Дайте мне меч, и я переверну мир!

Вот я и допрыгался. Эти двое из ларца, как пить дать, меня узнают, и из этого выйдет чёрт знает что.

– Но у меня уроки! – попытался отвертеться я.

– Нет ничего важнее жизней наших подданных! Через двадцать минут жду тебя в зале для приёма, и не смей опаздывать!

Отец развернулся и ушёл, а я остался с очередной головной болью. У меня здесь хоть одна минута спокойная появится?

Выбор у меня опять был однозначный, как в рекламе – голосуй или на кол. Послушаться отца и сдаться на волю случая или ослушаться, и вовсе не ходить на эту встречу со стражниками? Быть или не быть, вот в чем вопрос.

Я неспешно двинулся в сторону своей комнаты. Может Фила найти и с ним посоветоваться?

Вовсе не ходить было вдвойне глупо, потому что, во-первых, меня могли найти и приволочь в этот зал силком, что автоматически делало меня виноватым и развязывало руки любому выступлению против меня, а, во-вторых, мне нужно было услышать, что эти стражники наплетут отцу.

Идти было нужно, но как мне остаться неузнанным, вот проблема. Уж больно приметная и смазливая рожа у меня была.

Я остановился посредине коридора в раздумьях. И тут же почуял чей-то взгляд. Поднял башку и надо же – доспехи стоят шеренгой, а из-под каждого забрала как будто кто-то наблюдает. Я поежился, не любил я этот коридор.

Я поспешил пройти мимо этих железных чучел, и в тот самый момент меня озарила гениальная идея, как стать неузнаваемым для стражников. Однако, для этого мне требовалась помощь и, как нельзя кстати, перепуганная помощь, словно моя личная сивка-бурка, ковыляла мне навстречу.

– Эрик, что же теперь будет?! – ещё издали, взволнованно заговорил Фил. – Мы попались!

Как всегда рыжий был уже в курсе всего.

Меня подкупило это его «мы».

– Ничего не будет! – махнул я рукой, останавливая его словесные стенания. – У меня есть идея! Мне нужна твоя помощь!

Надеть доспехи оказалось той еще задачкой. Мы с Филом прошли все круги ада, водружая на меня эти железяки.

Когда я был собран, возникла новая проблема. В этой тяжеленной броне я даже стоять-то толком не мог, что говорить, о том, чтобы в ней передвигаться. Каждый шаг отдавался дрожью в моих бедных чреслах. Кроме того, из-за забрала я очень плохо видел.

Филу, который вначале помогал мне идти, вскоре пришлось отвалиться, чтобы не привлекать внимание ещё и к себе.

С горем пополам, я, как долбанная погремушка, грохоча и кряхтя на каждом шагу, потому что доспехи мы закрепили неправильно, ввалился в зал.

При виде меня, лица у присутствующих слегка вытянулись. Я же, продолжая кряхтеть и греметь, пробирался к постаменту, где восседал отец.

Однако жизнь злодейка – судьба копейка. Из-за ограниченной видимости я не заметил одну из колонн и с чудовищным лязгом зацепился за нее, родимую. От столкновения у меня над головой закружили звездочки, как рисуют в мультяшках. В глазах потемнело, но равновесие я чудом сохранил. Кажется, кто-то не сдержался и громко захохотал.

Я же, обливаясь потом, превозмогая боль и унижение, продолжал своё громогласное шествие. Наконец-то, я дошел до назначенного пункта и встал по правую сторону от отца.

– Эрик, ты издеваешься?! – разъярённо прорычал отец, старательно при этом глуша голос, чтобы его никто кроме меня не слышал. – Какого черта ты так вырядился?!

– Не хочу, чтобы простолюдины, видели мое лицо! – прогрохотал я из доспехов, старательно искажая голос под Дарт Вейдера.

Получилось слишком громко, но видимо не очень разборчиво. Отец, тем не менее, сердито шикнул на меня.

– Заткнись, Эрик! Твои причуды сведут меня в могилу!

Я подумал, что лучше прослыть чудаком, чем быть обвиненным в убийстве, которого не совершал. Я переступил с ноги на ногу. Раздался металлический грохот.

– Еще один звук, Эрик… – тихо сказал отец. – И пусть Триликий будет свидетелем, я стяну с тебя эти проклятые доспехи и выпорю прямо здесь!

Я ни на секунду не усомнился, что так оно и будет, поэтому застыл, стараясь не дышать.

