Академия Черной птицы. Бойся света

Девушка недовольно приподняла бровь, а Фалько лишь поправил края своей одежды. Несмотря на ситуацию, ему по-прежнему удавалось выглядеть безупречно.

В отличие от меня.

Немытые уже неделю волосы, вонь, опухшие глаза. Его Арканум все еще пульсировал во мне, как отголосок секса. Мои клетки впитывали каждую частицу его души, словно капельки воды попадали на сухую губку. Только сейчас я осознала, насколько голодна.

– Темпест, – осторожно начал Фалько глубоким голосом, но это не произвело на Темпест никакого впечатления, и она продолжила глазеть на меня, слегка сморщив нос.

– Как же низко ты пал, Фалько. Вся камера смердит темным Арканумом. Я, конечно, слышала, что тебе досталась эта… эта вещь в качестве наказания за смерть партнера, но я ни за что бы не подумала, что ты один из этих демонофилов.

– Демонофилов? – повторила я, и Фалько бросил на меня предостерегающий взгляд.

– Лиф, не надо. Я разберусь.

– Ага, вижу, – прорычала я, чувствуя, как перед глазами образуется темная пелена. Я сжала кулак, а на тыльной стороне ладони выступили черные вены. Сальные волосы встали дыбом, а некоторые пряди зашевелились, словно ожили. Я выпрямилась, уставившись на двух экзорцистов. Они не люди этого мира: слишком высокие, красивые, холодные и непробиваемые, как закаленная сталь. – Фалько, либо ты сейчас же рассказываешь, что происходит, либо я так глубоко вобью этот кулак в твою…

Фраза осталась незаконченной. Темпест оказалась шустрой; я и моргнуть не успела, как она уже прижала меня к стене с такой силой, что на кирпичной кладке появились маленькие трещины. За долю секунды к моей шее был приставлен один из ее кинжалов, от острия которого исходил невероятный жар. Оно зашипело, когда соприкоснулось с моей кожей, и от раны пошли красные полосы. По телу прокатилась волна боли. Казалось, будто кожа отслаивалась от мышц и мяса в это мгновение.

Я вскрикнула, но Темпест лишь сильнее прижала меня к стене, глядя на меня сверху вниз. Буквально. Она была выше меня минимум сантиметров на десять.

– Не помню, чтобы тебе давали право говорить, демон. Да и в целом я не понимаю, почему у тебя еще есть воздух в легких. Я с радостью готова исправить эту ошибку, если скажешь еще хоть слово.

Рана противно ныла, лезвие прожигало меня насквозь. Я попыталась вырваться, но она еще сильнее надавила на кинжал. Стиснув зубы, я приподняла голову и посмотрела ей в лицо.

– Отойди от меня.

Глаза Темпест сузились. Она шипела, пока вонзала лезвие глубже в мою плоть, на коже появились красные прожилки. Я с трудом удержалась, чтобы не закричать от боли, как вдруг Темпест рывком отстранилась от меня. Хватая ртом воздух, я сжала ладонь на шее и подняла голову. Перед собой я увидела спину Фалько, который закрывал меня от этой сумасшедшей. Его тень почти полностью заслонила мое тело.

– Ты с ума сошла? Лиф – студентка Академии, обращайся с ней соответствующе, – огрызнулся Фалько.

– Это я сошла с ума? – парировала Темпест, держа в руках раскаленный кинжал, горящий алым светом. – Пять лет! Прошло пять лет с тех пор, как я последний раз слышала о тебе. Ни звонка, ни письма, ничего, но я не лезла, слушала твою семью и ждала, пока у тебя пройдет эта… эта нелепая фаза бунтарства. «Ему нужно время, чтобы освоиться в строю и проявить себя в Ордене. Сначала ему нужно зарекомендовать себя в Ордене. Ему нужно найти свое место» – вот что они все говорили мне, и я приняла это. Я дала тебе ту свободу, которую ты желал, Фалько. Живи как хочешь, мне все равно, но это…

На последнем слове она направила на меня свой кинжал и прищурилась.

– Это выходит за рамки дозволенного. Хочешь, чтобы я считала это студенткой? Ты, должно быть, лишился рассудка. Надеюсь, это никто кроме меня не видел. Или ты забыл, что ждет экзорциста, обвиняемого в демонофилии?

