Украденные поцелуи

Лилит посмотрела – и чуть не выругалась самым неподобающим для леди образом. Ложа уже не пустовала, – очевидно, маркиз Дансбери обожал оперу.

И действительно, Джек Фаради не сводил глаз со сцены. А рядом с ним, с голубым плюмажем на голове, без сомнения, стоившим жизни нескольким страусам, сидела миниатюрная темноволосая женщина, Ее потрясающее ожерелье из сапфиров блестело в тусклом свете газовых ламп. Не замечая взглядов и шепота, поднявшегося в других ложах и в партере, эта пара тихо переговаривал ась, следя за происходящим на сцене.

Лилит то и дело посматривала на маркиза, ожидая, что он вот-вот совершит… нечто безобразное. Теперь ее уже совершенно не интересовала опера, ведь этот ужасный человек сидел так близко от нее! «Но почему же он ни разу на меня не взглянул?» – мысленно удивлялась Лилит.

Антракт наступил раньше, чем она ожидала, и Лилит поспешно поднялась, чтобы скрыться в тени, в глубине ложи. – Что же ты делаешь? – проворчал ее отец, когда она нечаянно наступила ему на ногу.

– Ох, папа, прости.

– О, мисс Бентон! – раздался голос из соседней ложи.

Лилит невольно вздрогнула и повернула голову. Маркиз, перегнувшись через барьер ложи, с улыбкой смотрел на нее – причем смотрел так пристально, что она вдруг почувствовала себя обнаженной.

– Милорд… – Лилит чуть присела в реверансе и отвернулась.

Однако Уильям встал и поспешил пожать Дансбери руку.

– Но позвольте… – Тетя Юджиния надменно взглянула на маркиза.

– Вы уже уходите, миледи? Как жаль, – с улыбкой проговорил маркиз.

Лилит едва удержалась от смеха. Так с Юджинией Фарлейн еще никто не разговаривал, хотя ей часто хотелось заговорить с тетушкой именно так.

– Стивен! – воскликнула Юджиния, взглянув на брата.

– Я не хочу неприятностей, Дансбери, – вставая, проворчал виконт.

– И я не хочу, Хэмбл. Я лишь хотел поздороваться с вашей дочерью и еще раз поблагодарить ее за мудрое высказывание, которое она сделала вчера на званом вечере. Оно полностью перевернуло всю мою жизнь.

Лилит вспыхнула и пробормотала:

– Но я не…

Тут отец взял ее под руку и повел к двери. Обернувшись, сказал:

– Прощайте, Дансбери.

Лилит с отцом вышли в узкий коридор, и тут же к ним подошла Юджиния.

– Лилит, ты думаешь, что делаешь?! – Лицо тети исказилось от гнева. – Ты и в самом деле говорила с ним?

– Он солгал! – выпалила Лилит. – Я не разговаривала с…

– Довольно, – перебил отец. – Пойдем, Уильям.

Молодой человек покачал головой и отступил на шаг.

Но я хочу остаться и досмотреть оперу до конца. Мне очень интересно…

Тут дверь соседней ложи распахнулась, и в коридор вышел Дансбери.

– Боже мой, неужели этот шум из-за меня?

Лорд Хэмбл сжал кулаки, и Лилит, опасаясь, что отец может ударить маркиза, встала между мужчинами.

– Да, милорд, из-за вас, – ответила она. – Прощайте.

Лилит быстро направилась к выходу, и отец с теткой тут же последовали за ней.

– Прощайте, мисс Бентон! – раздался за ее спиной голос Дансбери. – Приятно было вновь вас увидеть.

Лилит ожидала, что ее снова станут отчитывать, но отец с тетей хранили молчание. Очевидно, на сей раз она поступила правильно. Уже в карсте, сидя на подушках, Лилит подумала: «Кто же эта женщина, не побоявшаяся показаться на публике с маркизом Дансбери? И не он ли подарил ей такие прекрасные сапфиры?»

Глава 3

Лилит завтракала, когда Бевинс открыл парадную дверь, чтобы впустить ее брата. Она взглянула на него и со вздохом подумала: «Хорошо, что отец и тетя Юджиния еще спят». Действительно, было слишком рано для очередного обсуждения беспутного поведения Уильяма. Теперь же он пойдет спать, а к тому времени, когда проснется, отец уже отправится делать свои «политические» визиты, чтобы возобновить связи, которые оборвались, когда он шесть лет назад уехал из Лондона.

– Лил…

Она снова взглянула на брата:

– Доброе утро, Уильям. Все еще спят.

– Слава Богу. – Брат приблизился к ней. – Мне надоело слушать, как отец орет на меня.

Галстук Уильяма развязался и свисал по обе стороны воротника, вокруг покрасневших глаз залегли темные круги. От него сильно пахло вином, сигарами и, если Лилит не ошибалась, духами. Но хуже всего было то, что он ухмылялся. Это не сулило ничего хорошего.

– Насколько я понимаю, ты вчера весело провел время, не так ли?

Брат плюхнулся на стул рядом с ней, и она налила ему чашку чаю. Временами ей было трудно поверить, что Уильям на три года старше ее, ибо он никогда не отличался чувством ответственности и здравым смыслом. Отец говорил, что он пошел в мать, и так же настойчиво уверял, что Лилит ничем не похожа на нее. Однако Лилит никогда не верила, что все глупости, творимые Уильямом, были свойственны его натуре: она думала, что он просто бунтует против деспотизма отца. Иногда ей хотелось и самой взбунтоваться.

– О, я великолепно провел время! – Уильям снова ухмыльнулся. – Знаешь, я раньше даже понятия не имел, какие развлечения можно найти в Лондоне. – Он взял чашку и сделал глоток чая. – Понимаешь, все дело в том, что надо познакомиться с подходящими людьми.

– Неужели? – Лилит покачала головой. – Значит, ты познакомился с подходящими людьми?

Уильям усмехнулся:

– Именно так Они знают о Лондоне все, абсолютно все. – Уильям потянулся за тостом. – Только представь, Лил, здесь, оказывается, есть игорные дома, о которых почти никто не знает и куда вхожи очень немногие.

– В самом деле? – с притворным изумлением спросила Лилит. – Что ж, расскажи мне о них.

– Можешь смеяться, если хочешь, но это просто замечательно! И Джек говорит, что даже сам принц, по крайней мере, раз в сезон посещает карточные вечеринки у Антонии.

Лилит нахмурилась:

– Кто говорит? Джек? Уильям кивнул:

– Джек Фаради. Маркиз Дансбери. Он знает все об азартных играх, но у меня тоже имеются кое-какие секреты. – Уильям поставил на стол чашку и улыбнулся. – Вчера я выиграл у него тридцать фунтов, а он так и не понял, как я это сделал.