Особо нервным приходить не стоит.
И тост провозглашаю свой – За поиск!
(Владимир Худин, взяв по кругу слово,
Чтоб сообщить чего-нибудь такого,
Но постояв, не выложил, напротив,
Сослался на загруженность в работе.
Решили: Худинский не принимать отчёт
И хобота лишить! Пока на год).
ЛЕБЕДЕВ (ЮЛИК):
Я этот мир пытался вразумить,
Каким ему в прогрессе галсом плыть,
Открыть ему другие перспективы,
Но он по мне не хочет быть счастливым!
Не понимает, как это ни странно,
Матрос обязан слушать капитана!
БЭМ (Лебедеву):
– Не ты, то кто застойный мир разбудит?
– Не ты, то кто? Других таких не будет…
СЕРЕБРЯКОВ (В МореходкеПожарник)
Известен Юлик подвигом великим,
В младые годы он пытался Нику
Толкнуть проект по станциям, но тот
Дал Юлику обратный разворот.
Тринадцать раз товарищ заходил!
До исчерпания доцентских сил.
Есть мнение, что он рекорд поставил…
И мы к твоей причастны, Юлик, славе!
НЕБРОЕВ (Фрукт):
(Один из четырех фруктов, команды гребцов
академической четверки – Худина, Неброева,
Казеева, Соловьёва с рулевым Акуловым).
Жизнь, что кривая, дьявольски сложна,
Но все же приближается она
К прямой как асимптоте простоты.
Сольём в шпигат забытые понты,
И чтоб не походить на проституток,
Уменьшим междувстречный промежуток,
Поговорить за бывшие моря,
Которых нам не возвратить, а зря!
ВАСЕЦКИЙ (ПАРЕНЬ):
Я весь обвешан дамами, коллеги.
Жена, две дочки, две на стороне,
И всё равно, когда я на ночлеге,
Они гурьбой являются во сне.
Отсюда предлагаю выпить, братцы!
Пускай нам не дожить, когда не снятся!
РАЧИНСКИЙ:
По женскому вопросу в прошлый год
На встречу с другана?ми не попал.
(Степана кратко пожурил народ,