Обеты молчания

Саймон стал рыться в ящике в поисках штопора.

– Знаешь, – сказал он Кэт, – это «очень-преочень» в духе нашего отца. Вот правда.

– Он может повидаться с нами, когда вернется. Не надо раздувать из этого трагедию.

Ричард Серрэйлер, отец Саймона и Кэт, объявил, что будет в отпуске, когда семья Дирбон вернется из Австралии.

– Но он не ездит в отпуск. Он ненавидит отпуска. И что он будет делать на Мадейре две недели, господи?

– Принимать солнечные ванны?

– Он ненавидит солнце.

– Он просто не хочет делать событие из того, что мы вернулись после девяти месяцев отсутствия, – он хочет сделать вид, что мы не уезжали вовсе, и к тому времени, как он вернется, ощущение будет именно такое. На самом деле, – сказала она, ставя миску с салатом на стол, – оно уже такое.

– Господи, сестренка, я рад, что ты дома.

Она слегка ему улыбнулась, нагнувшись, чтобы достать рыбу из духовки.

– Крикни Криса, ладно? Он, наверное, заснул вместе с Феликсом. У Криса ужасный джетлаг.

Но Крис Дирбон зашел на кухню, ероша себе волосы, в тот самый момент, когда она произносила эти слова.

– Кажется, я заснул, – сказал он с растерянным лицом.

– Судя по всему, Феликс тоже.

– Полчаса назад. – Он разлил вино по бокалам и передал один Саймону. – За то, что вы дома!

– В Австралии мы ужинали на улице почти каждый день. Мы устраивали барбекю на пляже. И у нас было барбекю в саду, оно шло вместе с домом. Там у всех есть барбекю – они называют их барби, как дурацких кукол Ханны.

– Тебе бы хотелось остаться там, Сэм?

– Ну да, наверное.

– А мне нет, – сказала Ханна. – Я скучала по своим друзьям, и по своим пони, и по своей кровати, и по дяде Саймону я скучала больше всего!

Сэм громко засопел сквозь зубы.

Саймон оглянул стол и посмотрел на всех них. Он чувствовал прилив чистой и невероятной радости.

– Ты получаешь больше денег, когда ты старший суперинтендант? – спросил Сэм.

– Чуть-чуть больше.

– И ты занимаешься более интересными вещами? Более важными делами?

– Иногда. Но мои действительно важные дела, как правило, бывают вместе с ГРСИ.

– Почему?

– Нас зовут именно потому, что они важные…

– Группа Реагирования на Серьезные Инциденты. Я думал, все, чем занимается полиция, серьезно.

– Да.

– Тогда я не понимаю…

– Ешь свою рыбу, Сэм.

– Когда у них не получается раскрыть дело самостоятельно, вы – их последняя надежда?

– Не всегда так. Им просто нужно больше людей, если они имеют дело с чем-то действительно сложным. Им может быть нужен взгляд со стороны, новая точка зрения, или мы можем понадобиться, когда их собственный ресурс исчерпан – причин множество. Что мне больше всего нравится в работе с ГРСИ – это то, что мы что-то делаем, а не просто сидим за столом. Чем выше твоя должность, тем скорее тебе придется целыми днями торчать в офисе.

– В Австралии полицейские ходят во флисовых куртках и бейсболках.

– Ты когда-нибудь видел своего дядю в бейсболке, Сэм?

– Было бы круто.

– Это, – сказала Ханна, – какой-то очень скучный разговор. Бла, бла, бла…

– Тогда иди спать. Ты не должна сидеть на взрослом ужине, если тебе скучно от взрослых разговоров, ты должна играть со своими дурацкими розовыми Барби.

Кэт вздохнула. Перепалки между ее сыном и дочерью стали еще более ожесточенными после Австралии.

Задумавшись о том, не станет ли это постоянной и мучительной особенностью их взаимоотношений, она повернулась к своему собственному брату:

– Мы тоже так друг друга задирали?

– Нет. Иво задирал меня. Я задирал Иво. Тебя – никогда.

У Кэт было два разных периода в жизни, когда она общалась с их братом-тройняшкой, который работал врачом воздушной медицинской службы в Австралии, и каждый раз после этого у нее возникало впечатление, что они как будто вообще не родственники. Иво был словно с другой планеты. Наглый, упрямый, твердолобый, жесткий. Она оба раза прощалась с ним с чувством облегчения и некоторого удивления.

– Отец, – произнесла она, не успев поднести вилку ко рту. – Я думаю, вот ответ. Это было прямо у меня перед глазами. Иво похож на отца.

– Кажется, я тебе это говорил, – сказал Крис.

После того как дети ушли спать, они открыли еще одну бутылку вина, и кот Мефисто, проскочивший в свою маленькую дверцу, устроился у Саймона на животе.

– Как этот парень отнесся к незнакомцам в доме?

– Кажется, он чувствовал себя прекрасно.

– Предатель, – сказал Саймон, поглаживая его. Мефисто наполовину прикрыл глаза. – Как они осваиваются в школе?

– Ханна влилась мгновенно, как будто никуда и не уезжала. Сэму чуть-чуть сложнее. Его класс разделили на две группы, так что он потерял пару старых друзей, и там еще новые мальчики… но с ним все будет нормально. Сейчас все равно только спорт, спорт, спорт – он ни минуты не сидел в четырех стенах, когда мы были в Сиднее.