Я заметила, как Фалько напрягся, как стал выпускать воздух сквозь крепко сжатые зубы, а аура его потемнела чуть ли не до моего уровня. Он обхватил девушку за талию. От этого знакомого жеста, на удивление, во мне откуда ни возьмись проснулась ревность.

– Наш, – прошипело что-то внутри. Будто Лор еще был в моей голове, только голос был другим: далеким, искаженным, словно эхо. – Он наш. Отрежь ей язык, выколи глаза, переломай ей все пальцы, один за другим, пусть она плачет, пусть она кричит… он наш, он наш, он наш, он наш, он наш, он наш…

Голос с каждым словом становился громче и громче, готовясь вот-вот вырваться из моего собственного горла. Меня охватило такое чувство собственничества, что сухожилия напряглись в попытке наброситься на Фалько и высосать из него все за секунду.

– Я знаю законы и правила Ордена, Темпест, – процедил Фалько.

Мне приходилось активно дышать через нос, пытаясь заглушить слова в голове: «Переломай ей все кости!» Вдох-выдох, вдох-выдох, спокойно…

Темпест тем временем с нескрываемым удивлением таращилась на экзорциста и продолжала говорить на повышенных тонах:

– Ох, правда? Ни одно дело в мире не стоит того, чтобы ставить под угрозу собственную карьеру, жизнь, репутацию твоей семьи и мою. Ради всего святого, Фалько, они как минимум вышвырнут тебя из Ордена, когда увидят это! – крикнула экзорцистка, вызывая недовольный рык Фалько.

Они оба так увлеклись спором, что забыли обо мне.

– Я знаю, чем рискую, а ты – нет, Темпест. Ты понятия не имеешь, что происходит.

– А как иначе? Не думал же ты, что я вернусь после стольких лет и буду терпеть нечто подобное?

Предполагаю, под «нечто подобное» подразумевалась я.

Фалько сжал руки в кулаки.

– Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь, Темпест.

– Нет, я как раз таки имею полное… – начала она, но Фалько перебил ее.

– Я все тебе объясню, но не здесь! Не сейчас! И пока я этого не сделаю, ты будешь держать рот на замке, понятно? – От ледяного тона Фалько температура воздуха могла с легкостью понизиться на несколько градусов.

Но Темпест это не впечатлило. Взгляд ее вернулся ко мне, глаза сузились, и в них, как мне показалось, разгорелись яркие огоньки гнева.

Подражая Фалько, я сжала руки в кулаки, оставляя на ладонях следы от ногтей в форме полумесяца, чтобы хоть как-то отвлечься от непреодолимого желания свернуть шею незнакомке.

– Убей ее! Убей ее! Убей ее!

На миг в глазах экзорцистки отразилось такое же желание, но в следующую секунду яркий пожар в ее взгляде потух, будто там выключился свет.

– Ладно, – сказала она, убирая кинжал обратно в ножны брони и выпрямляясь. – Я требую ясных и полных объяснений.

Фалько кивнул.

– Дай нам еще две минуты, пожалуйста, – сказал он настолько формально, насколько мог.

– Я буду ждать снаружи, затем заберу Это с собой. Интендант хочет посмотреть на нее. Вы вызвали большой переполох. Слишком много слухов появилось. Он будет ждать в консулате вместе с директором Гейлом.

Что это еще за консулат?

Развернувшись, экзорцистка вышла из камеры подземелья, взмахнув волосами. Дверь за ней захлопнулась, и наступила тишина, слышно было лишь отрывистое дыхание Фалько. Он стоял молча, словно собирался с мыслями.

– Лиф… – начал он.

– Мой!

Цепь, которая сдерживала тьму внутри меня, была готова порваться. Мое поле зрения стало настолько узким, что я видела только Фалько. Я размахнулась и влепила ему такую пощечину, что его голова слегка откинулась.

– Мой, мой, мой!

Он ошеломленно посмотрел в мою сторону. Из его нижней губы сочилась кровь.

– Что это было? – прорычал экзорцист, вытирая капли крови с губы.

– Это я должна спросить у тебя, – прошипела я, указывая рукой на дверь камеры. – Кто это был, Фалько?

– Темпест.

– Твоя невеста?

– Да.

Одно слово. Такое простое, но боли от него было не меньше, чем от удара кулаком в живот. Я пыталась дышать, усмирить голос, звучащий в голове, и мысли. Я подошла к Фалько и провела указательным пальцем по его груди.

