Сон длиною в жизнь
Филипп заглушил машину, надел пальто, выйдя из нее, и пошел рядом с Софи.
– Ладно, значит пойдем пешком, – выйдя из машины и надев черное пальто, Филипп пошел рядом с Софи. – Ты стала прекрасным журналистом, а писать ты не перестала, я надеюсь?
– С каких пор тебя интересует эта сторона моей жизни?
– Всегда волновала! Почему ты делаешь из меня бесчувственного, я всегда интересовался твоей жизнью, это ты не захотела, чтобы я был ее частью и всячески вытолкнула меня за борт, – схватив за руку Софи, чтобы остановить, на повышенных тонах, возмущённо закричал Филипп. – Ты решила, что меня нет больше, мне интересно, ты похоронила всё, что нас связывало? Посмотри на меня, Софи, посмотри, что ты молчишь?
– Можно подумать, я во всём виновата! Ты уехал, ты бросил, ты первый перечеркнул нас, что, я неправа! Права, ты нашел себе замену, вот и радуйся, только я не смогу простить себя и тебя, нас нет, слышишь! Я любила тебя, вот смотри теперь, мне не интересно ничего, не заставляй снова испытывать меня те чувства. Что ты можешь сказать в свое оправданье? Правильно! Ничего! Ты женился на ней ради чего? Ради выгоды, денег, статуса, успешной карьеры! Вот и наслаждайся этим, а меня не надо трогать, я только стала думать, что вычеркнула тебя навсегда, но нет, ты снова появился! Тогда, ведь ты мог не уезжать, отец бы помог тебе, но нет, там перспектива была куда интереснее, не правда ли?
– Уж если ты решила вспомнить всё, давай! Ты ведь могла уехать со мной, могла учиться в Англии, никто не заставлял тебя оставаться в Париже, но ты осталась, ты сделала этот выбор. Каждый добился того, чего хотел, так что не надо винить одного меня!
– Отпустите меня, мне больно!
Отдёрнув руку, Софи быстрым шагом направилась в сторону сквера.
– Софи! Безрассудная девчонка! Куда ты бежишь, приключений захотела?
– Не твое дело, Филипп!
Вздохнув, Филипп смиренно пошел рядом с Софи, они продолжили свой путь домой в полной тишине, не проронив ни слова.
Тишина – вот что было их спутником, с первыми лучами солнца, птицы начали петь, но горожане спали.
– Сладких снов, Софи, – поцеловав ее в щёку, Филипп, отправился назад, к машине.
Софи ничего не ответив, вошла в подъезд и направилась домой.
Анна сладко спала на диване, Софи накрыла ее пледом, который вытащила из шкафа и направилась в спальню. Сидя у зеркала, она увидела, что дверца шкафчика около кровати приоткрыта, она несколько раз пыталась ее закрыть, но усилия не увенчались успехом, Софи попыталась подвинуть ее немного, но из нее выпала коробка, к которой уже много лет никто не брал в руки.
В ней были открытки, сухие цветы, а на дне коробки лежали письма, те самые, когда соединяющие двоих в разных уголках мира.
***
«Дорогая Софи, как ты? Я уже скучаю по тебе, хотя мы не виделись два месяца, мне кажется прошла уже целая вечность. Лондон – красивый город, но очень туманно. Знаешь, вчера гулял по Пикадилли. Город пустой без тебя! Сегодня были занятия, профессор Франс Гибер потрясающий педагог. Вечером иду на встречу, месье Трайзер сказал, что необходимо посещать подобные рауты, заводить знакомства. Дом у семьи Трайзер прекрасный. У меня отдельная комната, все хорошо. Его супруга – Лаура Трайзер – милая женщина, вежливая, образованная, с ней можно обсудить всё, что угодно, очень вкусно готовит, но конечно ты лучше!
