Последний отзыв
Книга дельная. Без воды, приводятся реальные кейсы и способы их разрешения. Много практичных полезных советов и методик. Кое-что уже испробовала в дел...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Остров Буян
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Люли-люли, вишня пьяная!.. —
молодецки запел Иванка.
Под его погудку пьяная челядь пустилась в пляс…
6
Иванку не стали больше держать в подклети, а послали с утра на работу со всеми. Они убирали хлеб. К вечеру их загоняли по избам. Выйти из дворов до утра было нельзя – по улицам и вокруг околицы бегали псы. К утру псари сажали собак на цепи и выпускали на работу людей…
Дьякон отказался постричь волосы. Его постигла Иванкина участь – свалили, избили плетьми, ногами и палками. Дня три он лежал, но когда встал, опять отказался работать.
Тогда приказчик ему сказал:
– Рассуди, Федот: один раз я тебя уже до смерти засек. И в другой раз засеку, коли работать не станешь. Нового Федота на твое место сыщу и сроку тебе даю два дни…
И на два дня с колодкой на шее дьякон был заперт в подвал и прикован цепью. Два дня его не кормили и били железным прутом. На третий день дьякон смирился и стал на работу…
К вечеру каждый день здесь кого-нибудь били плетьми и кнутами, а кого ловили в побеге, на кого был особенно зол приказчик, тех вздымали на дыбу…
Старожилы рассказывали, что раз смелый мужик Семен пытался убить топором Парфена. Расправа над парнем была так страшна, что с этой поры вся деревня боялась ходить даже мимо подвала, из которого три дня подряд раздавались ужасные стоны и крики. В деревне шептались, что смелого малого рвали на мелкие части щипцами и жгли огнем… Когда крики кончились, приказчик сказал, что Семен убежал из подвала…
– Якушка, чего ты такой кручинный? – с участием спросил Парфен Кузю.
– По дому тоскую. Матка там у меня да батька…
– Ишь, ласковый!.. Тоже и ты человек. Давно бы сказал! – обрадовался приказчик. – У того Якушки вдовка осталась, Матренка. Вот тебе и жена! Селись у нее – утешит.
– Да я не хочу! – в испуге воскликнул Кузя.
– Чего врешь! – строго цыкнул приказчик. – Сказал я: жена тебе – и селись! А старую жизнь забудь: дома тебе не бывать и батьки с маткой не видеть!
Так распоряжался Парфен всеми. Сажая на место умерших и беглых новых людей, он правил на них недоимки, оставшиеся от тех, чьими именами называл своих новых пленников…
Особенно новым пленникам жилось от этого тяжело. Они были сумрачны, тосковали, и только Иванка всегда напевал и не падал духом…
– Баран! Ну прямой баран! – умилялся приказчик. – Глуп, как баран, оттого и весел!
И приказчик кормил Иванку сытнее других.
Когда приказчик с приятелями затевал гулянки, они всегда звали Иванку плясать, а Иванка придумывал потехи, прежде не виданные у них на пирушках: то обучил он двух лучших собак прыгать в обруч, то показал забаву псковских купцов – петушиный бой, то затеял объездить тройку собак и запряг их в легкую таратайку…
– Ух, Баран, распотешил. И впрямь оказался ведь скоморох – не чернец! – восклицал в восторге приказчик, и вся ватага холопов, глядя на его проделки, рычала и ревела от смеха…
Уж деревенские псы знали Иванку и не трогали, он мог выходить из своей избы, когда хотел.
– Иван, не срамно тебе с их безбожной братией пиры пировать! – упрекнула Иванку Кузина жена Матренка, когда Иванка как-то вечером зашел к Кузе.
– А что ж мне, плакать сидеть?! У тебя вот Кузька, у Кузьки – ты, вам и ладно, а я один – хоть собаками тешусь!
– Вино пьешь да пляски пляшешь, – с укором сказал Кузя, – мужики тебя Парфену дружком почитают, боятся тебя.
Иванка подмигнул и засмеялся…
– От тебя не чаял того, – с обидой и грустью заключил Кузя.
