Камень. Книга десятая

– Прохор, если ты не заметил, отец с бабушкой на моей стороне.

– Так-то и государь на твоей стороне, – буркнул воспитатель. – Но существуют правила, которыми следует руководствоваться, Лешка, а ты прешь напролом и не желаешь поступать по-человечьи.

– Согласен с Петровичем, – хмыкнул Ванюша. – Но и царевич – красавчик: старшие родичи еще десять раз могут передумать, а такую роскошную девку ему упускать было никак нельзя.

Прохор на это только махнул рукой, а Ваня продолжил:

– Царевич, отец родной! Ты же научишь меня потом сопротивляться этому богомерзкому воздействию, которое использовал сегодня Филипп?

– Сам освою и тебя научу, – кивнул я.

– И это, царевич… – Ванюша огляделся по сторонам, а потом еще раз проверил работоспособность устройства, стоявшего на журнальном столике. – Надо Савойских после дознания валить! Без вариантов! Весь род валить наглухо! И их мелких выбл@дков тоже, чтобы эта зараза снова по Европе не распространилась! Готов лично всех этих тварей исполнить.

Я перевел взгляд на Прохора, который кивнул:

– Олегыч прав, России такой геморрой не нужен.

Кивнул и сам:

– Согласен…

И прикинул, сколько мне еще предстоит вынести подобных приговоров и сколько исполнить лично…

***

– А я не знаю, что мне с ним делать! Как мне с ним бороться?

Император уже рассказал о произошедшем младшему брату и лучшему другу о выходке внука и ожидал их реакции. Великий князь решил пока промолчать и глянул в сторону князя Пожарского, который осторожно протянул:

– Коляшка, может, ты в очередной раз сгущаешь краски?

– Краски сгущаю?

Император внезапно скинул пиджак, закатал рукав рубашки и продемонстрировал здоровенный синяк на правом предплечье:

– Это внучок меня осаживал на примирении, когда эта тварина Сфорца выступать начал! Я думал, Лешка мне руку сломает! А я, между прочим, в доспехе был! Лешка этот мой хваленый доспех, как бумагу, промял и даже не напрягся!

– А чего там Сфорца выступать начал? – озаботился Владимир.

Выдав подробности, император раздраженно спросил:

– Теперь понимаете, что я имею в виду? Плевал Лешка на всех этих королей, императоров и пап с Пизанской башни! И они, что характерно, такое его отношение к ним чувствуют, но почему-то принимают как должное! А что будет с Лешкой дальше? Думал этим летом его отправить в Московскую гарнизонную прокуратуру на практику, а теперь сомневаюсь – здесь он с царственными особами со всего мира накоротке общается, а в прокуратуре будет обычному следаку или помощнику прокурора подчиняться? Как бы не вышло очередного позорища, сродни тому, что случилось в родном училище…

– Коляшка, не наговаривай на внука! – достаточно жестко заявил князь Пожарский. – Себя-то вспомни! Ты училище заканчивал уже в качестве цесаревича, а потом еще в этом качестве в гвардии служил. Опозорил ты род? И я не имею в виду наши общие мелкие забавы.

– Не было такого, – буркнул император.

– Вот и о Лешке так не думай! И не отправляй внука этим летом в прокуратуру, пусть лучше нормально где-нибудь отдохнет. Тем более производственная практика у него будет только после второго курса, а там, глядишь…

Тут решил вмешаться Владимир:

– Коляшка, Мишаня прав, на Лешку и так много свалилось, а ты на него все давишь и давишь. Ослабь поводок, дай молодому человеку хоть капельку свободы. А то получится как с училищем.

– И эти туда же… – опять буркнул Николай. – Ладно, хоть выслушали.

– Обращайся! – хмыкнул Пожарский. – Когда собираешься с Ольденбургскими о свадьбе сговариваться?

– Не сыпь мне соль на рану! – буквально взвыл император, не удержался и захохотал: – Вот же Лешка, пиzдюк малолетний! Все равно сделал по-своему!..

***

Кардинал Римской католической церкви вот уже минуту крушил мебель в своем кабинете, а облегчение все не наступало. Доломав старинное кресло, он понял, что впустую тратит время – только мучения другого человека смогут компенсировать те оскорбительные выражения, которые по телефону позволил в его адрес папа Франциск.

Своего секретаря кардинал трогать не стал – тот был хоть и слегка туповат, но исполнителен, постоянных обитателей Апостольского дворца тоже трогать не стоило, а вот…

Хозяин кабинета выдохнул, подошел к окну и взглянул на площадь Святого Петра.

– Этот вполне подойдет… – пробормотал он и потянулся к намеченной жертве.

Молодой человек упал на мостовую и забился в конвульсиях, напоминавших эпилептический припадок, а кардинал расслабился – удовольствие от мучений жертвы, от ее беспомощности и боли в угасающем разуме было сродни оргазму, но гораздо сильнее и ярче!

– Теперь это личное, принц, – кардинал счастливо улыбался. – Теперь личное…

Глава 3

Кузьмин, которому, казалось, все было нипочем, своими веселыми историями развлекал нас с воспитателем до самого вызова на ужин, так что в номер Романовых мы с ним и Прохором поднимались в достаточно приподнятом настроении.

– Царевич, – придержал меня колдун на выходе из лифта, – ты это… Короче, сделай так, чтобы Леська от тебя узнала о предстоящей свадьбе, а не от кого-нибудь постороннего. Сам понимаешь, это и в твоих интересах тоже.

– Постараюсь, – кивнул я, признавая правоту Ванюши. – С отцом порешаю, он подскажет, как правильно это сделать.

В самом номере, как и в прошлый раз, был накрыт большой стол, а моя попытка проскользнуть вместе с Прохором и Ванюшей в конец была решительным образом пресечена царственным дедом:

– Куда собрался, внучок? – с легким намеком на рычание поинтересовался он у меня. – Вон туда садись. – Император указывал на свободный стул между цесаревичем и князем Пожарским.

И у меня возникло стойкое ощущение, что воспитательный процесс, начатый сегодня днем на трассе Ницца-Монако, может, не прямо сейчас, но обязательно продолжится.

Час мы потратили на прием пищи и светские разговоры, касающиеся моей дуэли с Филиппом. Поздравления и тосты закончились аккурат тогда, когда официанты вынесли грязную посуду, оставив на столе бутылки со спиртным, бокалы, фрукты и легкие закуски. Оглядев присутствующих, царственный дед многозначительно посмотрел на подполковника Михеева, который кивнул и демонстративно достал из кармана пиджака уже знакомую глушилку с горящим индикатором и положил ее перед собой.

– Итак, мои дорогие родичи, – хмыкнул император, – сегодня у нас случилось еще кое-что…

И он поведал во всех подробностях о моем предложении Соне и об обстоятельствах, предшествующих этому знаменательному во всех смыслах событию.

Как подсказывала чуйка, из всех присутствующих не в курсе озвученного были только Коля с Сашей и Владимир Иванович, и если последний информацию просто принял к сведению, не забыв мне подмигнуть с довольным видом, то оба брата-акробата испытали самый настоящий восторг, о чем и не преминули сообщить:

– Леха, ты красавчик! Такую девку отхватил! И нам теперь не так обидно жениться будет!

– Цыц! – Император опять изобразил что-то отдаленно напоминавшее рык. – Ишь, раздухарились, женишки! А вы подумали, в какое положение меня Алексей перед норвежцами поставил? Как я теперь с ними сговариваться буду на выгодных для нас и империи условиях?