Во имя порядка: на заре новой эры
Маги же вышли из леса, решив вконец разметав остатки отряда, который в отчаянии бросился на них с девизами и воплями.
– За вольное человечество! – закричали неримцы, но вновь столкнулись о стену магии, отбросившей их назад.
Затем, подняв щит и нацепив его на слабую руку, решил покончить с их офицером – высоким ратником в неполной металлической броне – только кираса и шлем. Пробежав я оказался на самой дороге, заваленной телами, чем привлёк их главаря, который незамедлительно бросился на меня.
Выставив щит укрылся от пары стрел, пока лучника не снесло огнём и отпрыгнул назад, чтобы меня не прибило фламбергом неримца. Волнистое лезвие меча снова занеслось и тогда я бросился вперёд, резко ударив краем щита офицера в живот, а затем ногой в пах, с радостью поняв, что он не одел защиты для ног и талии, ограничившись штанами и юбкой чёрно-жёлтого цвета. Затем я попытался вогнать меч в шею врагу, но не стал этого делать и вместо этого сильным ударом щита по голове оглушил офицера.
Тот, пошатнувшись упал у моих ног без чувств, я же стал осматриваться в поисках врагов, но никого не нашёл. Только маги выходят из леса на дорогу, рассматривая то, что осталось от отряда и ковыряясь в вещах неримцев, ища себе побрякушки.
– А ты не плохо дерёшься, – сказал подошедший сзади Корван, указав мне на лежащего ещё живого неримлянина. – Чё с этим будем делать? Вывернем как варежку на устрашение Нерима?
– Побойся милосердия, – сплюнул я. – повяжите и доставьте в замок Златобород. Он – ценный источник информации.
– Понятно, печально что нам не отдадут его для устрашения, – «разогорчился» Корван. – А сам, куда сейчас?
Я, доставая новый телепортационный свиток, и подготавливая себе к магическому вихрю, ответил:
– У меня осталось ещё пара дел, – напоследок я бросил Корвану. – И передайте, чтобы горцы усилили давление на этих засранцев. Нам нужен чистый север!
***
Спустя два часа. Крепость «Старый дозор трёх рек».
Не ожидал я, что помимо наступлений, мелких вылазок и коротких стычек с неримлянами нас будет ждать что-то крупное и захватывающее. В этот самый момент Корван отправил полсотни магов на засады, Исаил направил гнев свой против северных разведотрядов, а Велисарий с помощью Ралаты незаметно дотянулся до лагеря Нерима в порту и взорвал три корабля с катапультами, попутно уничтожив развёрнутые передовые штабы с офицерами. Это не сильно повредило двадцатитысячной армии врага, но всё же доставило неприятность Коареку.
И враг решил ответить на все наши выпады. Его решение принято в гневе, но продуманно – отряд в две роты высадиться на западном побережье и должен занять давно заброшенную крепость – «Старый дозор трёх рек», чтобы там обустроить плацдарм для наступления с запада. Крепость расположилась на небольшом островке в устье реки, защищённая с востока, севера и запада скалистым возвышением и стеной, да соединена с большой землёй одним мостом. На юго-востоке камнем выложена тропа в тени деревьев и образована небольшая более-менее ровная территория по которой можно наступать на укрепления. Сама «твердыня» – большая высокая башня, сложенная из серого камня от которой исходят стены, на которых устроены донжоны поменьше, и круговым валом образуют внутренний двор.
Только оказавшись в Златобороде, чтобы доложить об успешном выполнении задач, меня сразу же отправили на рубеж обороны, чтобы удержать его до прихода основных войск из замка. Разведчики доложили о кораблях, а шпионы рассказали о возможном направлении удара, и я побежал туда, прихватив пару «подарков» от Гаспара.
Стоя на стене слышу, как завывает ветер и колышется наше звёздное знамя, и как во внутреннем дворе, заросшем травой, два десятка наёмников готовятся принять бой, натачивая клинки и молясь. По моим щекам стекают капли влаги – пошёл мелкий дождик, ниспадающий с серых угрюмых небес. В поле обзора попадаются два корабля – большие пузатые галеоны в полтора раза длиннее крепости, которые встали у берега и с них на сушу большой земли хлынули вражеские войны.
– Строиться! Строиться! – командую я вниз и медленно схожу со стены, и моё место занимают три десятка лучников из Единой армии.