– Уйди хоть ты вон из моей-то избы, приказчичий скоморох! – со злобой вскрикнула Матренка, у которой Парфен уже замучил ее первого мужа.
С этого дня Иванка не заходил к Кузе. Встречая его на работе за молотьбой и в других местах, Кузя грустно глядел на друга, вздыхал, звал его к себе, но Иванка не шел…
И вот наконец уж к осени, после пирушки у приказчика, когда вся деревня слушала целый вечер пьяные песни, крики и смех из дома Парфена, Иванка ночью ударил в косяк под окошком Кузи.
Кузя вышел к нему из избы.
– Собирайтесь живо в дорогу! – взволнованно, с дрожью в голосе приказал Иванка.
От Кузиного окна он пустился к избе упорного дьякона, наказал и ему собираться в дорогу.
Потом обухом сбил замок с подклети в доме холопа Митьки и под сеном нашел спрятанный псковский извет.
Иванка спешил: было много дел и мало времени.
В погребе, заменявшем Парфену тюрьму, сидели самые непокорные беглецы – многострадальный плотник Федька и беглый стрелец Петяйка.
– Робята, лапти намажьте дегтем погуще да в разные стороны бечь, не одной дорогой.
– Пошто лапти дегтем? – спросил Петяйка.
– От собак: искать с кобелями пойдут, а деготь чутья им не даст.
Когда по улице задвигались люди, псарня вдруг огласилась лаем и воем. К удивлению беглецов, Иванка вошел к собакам, и самые злые из них стали к нему ласкаться.
– Ступайте живее, пока молчат, – поторопил Иванка товарищей.
Он возвратился к окошку Кузи.
– Пора уходить, Кузьма! – крикнул он.
– Сейчас! – отозвался Кузя.
Иванка слушал его перекоры с Матренкой.
Звезды стали бледнее.
– Кузьма! – громко напомнил Иванка, ударив в ставень. И Кузя вышел.
Они выбежали за околицу.
– Догонит Парфешка и шкуру сдерет! – сказал Кузя.
молодецки запел Иванка.
Под его погудку пьяная челядь пустилась в пляс…
6
Иванку не стали больше держать в подклети, а послали с утра на работу со всеми. Они убирали хлеб. К вечеру их загоняли по избам. Выйти из дворов до утра было нельзя – по улицам и вокруг околицы бегали псы. К утру псари сажали собак на цепи и выпускали на работу людей…
Дьякон отказался постричь волосы. Его постигла Иванкина участь – свалили, избили плетьми, ногами и палками. Дня три он лежал, но когда встал, опять отказался работать.
Тогда приказчик ему сказал:
– Рассуди, Федот: один раз я тебя уже до смерти засек. И в другой раз засеку, коли работать не станешь. Нового Федота на твое место сыщу и сроку тебе даю два дни…
И на два дня с колодкой на шее дьякон был заперт в подвал и прикован цепью. Два дня его не кормили и били железным прутом. На третий день дьякон смирился и стал на работу…
К вечеру каждый день здесь кого-нибудь били плетьми и кнутами, а кого ловили в побеге, на кого был особенно зол приказчик, тех вздымали на дыбу…
Старожилы рассказывали, что раз смелый мужик Семен пытался убить топором Парфена. Расправа над парнем была так страшна, что с этой поры вся деревня боялась ходить даже мимо подвала, из которого три дня подряд раздавались ужасные стоны и крики. В деревне шептались, что смелого малого рвали на мелкие части щипцами и жгли огнем… Когда крики кончились, приказчик сказал, что Семен убежал из подвала…
– Якушка, чего ты такой кручинный? – с участием спросил Парфен Кузю.
– По дому тоскую. Матка там у меня да батька…
– Ишь, ласковый!.. Тоже и ты человек. Давно бы сказал! – обрадовался приказчик. – У того Якушки вдовка осталась, Матренка. Вот тебе и жена! Селись у нее – утешит.
– Да я не хочу! – в испуге воскликнул Кузя.
