Однажды разбитое сердце

Марисоль прикусила губу.

– Это случилось четыре недели назад, когда мы с Люком решили сыграть свадьбу снова.

«Они пытались пожениться, пока она была куском камня?» На этот раз нож внутри Эванджелины словно раздирал ее до крови. Эта новость не должна была причинить столь нестерпимую боль. Не увидев Люка в лаборатории Отравы и среди остальных собравшихся на пиршестве по случаю ее возвращения, она решила, что между ними так ничего и не переменилось. Однако больно было узнать, что он даже не оплакивал ее, что спустя всего две недели после того, как она превратилась в каменную статую, планировал устроить свадьбу вновь.

– Мы думали, опасность миновала, потому что Неделя Террора окончилась. Но по дороге на свадьбу на Люка напал дикий волк.

– Подожди-подожди, что? – запинаясь, спросила Эванджелина.

Валенда была оживленным портовым городом. Самыми крупными животными, что водились здесь, считались собаки, а вслед за ними – одичавшие кошки, рыскающие по докам в поисках мышей. Волков в Валенде и в помине не было.

– Никто не знает, откуда взялся волк, – сокрушенно пожаловалось Марисоль. – Лекарь сказал, что Люк чудом выжил. Но я не уверена, что он действительно выжил. Волк сильно изувечил его.

Ноги Эванджелины стали ватными, словно внезапно лишились костей. Она попыталась открыть рот, чтобы сказать, что он, по крайней мере, выжил. Пока он жив, все будет хорошо. Но судя по тону, с каким говорила Марисоль, казалось, будто он уже был мертв.

– Прошло уже несколько недель, а он так и не покинул свой дом, и… – Слова Марисоль стали отрывистыми, а распрекрасный торт в ее руках задрожал, отчего капля крема упала на ковер. – Он отказывается меня видеть. Думаю, он винит во всем меня.

– Как ты можешь быть в этом виновна?

– Ты слышала мистера Найтлингера. Все в Валенде называют меня Проклятой Невестой. Две свадьбы и две ужасные трагедии в течение нескольких недель. Мама продолжает твердить, что это не плохо, а я – особенная, раз первой привлекла внимание Мойр, когда они вернулись. Но я-то знаю, что это не так. Я проклята.

По бледным щекам Марисоль заструились слезы.

До этого момента Эванджелина изо всех сил старалась не жалеть о своем решении. Возможно, нападение на Люка по дороге на свадьбу было простой случайностью, но гораздо более вероятным представлялось то, что к этому инциденту причастен не только дикий волк. Джекс обещал, что сорвет свадьбу, и явно сдержал свое слово.

Эванджелине не следовало заключать с ним сделку.

Она бы хотела переложить всю вину на Джекса, но на ней ответственность лежала в той же мере, что и на нем. Едва завидев в саду статуи, Эванджелина поняла, что совершила ошибку. Она думала, что своей жертвой исправила ее, но ей никогда не следовало обращаться за помощью к Принцу Сердец.

– Марисоль, я должна сказать тебе… – Слова прилипли к языку Эванджелины. Она стиснула зубы, чтобы вырвать это признание, хотя и понимала, что проблема не во внезапно возникшем напряжении, которое она ощутила. Ее охватил страх.

Эванджелина дрожала так же сильно, как и в момент, когда впервые услышала новость о помолвке Люка с Марисоль. В тот день, когда она пыталась поговорить с Марисоль о Люке, слова застряли у нее в горле. Она была совершенно уверена, что это какое-то проклятие. И все еще хотела в это верить. Но Эванджелина больше не могла игнорировать тот факт, что она, возможно, ошиблась.

Возможно, истинная причина, по которой Эванджелина так и не смогла поговорить с Марисоль о Люке, заключалась не в злобных чарах. Может быть, это страх парализовал ее язык. Может быть, в глубине души Эванджелина боялась, что на самом деле на них с Люком не лежит никакого проклятия, а он просто-напросто не был ей верен.

– Все в порядке, Эванджелина. Совсем не обязательно что-то говорить. Я рада просто от того, что ты вернулась! – Марисоль поставила торт на ближайший позолоченный стол и обняла Эванджелину так, как в ее голове представлялись объятия настоящих сестер.

И она знала, что не может сказать ей правду, только не сегодня.

Последние шесть недель Эванджелина провела в одиночестве, обратившись каменной глыбой. Она не хотела снова оставаться одной, но ей придется, если кто-нибудь узнает, что она натворила.

7

Если бы штормы возникали из скандальной прессы, очередей джентльменов в накрахмаленных фраках и записок сомнительного содержания, то в мире Эванджелины следующим утром назревал бы идеальный шторм. Вот только она еще об этом не знала.

Все, о чем она знала, – это необычного содержания записка, побудившая ее выскользнуть на рассвете из дома.