– Все эти недели ты ни разу не упоминал ее. Может, ты и властный, эгоистичный, высокомерный, невежественный, Фалько Чепеш, но, по крайней мере, я считала тебя честным человеком. Как ты мог не упомянуть о своей невесте, которая собирается сжечь меня, как ведьму на костре? – мой голос эхом отражался от стен и угасал вместе с тем, что оставалось недосказанным.

Фалько посмотрел на меня сверху вниз. Я подняла голову. Напряжение в воздухе нарастало, и становилось трудно дышать. Его одежда тихо зашуршала, он наклонился и накрыл своей рукой мою. В тот момент я была уверена, что могу сломать его руку одним движением.

Но я этого не сделала.

В его глазах плескались эмоции: гнев, тоска, страх и что-то еще. На мгновение мне показалось, что он собирается выразить это «что-то» словами, но взгляд его потемнел, хватка на руке усилилась, а голос стал отстраненным, будто он говорил с незнакомцем на улице:

– В этом не было необходимости, Лиф. Я существовал и до твоего появления здесь, и Темпест – не твое дело.

– Не мое дело? – прошипела я.

– Именно, – вторил моему тону Фалько. – Это моя жизнь, Лиф. Я никогда не жил ради тебя. Я даже не хвалил тебя. Напротив, делал все, чтобы ты ненавидела меня. Лиф, я не твой друг и не любовник. Я тебе ничем не обязан и не делал ничего, чтобы вызвать в тебе чувства. То, что произошло между нами, было, отрицать или стыдиться этого я не собираюсь. Я буду продолжать нести ответственность за тебя, но ты ничего не знаешь о моей жизни. Прошу тебя, не лезь.

Не лезь.

Кажется, все возвращается на круги своя. Вновь я увидела перед собой не Фалько, а экзорциста, который чуть не лишил меня рассудка в этой комнате много недель назад. Это стало практически ведром с ледяной водой, и холод пронзил меня до самых костей. Что бы ни произошло, что бы ни случилось, я – демон, а он – экзорцист. Он без колебания убьет меня, если я стану опасной.

– Я поняла, – медленно произнесла я, делая несколько шагов назад, вытаскивая ладонь из его хватки. Плечи Фалько напряглись, и он отвернулся. Темные волосы падали на его лицо, делая его красивой ледяной статуей.

– Мне жаль, что все вышло вот так. Я надеялся, что у нас будет чуть больше времени, чтобы…

Он не закончил фразу, будто сам не знал, на что именно нам обоим нужно было больше времени.

Я скрестила руки у груди и тяжело вздохнула от боли и гнева.

– Тебе все же стоило мне рассказать.

Фалько сжал губы. В его взгляде и позе отражалось желание дотронуться до меня, но он лишь сделал шаг назад.

– Возможно, – согласился он, подняв взгляд к моим глазам. – Но сейчас Темпест – наименьшая из наших проблем. Появление здесь Интенданта было неизбежно. Вот было бы только время, чтобы лучше тебя подготовить.

Я не спеша пыталась вернуть себе самообладание.

– И чего же хочет от меня Интендант?

В глазах Фалько мелькнула тень, прежде чем он ответил нудным голосом:

– Вероятно, он пришел за подробным отчетом по поводу последних событий вокруг Уны и демонических синдикатов. И он будет искать причины убить тебя.

Я тяжело сглотнула.

– Но директор Гейл… – начала я и остановилась, когда Фалько покачал головой.

– Директор Гейл имеет лишь условные полномочия. Глава Ордена трижды проверит каждое наше слово, и, если он придет к выводу, что ты опасна, он прикажет тебя казнить. Именно это мы и должны предотвратить.

– И что же мы должны ему рассказать? – тихо спросила я.

– Это зависит… – ответил серьезно Фалько.

– От чего?

– От того, что произошло в тот день. С тобой и Зэро, пока вы находились в гостиничном номере. У нас не было возможности все обсудить, я хотел дать тебе время оплакать брата.

Упоминание Эм-Джея ввело меня в ступор. Вновь перед моими глазами то, как Уна мучает моего младшего брата, как она терзает его юное, еще практически детское тело Q-геном, пока он не превратился в странного человека, состоящего лишь из мышц, боли и агрессии. Мой милый, нежный брат, который просто любил играть в D&D и стеснялся заговорить с девчонками, превратился в ужасающее оружие.

Мне стало дурно.

Вот я вижу Лора, который погрузился в измученное тело моего брата, стирая напрочь его личность, пока глаза не почернели, и я не задалась вопросом, что же осталось от него. От моего Эм-Джея. От моего младшего братишки, которого я была обязана защищать.