– Чего врешь! – строго цыкнул приказчик. – Сказал я: жена тебе – и селись! А старую жизнь забудь: дома тебе не бывать и батьки с маткой не видеть!
Так распоряжался Парфен всеми. Сажая на место умерших и беглых новых людей, он правил на них недоимки, оставшиеся от тех, чьими именами называл своих новых пленников…
Особенно новым пленникам жилось от этого тяжело. Они были сумрачны, тосковали, и только Иванка всегда напевал и не падал духом…
– Баран! Ну прямой баран! – умилялся приказчик. – Глуп, как баран, оттого и весел!
И приказчик кормил Иванку сытнее других.
Когда приказчик с приятелями затевал гулянки, они всегда звали Иванку плясать, а Иванка придумывал потехи, прежде не виданные у них на пирушках: то обучил он двух лучших собак прыгать в обруч, то показал забаву псковских купцов – петушиный бой, то затеял объездить тройку собак и запряг их в легкую таратайку…
– Ух, Баран, распотешил. И впрямь оказался ведь скоморох – не чернец! – восклицал в восторге приказчик, и вся ватага холопов, глядя на его проделки, рычала и ревела от смеха…
Уж деревенские псы знали Иванку и не трогали, он мог выходить из своей избы, когда хотел.
– Иван, не срамно тебе с их безбожной братией пиры пировать! – упрекнула Иванку Кузина жена Матренка, когда Иванка как-то вечером зашел к Кузе.
– А что ж мне, плакать сидеть?! У тебя вот Кузька, у Кузьки – ты, вам и ладно, а я один – хоть собаками тешусь!
– Вино пьешь да пляски пляшешь, – с укором сказал Кузя, – мужики тебя Парфену дружком почитают, боятся тебя.
Иванка подмигнул и засмеялся…
– От тебя не чаял того, – с обидой и грустью заключил Кузя.
– Уйди хоть ты вон из моей-то избы, приказчичий скоморох! – со злобой вскрикнула Матренка, у которой Парфен уже замучил ее первого мужа.
С этого дня Иванка не заходил к Кузе. Встречая его на работе за молотьбой и в других местах, Кузя грустно глядел на друга, вздыхал, звал его к себе, но Иванка не шел…
И вот наконец уж к осени, после пирушки у приказчика, когда вся деревня слушала целый вечер пьяные песни, крики и смех из дома Парфена, Иванка ночью ударил в косяк под окошком Кузи.
Кузя вышел к нему из избы.
– Собирайтесь живо в дорогу! – взволнованно, с дрожью в голосе приказал Иванка.
От Кузиного окна он пустился к избе упорного дьякона, наказал и ему собираться в дорогу.
Потом обухом сбил замок с подклети в доме холопа Митьки и под сеном нашел спрятанный псковский извет.
Иванка спешил: было много дел и мало времени.
В погребе, заменявшем Парфену тюрьму, сидели самые непокорные беглецы – многострадальный плотник Федька и беглый стрелец Петяйка.
– Робята, лапти намажьте дегтем погуще да в разные стороны бечь, не одной дорогой.
– Пошто лапти дегтем? – спросил Петяйка.
– От собак: искать с кобелями пойдут, а деготь чутья им не даст.
Когда по улице задвигались люди, псарня вдруг огласилась лаем и воем. К удивлению беглецов, Иванка вошел к собакам, и самые злые из них стали к нему ласкаться.
– Ступайте живее, пока молчат, – поторопил Иванка товарищей.
Он возвратился к окошку Кузи.
– Пора уходить, Кузьма! – крикнул он.
– Сейчас! – отозвался Кузя.
Иванка слушал его перекоры с Матренкой.
Звезды стали бледнее.
– Кузьма! – громко напомнил Иванка, ударив в ставень. И Кузя вышел.
Они выбежали за околицу.
– Догонит Парфешка и шкуру сдерет! – сказал Кузя.
Другие аудиокниги автора Степан Павлович Злобин
Салават
0
0
Последний отзыв
Книга дельная. Без воды, приводятся реальные кейсы и способы их разрешения. Много практичных полезных советов и методик. Кое-что уже испробовала в дел...
Далее