Я так скучаю по тебе, мне не хватает твоих глаз. Стал ловить себя на мысли, что в толпе ищу тебя, понимаю, что не встречу, но подобная мысль меня не покидает. Каждую ночь снишься ты, наша Франция. Вчера приснилось, что гуляли мы с тобой по нашей коммуне, нашей милой деревушке. Как я хочу вернуть то время. Софи, я так люблю тебя. Надеюсь, что время пролетит быстро и снова увижу тебя, смогу обнять.
Софи, как твоя учёба? Расскажи, всё, что происходит в твоей жизни.
Люблю тебя, моя Софи!»
***
«Милая Софи! Я скучаю! Прошло уже полгода, надеюсь, что наша встреча будет уже в ближайшее время. Софи, я познакомился с большим количеством интересных и влиятельных людей, дипломатами, министрами. У них можно многому научиться и получить полезную информацию. Мне предложили уехать в Германию на месяц. Как считаешь, стоит ли? Я думаю, можно, так как много можно получить от этой поездки. Люблю тебя, Софи!..........................»
Не дочитав, Софи сжала его в руке, в горле застыл ком, хотелось кричать, слезы хлынули из глаз, она не могла успокоится, нервно собрав все письма, подошла к камину, находясь в беспамятстве, швырнула их в огонь.
– Что я делаю? Дура, что ты наделала, – вырвалось из уст Софи, из разбушевавшихся языков пламени, она спасла лишь часть писем,
Собрав все, что удалось спасти, Софи отнесла их обратно в комнату и сложила в коробку, которую сама смастерила много лет назад, и решила, что лучше лечь спать, пока не наделала глупостей.
–Софи, ты как добралась?
– Аннетта, какие ноги холодные, убери их, мне холодно, – сонный голос раздался из-под одеяла
– Ну тебе жалко, что ли? Я согреюсь.
– Делай, что хочешь, мне все равно.
– Тебя привез Филипп?
– Я хочу спать, если тебя ничего не интересует иное, то оставь меня в покое, дай выспаться!
– Точно с ним приехала! Софи, неужели нельзя ничего вернуть?
– Аннетта! Прекрати! Либо спи, либо уходи!
– Не ругайся! – обняв Софи, Аннетта легла спать.
Весь Париж проснулся, безжизненные холодные лучи пытались всячески проникнуть сквозь тяжёлые шторы, темно–изумрудного цвета, которые висели в комнате Софи.
– Девочки, вы, что, спите? Софи! Аннетта! – открыв дверь квартиры, и войдя в прихожую, Лиза Бастьен пыталась дозваться дочерей
– Лиза, ну чего ты кричишь, пусть спят! – зайдя следом за женой, поставив сумки на стул, нежным голосом, достаточно тихим, произнес месье Бастьен
– Стефан!
– Что Стефан?! Девочки вчера отдыхали, спят, наверно, пускай спят.
– Скоро приедут Морье, а тут бедлам. Боже, кто здесь что жёг?! Стефан, открой шторы, то будто склеп.
– Папа, мама, – потирая глаза, из спальни выплыла Аннетта. – Что-то случилось?
– О, Аннетта, вы что спите ещё?! Скоро ведь приедут Морье, что здесь было? Война? Кто пытался сжечь квартиру? – спрашивала Лиза
– Что же вы все кричите, я пыталась сжечь все! – сонный голос Софи раздался из спальни, а вскоре и сама она появилась в зале.
– Софи, – обнимая дочь, произнес отец. – Как отдохнули вчера?
– Давай живее приводи себя в порядок, к нам Морье приедут! – обращалась к Софи мадам Бастьен.
– Мам, а ты знаешь, что Филипп вернулся? – спросила Аннетта.
– Филипп приехал? Какое прекрасное событие! – восторженно произнесла Лиза
– Не понимаю, чего вы все так радуетесь его приезду?! По мне, лучше бы не приезжал, только своим присутствием усложняет все!
– Софи, не ворчи, мы любим его, вы росли вместе, в жизни все бывает, Софи. Лучше приведи себя в порядок, пожалуйста.
– Пап, почему все так несправедливо? Кто–то решил встретиться, а меня подняли и ещё я что–то должна?! – возмущено произнесла Софи. – Я собиралась сегодня с Зои пройтись по магазинам.