– Итак, господа, – обратился отец к стражникам. – Прошу, расскажите нам во всех подробностях и без утайки, о том, что случилось.

Вперед вышел толстяк с подкрученными усами, похожий на Карабаса-Барабаса – глава стражи. Прокхекался и начал.

– Ваша светлость, сегодня мои стражники обнаружили тело женщины и застали убивцев на месте преступления. Даю им слово.

Двое из ларца вышли и робко поклонились. От их былой бравады здесь не осталось и следа. У белобрысого опухла челюсть от моего удара, поэтому говорить вызвался чернявый.

– Ну, вот значит, ваша светлость, стоим мы на посту, несем дозор и разбудил… ну то есть, окликнул нас господин, такой благообразной наружности. Но мы его в потемках не рассмотрели толком… Ну вот, значит, и говорит он нам такой, мол, в доме рыжухи чёт творится, порешили её и убивцы там еще, мол, поспешите и будет вам дело раскрыто. Мы опомниться не успели, а свидетель исчез. Мы, конечно, сразу пошли разбираться.

Я подметил, что, судя по всему, не сразу, так как стражников мы встретили, когда уже светало, а разбудили их, видимо, когда ещё темно было.

– Ну и мы такие прибегаем в дом. А там двое – с виду безобидные пацанята, в вещах её роются. Ну, мы им: кто будете и зачем женщину убили? А они, гнусно так рассмеялись и как давай в нас огненные шары метать. Мы глядь, а это вообще не пацанята, а маги уровня пятого не меньше, которые личины мальчишечьи на себя напялили, а у самих бороды за ними проглядываются. Ну, мы, конечно, всё равно не сдались, сражались до последнего. Одного мы почти поймали, но те маги – хлоп-клац, и мы оба потеряли сознание. Очнулись, а их уже и след простыл, – самозабвенно отбрехивался чернявый, а белобрысый ему подмыкивал.

Стыдно видимо им было, что они упустили пацанов, да ещё и не сразу отреагировали на вызов, вот и сочиняли небылицы. Но вполне могло статься, что от правды их удерживало и что-то посерьезнее стыда.

– Вы проявили себя храбро, – величественно кивнул отец. – За проявленную отвагу я объявляю вам благодарность.

Стражники не очень-то и обрадовались, как пить дать, рассчитывая за своё вранье что-то более материальное получить, чем благодарность.

– Для нас честь служить дому Гербертов, – всё же почтительно поклонились они.

– Вы можете подождать за дверью, мы обсудим сказанное вами с главой стражи.

Стоило за стражниками закрыться воротам, как лицо отца застыла в холодную гримасу.

– Ваши люди врут, – с презрением заключил отец.

Я от такой проницательности, слегка забывшись, пошевелился, опять издав грохот на весь зал.

– Зачем им это, ваша светлость? – испуганно спросил толстяк. – Они честные ребята!

– Причины могут быть самые разнообразные, – пожал плечами отец. – Их могли подкупить или угрожать их семьям, а возможно они просто стыдятся своей трусости.

– Но с чего вы взяли, ваша светлость? – протирая платочком взмокший лоб, изумился Карабас-Барабас.

– Ну, хотя бы из того, – рявкнул отец, – что у меня шестой уровень силы и, чтобы мне сотворить один огненный шар, – нужно задействовать столько ресурсов, что я потом неделю буду отлеживаться! А эти, якобы маги, ими как камушками швырялись при этом меняя личины направо и налево… И прочие байки, которые ходят в народе об избранных Триликим! Включайте голову! Расколите их и завтра ко мне с доносом! Если я не услышу правды, я найду себе другого начальника городской стражи!

– Завтра же, правда будет установлена, ваша светлость, – испугано пообещал толстяк, вытянувшись по стойке смирно. – Разрешите идти?

– Нет. Распорядитесь, чтобы женщину похоронили со всеми положенными почестями за счёт городской казны. И найдите её дочь!

– Дочь? – удивился глава стражи.

– У убитой была дочь, – сердито процедил отец. – Вам, как главе городской стражи, об этом должно было быть давно известно! Найдите девочку и, если с её головы упадет хоть волосок, вы лично за это ответите! Идите, пока должность при вас! Иначе я вас разжалую сию же минуту!

Толстяк, едва помня себя от страха, пятясь спиной, откланялся.

Отец развернулся в мою сторону. Теперь подошла моя очередь для разноса.

– Эрик! Какого лешего ты опять устроил здесь цирк?! Нашел время для своих злых шуточек! Ты что, не мог хотя бы попросить Роджера правильно закрепить эти чёртовы доспехи?!

– Вот ещё, этого урода просить о чем-то, – прогремел я в шлем.

– Сними этот чёртов шлем, когда я с тобой говорю!

Я послушно стянул с себя шлем. Дышать стало немного легче. Отец скрестил руки и вдруг требовательно поинтересовался.

– Что ты думаешь по поводу того, что здесь услышал?

– Что тебе давно пора поменять этого толстяка на нормального главу городской стражи, – не растерявшись, нагло заметил я.

– Верно, – согласился отец. – Но сейчас не время. Пока новый войдет в курс дел, преступники ускользнут.

Я кивнул, действительно, начальников в экстренных ситуациях меняют только дураки.

– Убитая была матерью Фила, – добавил отец. – Я хочу, чтобы ты ему сообщил о её смерти сам. Я распоряжусь, чтобы его отпустили с работы на похороны.

– Будет сделано, – не стал спорить я.

Кажется, моя покорность удивила отца, но он не стал заострять на этом внимание.

– Ладно, можешь идти, – махнул он рукой. – Но ещё одна такая выходка и порки тебе не избежать!

Я надел шлем. Повернулся и собрав остатки силы-воли погрохотал обратно, мысленно проклиная долбанные доспехи.

Мне послышалось, что отец тихонько хохотнул, но обернуться, чтоб проверить сил уже не оставалось.

Глава 7

– Ваша светлость? – окрикнули меня в коридоре.

Я тяжело развернулся на голоса. Передо мной стояли двое из ларца – скорее всего, специально меня поджидали. Неужели, узнали гады? И какого черта они всё еще здесь, почему их никто до сих пор не взял в оборот? Всё-таки плохо работает этот толстяк, у нас в ментовке они уже давно бы сидели в обезьяннике и каялись во всех смертных грехах.

Судя по пришибленному виду двоих из ларца, дело было не в том, что они меня узнали, а в том, что чего-то от меня хотели.

– Ну?! – перестраховавшись, мрачно пробасил я.

Стражники испугано переглянулись друг с другом и уткнулись взглядами в пол.

– Можно нам посмотреть меч достойного, пожалуйста? – промямлил чернявый.

Меня так и подмывало поинтересоваться: «что, ещё не насмотрелись?». Все-таки гадами были эти двое, перед беззащитными мальчишками выделывались, а чуть перед каким чином повыше оказались, обосрались буквально. Терпеть не могу лизоблюдов.

– Меч достойного не девка с сиськами, чтоб хвастаться им перед каждым встречным поперечным! – грозно прорычал я.

Меч одобрил мой ответ, я прям нутром почувствовал, как он надулся от важности, а может просто это мой мочевой пузырь дал о себе знать.

Я с видом пафосного рыцаря, грохоча доспехами на весь замок, попёрся к себе в комнату, уповая не обоссаться по дороге в этом гребаном облачении.

Самому стащить доспехи тоже оказалось тем ещё квестом. Я так умаялся, что, когда наконец-то освободился от ненавистных железяк, мне показалось, что гравитация больше не держит моё тело на этой бренной земле и отныне – я пушинка, что не ходит, а парит в воздухе среди розовых единорогов.

Впечатление портило только то, что от меня разило таким вонючим потом, как от коня после случки, аж глаза выедало. Пришлось идти в ванную.

Сегодня, слава Триликому, прислуживала мне дородная женщина средних лет, которая не жаждала моего внимания.

Я погрузился в горячую воду и, аж застонал от удовольствия. Расслабившись, я немного вздремнул, лежа в воде.

И хотя на сегодня, как я понял, от занятий меня освободили, труба всё равно звала. Я оделся и пошел искать Фила. Надеялся посредством совместного мозгового штурма попытаться-таки связать факты в рабочую теорию и таким образом начать двигаться в направлении поиска преступника и сестры Фила. Часики тикали, а с ними исчезали и шансы раскрыть это дело.

На кухне, смущенная моим приходом молоденькая кухарка сообщила, что Филу совсем поплохело, и его пришлось отпустить отлеживаться до завтра.

Я с горем пополам нашел каморку Фила. В комнатушке не было даже окна. В углу притулился небольшой сундук, а на полу валялся клочок соломы – вот и вся обстановка.

На этом клочке соломы мой друг и метался в бреду, постанывая и бормоча нечто неразборчивое.

Дела у парня были плохи. Я, кое-что понимая в оказании первичной медицинской помощи, осмотрел Фила и обалдел. Как он с такими увечьями вообще ходил одному их Триликому известно. Нога, как и рука, оказалась, если уж не сломана, то наверняка с трещиной, отчего она сильно опухла. Естественно, мальчишке было капец как больно, а из-за воспаления у него подскочила температура.

Мать его за ногу и ведь ничего мне не сказал! Еще и тяжеленные доспехи на меня нахлобучивал. И что теперь делать? Здесь же ни антибиотиков нет, ни шину наложить нечем! Единственное, что я мог, это намочить тряпку да положить её дураку на лоб.

Надо было срочно спасать мою сивку-бурку, а для этого, достать исцеляющего зелья, о чудесных свойствах которого я уже достаточно много слышал.

Поисками зелья я и решил заняться, безотлагательно отправившись за лечебным снадобьем к сэру Артуру.

Когда я вошел в роскошную, украшенную гобеленами келью сэра Артура, с высоким потолком и большим окном, с тяжелыми бархатными шторами, старик, сидя за столом, трудился над пергаментом, старательно выводя там непонятные закорючки гусиным пером.

Увидев меня, он вздрогнул. Я это не мог не заметить. Но испуг, на его изъеденном морщинами лице, быстро сменился удивлением.

– Ваша светлость, у нас сегодня занятия отменены, – продребезжал он старческим голосом. – Что-нибудь случилось?

– Мне нужно зелье, сэр Артур, – без всяких обиняков заявил я. – Одолжите мне, пожалуйста.

– Ваша светлость, – почтительно склонил голову сэр Артур, – какое зелье и для чего, извольте спросить, вам требуется?

– Исцеляющее! – твердо сказал я.

Сэр Артур посмотрел на меня оценивающе. Потом встал, поднял руку и зачем-то ткнул меня указательным пальцем в лоб.

– Но зачем оно вам? Вы же абсолютно здоровы! – с искренним изумлением поинтересовался старик.

– Для друга, – честно признался я.

Старик ещё больше удивился, смотря на меня, как будто я сбежал из дурдома и пытаюсь распространить свой психоз на окружающих.

– Но ваша светлость, вы же знаете, что я не лекарь, у которого зелья на полке лежат. Мне зелье дается от самого Триликого, только для нуждающегося в нём!

– Тогда, пойдемте к Филу, он нуждается! – потребовал я.

Тут я и добил старика окончательно. Он аж затроил от моей наглости.

– Ваша светлость, при всём уважении, я лорд! – горделиво вздернув седую башку, напомнил мне сэр Артур. – А лорд не может снизойти до простолюдина и, тем более, до какого-то ублюдка!

Старый брюзга сел и опять уткнулся в свои свитки, давая понять, что разговор окончен.

Так хотелось взять его за грудки и вытрясти из этого тщедушного сэра нужное Филу зелье, но смысла в этом не было. Этого дурака хоть режь – не поступится своими дебильными принципами.

– Мне помнится, вы говорили, что Триликий учит нас милосердию, – упрекнул я.

– Это, смотря какой его лик повернут к вам, ваша светлость, – не отрывая взгляда от свитков, поправил старик. – Если вам так дорог этот бастард, вы можете испросить денег у отца и купить для него зелье в лавке лекаря.

Я сердито хлопнул дверью. Да за кого этот старый хрыч меня принимает?! Чтобы я, взрослый детина, пошел клянчить деньги у отца?! Я с четырнадцати лет на заводе пахал, чтоб ни от кого не зависеть!

Но зелье это чёртово, позарез было нужно Филу. Где бы по-быстрому самому деньжат раздобыть. Я же до этого чем-то раньше жил, даже по бабам ходил, а это дело всегда затратное. Неужто, я и на баб у отца просил?

Погружённый в свои невеселые мысли, я заметил своего учителя по танцулькам и пению сэра Мерлина только тогда, когда столкнулся с ним нос к носу.

Мужик на мою рассеянность добродушно улыбнулся в бородку.

– Здравствуй, Эрик. Сегодня у нас с тобой опять занятие сорвалось!