Ох, как бы я сейчас хотел пальнуть из пушки наверху высокой башни, но у нас только один снаряд на самый крайний случай. Солдаты вброд добрались до острова, и я уже сжимаю меч в предвкушении битвы как вижу, что они не идут на штурм крепости, а мирно пробираются к посту, который выводит на дорогу к Златоброду. С ужасом я понимаю, что они и не собирались нас брать, разведка ошиблась. Их цель – продвижение на юг, чтобы с севера ворваться на Солнечный берег и ударить по нему с самой слабой части.
Здесь у нас преимущество – в узком проходе теряется ощущение численности, но в поле чаша весов резко качнётся в обратную сторону. И всё-таки, если их не остановить, то последствия могут быть страшные – сотни убитых и разорённые хозяйства.
Я оглядел наёмников и получил от них одобрительные кивки, что позволяет мне уверенно сформулировать команду:
– Лучники, прикройте нас! Отделение первое, остаться здесь для защиты крепости, а остальные за мной. Встанем у них на пути! – крикнул я и поднял меч, по которому моментально стекли капли воды.
Мы вырвались из ворот замка и устремились вниз по наклонной местности подобно блестящим кометам. В окружении тяжёлых воинов, закованных в стальные латы я врезался в головную часть колонны неримлян. В моей руке меч описал восьмёрку изрезав противника перед лицом. Они не успели вовремя отреагировать на нападение, наёмники клинками и топорами, щитами и булавами опрокинули первую часть колонны под крики и вопли.
Я резко обернулся и заблокировал удар, затем присел и подсел под щит неримца, резко погрузив клинок в подмышку и выдернув его, оставив вопящего парня. Лучники окатили рассеявшегося врага, упокоив его под кронами деревьев. Зацепив флакон я дёргаю его с пояса, ломаю горлышко, и швыряю в толпу воющих подонков. Среди неровного строя разбитой колонны воссияла яркая вспышка, от которой закрылся ладонью. Солдаты Нерима завыли, их глаза накрыла пелена, из-за которой они не увидели второго ливня стрел и легли наземь, утыканные сталью.
Это только начало – вместо павших становятся новые отряды, защитив себя поднятыми щитами, пробирающиеся в брод.
– Мир без религии! Человечество будет свободным! – кричат солдаты неримской армии, перед наступлением. – Прославим безбожие и безверие!
– Братья! – кричу я. – Отправим их в небытие о котором они так и мечтают!
Мы встали небольшой линией возле моста, что на юго-западе острова. Блестящие от влаги щиты и доспехи наёмников отразили серое небо, как и мой панцирь. За мной стоит восемнадцать крепких ребят, готовых встретить смерть, ставших непреодолимой баррикадой.
Неприятель снова бежит в нашу сторону теряя людей под хлещущий слева дождь стрел. Я беру в руки второй флакон и ломаю его горлышко и швыряю в ряды жёлто-черных табардов. Неримляне замедлили шаг, когда часть наступающих исчезла в волне пламени, сквозь который побежали полтора десятка, охваченных жарким пожаром солдат, вопящих и стенающих, шипящих под дождём.
Прежде чем мы встретились с неримцами до нас донеслась вонь горелой плоти, от которой мне поплохело. Я шагнул назад пропустив топор, тут же мечом перерубив древко оружия. Резким дуговым движением высек на щите врага полосу, затем бью его в колено носком сапога и загоню меч ему в доспех, сильно поранив.
Наёмники так же приняли бой. Мечами и топорами они крушат щиты и доспехи врага, а своими пластинами стали с разной символикой закрываются от вражеских ударов и выпадов. Трава и земля окропились тускло блестящим багрянцем, под ногами всё больше тел в двуцветных одеждах. Насмерть сцепившиеся за небольшую территорию, мы её не отдадим.
Пара моих ребят упали, когда многочисленными ударами булав и мечей их доспехи были повреждены и прорезаны, а по начищенной стали побежали струйки крови. Лучники снова дали залп, осыпавший наступающих и скосив пару приближающихся рядов, но не унявший общего наступления.
– За свободу! – несётся клич над линиями врага.
– Стоим до конца! – в ответ кричу я, подбадривая своих людей, которых осталось одиннадцать. – Не отступать!
Мы собрались возле прохода в мост небольшой группой, продолжая бой. Зелья, укреплявшие моё тело, начинают выветриваться и каждый удар становится всё слабее. Мечом я рублю по плечу неримца, но не могу и кольчуги рассечь, вместо этого резким движением оттягиваю клинок к себе, ранив шею неприятеля.
