Барс

Пернатые уважали огонь, он делал существование возможным. А ещё они почитали птиц, ведь они дарили шанс лучшим из лучших на вторую жизнь после смерти. С вольными крылатыми существами людей мало что связывало за исключением перьев, вплетённых в волосы каждого без исключения.

– Сделайте огонь выше! Да, так, ещё выше!

Пернатые громко кричали. Они поддерживали горение костра, подбрасывая всё новые и новые ветви. К счастью, леса вокруг было много, и лес относился к ним благосклонно. Племени было под силу с ним договориться, приручить. Вредить они не имели никакого права и хорошо это понимали, брали лишь самое необходимое.

– Пусть горит, горит ярко! Совсем скоро ребята прилетят… что ж вы стоите? Дайте больше пламени нашим героям!

Пернатые единодушны в своём желании, одном на всё племя. Поэтому обряд должен пройти идеально! Сожжённый враг – залог их будущего счастья. Конечно же огня должно быть гораздо больше. Волика подумала, что и сама бы с большим удовольствием помогла костру вспыхнуть с новой силой, но, увы, по её рукам не текла магия. Лишь пока.

Она с вниманием наблюдала за тем, как доблестные воины-колдуны Крылатые подпитывали огонь своей силой. Пламя вырывалось из их рук, устремляясь к костру; тот охотно поглощал магию и рвался всё выше к красочному вечернему небу. Крылатые улыбались, принимая благодарность соплеменников, которая шла к ним со всех сторон.

Ещё бы, ведь эти люди – герои сегодняшнего праздника, лишь благодаря их защите Пернатые выживали. Воины заслуживали жаркой любви соплеменников.

– Летят! Вон они, уже совсем близко… – Волика завопила так громко, что едва не сорвала голос; сейчас на это было всё равно. Она горящими от счастья глазами ловила полёт величественных существ, разрезавших небо белыми крыльями. Похожие на полярных филинов, эти невероятных размеров создания могли удерживать на своих спинах по нескольку взрослых человек! Они летали. Цеплялись за верхушки елей и сосен заточенными когтями четырёх лап – за них существа были прозваны Острокогтями, – а после, взмахивая крыльями, снова набирали высоту.

На пяти Острокогтях гордо восседали пять наездников: отряд Крылатых вернулся домой без потерь. Волика легко могла назвать всех их по именам, как и любой Пернатый в деревне! Для неё это было чем-то особенным и сокровенным: девушка мечтала однажды пополнить ряды доблестных защитников. Сразу же, как появится дар, она начнёт упорно тренироваться, чтобы стать одной из них.

Крылатые парили на Острокогтях над деревней, вызывая бурные овации у столпившихся на земле соплеменников. Наездники плавно снижались навстречу Пернатым, однако не спешили врываться во всеобщий ураган ликования; Волика затаила дыхание, пытаясь рассмотреть, на котором из Острокогтей расположилась шкура поверженного чудовища.

Один из воинов спустил своего летающего спутника вплотную к огню. Острокоготь протестующе заклекотал, но Крылатый вернул его в небо сразу после того, как на глазах у всего племени сбросил красивую пятнистую шкуру прямо в костёр.

Люди закричали наперебой друг другу.

– Узрите, Пернатые: мы убили Барса! В горах стало на одного кровожадного хищника меньше, мы защитили наш дом, наши горы. Сегодня все вы можете спать спокойно и прославлять своих соплеменников! – Крылатый, сбросивший тело загубленного зверя в пламя, производил особое впечатление на племя.

Пернатые с торжествующими улыбками наблюдали за тем, как стремительно пламя поедало сброшенное тело злейшего врага. Он стал таким беспомощным благодаря Крылатым; тихий бездумный убийца превратился в несчастную жертву, которую люди не щадили даже после смерти.

Шкура зверя обуглилась, и от былого могущества Барса не осталось ничего, кроме презрения Пернатых ко всем ему подобным. Огонь охотно разъедал лишённое жизни тело. Чудовище не имело ни малейшего шанса на сопротивление: путь жестокого убийцы завершился на радость мирным людям.

Волика смотрела на Барса и думала, скольких Пернатых за свою никчёмную жизнь бесцельно погубил этот зверь. Как хорошо, что племени пятнистые хищники были подвластны! И девушка мечтала однажды внести свой вклад в общее дело. Она была готова на всё ради своей цели

Глава 2. Проклятый подарок

Ночь снова выдалась бессонной.

На этот раз кошмары Ворины захлестнули её с такой силой, что бедная девочка впала в беспамятство. Измученный вид и пронзительные крики младшей сестры – всё это свалилось на Волику, а самое ужасное – она ничем не могла ей помочь.

Очень сильные приступы были явлением самим по себе редким, однако подобного сегодняшнему не случалось ещё никогда. Ворина вопила во весь голос, рыдала с закрытыми глазами, билась в страшных судорогах, изо всех сил пытаясь отогнать от себя нечто, что ошарашило её во сне:

– Отойдите! Оставьте меня в покое, оставьте…

Волике хотелось крепко-крепко обнять сестру, прижать её к бешено колотившемуся сердцу и вытащить тем самым из проклятого сна, но она не могла. В подобных приступах Ворина не отличала своих от чужих, кошмар от реальности – тонкая грань между ними для неё становилась незримой. Всегда робкая и тихая девчушка могла ненароком ранить дорогих ей людей, даже не осознавая этого! Чудовищная пытка.