Я думала, умер ли он, думала, на что бы я пошла, чтобы спасти его и моего отчима Боба.

Я так хочу все исправить.

От одной мысли о том, что случилось с отчимом, мне становилось плохо. Я хотела обнять его, хотела, чтобы он обнял меня, а затем упасть на колени, попросить прощения, заверить его, что я сделаю все возможное, чтобы вернуть Эм-Джея… но сделать я это не могу.

Я не могу покинуть Блэк-Рок, не могу сказать, что с Эм-Джеем, и, что хуже всего, я ничего не могу сделать, чтобы все исправить.

Беспомощность, страх и злость, чувство потери от того, что Лор просто исчез в теле моего брата, оставив меня одну в этой глубокой, темной дыре. Теперь я понятия не имею, как мне отсюда выбраться.

Фалько продолжал говорить, выводя меня из ступора:

– Я насколько мог оттягивал ответ на вопрос директора Гейла, но теперь у нас нет времени. Ты должна все рассказать мне, Лиф.

– Что рассказать? – спросила я, моргая несколько раз, отгоняя от себя мрачные мысли, чтобы вновь не утонуть в той темной дыре, где остались только страх и безнадежность.

– Ты понимаешь, о чем я. То, что случилось тогда, – нечто из разряда фантастики. Это невозможно. Ты должна быть мертва, Лиф. Как Лор смог выбраться из тебя, при этом не убив?

Я поджала губы в этот момент, жалея, что не слышу голоса Лора в своей голове, подсказывающего, что я должна говорить и делать дальше. Это был наш секрет, о котором знал только Зэро.

– Да какая разница? Я должна была умереть, как только Лор овладел мной. Я просто ненормальная! – мой ответ не удовлетворил Фалько, и он лишь покачал головой.

– Один раз ненормальная – это любопытно, а второй раз – опасно. Интендант захочет понять, насколько ты опасна. Чтобы защитить тебя, я должен все знать. Ты вошла в комнату вместе с Зэро, где демон переселился в него. Ты должна была умереть уже тогда. Зэро – гомункул, он и был создан как сосуд для демонов, в отличие от тебя! Ты – человек. В момент перемещения Лора из твоего тела ты должна была умереть. С тобой что-то не так, и я знаю, что ты мне лжешь. Скажи правду. Что произошло в тот день?

Я сглотнула.

Неделей ранее…

– Я уж и забыла о тебе, – проворчала я, завязывая хвост.

Лор рассмеялся, а я сурово посмотрела на его отражение в зеркале.

– Я не подглядывал, – соврал он.

– Да иди ты в задницу, Лор.

– Даже не прислушивался.

– Да господи! – пробубнила я, хватаясь пальцами за переносицу. Нелепость ситуации все равно заставила меня фыркнуть от смеха.

– Надеюсь, ты успел придумать план?

Милая улыбка сменилась на злобный оскал.

– А то.

– Отлично. Нам нельзя больше медлить.

Моя фраза прозвучала несколько резко, но иначе и быть не могло: от одной мысли, что Лор от меня уйдет, прошибал ледяной пот. Взгляд Лора в отражении смягчился. Недавний секс с Фалько показался мне в тот момент абсурдным.

– Сейчас я расскажу тебе кое-что и знаю, что тебе это не понравится. Я ничего не рассказывал, потому что был уверен, что твоя жизнь будет в безопасности, пока ты находишься в неведении.

По телу пробежали мурашки.

– Что ты собираешься мне рассказать?

– Прежде чем мы пойдем к Уне, тебе нужно узнать пару вещей, но никто не должен об этом догадываться.

– Почему?

– Потому что экзорцисты убьют тебя, если узнают. Раньше я понятия не имел, сколько мы протянем и что они предпримут. Было гораздо безопаснее ничего тебе не рассказывать.

– Ты меня пугаешь, Лор…

– Да я бы с радостью сказал тебе, что нет причин для беспокойства, но врать мне надоело. Дела у нас и так ни к черту, – признался он.

Я сделала глубокий вдох и уставилась в черные, как уголь, глаза. Возможно, любой другой испугался и посчитал бы их глазами чудовища, что, в общем-то, было правдой, но Лор стал моим чудовищем.

– Не понимаю… – неуверенно проговорила я, и Лор заколебался.

– Ты должна пообещать мне одну вещь, Лиф.