В моих руках третий предпоследний тёмный флакон и вот он с надломленным горлышком оказывается в толпе противника, мгновенно выплеснув на воинов поток огня, что выжег не меняя десятка супостатов. Затем мечом я тяжело парирую изогнутый клинок и подсечным движением рассёк плоть у колена неримлянина и тут же приложил ногой в его брюхо, а третьим ударом выбил его из сознания приложив рукоятью о голову.
– Давайте! – злюсь я, когда копье скользнуло по моей руке. – Всех положу! – а после этих слов вражеский меч быстротечным движением оставил царапину на панцире и поранил руку.
Я отошёл назад, встав в один ряд с наёмниками. Перезвон мечей смолк, наступила хрупкая тишина и враг перестал напирать на нас, хотя ещё секунду назад его оружие клацало по нашей броне. Оборачиваясь, предо мной развернулась картина, как не менее полусотни воинов с широкими щитами наступают с юга, а ведёт их крупный бородатый мужик с обоюдоострой секирой, орущий:
– Держись, братки! А вот и мои парни!
При виде подкрепления, мы воспряли духом, а вот в очах неримцев я увидел испуг, их перекошенные от злобы лица отметила тень страха. Наёмники расступились и Конан вместе с ополченцами Солнечного берега, страшным «молотом» врезался в строй, став махать секирой разные стороны, разбрасывая врагов словно тряпки, что окровавленные и разодранные полетели от него. И ополчение Золотого берега вступило в бой став выдавливать неримлян с этой земли.
Я только хочу расслабиться, смотря на то, как секира Конана в кровавом блестящем налёте отражает ужас противника, но слышу воззвание:
– Фриджидиэн! Корабль! Он идёт на таран к мосту! Они хотят нас отрезать!
Я ринулся что было сил на возвышение, откуда увидел, что в устье реки заходит небольшой одномачтовый кораблик, доверху набитый обмасленными бочками, в котором стоит воин с факелом. «Дурак, готовый пожертвовать собой ради идиотизма Коарека» – злюсь я, вынимая «громыхатель» и целясь.
Небольшая мушка перекрыла вражеского солдата. Пуля тяжёлая и я поднимаю оружие выше. Ощущение ветра и движение корабля заставляют меня отвести «громыхатель» в сторону и выдыхая весь воздух, я мягко и нежно давлю на крючок. По местности пронёсся хлопок и огонь выдавил пулю. Свинец за считанные секунды пролетел путь и пробил руку неримцу, его поразив. Я рассвирепел и бросился бы вплавь до него, но только пуля угодила в ладонь с факелом и палка, увенчанная огнём выпада из рук, окунувшись в лужу с маслом у бочки.
Крайне эффектное зрелище наблюдаю – сначала огонь пожрал палубу, откуда неримец сиганул в воду, объяв бочки и мачту, а затем посудина пропала – её салютом разнесло на щепки, так и не доплыв до моста. По водной глади разлетелись десятки горящих головёшек.
– Вот и всё, – тихо говорю я себе, оборачиваясь и радуясь – Конан со своими людьми сбросили противника в воду, усеяв весь остров телами и потеряв половину воинов в жесточайшей схватке, корабли же стали отходить в море, оставив собратьев на верную гибель и плен.
Группировка «Запад»
Спустя три дня. Сердцеземье.
Когда-то это были таможенные руины – былое напоминание о прошлом величии и богатстве континента. Товара было так много, что Святой орден поставил здесь таможню, чтобы она брала деньги с торговцев проходящих с запада, иначе рынок Арка бы обесценился и рухнул. Тут хранились самые большие сундуки с золотом и серебром, склады ломились от изъятого в пользу страны излишка, а службу несли могущественные армии. Но время шло и Эндерал накрывали тучи, а потом по приказу Тручессы вся торговля была сильно порезана и таможенный пост оказался никому не нужен – больше не шло никакого товара, предприятия закрывались и в стране вспыхнул кризис, превративший это место в руины. Кризис, бушевавший до начала деятельности Велисария.
«Но всё меняется, не так ли?» – объявилась мысль в душе. – «И даже самые безнадёжные ночи не кажутся столь мрачными, когда в этой темноте видится рассветный свет наступающего дня».
