранцем за плечами. Помню тот самый май 19…Далее

Что это за русскоязычный автор, который считался одним из основных претендентов на Нобелевскую премию по литературе в прошлом году, а в этом – в лонг-листе «Большой книги», да ещё и женщина? Что за белорусская Хилари Мантел? Светлана Алексиевич – та самая, кто написал «У войны не женское лицо» и «Чернобыльскую молитву», у неё девятнадцать литературных премий и даже одна номинация на «Оскар». «Время секонд хэнд» тоже собираются экранизировать, как и прозу Мантел, только, в отличие от британского эпоса про времена Томаса Кромвеля, как экранизировать коллективный мемуар про советское и перестроечное время, представить сложно. Множество собранных вместе интервью, записей бесед, цитат из записных книжек и материалов следствия – это совсем не похоже на линейную историю для показа на экране. Да, главные герои понятны, да, есть общий временной период, но дальше – разноголосица, хор, терракотовая армия личных трагедий в масштабе всей страны. «Время секонд хэнд» - книга не для праздного времяпре…Далее

- Всё зло от вас, от диссидентов, - орала баба, разве что не потрясая кулаками. - Сидите там в своей Москве, хотите со всеми дружить... А мы Америку не любим! Ну, не то чтобы я была такой Махатмой Ганди, чтобы хотеть дружить со всеми, но в одном я уверена: дружить лучше, чем убивать. И когда тебя любят или, по крайней мере, относятся с уважением и симпатией, это гораздо приятнее, чем когда тебя боятся. Опять же любить много приятнее, чем ненавидеть. - У меня муж военный, и отец военный, - продолжала бушевать баба. Спасибо, до прямых угроз дело не дошло. Ну, что тут скажешь. Совок - в голове и крови. Это состояние ума и состояние души. И у многих это не лечится. Многие и не хотят лечить - жить в состоянии постоянного невроза и повышенной агрессии удобно и привычно. Алексиевич пишет о разрушении Советского Союза и о том, что выросло на руинах. Читать её почти невозможно, потому что все истории, как минимум, непростые. Часто кровавые. Душераздирающие. Огромный пульсирующий комок боли. Н…Далее

Память так несовершенна. Ох, Алексиевич Светлана, что ж вы делаете со мной, с моей душой, с моими мыслями. Я думаю, я существую, я живу, я творю. У неё совершенно особый стиль, заставляющий думать, думать о том, о чём раньше не думалось. В СССР была национальная идея. "Светлое будущее". Под этим словами понимался коммунизм. Социализм лишь ступень к коммунизму. И многие люди трудились ради того, чтобы следующие поколения жили лучше, чем они. Трудились ради светлого будущего. Можно много и долго хаять всю политическую систему советского союза, но люди жили ради идеи. И это было отличительной чертой. Жили ради идеи о лучшем будущем, но как оказалось, всё утопия, ведь для того, чтобы строить коммунизм нужно менять умы многих людей, а не только жить по правилу: "Каждый по способностям, каждому - по потребностям". Всё-таки, хорошее ведь тоже было. Мне бабушка рассказывает, что она успела много где побывать, до того, как республики разделились. Дивный суматошный Ташкент, красочная Абхазия, он…Далее

Добавила книгу в «любимые», присвоила ей тег «моё» и аж нехорошо на душе стало: почувствовала себя какой-то садисткой, получающей удовольствие от чужих страданий и бед, ибо данная книга переполнена именно страданиями и бедами. Данная книга – не из тех, про которые можно сказать «понравилась», не из тех, которые читают для удовольствия, для развлечения и получают от них позитивную зарядку. Чтение подобных книг – огромный труд, душевный, эмоциональный, отнимающий много сил…«Время секонд-хэнд» - это сборник монологов-исповедей, человеческих судеб, боли и разочарований. Общее во всех этих историях – рвущих душу и не дающих тебе ни одного шанса оставаться непричастным к описанному – наложение на жизнь отдельно взятого человека общественных катаклизмов, которые обрушивались на нашу многострадальную страну за последние полвека. Судьбы, искалеченные (да! именно искалеченные, израненные, искореженные, изуродованные) испытаниями, которые носят в нашей истории следующие названия: сталинские репре…Далее