Круги на воде

Когда Стивен прилег на траву рядом с ней, его охватило горячее чувство, и боль, державшая его в тисках столько времени, стала ослабевать и проходить. Он пробовал языком вкус ее губ так, будто отыскивал ключ к ее душе. А затем его руки начали ласкать Юлиану, и он вдруг понял, что испытывает к ней не только плотское желание: ему хотелось доставить ей наслаждение, он благоговел перед нею.

А Юлиана прильнула к Стивену с такой безудержной радостью, что поразила его. Натура ее была сложна и таинственна. И она была страстной, и эту страсть Стивену захотелось испытать.

Он коснулся ее волос, уступая давно возникшему желанию. Тонкие, как осенняя паутина, и невероятно мягкие, они струились теплыми ручейками сквозь пальцы.

– Мягче, чем соболиный мех, – прошептал Стивен, касаясь губами волнистых волос. – Я так и думал.

Голова Юлианы откинулась назад, луна осветила изгиб ее шеи. Он коснулся губами пульсирующей жилки, Почувствовал языком вкус ее кожи. Пальцы Стивена расстегнули шнуровку ее блузки и высвободили ей плечи. Лунный свет пролился на грудь Юлианы. Изумление, смешанное с суеверным страхом, охватило его, так как еще ни одна женщина не казалась ему такой прекрасной. Рука его дрожала, когда он брал в ладонь сначала одну грудь, потом другую.

О Боже! Стивен уже забыл ощущение от прикосновения к шелковистой коже женской груди. Ощущение было странным и чересчур экзотичным для мужчины, состоящего из мускулов и загорелой кожи, мужчины, привыкшего держать себя в узде.

Он почувствовал, как затвердели ее соски. Опустив голову, Стивен стал их нежно ласкать губами. Юлиана негромко стонала.

Спина ее выгнулась. При свете луны она казалась таинственной язычницей, искусительницей. Стивен захватил губами сосок и стал его ласкать языком. Желание горело внутри него, он испытывал бесконечную нежность к девушке. Он ощущал также радостную уверенность в том, что был первым, кто привел ее в состояние невыносимого блаженства и сладостной муки.

И все же где-то глубоко тревожила мысль о том, что он не должен заходить далеко в отношениях со своей формальной женой. Но Стивен проигнорировал это предупреждение о сдержанности, воспитанной в себе за последние годы. Он понял, что в Юлиане проснулись давно дремавшие в ней томная страсть, сексуальное влечение, женская тоска по нежности.

– Стивен? – руки ее сжали плечи мужа. – Что мы... разве мы...

– Тише, – ему было больно говорить, так горело все внутри. Он улыбнулся уголками губ. – Вы выбрали очень странный момент для возражений, баронесса.

Юлиана провела пальцем по его нижней губе.

– Но мы же оба согласились, что будет лучше, если мы...

– Тише, – снова повторил Стивен, не желая прислушиваться к собственному разуму. Есть вещи, которых я не лишу тебя, Юлиана. И я не сделаю ничего такого, что причинило бы тебе вред. – Стивен надеялся, что девушка понимает, о чем он говорит. – Но позволь мне... – Он ласкал ее шею, нога его легла на ее ноги. – Я могу тебе кое-что дать.

– Я не понимаю.

– Я не уверен, понимаю ли я сам. И я хочу касаться тебя, – добавил он для самого себя. В течение нескольких недель напряжение росло между ними, и наступило время ослабить его. Хотя бы для нее одной.

Юлиана не возражала, хотя обычно она готова была спорить с ним день и ночь. Девушка повернула голову, чтобы поцеловать Стивена и была такой нежной и податливой, что он забыл о всех своих клятвах, забыл, что они были противниками в браке, который заключили против воли, забыл, что привело их к браку, и то, что их расставание неизбежно.

Но сейчас эта женщина лежала в его объятиях, и он уступил непреодолимому желанию удовлетворить ее. Он ласкал и целовал ее грудь, пока дыхание ее не участилось и не стало прерывистым, а ноги не задрожали от сильного возбуждения. Стивен впился ртом в губы Юлианы, рука его отыскала подол влажных от росы юбок и скользнула вверх по колену к упругой коже бедра.

Юлиана вскрикнула, словно не понимала, что он делает с ней, и Стивен улыбнулся ей прямо в губы. Для него уже не имело значения, была ли она хитрой цыганкой или бездомной княжной. В данный момент она была просто женщиной, страстно желавшей получить удовлетворение, которое мог ей дать только он.