– Не знаю, Софи, но лучше сделай, то, что тебя просит маман.
Софи, закатив глаза, побрела в комнату, чтобы привести себя в порядок, Аннетта последовала за ней.
– Мне кажется, Лизи, мы травмирует приходом Морье нашу Софи, точнее появлением Филиппа.
– Стефан, мы не можем перестать общаться с ним, он, всё-таки часть нашей жизни, пусть они сами разберутся. Тем более у Софи есть Крис, он прекрасный мальчик, любит её.
– Может ты и права.
– Я люблю нашу девочку, но нельзя же замыкаться в себе и ненавидеть его вечно, это жизнь, не сложилось у них – бывает. У неё своя жизнь.
– Ну знаешь, можно и всю жизнь страдать, наша Софи, очень нежная натура, хотя и носит маски безразличия и равнодушия, это лишь попытка оградить себя.
– Я знаю, Стефан! Но что ты мне прикажешь, сказать, не берите с собой Филиппа? – мадам Бастьен подобрала с пола покрывало.
– Нет конечно! – Луи поправлял подушки на диване.
– Что, вы здесь, кости перемываете мне? – входя в зал, заплетая хвост, спросила Софи, следом за ней вошла Зои.
– Здравствуйте! – поприветствовала всех Зои.
– Здравствуй, Зои! – мадам Бастьен и Луи в один голос поприветствовали Зои.
– Да, моя дорогуша, перемываем кости именно тебе, а сейчас, помоги мне, пожалуйста, – мадам подошла к Зои, и они обменялись приветствующими объятиями.
– Конечно, мам, что нужно сделать?
– Салат, все на столе лежит уже.
– Слушаюсь и повинуюсь, Ваше высочество, – иронично произнесла Софи, сделав реверанс, отправилась на кухню.
– Софи, ты – неисправима! – Поправила глиняный горшок с красной геранью, который стоял на столике около кресла.
– Я могу чем–то помочь? – Зои стояла в проходе.
– Нет, мы с Софи всё сами сделаем, а ты пока располагайся, – Элизабетт подошла к Зои и приобняла её за плечо.
– Когда приедут Морье? – спросила Аннетта, усевшись на руки к отцу, который плюхнулся на диван в гостиной и потянулся за газетой.
– Через час, вроде, – ответила мадам Бастьен.
Раздался звонок, мадам Бастьен поспешила открыть дверь.
– Мари! Как рада я тебя видеть!
– Мы рано, просим извинения, что–то не рассчитали. Не будем мешать?
– Мари, какие глупости, нет, все в полном порядке. Где Амели и Филипп?
– Идут, Филипп машину закрывал, – ответила Мари
– Мари! – Поприветствовал Луи, – где потеряла детей?
– Бон Жур, месье Бастьен, – в дверях раздался голос Филиппа
– К чему такая фамильярность, мальчик мой! Давно тебя мы не видели!
– Я тоже рад вас всех видеть!
– Что мы в дверях стоим?! Проходите скорее! – Лизи поспешила всех впустить в дом.
– А где Софи? – спросила Амели
– На кухне, готовит! – ответ Аннетты был молниеносный.
– Аа, Аннетта, расскажи мне как все прошло вчера! – Амели взяла за руку подругу, и они пошли в спальню Аннетты на второй этаж.
– Пойдем, о, там было столько людей!
– Дети, что с них взять! – иронично произнесла Мари: «Лучше, Лизи, расскажи, как вы провели эти выходные? Что интересного в Австрии?».
Филипп направился на кухню, ему нужно было отдать продукты, которые привезли они, но еще больше ему хотелось увидеть Софи, хотя он прекрасно понимал, что после вчерашней встречи их отношения стали слишком напряженными, он не понимал, что ждать от Софи, да и что он мог ожидать, когда в Лондоне у него была своя семья, но мысли о том, правильно ли он поступил тогда, когда решил уехать, и может есть надежда вернуть все.