Теперь, медленно ступая среди палаток, обступая часовых, и взирая на отстроенные крепостные стены. Стиснутая между огромными скалами стена и утопающая в зелени, она стала ограждением от врага, а за ней появились баррикады, палаты, башенные нагромождения и караульные посты, среди которых рассеяны разожжённые костры, наполняющие лагерь светом.
И здесь вижу не просто армию, а целое собрание войск. Поставив щиты у палаток, выказав из темноты символы льва и крестов, расселись у костров воины, отличные друг от др. Одни пьют эль и пиво, другие согреваются мёдом, одни отращивают бороды и завязывают их в косы, другие держат их распущено, одни колют татуировки и пишут инальско-руническим письмом, другие держат тело в чистоте и используют буквицу. Но сколько бы различий между ними не было, их объединила, объединяет и во веки веков скрепит ярость и огонь в сердце, храбрость и любовь к родной земле.
Под ночным летним небом, усеянным бесконечными мириадами звёзд, сидят воины, присланные из дружин Свяослава и воинств Конана. Вместе они готовы подороже продать жизни, но не отдать западное побережье врагу.
– Сдюжим их, как думаешь, Ролаф? – спрашивает мужик возле костра, у которого я прохожу. – Ворогов тьма, супостатов немерено. В бою-то мы вступим за землицу родную, но вот главное, чтобы супостат не сдюжил над нами.
– Не знаю, Димитрий. Я не боюсь их числа, пусть они бояться меня! – солнцебережец схватился за рукоять топора. – И моего оружия! Конан заставит заткнуть глотки неримцев.
– Ролаф, ты храбрый мужик. Когда закончим со всем этим, давай ко мне в Речное! – речник хлопнул по плечу воина. – У меня там жёнка. Угощу тебя в нашей таверне лососем. А перед этим мы полютуем. И с такими воинами, как ты мы сдюжим.
– Может ты ко мне!? А!? Выпьем нашего чёрного эля?
– Разберёмся, – Димитрий швырнул в костёр сена кусок и огонь взвился к небу, резко всё осветив. – А сейчас нам нужно готовиться к сече.
По всему лагерю подобные разговоры и пересуды, смешанные с конским ржанием, лязга затачиваемых клинков и редких приказов командиров, а всё дополняет военное «амбре» – сочетание ароматов капусты, нужников и раскалённого металла. Воины готовятся к сражению, которое должно состояться с недели на неделю и собирают все возможные силы в единый кулак.
– Как тебе воевать-то против Коарека? – снова звучит солдатский вопрос.
– Да нормально. Токмо сучьи дети расплодились и много их.
– Говорят-то, шо в Нериме есть такие животные. Огромные, лысые и с клыками у длинного носа.
– Клыками? Да не слухай всяких речей шутливых. Такое привидеться может только от передоза светопылью.
– Ой, да ладно тебе. Может такое и есть, токмо нужно будет туда съездить и проверить. И ответить за то, что они тут делают.
– Давай о приятном. Щас бы медку. Чтобы согреться.
– Или элю приятного. И потанцевать, и к моей любимой. Какие она готовит отбивные.
Обойдя кострища и мелкие палатки, я нахожу то, что мне нужно – широкий пёстрый шатёр, простёршийся подле крестных ворот, ведущих внутрь таможни. Полевой штаб полковника встретил меня воинами, несущих длинные алебарды и закрывшими мне путь внутрь.
– Я – Фриджидиэн из Арка, прибыл к полковнику Даль’Аглену.
Алебарды раздвинулись, и я смог пройти внутрь. За покровами ало-белой ткани меня уже ждал высокорослый черноволосый кучерявый мужчина с пронзительным взглядом и аристократическими чертами лица. Он склонён над картой, простёртой на столе, а возле него пара сундуков, бочка для умываний и кровать.
– Мессир Даль’Аглен, – приветствую я полковника, в алом камзоле поклоном.
– Господин Фриджидиэн, – приветствует он меня ответным поклоном и отбросив ненужный официоз, мы заключаем ладони в рукопожатии.
– Вас не впустили? Почему?
– Нет, господин. Воевода Эрсмарк посчитал, что мы можем встретиться и здесь, а целый полковник Стражи Арка может подождать и за пределами старой таможни.
– Что ж, – я решил найти этому объяснение. – Весьма понятно с его стороны, учитывая, что сейчас безопасность превыше всего.
– Безопасность? Да кто сунется в лагерь с тремя тысячами воинов?