– Что?

– Помимо Зэро никто не должен знать того, что я тебе собираюсь сейчас рассказать. Ни Фалько, ни Крэйн, ни один экзорцист и тем более ни один демон.

Внутри меня все сжалось, но не от того, что я не умела лгать, а от того, что при Фалько врать практически невозможно. Один его взгляд – и мне казалось, он уже знает, что я от него скрываю.

– Я продержусь столько, сколько смогу, – честно сказала я.

– Ты ведь знаешь, что такое Зэро? – поинтересовался Лор.

– Гомункул?

– Гомункулы – искусственно созданная раса демонов. Это некая «порода», выведенная скрещиванием ДНК человека и демона. Их вывели, а не родили. Их предназначение – быть идеальной оболочкой для лордов-демонов. Они не умирают, когда мы овладеваем ими, и медленнее теряют рассудок. С людьми дела обстоят куда сложнее, их применение достаточно ограничено, но гомункулы… Вот и началась гонка за право выведения лучших, самых крепких оболочек, пока не пришли экзорцисты и не прикрыли лавку, сжигая все лаборатории и убивая гомункулов, которые остались в живых. Это было месиво. Я помню горы трупов, запах пепла и запекшейся крови. Экзорцисты показали, что будет в случае нарушения закона, это оказало сильное влияние на лордов-демонов. Зэро был создан в нелегальной лаборатории гомункулов, где проводились эксперименты с V-геном, с которым как раз таки и скрестили его ДНК. В те времена демоны пытались извлечь сущность сильнейшей нечисти и включить ее в генетический код.

– К чему ты клонишь? – напряженно спросила я, но Лор лишь помотал головой.

– Дай мне договорить, Лиф. Ты должна полностью понимать, о чем я говорю. На сложные вопросы есть лишь сложные ответы.

Я замолчала и продолжила слушать.

– Большинство попыток в те времена не увенчались успехом. Насколько я знаю, Зэро – единственный выживший гомункул с V-геном. После того как экзорцисты раскрыли шайку демонов, все было тихо… До поры до времени. Уна, моя сестра, начала новые эксперименты с генетическим кодом, никогда не используемым ранее. Откровенно говоря, даже пытаться сделать это было безумием, на которое ушла куча бабла. Я уже тогда обратил на это внимание, потому что к проекту моя сестра привлекла не только представителей других демонических рас, но и экзорцистов. Стремно, согласись. Чертовски стремно. Я понял, что добром это не кончится, поэтому решил приехать в Нью-Йорк, чтобы провести собственное расследование, в ходе которого я выяснил, что ей действительно удалось создать новый образец гена гомункула. Она назвала его Q-геном – этот образец, в отличие от предыдущих, использовался не для копирования гомункулов в пробирке, а для имплантации в человека, и в результате человеческое тело меняется.

Он смотрел на меня, и по глазам его было видно, насколько важно ему, чтобы я осознала эти слова.

– Сколько времени раньше требовалось на создания гомункула?

– Раньше? Годы, а затем и несколько месяцев. В любом случае, это занимало время. С новым геном им не пришлось бы ждать, чтобы оболочка сформировалась. Один укольчик – и изменения завершались бы в считаные часы. При удачном стечении обстоятельств они в кратчайшие сроки смогли бы создать сотни, если не тысячи «новых людей». Человечество бы прекратило свое существование. Когда я понял, от кого были получены мазки, до меня дошло, что я должен остановить свою сестру.

– И от кого же? – спросила я, и на подбородке Лора дрогнул мускул. Он молчал. – Лор!

– От моего отца.

– От твоего… кого? – я ожидала любого ответа, но точно не этого.

Лор провел пальцами по волосам и добавил:

– За время существования у него было хрен знает сколько имен, но, думаю, имя «Люцифер» тебе будет понятнее всего.

У меня отпала челюсть, а сердце пропустило удар. На секунду мне показалось, что он смеется надо мной.

– Твой отец Люцифер? Прям тот самый Люцифер?

– Я лишь принц, а мой отец – король, – со вздохом сказал Лор.

Он поднял на меня взгляд, и волоски на моем затылке встали дыбом.