– Бон Жур, Софи.
– Бон Жур, месье Морье.
– Здравствуйте, Зои, – поприветствовал Филипп Зои, она сидела на стуле и нарезала сыр.
– Здравствуйте, Филипп.
– Куда я могу поставить сумки с продуктами? – спросил Филипп
Не поднимая глаз, Софи указала Филиппу ножом на раковину, чтобы он убрал туда все продукты.
– Пойду к мадам, – Зои вышла из кухни.
– Что ты готовишь? Могу я тебе помочь? – Филипп принялся подкатывать рукава рубашки.
– Ты мне поможешь, если не будешь лезть.
– Может овощи помыть? – его рука потянулась к помидорам, которые лежали в стеклянной большой чашке.
– Может ты просто сядешь либо, если не можешь это сделать, отправишься к родителям? Я думаю с ними тебе будет что обсудить.
– Я помолчу, если ты не возражаешь, и останусь здесь. – Филипп пятился назад, словно рак, подошел к стулу и сел.
– Это прекрасное решение, – Софи продолжала дальше формировать блюда из овощей.
– Доченька, ты сама справишься? – снимая фартук, спросила мадам Бастьен, зайдя на кухню. – Мы с Мари хотели обсудить поездку.
– Конечно, мам, все хорошо. Скоро сядем ужинать. А где лимон? А, нет, не надо, я нашла все.
– Филипп, от тебя, мой мальчик, мы ждём рассказ о твоих поездках и работе, да и обо всем, мы так долго тебя не видели, – поцеловав его в лоб, мадам Бастьен ушла в гостиную.
– Филипп, достань, пожалуйста, из того ящика тарелки, если тебя это не затруднит.
– Это, конечно, не входило в мои планы, но попытаюсь выполнить столь трудное задание, чтобы, Вы, Софи, не расстроились, – он прямиком направился к шкафчику.
Поднявшись со стула, Филипп подошёл к окну, Радом с которым расположен резной шкаф, песочного цвета, выполненный под заказ, Софи пыталась в своей квартире вернуть уют своего дома-детства, и кухня не была исключением, хотя вся мебель естественно была более современной, и представляла собой стиль городского Прованса, все же тепло детства она смогла создать.
– Эти тарелки? – Филипп дотронулся до одной тарелки, чтобы понять, верно ли он понял какие нужны.
«Какой же осел! Неужели сложно среди одного набора посуды найти тарелки?!» – А ты видишь там еще? – это, к счастью, единственное, что произнесла Софи.
– Ну если честно, да! Вот, смотри!
– Забыла про них, наверно маман убрала на ту полку их.
– Помнишь, тарелки с таким узором у нас дома стояли, были частью интерьера, мама не разрешала их трогать.
– Осторожно, уронишь. Это ручной работы, на заказ делала.
– Что я могу с ней делать? – Филипп взял тарелку в руку и начал рассматривать.
– Уронить!
– Почему ты так предвзято ко мне относишься?
Протирая внеочередную тарелку, Филипп выронил одну из рук, ее осколки залетели под стол и шкаф, у которого стояла Софи.
– Почему ты всё портишь?! Почему? – собирая осколки, ругалась Софи, слёзы текли по щекам. – Почему ты появился снова в моей жизни? Что я тебе сделала? Ответь? Ты только все портишь!
– Софи, солнышко, что же ты так ругаешься? Это просто тарелка! – зайдя на кухню, проговорила мадам Бастьен. – Главное, чтобы вы не поранились. Всё в порядке?
– Да, мадам! Мы сами всё уберем! – Филипп наклонился и начал подбирать осколки. Софи стояла и смотрела в окно, отстранившись ото всех, погрузившись глубоко в себя, забыв о существовании всех вокруг. – Софи, прости, и это не за разбитую тарелку. Прости меня, – Филипп взял тарелки и отнес их в гостиную.
Филипп пошел в гостиную, а Софи так и стояла около окна, смотря в одну точку она была уверена, что именно из–за него её жизнь пошла под откос из–за него Кристиан на другом конце Земли, что она снова осталась одна. Через несколько минут девушка вошла в гостиную.
– Лизи, ты превзошла всех поваров в Париже! – восхищению Мари не было предела.
– Давно мы не собирались вот так, вместе, дети дома, это прекрасно! – глядя на мадам Бастьен, можно было заметить, что она счастлива, её глаза были полны радости.
– Да, Лизи, будто вернулись домой! – заявил месье Бастьен.
– Филипп, как дела дома, как Мэри? – спросила Софи.
В тот же миг на себе она поймала взгляды всех домочадцев, ведь от кого, а от неё никто не ожидал такого вопроса.
– Неплохо, новые полезные знакомства, развитие отношений со странами, переговоры, консульства, посольства, браки, разводы, процессы усыновления и прочее. Чем же еще можно заниматься?! – с насмешкой произнес Филипп. – А Мэри – прекрасно!
– Что ж так? Не захотел взять её с собой? – Язвительно спросила Софи.
– У нее были планы.
– Кому-нибудь еще утки? – поинтересовалась мадам Бастьен.
– Я принесу, маман! – встав из-за стола, Софи направилась в сторону кухни.
– Я помогу ей, если вы не против? – спросил Филипп. Его вопрос был скорее чисто формальным, который задают и не ждут на него ответа.
Филипп зашел следом за Софи на кухню, не проронив ни слова, он схватил ее за руку, подошел к ней и начал целовать. Она оттолкнула его и влепила пощёчину.
– Что ты себе позволяешь?!
– Знаешь, я думал, что смогу тебя забыть, но она не смогла заменить тебя. Я пытался забыть, но как видишь – безуспешно!
– Что ты думаешь, я брошусь тебе на шею? Ага, сейчас, пятки сверкают. Слишком поздно! Я счастлива, у меня прекрасная жизнь.
– И Кристиан под боком, верно?
– Не смей говорить о нем в подобном тоне. Он был рядом всегда, слышишь, всегда. А из-за моей слабости и тупости, да и твоего вечного присутствия, ты знаешь, ты словно тень, от которой не спрячешься и не сумеешь убежать, вот бежишь, бежишь, а она следом, так и ты в моей жизни. Почему ты не можешь просто оставить меня?!
– Никогда не бывает поздно всё вернуть, Софи!
Хлопнув дверью, Софи направилась в гостиную. Филипп вышел через несколько минут, сел за стол и продолжил ужинать, будто ничего не произошло. Все беседовали, делились историями. Анна без остановки рассказывала про вчерашний вечер, как там было прекрасно и, что нужно чаще ходить на такие встречи.
На часах пробило полночь, гости начали собираться по домам.
– Спасибо за прекрасный ужин! Завтра мы идем по магазинам, ты не забудь, Лизи!
–Хорошо, Мари!
– Спокойной ночи, мадмуазель! – поцеловав Аннетту, Филипп направился в сторону двери.
– Спокойной ночи, Софи! – произнес Филипп, глядя на Софи, которая вросла к стене и не сдвигалась с места.
– Спокойной ночи, Филипп, – холодно попрощалась Софи.
– До свидания, Зои.
– До свидания, Филипп.
Софи зашла в гостиную, погасила свет и смотрела в окно. Филипп распрощался с семьей, Амели уселась в машину, водитель сел за руль, и машина унеслась вниз по каменистой улице.
Филипп подошел к своей машине, открыв дверь хотел сесть, но увидел в окне Софи. Они смотрели друг на друга в течение нескольких минут, затем она отошла от окна и через минуту машины Филиппа уже не было около дома.
– Я поеду домой, Софи, спокойной ночи!
– Может останешься, Зи?
– Нет, нет, я поеду. Сладких снов! – Зои поцеловала в щеку Софи.
– Спокойно ночи, Зи.
– Не провожай, я сама, завтра увидимся.
