Воспламеняющая взглядом

– Нет, сэр. Насколько я понимаю, они еще где-то тут… если, конечно, не был объявлен их рейс.

Двое быстро обежали главный вестибюль, затем прошли сквозь выход на посадку, держа в руках удостоверения так, чтобы охранники могли их видеть. И встретились у стойки «Юнайтед эйрлайнз».

– Пусто, – сказал первый.

– Думаешь, сели в самолет? – спросил второй, в добротном темно-синем шерстяном костюме.

– Не думаю, что у сукина сына больше пятидесяти долларов за душой… а может, и того меньше.

– Проверим?

– Да. Но быстро.

«Юнайтед эйрлайнз». «Аллегени». «Америкэн». «Брэнифф». Местные авиалинии. Никто не видел, как широкоплечий мужчина, выглядевший больным, покупал билеты. Правда, грузчик «Олбани эйрлайнз» вроде видел маленькую девочку в красных брюках и зеленой кофточке. Симпатичные светлые волосы до плеч.

Двое встретились в креслах перед телевизорами, где еще недавно сидели Энди и Чарли.

– Что ты думаешь? – спросил первый.

Агент в шерстяном костюме был явно встревожен.

– Нам следует перекрыть весь район, – сказал он. – Думаю, они идут пешком.

Почти бегом двое направились к зеленой автомашине.

Энди и Чарли шли в темноте вдоль плавного изгиба вспомогательной дорожки аэропорта. Иногда мимо проскакивала автомашина. Был почти час ночи. В миле позади них те двое вновь присоединились к третьему партнеру в зеленой машине. Энди и Чарли брели параллельно Нортуэй, которая находилась внизу справа, освещенная сиянием бестеневых ртутных ламп. Можно спуститься с насыпи и попытаться остановить машину на обочине, но если там появится полицейский, это лишит их даже самой малой надежды на спасение. Энди спрашивал себя, сколько еще нужно идти, прежде чем они подойдут к спуску. Каждый его шаг болезненно отзывался в голове.

– Папочка? Как ты себя чувствуешь?

– Да пока ничего, – сказал он, хотя это было не так. Он не обманывал себя и сомневался, обманывал ли он Чарли.

– Далеко еще?

– Ты устала?

– Нет пока, но, папочка…

Он остановился, тревожно посмотрел на нее:

– В чем дело, Чарли?

– Мне кажется, плохие люди опять где-то рядом, – прошептала она.

– Ладно, – сказал он. – Наверно, лучше сократить путь, малышка. Ты можешь спуститься с этого холма и не упасть?

Она взглянула на откос, покрытый увядшей октябрьской травой.

– Попробую, – сказала она нерешительно.

Он переступил через натянутые тросы ограждения и помог Чарли перелезть. Как случалось в моменты особенно острой боли и напряжения, его мозг попытался уйти в прошлое, избежать стресса. Бывали и хорошие времена, перед тем как тень стала постепенно наползать на их жизнь – сначала только на него и Вики, затем на всех троих, отнимая понемногу счастье с неумолимостью затмения, постепенно скрывающего луну. То было…

– Папочка! – внезапно закричала Чарли. Она поскользнулась. Трава была сухой, скользкой, обманчивой. Энди потянулся к ее взлетевшей руке, упустил ее и упал сам. Удар при падении на землю вызвал такую боль в голове, что он закричал. И оба они покатились по склону к Нортуэй с мчавшимися по ней автомашинами чересчур быстро, чтобы иметь возможность остановиться, если один из них – он или Чарли – скатится на проезжую часть.

Ассистент затянул резиновый жгут вокруг руки над локтем и сказал:

– Сожмите кулак, пожалуйста.

Энди сжал. Вена послушно вздулась. Он отвернулся в сторону, почувствовав тошноту. Даже за двести долларов у него не было желания видеть, как воткнут шприц.

Вики Томлинсон лежала на соседней кушетке, одетая в серые брюки и белую кофточку без рукавов. Она натянуто улыбнулась. Он вновь увидел, какие у нее красивые рыжие волосы, как хорошо они гармонируют с ясными голубыми глазами… Затем болезненный укол и пульсация в руке.

– Готово, – успокаивающе сказал ассистент.

– Ничего готового, – ответил Энди. Он волновался.

Они находились наверху, в кабинете номер 70 Джейсон-Гирни-Холла. Туда из лазарета колледжа притащили дюжину коек. Двенадцать добровольцев лежали на них, привалившись к подушкам с синтетической антиаллергической набивкой, и зарабатывали свои деньги. Доктор Уэнлесс сам не колол, но прохаживался между кроватями с ледяной улыбочкой, находя слово для каждого. Мы сейчас начнем усыхать, меланхолически думал Энди.

Когда все собрались, Уэнлесс произнес короткую речь. Сказанное им сводилось к следующему. Не бойтесь. Вы находитесь в надежных руках Современной Науки. Энди не очень-то верил в Современную Науку, которая дала миру водородную бомбу, напалм и лазерное ружье наряду с вакциной Солка и клиразилом.

Ассистент в это время занимался делом. Зажимал щипцами трубки капельниц.

Раствор состоит из декстрозы и воды, говорил Уэнлесс… Он называл это раствором Д5У. Ниже зажима торчал кончик трубки. Если Энди вольют «лот шесть», это сделают шприцем с иглой через эту трубку. Если он окажется в контрольной группе, это будет обычный соляной раствор. Орел или решка, как повезет.

Он взглянул на Вики:

– Как дела, малышка?

– Хорошо.

Подошел Уэнлесс. Стал между ними, посмотрев сначала на Вики, затем на Энди.

– Немного больно, да? – Он говорил без акцента, во всяком случае, без явного, но строил фразы таким образом, что Энди показалось – английский был для него вторым языком.

– Давит, – сказала Вики. – Слегка давит.

– Да? Это пройдет. – Он доброжелательно улыбнулся Энди. В белом халате Уэнлесс казался очень высоким. Очки его выглядели очень маленькими. Маленькие и очень высоко.

Энди спросил:

– Когда мы начнем съеживаться?

Уэнлесс продолжал улыбаться:

– Вы думаете, что съежитесь?

– Съе-ежжусь, – сказал Энди и глуповато ухмыльнулся. Что-то происходило с ним. Боже, он воспарял. Он взлетал.

– Все будет в порядке, – сказал Уэнлесс и улыбнулся во весь рот. Прошел дальше. И снова в путь, как в тумане подумал Энди. Он взглянул на Вики. Какие яркие у нее волосы! Как-то глупо они напомнили ему медную обмотку нового мотора… генератора… прерывателя… легкомысленную женщину…