– Ладно, давайте вернёмся к делам войны, резко я перехожу на другую тему. – Сколько у Арка осталось воинов?
– У нас слишком мало сил. Из пяти полков аркской армии осталось только два41… мой и городской. Башни мирадов захвачены и «Крыло мирада» перестал существовать. Портовый полк также был рассеян, а подразделения сердцеземского были полностью разбиты ещё в начале войны и отчасти пополнили мои соединения.
– Печально. Старая армия Эндерала практически уничтожена, а Арантеалю на всё – плевать.
– Но вместо неё вы выковали другую, – аристократ погладил маленькую бородку. – Я всё ещё помню, как вы приходили ко мне, чтобы усадить за стол переговоров трёх мужиков, а сейчас они громят врага на всём западном побережье. Ваш командир сделал невозможное – помирил непримиримых, восстановил не возрождаемое. Теперь неримляне бояться его, не решаются на столь резкие действия. Если бы не он, то враг давным-давно разорял бы север, восток и окружил Арк.
– Мне лестно слышать это, но всё-таки я прибыл сюда, чтобы вас просить о большем, чем просто окружения и манёвры, – мой голос стал глубже. – Эта война неумолимо катиться к своему пику. Штурм Арка близок.
– Я прибыл тоже просить, – Даль’Аглен дотянулся до бутылки и налил в фужер белое вино. – Вас о помощи, но думаю, что наши цели расходятся.
– И что же вы хотите? – я чуть приподнял лицо. – Чтобы мы отдали наши войска под ваше распоряжение? Или иного повода я просто не вижу.
– Не совсем, – аристократ стал водить пальцем по карте. – Враг рано или поздно прорвётся к северным частям, а север к югу. Вы уже остановили их попытку во время «Баррикады» пробиться, а ты лично разбил диверсионную команду, которая разоряла юг Фермерского берега.
– Откуда вы знаете?
– У Арка отличная разведка, но вот удовольствие этим пользоваться имею я один, поскольку Арантеаль не видит в этом интереса… он полностью занят некем светочем.
– Так что же вы хотите, мессир полковник? – спрашиваю я сурово.
Он ничего не отвечает. Его пальцы «обняли» стекло фужера, а затем он поднял его к губам и испил вина. Я почувствовал тонкий страх, трепет и волнение, поселившиеся в полковнике. Аристократ допил напиток, и снова наполнил фужер. Через пару десятков секунд я стал свидетелем, как вся бутылка оказалась в полковнике, давая алкоголю побороть тень страха.
– Я хотел бы вас попросить… чтобы, когда вы добьётесь успеха… когда всё завершится и над Храмом солнца будет реять двуглавый орёл… когда Нерим уйдёт. Короче, в новой стране, я был при хорошей должности. Чтобы меня не трогали, чтобы, когда свершиться суд над хранителями, я был бы свободен ото всех обвинений!
Слова его отпечатались шоком. Я даже и не думал, что может зайти всё далеко. Постоянно сражаясь или проводя время у постели Лишари, сам высыпаясь на армейских подстилках, питаясь галетами и вином, я пропустил тот момент, когда люди и аэтерна стали смотреть на Велисария с Оборонным советом, как на новую силу, существующие в противовес Святому ордену. Но это видит полковник и понимая, что дни Ордена сочтены он решил выбить место под солнцем в будущем Эндерале.
– Что простите… я не понимаю о чём вы говорите, мессир полковник! – честно призенаюсь я.
– А куда тебе… просто дай мне гарантию, что, когда всё кончится и Стража Арка будет распущена, меня не выкинут на улицу, как отработку.
– Боюсь, что не в моей компетенции давать такие гарантии.
– Говори зачем ты пришёл.
– Я прислан Велисарием, чтобы сделать вам предложение. Вы вольётесь в состав западной группировки и примите участие в битве за Арк.
– У меня есть командующая – Альма. Я не могу пойти против её приказа, который строго предписывает мне держать позиции в Речном, – гордо заявил полковник. – Но я могу отступиться от приказов Альмы, ведь если вы выиграете Нерим, то Оборонный совет станет единственной значимой силой.
– Я понимаю и знаю, чего вы хотите, – допустив, что Велисарий может что-то делать, явно несвязанное с государственным переворотом и изменой, я отчасти соглашаюсь с Даль’Агленом. – Но как я, обычный эмиссар Совета могу вам что-то гарантировать?