– Я разрезал оболочку этого ублюдка на миллионы мелких кусочков. Убить его невозможно, так что я просто разбросал эти останки по всему миру. Я и предположить не мог, что от него осталось хоть что-то существенное… По крайней мере, пока не появилась Уна с образцом Q-гена. То, что она создала, – истинное зло. И это говорю я, Лиф. Этот ген не должен существовать. В этом мире ничего не должно остаться от моего отца. Именно поэтому я проник в лаборатории, украл образец, разгромил все вокруг и попытался выследить демонов и экзорцистов, связанных с этим делом, пока весь Синдикат носился за мной по пятам.

Он поджал губы, а я боялась представить, что он скажет дальше. Я каждой клеткой своего тела и души надеялась, что он этого не скажет.

– Так вот почему ты прятался тогда в Нью-Йорке… внутри меня, – хрипло произнесла я. Демон виновато посмотрел на мое лицо.

– Это был лишь несчастный случай, Лиф. У меня был стресс, на меня охотились как демоны, так и экзорцисты. Генри Ланчестер и так оказался запасным вариантом, который слишком быстро обнаружили, и я понял, что нужен план Б. Фалько прервал мою попытку проникнуть в тебя, и я, возможно, совершенно случайно в процессе высвободил в тебя Q-ген.

Я открыла и закрыла глаза несколько раз.

– Ты. Что. Сделал?

Лор вздохнул.

– Ты становишься демоном не потому, что я был внутри тебя, а потому что ты становишься гомункулом. Единственный существующий в мире Q-ген находится в тебе, делая тебя нулевым пациентом. Но это может нам помочь.

– И как же?

– Я смогу выйти из тебя, ведь ты уже достаточно изменилась для этого.

Я сглотнула.

– Этот ген стал причиной того, что я выжила в тот день?

Демон колебался. В его глазах мелькнул огонек, но в итоге он просто кивнул.

– Да. Думаю, да. Также думаю, он причина, по которой я никогда не мог полностью подавить тебя. Твоя жажда питаться энергией души не характерна для гомункула. Предполагаю, это побочный эффект сущности Люцифера. Пока я внутри тебя, я могу немного препятствовать распространению гена, но как только покину тебя, помочь с этим уже не смогу. Он будет дальше менять тебя, и ты станешь новым видом демонов, но никто не может сказать, каким именно. Ты – результат многолетних исследований, за который демоны будут готовы порвать глотки друг другу. Моя сестра захочет тебя исследовать дальше для создания таких, как ты; мои братья – использовать как оружие в своих бесконечных войнах; а экзорцисты просто убьют тебя, Лиф. Иначе и быть не может. Ты незаконна и очень опасна.

Мои мысли носились по кругу, сердце бешено билось, но я постаралась как можно спокойнее открыть глаза. Плечи Лора в отражении поникли.

– Я… не предполагал, что все так обернется, – тихо заверил он меня.

– Да, конечно, – ответила я, сжимая в ладонях банное полотенце. Ванная казалась мне совершенно неподходящим местом для такого разговора.

Ладно, спокойно. Надо взять себя в руки, иначе меня разнесет на мелкие ошметки прямо здесь. Тело внезапно ослабло, и я отчаянно схватилась за края раковины. Руки были горячими, потными, в ушах звенело, а слова демона повторялись вновь и вновь в моей голове. Лор смотрел на меня так, будто хотел дотянуться до моей щеки через зеркало, но так ничего и не сделал.

– Прости меня, – прошептал Лор.

– Да пошел ты, – прошипела я сквозь зубы. Неужели у меня всегда так было сухо во рту, я не могла даже вздохнуть. – Подытожу: во мне сейчас находится экспериментальный ген с частичками самого Люцифера, который твоя сестра создала, чтобы сотворить новую армию демонов. Это ген, который ни ты, ни кто-либо другой нормально не исследовал и который делает со мной не пойми что. Ты украл его, впрыснул в меня, и теперь я буду потихоньку мутировать, превращаясь в объект охоты как демонов, так и экзорцистов, если они узнают, кто я.

– Да, как-то так.

– Ты не посчитал, что тебе стоило хотя бы частью этой информации поделиться со мной?

– Ну, мне было ссыкотно.

– Вначале ты очень хотел сбежать из Академии, а потом передумал и решил не убегать. Почему?

– Если чего-то боишься, то следует держаться к этому поближе, нет? Я решил, что лучше остаться в Академии, пока они не в курсе, что в тебе хранится Q-ген, и у нас есть отличный шанс выбраться оттуда почти целыми и невредимыми.

– Но это уже не актуально.

– Да, но мы работаем над этим.

Резко подняв голову, я огрызнулась: