Противостояние

– Ну, что там в облаках витаешь? – прервал думы Кости Герман. – Давай выпьем за то, что встреча наша неслучайна. Ты мне нравишься: молодой, целеустремленный. Давай, Костян, за тебя!

Герман влил в себя полстакана коньяка и закусил куском сыровяленой колбасы. Внимательно посмотрел Косте в глаза.

– Ты все время о чем-то думаешь? Не поделишься мыслями?

– Да, есть одна мысль. Ты, Герман, человек серьезный и видно, что порядочный. Есть у меня стартап. Сеть бургерных хочу открыть у себя. У меня и бизнес-план есть. Я все просчитал, до копейки. И затраты, и прибыль. Давай, ты выступишь инвестором? Войдешь в состав учредителей! Пятьдесят на пятьдесят. Как идея?

– И большие вложения требуются? – заинтересованно спросил Герман.

– 2 миллиона 125 тысяч, – четко произнес Костя.

– Хм, немаленькая сумма. Давай выпьем, и я тебе отвечу. – Герман разлил остатки второй бутылки, получилось почти по стакану.

– За успех твоего предприятия! – сказал он и осушил двумя большими глотками стакан. Вилкой зацепил большой кусок буженины. Закатив глаза, произнес: «Как же я люблю мясо. Восемь месяцев в основном рыба и гады морские. Выйду на берег, и сразу в мясной ресторан. С кровью стейк заказываю, на килограмм, такой, степени прожарки rare, сочный. Люблю мясо, особенно если бычок молодой. Так вот, Костя. Могу я тебе помочь. То, что ты предложил, интересно, конечно. Но не мне. Ну, ты сам подумай: как я в океане буду отслеживать работу твоей бургерной? Но деньги дать могу. За услугу. Тебе ведь три ночи со мной ехать?»

– Ну, да в 5-30, через три дня прибываем в Шимохино.

– Ты видел у меня в портмоне три пачки по 5000 рублей? Там три миллиона. Так вот, я отдам тебе эти три миллиона… за три ночи с тобой. Лям за ночь.

Понимаю, предложение не совсем стандартное, но прошу, не руби сгоряча. Обдумай. Уж больно ты мне понравился. Как только ты вошел, сразу себе сказал, что ты будешь моим.

Сказать, что Костя охуел от такого предложения – это ничего не сказать. Ему предлагали стать пидором. То есть тем, за кого он ехал наказывать в Шимохино. Внутри у него все кипело, он встал, обошел стол и резким и хлестким ударом кулака в челюсть вырубил Германа. Затем вышел коридор поезда, прошел в тамбур и открыл дверь поезда. Очень хотелось свежего воздуха. Дышать и дышать, полной грудью.

Он сел на ступеньки, сибирский ночной ветер трепал его волосы. Несмотря на то, что алкоголь туманил рассудок, он старался думать трезво. Если быть точнее, в этот момент в нем боролись и вели диалог две его сущности: трезвый, рассудительный, здравомыслящий, богоугодный Константин и пьяный, алчный, безрассудный Костян. Пьяный Костян наступал:

– Твою мать, три миллиона. Да тебе лет десять надо, чтобы заработать такие деньжища. Ты только подумай, как мы развернемся.

В это же время в другой части мозга протестовал Константин:

– Упаси тебя Бог от таких грешных мыслей. Я вообще был против всей этой авантюры с поездкой. И что же получается: ты едешь разбираться с невежей, который тебя и близких непотребными словами обозвал, так ты еще раздумываешь о том, чтобы этим непотребным словом и стать.

– Да забей на все, Костян. Этот мент, в своем мухосранском Шимохино, никогда не узнает про это. Никто никогда не узнает! Ну ты подумай, три ляма!!!

– Константин, одумайся, ты же не проститутка – ты муж и отец, работаешь на благо горожан.

– Да какие горожане, ты о себе, Костян, подумай. Не надо подношений ждать, премий.

– Зато твоя совесть чиста будет. Хватит грехов, о жене подумай.

– Да, да, Костян, ты о Марине подумай. За пять лет, что вы вместе, когда вы в последний раз за границу уезжали? Я тебе напомню: на свадьбу вам твой отец отдых в Турции проплатил. А здесь! Да вы во Францию сможете слетать, на Мальдивах погреться, в Италию сгонять. Разве Марина против этого?

– Марина точно против, чтобы ее мужа имел здоровенный мужик. Константин, одумайся. Ты же не проститутка, чтобы тебя покупали.

– Да даже самая топовая шлюха не зарабатывает миллион за ночь. Это же разовая акция. Кроме тебя и Германа никто и никогда не узнает. Да Маринка только рада будет, если Костя миллионером станет. Ну соврешь ей, скажешь, халтурка подвернулась. Выкрутишься, не впервой. Да она тебя любить еще больше станет. Добытчиком станешь в ее глазах! Самцом! Ты сгоряча не руби, Костян.