Стивен шептал Юлиане нежные слова. Его руки ласкали ее, и она отвечала ему с такой страстью, что к нему вернулась вера в искренность ее чувств. Он раздвинул ей ноги и нашел гнездышко, где плоть говорила о ее желании. Стивен понимал, что заставил Юлиану забыть о девичьей скромности, забыть, почему она здесь и что ждет ее в будущем. По своей наивности она не понимала, чем могут закончиться его прикосновения.

Но он-то понимал все. Понимал ее страстное желание. После сегодняшней ночи с ее невинностью будет покончено. Они познали бесконечные мгновения прекрасного умирания и захватывающие дух вершины страсти. Было и нечто эгоистичное в том, что он делал ради нее, но ему необходимо было знать, что он еще не позабыл короткую, но сладкую власть близости.

Инстинктивно он чувствовал, как сделать ей приятно, где коснуться слегка, а где сильнее. Тело ее было напряжено, как натянутый лук, и все дрожало. Стивен почувствовал, что вместе с Юлианой задержал дыхание, испытывая тот же экстаз.

И затем внезапно тело ее от полученного наслаждения сотряслось в конвульсивных движениях, и он услышал сдавленный ликующий вскрик. Казалось, Юлиана растаяла в его объятиях. Стивен облегченно вздохнул и прижал Юлиану к себе, прислушиваясь с необъяснимой радостью к биению их сердец.

– Стивен? – произнесла Юлиана тонким неуверенным голосом.

Он вытянулся на траве рядом с ней, коснулся губами ее влажного виска, стараясь не обращать внимания на иссушающую боль самоотречения.

– Да?

– Что ты сделал... что мы...

Стивен улыбнулся, уткнувшись лицом в ее пушистые волосы.

– А как ты думаешь, Юлиана?

Она зашевелилась, поправила блузку и опустила юбки, но осталась лежать рядом с ним.

– Я не знаю... не имею представления. Думаю, ты занимался со мною любовью. Но кажется, это было немного... односторонне. Возможно, я должна...

– Нет, Юлиана, – Стивен заставил себя перестать целовать ее волосы, гладить ее плечо и деланно рассмеялся. – Моя дорогая, ты придаешь слишком большое значение нашему маленькому приключению.

Юлиана приподнялась на локтях и посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь заглянуть глубоко, и он почувствовал, что она добралась до его потрясенной души.

– В самом деле? – спросила она, не мигая и не спуская с него глаз.

– Да, – солгал Стивен, в горле у него пересохло. – Между нами было напряжение в последнее время. – Стивен коснулся ее щеки, притворясь, что это жест случайный, ничего не значащий. – Ты мне помогла с устройством прядильни, Юлиана. В нас обоих было такое неистовство...

– Да?

Стивен видел, как Юлиана задержала дыхание, ожидая, что он объяснит ей свои чувства, молчаливо умоляя не сделать ей больно.

– Все, больше ни слова, – произнес он, отводя взгляд. – Время ушло.

– Нет, – Юлиана слегка стукнула его в грудь, заставив снова взглянуть на нее. – Стивен, ты знаешь мое тело лучше, чем я сама. Сейчас между нами что-то произошло. Пока я не могу понять что, потому что Ласло оберегал меня, я не знакома с интимной жизнью между мужчиной и женщиной. Но отказываюсь поверить, что ты сделал это только, чтобы наградить меня или просто доставить мне удовольствие.

– О Боже, – Стивен отстранил ее от себя и вскочил па ноги. – Ты придаешь этому слишком большое значение, хотя в действительности все так просто.

– Просто? – Юлиана села и поджала под себя ноги.

– Да, просто и незначительно, – сказал он, шагая по земле и морщась от боли в пояснице.

Юлиана вскинула голову, чтобы посмотреть на Стивена.

– После сегодняшней ночи я уже никогда не смогу смотреть на тебя и на себя по-прежнему. Неужели это малозначительно и неважно?

– Да, для меня, по крайней мере, – выпалил он, а затем приставил пальцы к губам и свистнул, подзывая лошадь. На самом же деле Стивен желал ее так сильно, что вся его кровь была охвачена пламенем. Это пламя было таким сильным, что захватило каждый нерв, каждую клеточку. Он хотел ее так сильно, что даже зубы испытывали эту боль.

Стивен поймал Каприю за вожжи.

– Послушай, мужчины и женщины постоянно этим занимаются. Почему ты считаешь, что меня должны взволновать несколько мгновений страсти?

Юлиана вскочила на ноги.

– Черт бы тебя побрал, Стивен де Лассе!

– Нет, черт бы побрал тебя, баронесса. Черт тебя возьми за то, что ты ищешь смысл там, где его нет. – Не поднимая глаз, он посадил Юлиану на лошадь и сел сзади, стараясь подавить свои чувства. Он не хотел смотреть на нее, потому что знал, что по его лицу она поймет, что он лжет.