Сердце Эванджелины едва не разорвалось после того, как накануне вечером она обнаружила в своей спальне послание. Она не знала, новая ли это записка или старая, обнаруженная лишь сейчас. Но Эванджелина заснула, перечитывая ее снова и снова, в надежде, что утром Люк будет ждать ее с историей, отличной от той, что она услышала от Марисоль.

Вчерашний разговор с Марисоль стал для Эванджелины потрясением – он почти убедил ее в том, что девушка обманывалась в отношении Люка. Но надежда – вещь весьма живучая, и даже крохотная искра могла разжечь ее огонь, а это послание зажгло в душе Эванджелины новую искру.

Ее отец владел четырьмя с половиной торговыми лавками, разбросанными по всей Валенде. Он был негласным компаньоном и делил дело с портным, который вшивал в одежду оружие. Построил подпольную книжную лавку, куда можно попасть только через потайной ход. В квартале Пряностей находилась еще одна лавка, обклеенная портретными плакатами «Разыскивается» с подписями, которые представляли собой короткие нелепые криминальные хроники. Свою третью лавку он держал в тайне даже от Эванджелины. А четвертая лавка – «Диковинные, причудливые и другие странные вещицы Максимилиана» – была ее самым любимым местом.

Именно здесь Эванджелина начала работать, как только позволил отец. Он уверял покупателей, что все находившиеся внутри товары почти волшебные. Но Эванджелина всегда верила, что некоторые вещи, проходившие через его лавку, действительно были заколдованы. Она нередко разыскивала шахматные фигуры, сбежавшие со своих досок, а на картинах порой появлялись совершенно другие детали, которых там не было накануне.

В груди Эванджелины защемило от некого чувства, напоминавшего тоску по дому, когда она свернула за угол на вымощенную кирпичом улицу, которая была родовым гнездышком для лавки диковинок Максимилиана. Она скучала по лавке в те недели, когда была обращена в камень, но до этого момента даже не представляла, насколько сильно. Скучала по расписанным ее матерью стенам, по полкам, заставленным находками ее отца, по колокольчику…

Эванджелина резко остановилась.

Диковинки Максимилиана закрыли свои двери. Медные окна были заколочены досками. Навес сорвали, а название кто-то закрасил, заменив надписью:

Новый владелец

Закрыто до дальнейших распоряжений

– Нет! – Только не лавка! Эванджелина отчаянно долбилась в дверь, снова и снова. Это была последняя частичка ее отца, которая у нее осталась. Как Агнес могла так с ней поступить?

– Простите, юная мисс. – Над ней нависла дородная тень патрульного. – Вы должны прекратить стучать.

– Вы не понимаете. Эта лавка принадлежала моему отцу – она была завещана мне. – Эванджелина продолжила стучать, словно дверь могла волшебным образом открыться, словно Люк ждал ее по ту сторону, словно она только что не потеряла последнюю осязаемую частицу своих родителей.

– Как давно она закрыта?

– Простите, мисс. Думаю, лавка закрылась почти шесть недель назад и… – Лицо молодого патрульного засияло. – О, звезды с неба… это же вы… вы – та самая Милосердная Спасительница Валенды. – Он прервался, чтобы пригладить волосы. – Не сочтите за наглость, мисс, но вы даже прекраснее, чем пишут в газетах. Не подскажете, где я могу получить одно из тех заявлений?

– Заявлений на что? – Эванджелина перестала стучать в дверь, почуяв неладное, когда патрульный полез в задний карман и достал черно-белый газетный лист.

Газета «Шёпот»

С УЛИЦ В КАМЕНЬ НА ПУТИ К ЗВЕЗДАМ:

ИНТЕРВЬЮ С МИЛОСЕРДНОЙ

СПАСИТЕЛЬНИЦЕЙ ВАЛЕНДЫ

Автор: Кутлас Найтлингер

Семнадцатилетняя Эванджелина Фокс с переливающимися розовыми волосами и невинной улыбкой похожа на сказочную принцессу. Несколько недель назад она была лишь сиротой, лишившейся родителей. В нашем недавнем диалоге девушка обмолвилась, что не помнит, когда в последний раз ела.

Она не была приглашена на свадебную церемонию Люка Наварро и Марисоль Турмалин, которая многим из вас известна как Проклятая Невеста. Но, тем не менее, когда Эванджелина совершенно случайно набрела на членов торжества, обращенных в камень одним из богов Судьбы, она не раздумывая спасла свадебную партию, заняв их место и превратившись в статую.

«Хочется надеяться, что я поступила так же, как поступил бы любой другой на моем месте», – сказала она мне.

Эванджелина оказалась такой скромницей. Мне с трудом удавалось выудить хотя бы пару слов о ее героическом поступке. Но Милосердная Спасительница Валенды охотно заговорила, когда я упомянул мать Проклятой Невесты, Агнес Турмалин, и ее великодушные планы удочерить Эванджелину.

«Я уже чувствую, как тот ужас, что мне довелось пережить, превращается в сказку», – воскликнула она в ответ.

Агнес также поведала мне, что Эванджелине не терпится начать как можно скорее устраивать свою жизнь.