– Какой самец? Дырявый? Константин, ты подумай об отце покойном. Представь, какой это был бы шок, если бы он узнал, что его сын на дорожку не ту ступил.

– Да отца уже три года как нет. А ипотека есть! Костян, давай смету составим! За ипотеку сколько осталось отдать? 750 тысяч. На открытие бургерной сколько? 2 ляма 150 тысяч. Если наш план удастся, у нас еще 100 тысяч останется. Как раз на недельку с Маринкой отдохнуть хватит!

– Константин, не лезь ты в авантюру эту, а вдруг это подвох?

– Да какой подвох, заходишь сейчас в купе и говоришь: мол, все обдумал и согласен. Только два условия: об этом пикантном моменте знают только ты и он, и деньги вперед.

– Константин, это шальные деньги, они не приносят радость.

– Ага, а лотерейные билетики по сто рублей покупать и ждать чудес – это приносит радость? Каждое утро воскресенья ждать, чтобы в эфире НТВ смотреть, как бочонки не твои выпадают?  И каждый раз себя убеждать, что чудеса случаются, и в следующий раз повезет. Так вот оно – чудо! Костян, три, сука, миллиона! Можно хер забить на бургерную – давай бэху купим, часы пиздатые! Когда у нас в кармане будут эти деньжища, мы с тобой начнем жить! Ты же умный мужик, Костян.

– Константин, ты пьян. Подумай, какой тяжкий грех ты на душу берешь! Как ты в церкви своему духовнику в глаза смотреть будешь?!

– Тоже мне, преподобный Константин нашелся. А нихуя, что ты едешь с мужиком разбираться? Ствол купил, хлороформом запасся? Для благой миссии? Жене наврал. Вот что, раз уж так пошло, потом за все сразу у отца Владимира попросишь. Мало ли, что еще может произойти. Одним грехом меньше, одним больше. Он добрый, все простит! А для полной уверенности в избавлении от грехов, положи в конвертик пять тысяч, на пожертвование для храма, так сказать. Главное, в Шимохино без мокрухи бы обошлось…

Костя не помнил, сколько он просидел на лестнице, сколько боролись его ангел и демон. Возможно, он бы еще и посидел какое-то время, но из транса его вывел громкий голос проводницы: "А ну, пошел отсюда, придурок. Ты же упасть можешь, посмотри – еле на ногах стоишь. Не мальчик уже вроде, должен понимать, что нельзя этого делать!»

Костя извинился и направился в сторону своего купе.

Он уже знал, что ответит на предложение Германа.

Тот сидел в купе и массировал свою челюсть.

– Нормальный у тебя удар, поставленный. Боксом занимался?

Костя утвердительно махнул головой.

– Ну что, Кличко, обдумал мое предположение?

– Я согласен. Только деньги все и сейчас, а эта тайна останется между нами!

– Молодец! Я знал, что ты парень головастый. Знал, что твой здравый смысл восторжествует!

Он достал портмоне, вытащил три пачки пятитысячных купюр, перевязанных банковской лентой.

– Здесь три миллиона. Можешь пересчитать.

Костя сел и начал пересчитывать. Ровно. В своих руках он держал три миллиона.

– Костик, давай накатим за примирение, а потом за любовь и понимание выпьем.

Пробуждение было болезненным. От чрезмерного возлияния безумно болела голова. Болело тело, болела задница. Этот Герман – просто зверь какой- то. Тот сидел уже бодрый и попивал растворимый кофе.

– О, Костик проснулся. Миллионер новоиспеченный. Добро пожаловать в наши ряды! Хорошо бы подлечиться. Пока ты спал, мы в Новосибирске останавливались. Я вот пивка прикупил, рыбки. А еще коньяк и текилу.

Так начинался очередной день этого необычного для Кости путешествия. Алкоголь притуплял всю гадость происходящего с ним. Согревала мысль, что уже послезавтра он покинет это купе разврата, этот содомный вагон. День пролетел молниеносно. Вечер с текилой и вторая ночь, про которую он обязательно забудет, как окажется в Шимохино. Странно, но на третий день голова не так болела, как на второй. Но от предложенного Германом пива он не отказался.

Костя пил прохладное пиво, закусывал Германовскими морепродуктами и размышлял о Сане Николаеве, благодаря которому так круто изменилась его жизнь. Если честно, то тот запал, с которым он отправился в дальнюю дорогу для выяснения отношений, иссяк. «Ладно, доберусь до Шимохино, там и посмотрим».

Последний день Костя отсыпался. И снилось ему, как он с мэром разрезает ленточку в честь открытия первой в Нижегородске бургерной. Вот рядом стоит и улыбается Марина…

Вечером они с Германом сходили в вагон-ресторан, плотно поужинали. Всё-таки, как хорошо идет водка под оливье. Осталось недолго. В 6 утра Костя приедет в Шимохино и постарается забыть и Германа, и всю эту историю, случившуюся в спальном вагоне поезда "Москва-Владивосток".