Подходить к сестре было опасно, поэтому Волика, прижав ноги к груди, примостилась у изголовья её кровати. Ворина дышала часто и тяжело, жадно глотала раскалившийся от натопленной печи воздух, пропитанный еловой смолой.

Смотреть на муки младшей сестры было страшно. При каждом возгласе, вырывавшемся из её груди, Волике хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось! Кошмары захлестнули юную Пернатую около полуночи, а время близилось уже к рассвету: голубые глаза приметили немногим посветлевшее небо в крохотном оконце.

– Не трогай их! – взревела Ворина, вскочив с места и размахнув руками. По бледным щекам девушки вновь заструились слёзы.

– Тише, милая, я здесь, – шептала Волика, с болью глядя на страдания младшей сестры, – я рядом… я спасу тебя, кто бы тебе там не угрожал!

Старшим всегда хочется защитить младших, да только не всегда от них что-то зависело. Тем больнее было Волике смотреть на приступ сестры и с ужасом осознавать свою позорную безысходность.

Наверное, Ворина видела во сне Кровавый лес – так подумалось её старшей сестре. Тот самый, который она однажды посетила в детстве, и откуда девушка так и не сумела окончательно выбраться. Частичка души Ворины продолжала блуждать средь могучих сосен и коварно расправивших свои пышные лапы елей в поисках желанного покоя, который ей было не суждено там отыскать.

При новом возгласе сестры Волика зажмурилась, ощущая на себе боль и страх, которые волнами опоясывали её сестру в тот момент. Вот бы у Волики был дар, который мог бы избавить Ворину от страданий! Но пока что она могла лишь беспомощно сидеть у расправленной постели, упрямо твердя утешения:

– Всё хорошо…

– Уходи!

– Я хочу помочь, я не наврежу.

– Хватит пытаться меня окружить!

– Я с тобой, Ворина, только держись!

– Оставьте меня в покое!

Этот диалог не имел никакого смысла. Сестра её не слышала – а если и слышала, то на вряд ли понимала смысл обронённых слов. Её состояние стремительно ухудшалось, кожа пылала от охватившего тело жара, крики и мольбы о пощаде раздавались чаще и жалобнее. Ворина не протянет так слишком долго, она сойдёт с ума…

Дверь на первом этаже отворилась – Волика мгновенно это поняла по уже ставшему привычным скрипу постаревшего дерева. Тётя вернулась и, судя по участившимся шагам, ей удалось привести помощь для Ворины.

Волика оживилась. Им нужна была хоть капелька какого-нибудь чуда, которое вытянуло бы сестру из этого бесконечного кошмара!

На второй этаж стремглав взбежала Вонола, и Волика подошла к тёте. Вид у обеих был уставший и измученный, однако две пары глаз пылали вновь вспыхнувшей надеждой.

– Ну что? Позвала врачевателя, который мог бы помочь?

– Нет. Нам согласилась помочь сама проводница.

Глаза Волики вспыхнули вместе с зажжённым в полумраке огоньке свечки.

Проводница… это было куда больше, чем просто дар или статус. Проводники – одни из сильнейших среди всех Пернатых, местные шаманы, проводившие абсолютно все обряды в племени. Проводников уважали, но в то же время боялись их силы. Они общались с миром по ту сторону жизни – грешными Пернатыми, заключёнными на вечные страдания и службу живым. Проводники дорого платили за эту силу, но дар был поистине незаменим.

Волика тоже боялась проводницу, и не только потому что она общалась с мертвецами. Эта женщина – хотя сложно было назвать её женщиной, ей было не больше тридцати зим, – пронзала своим взглядом насквозь, смотрела в душу, говорила холодно и отчуждённо. Она знала больше, чем простой смертный. Это читалось в её взгляде.

Она степенно вошла в комнату. Походка у проводницы была крадущейся, при этом уверенной и грузной. Колдунья немного горбилась. Её тяжёлые шаги отдавались протяжным скрипом досок, тёмная мантия, сделанная из лёгкой тонкой ткани и подражавшая птичьим крыльям, струилась следом за ней.

– Благодарим вас за то, что согласились помочь, уважаемая Келуни, – слова были произнесены тётей в особо уважительном тоне, хотя у Пернатых не было принято выслуживаться даже перед высшими по статусу. Проводники были исключением, ведь их боялись. Вернее, её боялись. Келуни была одной на всю Речную деревню.

Взгляд поразил Волику своей холодностью. Зелёные глаза, оттенок которых больше походил на еловую хвою в ясный солнечный день, смотрели на неё не то со скрытым интересом, не то с угрозой. Дикий взгляд, непривычный.

Келуни небрежно взглянула на комнатушку, остановившись на вжимавшейся в деревянную стену Волику. В её глазах всё-таки блеснул загадочный огонёк, будто бы проводница пришла сюда не для того, чтобы помочь младшей из сестёр. Она пришла за ней, за Воликой.

Хотя, быть может, Келуни смотрела так на всех.

Проводница обратила внимание на Ворину только тогда, когда спящая девушка закричала во весь голос, подобно волчонку, неумело взвывшему на молодую луну.