– Здрасти, сэр Мерлин, сорвалось, – поддакнул я, желая, чтоб он уже ушёл куда шел, но сЕр не отставал.

– Очень жаль, – вздохнул он.

– Ага, жаль, – вяло подтвердил я.

Сегодня все эти сэры меня порядком раздражали, и в общении с ними я не находил ничего приятного, но открыто нахамить и уйти я пока не решался.

– Я понимаю, тебе сейчас не до этого всего, Эрик, – продолжал навязывать мне своё общество лорд. – Но просто к сведению – Трубадур из «Веселых ребят» опять застудил горло холодным пивком, и хозяину нужна срочная замена.

– А я здесь причем? – недовольно буркнул я, не понимая, к чему клонит сэр Мерлин.

– Хозяин трактира обещал двойную плату, если ты сегодня его трубадура подменишь, – пожал плечами лорд. – Естественно, никто, включая его самого, не узнает кто ты на самом деле. Так что, если надумаешь, не забудь надеть парик и повязку на глаз.

– Так, с этого места поподробнее? – заинтересовался я.

Не то, чтобы мне не нравилась идея заработать. Но я терпеть не мог всех этих клоунов, что горланят в переходах и в метро. Особенно, когда они поганят своими кошачьими воплями песни моего любимца Цоя. Однако, возможность как будто сама плыла в руки, а чего ради друга не сделаешь?

– Сегодня вечером в трактир должны наведаться какие-то важные лорды. Я в их числе, – слегка самодовольно улыбнулся Мерлин. – Развлекать гостей некому, а ты в прошлый раз хорошо себя показал. Голос у тебя есть, излюбленные публикой баллады ты знаешь. Ну так что, сможешь улизнуть из замка на вечерок? – по-свойски подмигнул мне Мерлин.

Он мне определенно нравился. В отличие от остальных встреченных мною здесь напыщенных лордов – этот держался по-простому и был как будто в доску своим. Он видимо не только учил Эрика, но и дружил с ним, поэтому вчера прикрыл меня, не стал ябедничать отцу, что я прогулял занятие.

– Хорошо, – кивнул я, – приду, сэр Мерлин.

– Вот и отлично, – обрадовался Мерлин. – Передам старому прохиндею трактирщику, что он спасён. А тебе зачёт… Автоматом!

После ужина, который прошел относительно мирно, я ещё раз проведал Фила. Парень так и не пришёл в себя. Я поменял ему на горящем лбу тряпку, и побежал доставать для него спасительное зелье.

Проблемы было, как водится, три. Первая – я не знал, где найти упомянутые сэром Мерлином парик и повязку на глаз. Вторая – я не представлял, где этот чертов трактир находится. Третья – я понятия не имел, какие такие баллады я знаю, которые так полюбились публике.

Со всем этим я решил разобраться по ходу дела.

Проблема номер один решилась сравнительно просто – посредством обыска собственной комнаты.

Парик и повязку я нашел в нише, в шкафу. Ниша была хорошо замаскирована и будь я менее наблюдателен, то хрен бы я её нашел. Там же лежала пара золотых монет.

Я сгреб монеты в карман, расценки здесь мне были не известны, но монет вполне могло бы хватить на зелье.

Однако, я уже пообещал сэру Мерлину заменить этого трубадура, а подводить людей нехорошо, слово своё мужик должен держать – это мне армия накрепко вбила. Да и деньги лишними не бывают.

Парик был какой-то прям девчачий. С длинными золотыми локонами по самые лопатки. Я водрузил его на башку, повертелся у зеркала.

Ну, прям вылитый сказочный эльф или трансгендер. Девки, конечно, будут писаться кипятком, но меня этот женоподобный вид удручал.

Оставалось надеяться, что повязка немного облагородит мой облик. Я натянул её на глаз и снова оценил себя в зеркале. Надежда не оправдалась. Мне вспомнились школьные утренники в начальных классах, где почти каждого мальчика, мамашки обряжали в костюм одноглазого пирата с покупным пластмассовым мечом и глупой шляпой, украшенной облезлым пером. В общем, детский сад, да и только.

Я показал себе в зеркале язык и отправился на поиски очередных приключений на свою многострадальную жопу.

Хорошо, что вчера Фил показал мне тайный ход из замка через подземелье. Я быстро очутился в городе. Первый же прохожий мужичок, пряча улыбочку в бороду, во всех подробностях разъяснил мне, как дойти до трактира «Весёлые ребята».