Игры воображения

– Как на дороге? – вспомнила девочка.

– Совершенно верно, – сказала бабушка.

– А во всех семьях так? – поинтересовалась Солнышко.

– Если ты имеешь в виду систему ограничений, то она есть в каждой семье. Другое дело, что сама система может быть другой, – пояснила бабушка.

– Что-то ты меня запутала, бабушка, – сказала девочка.

– Правильно, потому что надо идти спать, – ответила бабушка.

– А твоя мама тоже была всегда права? – продолжила Солнышко.

– Во многом да. Но в моей семье была несколько иная ситуация, – сказала бабушка.

– Расскажи, бабушка, – взмолилась девочка.

– Как-нибудь в другой раз. На сегодня все. Идем спать, – не соглашалась бабушка.

– Ну, пожалуйста, бабушка, – попросила Солнышко.

– Даже не проси. Иди мыть руки, чистить зубы, надень пижаму и в постель, – категорично заявила бабушка.

– А сказку на ночь? – вставила Солнышко.

– Обязательно. Выбирай, что будем читать, – согласилась бабушка. – А можно вместо сказки ты мне расскажешь, как было в твоей семье? – лукаво спросила девочка.

– Ах, ты, хитрюля. В другой раз, – ответила бабушка.

– Не хочу и не пойду спать, – никак не успокаивалась девочка. – Если я пойду спать, это будет означать, что я смирилась с тем, что могу не так скоро увидеть папу и маму. А я не хочу мириться с этим.

– Боюсь, тебе ничего другого не остается. Не в нашей власти бороться со стихией. И потом, все не так уж и плохо. Скоро твои родители вернутся. А посмотри, что делается в аэропортах. Люди уже несколько суток сидят без еды и воды и не могут улететь. Так что считай, что нам крупно повезло, – сказала бабушка.

– Они тоже не могут улететь из-за стихии? И еды, и воды у них нет тоже из-за стихии?

– То, что они оказались в таких ужасных условиях, на одну лишь стихию списать сложно, это произошло из-за плохой работы соответствующих служб, – разъяснила бабушка.

– А они тоже смирились с тем, что им так плохо? – озадачила бабушку Солнышко.

– С этим трудно смириться, более того, с этим нельзя мириться. Пока сам не будешь бороться за свои права, никто тебе не поможет, – продолжила бабушка.

– А что они делают? Как борются? – поинтересовалась девочка.

– Пытаются найти сотрудников аэропорта, авиакомпаний, чтобы получить хоть какую-то информацию о рейсах, пытаются бунтовать, наконец, – очень серьезно, даже несколько напряженно ответила бабушка.

– А почему они пытаются бунтовать? Разве это может помочь им вылететь? – удивилась девочка.

– Нет, вылететь это не поможет, но привлечет внимание к их проблеме и заставит их подумать, – попыталась как-то более доступно для ребенка объяснить бабушка.

Похоже, девочку эта тема сильно заинтересовала, и хотя ей не все было понятно, но она чувствовала, что сказанное бабушкой очень важно.

Солнышко была умной девочкой. Она запоминала все. И прежде всего свои ощущения, которые ей помогали догадываться о том, что, с ее точки зрения, важно, но чего она пока не понимала.

Еще долго девочка препиралась, но в конце концов усталость взяла верх, и она уснула.

Родители благополучно вернулись домой. И следующее утро для Солнышко было счастливым, как никогда за последние три месяца.

ГЛАВА 2. ТЕРАКТ – НЕ ВОЙНА

Прошло несколько дней. Все складывалось как нельзя лучше для Солнышко. Не надо было идти в детский сад, который в связи с эпидемией гриппа был закрыт. На дворе был лютый холод, что не позволяло гулять на улице. Словом, девочка все свое время проводила в кругу семьи, в самой любимой для себя обстановке. Надо сказать, что Солнышко очень любила свою квартиру, свою комнату, свои книжки, игрушки, DVD и аудиодиски. Порой казалось, что ее очень сложно вообще куда-нибудь «вытащить». Часто приходилось ее уговаривать, заинтересовывать. Но стоило ей выйти, и уже возвращаться не хотелось. В такие дни одним из желанных мест было посещение музея народов Востока. Девочке нравилось ходить по полупустым залам музея и наслаждаться величием древней культуры Востока. Особенно привлекали ее экспонаты в залах, посвященных Индии, Китаю, Японии, Ирану. И, конечно же, картины Рерихов: Николая и Святослава. В них присутствовала некая магия, от них исходил благодатный свет. И цветовая гамма поражала воображение. Она могла часами смотреть на их картины и не уставать. И если некоторые представленные в Третьяковской галерее картины Шишкина, Васнецова, Врубеля, Поленова, Куинджи и даже Айвазовского по своей тематике были близки ребенку и по этой причине понятны и любимы им, то картины Рерихов завораживали настолько, что маленькая Солнышко смотрела на эти работы с широко раскрытыми глазами и не спешила расстаться с ними. Девочка часто приходила сюда с родителями.

