Обряд

Остывал в чашках нетронутый чай, заветривались конфеты-подушечки, купленные специально для деда. Он кроме подушечек никаких конфет не признавал, да и про эти бурчал, что начинка не из повидла, а из черт знает из чего…

– Ни хрена себе история, – проговорила Тоня тихо.

Но дед все равно услышал, да метнул в нее грозный взгляд из-под седых бровей.

– Сегодня можно ругаться, – словно сдаваясь, внучка подняла вверх руки. – Да я в шоке, и выразилась бы еще круче, но ты же рассердишься.

Дед Захар ничего не ответил. Отпил холодного чая, закинул в рот подушечку и печально вздохнул.

– Дедуль, ну не молчи, а? – взмолилась Тоня. – Не пугай меня!

– Конфету я ем, не мешай, – отмахнулся тот.

– Нет, давай объясняй теперь! Что значат наши видения? Реально думаешь, что моя бабушка у нас в саду закопана? Она всегда была там, а ты и не догадывался?

– Да как я про такое догадаться был должен?

– Ну, земля перекопана и все такое…

– У нас по весне и осени огород всегда перекопан был!

– А калина? Ты же ее не сажал? Вот откуда она взялась?

– Что прилипла ко мне как банный лист? – не выдержал дед. – Ты эти допросы в кабинете у себя веди! Тоже удумала, родного деда допрашивать.

– Ой, – поперхнулся Димка. – Так ты следачка, что ли? Серьезно?

– Да! – вызывающе ответила Тоня. – И что тебя так напугало?

– Так мы крапиву с твоего участка таскали…

– Думаешь, меня крапива сейчас интересует?

– Да перестаньте вы, в самом деле! – выпалила Инна, и для убедительности пристукнула кулачком по столу.

Хоть и выглядело это смешно, но возымело действие; все замолчали и уставились на нее.

– Калина, между прочим, по поверьям вырастала на том месте, куда падала кровь убитой девушки. Поэтому и ягоды у нее на капли крови похожи. Еще она помогает справиться с отчаяньем людям, потерявшим близкого и любимого человека! Вот!

– Что, правда, то, правда… – поддакнул дед. – Целый год ходил я как живой мертвец. Сколько раз руки на себя наложить хотел. Но знал, неправильно это. Надо жить ради сына, ради бати.

А как выросла эта калина и зацвела белым, так отпустило меня. Помню, стоял как-то возле дерева, цветы разглядывал, и тут понял, что свидимся мы с Тонюшкой, обязательно свидимся. Сколько бы лет не прошло, а дождусь. Ну вот, сначала с одной Тонюшкой встретился, – кивнул он на внучку. – А теперь и с другой встреча предстоит. С любимой моей и единственной…

– Знаете, – вдруг произнесла Тоня. – Если бы не кулон, то ни за что не поверила в эти бредни!

– Ты же сама все видела! А теперь что, назад пятками? – нешуточно возмутился Димка.

– Просто логику включила. Могли же вы меня каким-нибудь галлюциногеном опоить? Могли!

– А украшение мы, по-твоему, откуда взяли? Все, рассыпалась версия?

– Вот в том-то и дело, что цепочка эта. И если бы не она… Что делать-то будем?

– Звони своим архаровцам и зови их огород нам вскопать, – не терпящим возражения тоном, произнес дед Захар.

– Да как я им объясню?

– Придумаешь что-нибудь. Давай, звони, не тяни резину. А я с вами поеду.

– Дед, ну ты-то куда собрался?

– Я сказал, и не перечь мне!

Расправил дед Захар плечи, глаза заблестели, вот словно на свидание с любовью первой собрался.

Даже помолодел будто…

А может, так оно и было?

Длинным вышел день, столько событий в него вместилось… Шинкуя на капусту, Инна старалась носа из дома не казать… Не хотела она видеть всего этого. Пусть издалека, но все равно. Потом месяца на три сон обходить будет. Насколько же все-таки все люди разные…

Вон Тоня такая хрупкая, ни за что не скажешь, что следователь. Вздохнув, Инна присела на стул. Да ей бы дня такой работы хватило, чтобы ступить на прямую дорогу в дурку. Не смогла бы она, ну ни за что не смогла смотреть на трупы, на людское горе… Ее бы потом эти покойники во снах достали…

«Ненормальная я какая-то…» – еще раз вдохнула Инна и, попытавшись взять себя в руки, принялась за готовку борща.

Рецепт недавно откопала… не борщ, а сказка. Со шпиком и чесночком, а вместо привычной зелени кинза. Запах такой стоит, голова кружится. Что ж, каждый делает то, что у него лучше всего получается; кто трупы откапывает, а кто рецепты…

Доставая терку, она все-таки кинула взгляд в окошко, и сразу поняла, что нашли… От жалости к деду Захару моментально сдавило сердце.

«Встретится скоро со своей Тонюшкой. Не зря же Пылинка приходила…» – мелькнула шальная мысль.

А впрочем, и не такая уж и шальная…

Ближе к вечеру, когда останки уже увезли на экспертизу, Инна позвала соседей на ужин.

Дед Захар знатно так приналег на борщ. Ел молча, но по глазам было видно, что плакал. Поглядывая на него, Инна только и делала, что тяжко вздыхала.

– Не вздыхай так, голуба душа, – вдруг проговорил тот. – Все хорошо… Нашли мою зореньку ясную, нашли…

– Дед, так может не бабушка это! – не согласилась Тоня. – Вот когда результаты экспертизы будут готовы, тогда и можно будет говорить-.

– А я сейчас говорить хочу, понятно! Сейчас и здесь! – воспротивился дед. – Вот это колечко, что нашли, сам моей Тонюшке на палец надевал! И гравировку по моему заказу мастер сделал. Или ты думаешь, я подарок свой не узнаю? Теперь похороните нас вместе…

– Дед, ты чего?

– Ничего, – отрезал тот. – А что ты думаешь, я зажился-то? Дело незаконченное было…

– Хорошо, – кивнула внучка. – Объясни мне тогда, а почему эти видения именно сейчас пришли? Чего они ровно сто лет ждали, а?