В доме стало тихо, мадам Бастьен поднялась на второй этаж и замерла около двери Софи, несколько раз она поднимала руку, чтобы постучать, но не решалась, лишь только спустя пару минут, дверь приоткрылась.
– Зачем ты так с Филиппом? – зайдя в комнату, спросила мадам Бастьен.
Софи сидела на полу, около окна, прижав голову к коленям.
– Почему ты мучаешь Кристиана и себя? Софи?
– С чего ты решила разговаривать со мной на такие темы? Что вы все пристали ко мне с этим Филиппом. Почему? Он всё портит, всё. Я больше не могу.
Мадам обняла дочь, истерику Софи было не остановить.
– Мам, я так хорошо жила без него, мама, зачем он снова появился! Я хочу уехать, убежать! Что я сделала? Почему я?!
– Милая, это не поможешь. От себя не убежать. Поплачь, тебе станет легче. Моя дорогая Софи! Как ты быстро выросла.
– Пап, это что, Софи? – спросила Аннетта, вскочив из-за стола. В её голосе не было сострадания или жалости к сестре, наоборот, она была рада, что Софи страдает: «Неужели она плачет? Ей так и надо, не всегда же быть в центре внимания мужчин. Осталась теперь одна.»
– Оставь их, Аннетта, пуская побудут вдвоем. Раскладывай свой пасьянс, солнышко.
– Нашей Софи полезно поплакать, то слишком много она о себе возомнила! – Аннетта раскладывала пасьянс. – Нельзя усидеть на двух стульях, может она хоть поймет, что она портит жизнь многим. Филипп хочет вернуть её, наверно следует ему помочь в этом.
– Аннетта! – Луи был ошарашен подобными мыслями своей дочери, потому что он не узнавал в них прекрасную чистую и иногда по-детски наивную Аннетту. – Кому же Софи испортила жизнь?
– Откройте вы все глаза, Кристиан уехал, Бог знает куда, чтобы её не видеть, Филипп решил вернуться к Софи, так она его прогоняет, а если бы ушла к нему, многим стало бы легче.
– И кому же, например? – Луи уже был зол, зол настолько, что хотел накричать на дочь, даже на мгновенье у него возникла мысль ударить Аннетту, выпороть, чтобы вышла вся дурь.
– Мне, как минимум.
– Ах, Аннетта! Раскладывай пасьянс. – Луи встал и направился на кухню, потому что понимал, что дальнейшая беседа с Аннеттой может плохо закончиться.
В гостиной стало тихо, только в камине трещало полено.
– Мам, я хочу спать, ляжешь со мной?
– Конечно, Софи!
– Я хочу проснуться, пусть это будет сон, просто сон, я проснусь в своей кровати, будет светить солнце, ты готовишь завтрак на кухни, Аннетта прыгает по мне утром, отец с букетом полевых цветов. Хочу, чтобы это всё, всё, что происходит сейчас, был просто сон.
– Засыпай Софи.
Дом уснул, предался морфею, лишь на крыше скрипел флигель, в виде причудливого человечка. Ветер завывал на чердаке, но он и не думал нарушать чей–то сон. На утро все пытались делать вид, что ничего не произошло, Луи не стал рассказывать Лизи о ночном разговоре с Аннеттой.
– Доброе утро, семья! –поприветствовал всех Луи. – Где Софи? Спит?
– Да, спит! Пускай, ей полезно отдыхать. Пойду посмотрю, как она. – Лизи направилась к выходу из кухни, но вошла Софи.
– Не надо на меня смотреть, я сама пришла. – Закутываясь в халат, пробормотала Софи. – Холодно, что-то у нас.
– Нет, тепло, даже очень! Ты не заболела? – мадам Бастьен пыталась пощупала лоб дочери.
– Мам, всё хорошо, честно! – Софи убирала руки мамы.
– Дай я посмотрю, не спорь со мной, вот в моду взяли, спорить с родителями. – улыбаясь, мадам Бастьен пыталась ворчать на дочь. – Софи, ты вся горишь! Стефан, вызови врача! Софи, иди в кровать, лежи, я тебе сейчас приготовлю бульон и чай принесу, ступай!