Каждое посещение было посвящено конкретному залу. Таким образом родители дозировали физическую и эмоциональную нагрузку, шаг за шагом приобщая ребенка к высокому искусству, чтобы не затушевывалось восприятие, запоминались ощущения и не угасал зародившийся интерес.

Как правило, после таких экскурсий девочка в течение нескольких дней играла со своими бабушками в сюжеты наиболее понравившихся ей картин или импровизировала на темы экспозиций. Разместившись на ковре, Солнышко расставляла свои игрушки и строила композиции – прообразы наиболее интересных и запомнившихся сцен, распределяла роли и вовлекала взрослых в театрализованные представления. Порой ужасно страдала оттого, что декораций соответствующих не доставало. Тогда взрослым приходилось срочно решать проблему любым из возможных способов: довязывать, дошивать, лепить, рисовать, раскрашивать, докупать. Солнышко сама активно вовлекалась в процесс доделывания декораций. Она очень радовалась, когда все это получалось. И лишь изредка можно было определить, что именно ее больше радует: сам процесс или полученный результат.

Дедушки тоже вовлекались в игры, однако общение с дедушками было дистанционным, так как они жили в «ближнем зарубежье». А также у Солнышко были родственники, оказавшиеся по воле судьбы в «дальнем зарубежье».

Иногда после посещений музея девочка уставала и предпочитала, усевшись на пол, слушать аудиозаписи любимых сказок или историй. Тогда ее оставляли одну, наедине с ее мыслями и фантазиями.

Но на этот раз все было по-другому. Еще в дороге, в машине, стало известно о взрыве в аэропорту «Домодедово». И тогда Солнышко впервые услышала слово «теракт». По реакции окружающих она сразу поняла, что случилось нечто страшное. Естественно, ей захотелось узнать, что означает «теракт», и она обратилась к родителям за разъяснениями. Девочка была очень впечатлительна, поэтому родители всячески оберегали ее от подробностей, лишь вскользь упомянув о том, что преступники устроили в аэропорту взрыв, в результате которого погибли люди. Все было сделано для того, чтобы воображаемая картинка с места событий не предстала перед глазами Солнышко. Тем не менее, настроение было испорчено, и, казалось, в воздухе присутствовало некое ощущение тревоги, от которого довольно долго не удавалось избавиться.

Конечно, все рано или поздно кончается. Жизнь нормализовалась и вошла в обычное русло. Однако ничего не исчезает бесследно.

Однажды после обеда, когда в гостях у них была Лариса, близкий друг семьи, Солнышко попросила бабушку выяснить кое-что у Джейн Эйр, фарфоровой куклы, которую недавно бабушка подарила внучке и от которой Солнышко была просто в восторге. Бабушка спросила куклу по-английски. Это стало неожиданностью для ребенка. Девочка поинтересовалась у бабушки, на каком языке обратилась она к Джейн. Узнав ответ, Солнышко спросила:

– А почему по-английски?

– Потому что она англичанка, – спокойно объяснила бабушка.

– А по-русски она говорит? – поинтересовалась девочка.

– Нет, – ответила бабушка.

– Тогда она плохая, – категорично заявила Солнышко, отставив куклу в сторону.

– Все, кто не говорят по-русски, плохие? – крайне удивилась бабушка.

– Понимаешь, есть такие языки, на которых если люди говорят, то они плохие, – объяснила девочка без тени сомнения в голосе.

– И какие же это языки? – более спокойно попыталась спросить бабушка.

– Абракалпмоль… дю.

– А кто тебе об этом рассказал? – решила выяснить бабушка.

– Я слышала в парке, как бабушки Кати и Наташи говорили, что взрыв устроили люди, которые говорят на таких языках, – пересказала услышанное девочка.

– Детка, может, да, но, может, и нет, это пока никому не известно. Даже если предположить, что это правда, ты должна знать, что люди бывают хорошими или плохими, независимо оттого, на каком языке они говорят, – объяснила бабушка.