– Держи, – полковник шлепком ладони «положил» бумагу на стол, тот жалобно скрипнул. – Это приказательная грамота, в которой чёрным по белому написано, что «эмиссары Оборонного Совета наделяются полномочиями заключать договоры в пользу и на благо Эндерала». Ты понимаешь, что ваш Совет становится больше похож на орган власти, чем на кружок по интересам.
Бутылку вина выпил полковник, но вот голова закружилась у меня. Ох, как же трудно принять это, принять мысль, что времена прошлые минули, что вскоре страна станет совершенно иной и я, наверное, уже воюю не за родину, а нахожусь на острие политических интриг. Я это понял ещё в тот момент, когда Велисарий призвал под свои стяги ралаимов и бандитов, обещая им свободу и землю, но надеялся до последнего, что всё это будет проходить в лоне старых порядков. Как же я ошибался.
Неужто операция «Союзная решимость», начавшаяся с подписания договора в Даль’Галар станет отправной точкой для ещё большего скрепления отношений внутри союза и осмысления себя ничем иным, как политической силой, в руках которой армии, экономика и народ? Но ради чего всё это делает Велисарий? Своё утешение я обнаруживаю в мысли, что всё это для блага страны, для её спасения и улучшения. Что ж, если это так, если Велисарий видит в новой стране единственный шанс на выживание, то я пойду на шаг, граничащий с изменой:
– Мессир, какова боеспособность вашего полка?
На этот вопрос он взбодрился и захмелённо стал молвить:
– Мои регулярные части всё ещё держат Речное. Две тысячи солдат против вашего в три, но мои – более подготовленные. В составе полка единственная эндеральская аркская кавалерия, и множество лучников.
– Вы нам угрожаете?
– Нет-нет… ты погоди. Я говорил о наших способностях. Не более того.
– Здесь, если вы присоединитесь, будет пять тысяч солдат, – теперь я стал водить по карте пальцем. – Западная группировка войск, состоящих из дружины Свяослава, воинства Солнечного Берега и вашего полка сможет в течении полутра дней достичь западного побережья.
– Артиллерия?
– Пушки… мы не успели подогнать артиллерию на Фермерский берег, слишком опасно стало и вся она осела в Арке. Другая часть батарей из Речного идёт к вам.
– А как насчёт… гарантий?
И опять этот вопрос. Он что – издевается надо мной?
– Да, я даю вам гарантию, что, когда всё узакониться в политическом плане, вы не окажитесь брошенными на произвол судьбы. Полковник Даль’Аглен, вот вам слово эмиссара Совета, я дал время поразмыслить ему пьянцеватой мыслью, осознать, что теперь он в безопасности, и продолжил. – А теперь, пожалуйста, вы ответьте нам взаимностью. Как вы точно сказали – противник наступает, скоро начнётся решающее сражение, и без вашей поддержки мы не сможем тут справиться.
– И какая цель у «Запада»? Вы здесь соберёте пять тысяч мужиков для чего?
– Цель группировки – прийти на помощь тогда, когда это будет необходимо… тогда, когда призовёт Велисарий. В случае стремительного наступления противника, его попытки отрезать Арк от Речного и Солнечного берега, мы нанесём контрудар.
– Не думаю, что у вас что-то получится, даже с моей помощью, – Даль’Алглен поставил на стол новую бутылку и только собирался её откупорить, как я вспомнить урок Калии и схватил её, не дав даже и фужера налить.
– Говори, что ты знаешь, – требую я.
– Вы нанесли отличные контрудары в районах гор Фростклифф, добив сопротивление противника в тех местах и полностью лишив его возможности действовать на других направлениях, – полковник указывал на карту и перевёл палец в сторону Фермерского берега. – Но здесь к марш-броску собираются десять тысяч воинов второго корпуса. Вы не удержите их там и они прорвутся в Сердцеземье, а там на подхвате и первый корпус. Вас попросту окружат, но уже в двое-трое превосходящими силами.
– Как такое возможно? – я стал вглядываться в карту в поисках ответов.
– Пять тысяч поддержат тех, кто ушёл с северных сердцеземских побережий, – Даль’Аглен жадно взглянул на бутылку и потянул к ней руку, но тут же опустил. – Ладно… противник планирует наступление, – полковник показал на местность возле местечка «каменное укрытие». – Здесь Нерим возводит передовой лагерь. Там, как сообщает разведка, небольшой отряд, но полным-полно припасов, складов и денег для оплаты жалованья.