– Ну, мааам! – Софи, насупившись, направилась обратно в спальню.
– Мне завтра нужно на показ идти, статью потом писать, как я буду?!
– Софи, в постель, живо! Какой показ?!
– Так, не ругайся ма, спокойно, иду уже, видишь!
– Какая странная девчонка, работа, да твоя работа тебе здоровье не вернет! Вот удумала, пойдет она, я ей так пойду!
– Мам, не ругайся, успокойся, ну странная она у нас, что с Софи взять!
***
– Эл, ты не видела мои документы, я вчера оставил их на столике у камина? – Жак перебирал журналы и бумаги, которые лежали на столике.
– Я не знаю где твои документы, может Виолет взяла. Спроси у своей дочери. – Эллен вышла на кухню.
– Что? Ты с ума сошла? Ей девять месяцев, что я должен у неё узнать? Между прочим, она и твоя дочь тоже, не забывай это!
К Жаку подползла его дочь, маленькое создание, с огромными глаза, она тянула ручки вверх, чтобы её взяли. – Солнышко, – поднял на руки юную мадмуазель Клеман. – Ты хочешь наверх?
Спустя пару минут, Жак спустился вниз, с документами в руках, Эллен сидела в кресле и пила вино.
– Может ты займешься дочерью? Почему ребенок боится собственную мать?
– Не трогай ты меня! Я сама разберусь, что мне делать, ясно?
– Эллен, ладно я, зачем ты над ребенком издеваешься? Она любит тебя, а ты могла бы вместо походов по магазинам и встреч со своими подругами, погулять с Виолет! Она гувернантку видит чаще, чем тебя!
– Мы наняли гувернантку, так пускай она и занимается ребенком!
– Я понимаю, что дальше диалог теряет всякий смысл!
К дому подъехал автомобиль, и Жак направился на работу. Эллен дождалась прихода мадам Дефоссе, оставила с ней ребенка и покинула дом. За окном её ждала машина, из которой никто не выходил. Эл села в неё и куда–то поехала.
– Знал бы ты, Бобби, как они меня все достали! Жак со своими нравоучениями, ребенок, которому что–то нужно, нет, я её люблю, с одной стороны, она ведь моя, но она и его дочь, и это меня раздражает.
– Эллен, не будь эгоисткой, дочерью нужно заниматься, ладно ты изменяешь мужу. – Бобби хотел продолжить, но Эллен его перебила.
– Между прочим с тобой, – Эллен достала сигареты из сумочки, Бобби помог ей зажечь её и по машине начали растекаться клубы тугого белого дыма, словно облака, они заполняли салон, но окно, которое открылось, вымело их и не оставив следа.
– Да, бывает такое в жизни, но твой ребенок ведь не виноват, подумай об этом, то можешь все потерять, и не вернешь ничего.
– А ты хочешь ребенка?
– Я не задумывался об этом, как-то, – вопрос застал в врасплох Бобби. Раньше его об этом не спрашивали, да и он не задумывался, хотя нет, пару раз было, но он не представлял себе, что будет сидеть с малышом, пеленки, распашонки, плачь, и к тому же придется завязать с такой жизнью, бары и вечеринки уйдут на второй план, да и со свободой он не хотел прощаться. – Мне моя свобода дороже, но все может быть.
Жак встретился с Филиппом около здания суда, и они решили посидеть и обсудить все, что произошло в их жизни за последнее время.
– Я не понимаю, отчего она стала такой невыносимой, ей неинтересна наша дочь, лишь магазины, встречи и прочая дрянь, на которую она спускает бешенные суммы.
– Жак, а ты не пробовал с ней поговорить?
– Филипп, ты считаешь, что я до этого не додумался?
– Я не понимаю отчего она так ведет себя, но она всегда была эгоисткой, не обижайся, ты просто этого не замечал. Я сначала не поверил, когда ты решил на ней жениться, я думал ты шутишь, но приглашение на свадьбу меня добило.